В повседневной церковной жизни нередко можно услышать опасения верующих по поводу молитвы за других людей: говорят о недопустимости молитвы за незнакомых людей, еретиков или раскольников, атеистов, алкоголиков, «колдунов», нераскаянных усопших и т. д.
Поскольку молитва за людей является важной составляющей церковной жизни, этот вопрос требует более тщательного рассмотрения. Попытаемся увидеть, как в Предании Церкви отразилась мысль о единстве людей в молитве друг за друга, и выяснить, полагает ли Церковь пределы молитвенному дерзновению христиан о ближних.
Понятие Церкви в нашей традиции совершенно неотделимо от определения «единая». Единство — это образ существования Церкви. Все вы одно (в церковнославянском тексте — «едино есте») во Христе Иисусе (Гал. 3, 28). Выражением этого таинственного единства Церкви является молитва. Протопресвитер Михаил Помазанский в учебнике по догматическому богословию писал следующее: «Проявлением жизни Церкви и духовной связи её членов с Богом во Святой Троице и всех между собой является молитва. Она настолько неразлучна с верой, что может быть названа воздухом, или дыханием Церкви»[1].
Для удобства материал в статье будет изложен в четырёх параграфах, которые отражают различные аспекты понятия «единство». Предложенная классификация условна и введена лишь для удобства изложения.
Да будут все едино (Ин. 17, 21)
Итак, начнём с первой группы образов и идей. Свт. Иоанн Златоуст, размышляя над словами апостола Павла, говорил: «Как тело и голова составляют одного человека, так и Церковь и Христос… едино суть»[2]. Одно, едино. Это характерные выражения для обозначения Церкви в Новом Завете. Достаточно вспомнить образ одного стада и одного Пастыря (см. Ин. 10, 16), образ единой лозы и ветвей (см. Ин. 15, 5). Эта мысль яснее выражается в первосвященнической молитве Спасителя. Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17, 21). Мы видим, что Христос желает единства всех людей друг с другом и с Собой, с Богом, это угодно Господу, это Его святая воля.
Уже начиная с ранних веков существования христианства в разных вариациях и образах представала перед нами мысль о необходимости единства христиан. Например, у свщмч. Климента Римского: «В единомысленном собрании, единым духом, как бы из одних уст, будем взывать к Нему непрестанно»[3]. Похожую мысль мы встречаем и у свщмч. Игнатия Богоносца. Он пишет, что христианам необходимо всем до одного составлять единый хор, согласно поющий песнь Богу Отцу через Иисуса Христа[4]. Свщмч. Игнатий добавляет, что через единство между собой мы достигаем единства и с Господом[5].
Существуют и другие образы: одна молитва[6], один храм[7], единая душа. Последнее выражение встречается у свщмч. Климента Римского: «Двое бывают одно, когда мы говорим друг другу истину, и когда в двух телах непритворно бывает единая душа»[8]. Подобный образ мы можем встретить в надгробном слове свт. Григория Богослова свт. Василию Великому: «Казалось, что одна душа в обоих поддерживает два тела. И хотя не заслуживают доверия утверждающие, что всё разлито во всём, однако же должно поверить нам, что мы были один в другом и один у другого. У обоих нас одно было упражнение — добродетель, и одно усилие — до отшествия отсюда, отрешаясь от здешнего, жить для будущих надежд»[9].
Причиной такого единения можно назвать любовь и молитву. Свт. Филарет Московский говорил: «Душа усиленно молящегося входит в общение с тем, за кого молится»[10].
Здесь хотелось бы привести и учение о единстве прп. Порфирия Кавсокаливита. Ход его рассуждений довольно необычен и интересен, поэтому предлагаю подробнее остановиться на нём. Преподобного спрашивали, как следует молиться за ближнего, на что он давал странный на первый взгляд ответ: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». «Мя»? Вопрошающе недоумевали, ведь у него спрашивали о том, как молиться за других людей, а не за себя. На это прп. Порфирий отвечал: «Разве ты не знаешь, что если Бог не помилует меня, то Он не помилует даже и тебя? Разве ты не знаешь, что ты и я — это одно?»[11]. Попробуем яснее определить ход мысли св. Порфирия. Он говорит: «Ты отделяешь себя от остальных людей. А это совершенно неправильно. Как мы любим самих себя, точно так же должны любить и наших ближних. Я люблю весь мир так же, как самого себя. Поэтому не вижу причины, чтобы говорить: “Господи, Иисусе Христе, помилуй нас”, а не “помилуй мя”. Ведь я и мир — это одно!»[12].
Прп. Порфирий не призывал отказаться от молитвы за других. Напротив, святой не отделял себя от остальных людей, от всего мира, от страдания и скорби его, поэтому «мя» для него в сущности означало «нас», и ни в коем случае не далёкое «их»[13]. Такое напряжённое, глубокое чувство единства всех людей и всего мира присуще человеку, который достиг высоких степеней молитвы, здесь кроется таинство духовной жизни во Христе.
Чтобы читатель не понял слова преподобного превратно, приведём другие его слова: «Когда ты молишься, молись не только за одного себя. Говоря “Господи, Иисусе Христе, помилуй мя”, почувствуй рядом с собой всё твоё братство, всю Церковь… Все мы пред Богом являемся одним целым. И мы, и те, кто будет жить после нас, до конца веков»[14].
Единство тела Церкви в Боге
Все христиане составляют мистическое тело Христово. Мы, многие, составляем одно тело во Христе (Рим. 12, 5). Это единство выражается в молитве друг за друга. Так, свт. Тихон Задонский писал, что должно молиться друг за друга, потому что «все верные, по всему миру рассеянные, это одно духовное тело, одну преблагословенную Главу имеющие — Христа»[15]. Поэтому мы, «как духовные члены, одно духовное тело составляющие, должны друг другу помогать молитвой»[16].
Это же тело мы можем назвать и телом Церкви (см. Кол. 1, 24). Причём составляют эту Церковь как живые, так и усопшие христиане. Выходит, если существует единство и c ними, то оно необходимо будет выражаться в молитве. И это действительно так. Св. праведный Иоанн Кронштадтский пишет: «Когда будешь молиться об упокоении души усопшего, принудь себя помолиться о нём от всей души, памятуя, что это существенный долг твой, а не одного священника и клирика. Вообрази, как необходим усопшему покой и как он нуждается в молитве за него живых, будучи членом единого тела Церкви»[17].
Глава Церкви — Христос (см. Еф. 1, 22; 5, 23; Кол. 1, 18). Её Он приобрёл Себе Кровию Своею (Деян. 20, 28). Поэтому тело Церкви мы можем назвать телом Церкви Христовой. Выходит, если Христос глава Церкви, то и единство людей возможно только в Нём и через Него. Но единство со Христом подразумевает и единство с Отцом (см. Ин. 10, 30).
И не только с Отцом, но и со Святым Духом. Ведь Пресвятая Троица единосущная и нераздельная. Дух Святой обитает в христианах (см. 1 Кор. 6, 19), Дух Святой усыновляет нас Богу Отцу (см. Рим. 8, 15), да и любая молитва произносится не без помощи Св. Духа (см. Иуд. 1, 20; Рим. 8, 26). Также и единство тела Церкви Христовой — во Святом Духе. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело… и все напоены одним Духом (1 Кор. 12, 13). Мы соединяемся во Святом Духе, который действует в нас и в тех, за кого мы молимся. А молитва друг за друга, которой внимает Господь, является подтверждением этого единства. Замечательно по этому поводу писал св. прав. Иоанн Кронштадтский: «Отчего искренняя наша молитва друг за друга имеет великую силу на других? Оттого что я, прилепляясь во время молитвы к Богу, делаюсь един дух с Ним, а тех, за которых я молюсь, соединяю с собою верою и любовью, потому что Дух Божий, действующий во мне, действует в то же время и в них»[18].
Так, мы увидели, как в молитве, в Боге осуществляется духовное единство членов Церкви как Тела Христова. Более того, необходимо сознание этого единства, понимание соборной природы нашей веры каждым христианином. В этом смысле очень показательны слова прп. Порфирия Кавсокаливита: «Если, будучи христианином, ты живёшь, чуждаясь своих братьев, если ты глубоко не осознаёшь себя соединённым живой связью с другими членами таинственного тела Христова, то есть Его Церкви, посредством нерушимых уз любви, то ты — не настоящий христианин»[19].
Верующие — братья во Христе, дети одного Отца Небесного
Третья группа образов — единство христиан как братьев во Христе, как детей Бога Отца. Святитель Тихон Задонский пишет, что христиане — братья между собой и должны друг за друга к Богу молиться[20]. Вспомним слова Христа: ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат (Мф. 12, 50). А значит, все мы дети одного Отца — Отца Небесного[21]. И действительно, Спаситель научает нас следующей молитве: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твоё… (Мф. 6, 9-13). То есть можно говорить о единстве через совместное обращение к Отцу. Так, прп. Порфирий говорил, что молитва за других «нашу личность обращает к Отцу и тем самым объединяет с другими»[22].
Именно такое понимание молитвы «Отче наш» предлагает свт. Филарет Московский: «Сам Иисус Христос дал всем нам одну молитву, не каждому за себя, но всем и каждому за всех, повелев просить “у Отца нашего” небесного “воли Его” для всей земли, и “насущного хлеба, прощения долгов, избавления от искушений” для всех нас (Лк. 11, 2–4)»[23]. Отсюда святитель делает вывод, что человеку не следует отделять своё благо и спасение от блага и спасения всего человечества[24].
Эта мысль не новая, она пронизывает всё Церковное Предание. Апостол Павел писал: Никто не ищи своего, но каждый пользы другого (1 Кор. 10, 24; см. также Флп. 2, 4). Прп. Макарий Египетский утверждал, что «невозможно спастись иначе, как только через ближнего»[25]. Ещё ярче слова свт. Иоанна Златоуста: «Мы должны заботиться не только о своём спасении (но и о спасении ближних); иначе и сами не получим спасения»[26].
Единство человечества по плоти. Братство всех людей
Все люди ещё и братья друг другу по плоти. Старец Иосиф Исихаст, говоря о любви к ближнему, замечает: «Все мы братья — Адамовы по естеству и Христовы по благодати»[27]. Поэтому, по слову прп. Силуана Афонского, «чтобы стать со всеми единым <…> не нужно нам ничего придумывать, у всех у нас единое естество, и потому естественно <…> нам всех любить»[28]. Человеческое братство — это и есть следующий важный аспект единства.
Но помимо родства по плоти с Адамом нас объединяет нечто большее. Воплощённый Господь становится невообразимо близок людям, прп. Симеон Новый Богослов прямо усматривает в этой близости родственную связь. Приняв нашу плоть, соделавшись во всём подобным нам, кроме греха, Сын Божий стал вместе с тем сродником нашим по плоти и братом[29]. Поэтому все люди — родственники по плоти ещё и со Христом, с Новым Адамом.
Первый человек — из земли, перстный, второй человек — Господь с неба (1 Кор. 15, 47). Как Адам стал главою человечества, заражённого грехом, так и Христос стал родоначальником нового поколения людей, свободного от греха. Но чтобы стать частью этого нового, «небесного» человечества, которое возглавил Спаситель, нам нужно приложить усилия и самим стать небесными людьми, ибо каков небесный, таковы и небесные (1 Кор. 15, 48), как мы носили образ перстного человека, будем носить и образ небесного (1 Кор. 15, 49)[30].
Господь соделался человеком, мы же получили возможность стать причастниками Его Божества. Но это возможно только в Церкви, где действует живительная и обновляющая благодать Святого Духа. «Прочие же люди, — пишет прп. Симеон Новый Богослов, — хотя стали братьями и сродниками Его по плоти, но, как перстные, остались такими же и не сделались тотчас (то есть чрез самое дело воплощения Бога) святыми и сынами Божиими»[31].
А что же мы, христиане? А мы желаем, чтобы и остальные наши братья по плоти тоже стали причастниками спасительной Божественной благодати, чтобы обратились к Богу, спаслись, стали чадами Его. Мы верим, что ко Христу призываются все люди, но, к сожалению, не каждый человек откликается на этот призыв. Всё человечество призвано войти в Церковь, основанную Спасителем, но не все желают делать шаг навстречу. Вспомним притчу Господа о званных на брачный пир (см. Мф. 22, 1-14). Ибо много званых, а мало избранных (Мф. 22, 14).
В свете этого становится более ясным сокрушение святых о судьбе человечества, их плач и молитва за всех людей. Так, прп. Паисий Святогорец воспринимает всё человечество как одну большую семью[32], за каждого члена которой необходимо молитвенно ходатайствовать пред Богом. «С православными мы <…> братья и по плоти и по духу, но с неправославными мы тоже братья — правда, только по плоти. И значит, за неправославных нам надо молиться с бо́льшим состраданием, потому что они более несчастны»[33].
Такое острое ощущение несчастья людей, живущих вне благодати Христовой, характерно для многих святых. Прп. Макарий Египетский говорит, что стяжавшие Духа Святого оплакивают «себя самих и целого Адама[34], потому что у людей одно естество»[35]. Святые «плачут и сетуют о роде человеческом, и молясь за целого Адама <…> воспламеняемые духовною любовию к человечеству»[36].
Прп. Силуан Афонский, живший намного позже прп. Макария, описывал и переживал схожий духовный опыт. Он пишет о том, что «любовь Божия желает всем спастись», и эта любовь, отражаясь в человеке, стяжавшем Дух Христов, производит в нём плачь за весь мир, за его скорбное состояние после грехопадения, производит в человеке молитву за весь человеческий род[37].
Нашей молитвой за людей, находящихся вне церковной ограды, мы оставляем место милосердию Бога, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 4). Мы надеемся, что Господь «соединит их Святей Своей Соборней и Апостольстей Церкви»[38]. Все люди — наши братья по плоти, и мы, христиане, искренне желаем им милости Божией, спасения.
За всех ли необходимо молиться?
Церковное единство включает в себя совокупность живых и усопших. Бог не есть Бог мёртвых, но живых (Мф. 22, 32). Но можно ли молится за неверующих? И вообще, существуют ли ограничения для молитвенного предстательства христиан?
Здесь сразу следует разграничить церковную молитву, возносимую за богослужением, и молитву частную. Что касается первой, то, с одной стороны, Церковь молится в первую очередь о своих чадах, а центр нашей молитвенной жизни — Литургия, когда все верные соединяются со Христом в Евхаристии, — связан с молитвенным поминовением именно членов Тела Христова. С другой стороны, Церковь возносит молитвы за весь мир, молитвы о его спасении. Вот что пишет свт. Иоанн Златоуст: «И это знают посвящённые в таинства, — как бывает у нас каждый день, и вечером, и утром, как мы творим молитву за весь мир»[39]. И ещё: «Священник есть как бы общий отец целой вселенной; поэтому прилично ему заботиться обо всех, подобно тому, как заботится Бог, Которому он посвятил себя»[40]. Так, в контексте церковной молитвы, святитель понимает призыв апостола Павла молиться за всех (1 Тим. 2, 1).
В данной статье не будут описаны тонкости церковного, литургического поминовения. Мы попытаемся рассмотреть, существуют ли какие-нибудь ограничения, накладываемые на молитву частную.
Молитва о живых
Для удобства изложения введём классификацию и рассмотрим возможность и необходимость молитвы за живущих верующих («подвизающихся» и «нерадивых») и неверующих.
а) Возможность молитвы за подвизающихся верующих
На первый взгляд может показаться, что состояние этих людей таково, что не требует молитвы о них. Они, несмотря на случающиеся трудности, стремятся всегда быть с Богом, они здоровы духовно. Однако возвратимся к мысли о том, что через молитву и таинство любви мы соединяемся с ними во Христе. Не стоит забывать также, что и апостолы Христовы нуждались в молитве (Рим. 15, 30–31; 2 Фес. 3, 1). Наконец, даже праведник нуждается в молитве, т. к. пока мы живём в сем теле смерти, плоть пытается склонить нас к закону греха (ср. Рим. 7, 21-25). Поэтому и молитва за таковых верующих необходима.
б) Возможность молитвы о людях, которые пребывают в состоянии нерадения
Бывают и другие верующие, те, которые по тем или иным причинам пребывают в нерадении, охлаждении, чёрствости, не желают оставлять собственные грехи и страсти. Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются (Тит. 1, 16). Следует ли молиться за таких людей?
Возможно, ответ на этот вопрос мы найдём в Писании. Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился (1 Ин. 5, 16). Выходит, молиться за согрешающих нужно, чтобы в них снова воссиял свет Жизни и Воскресения. Но в то же время мы видим, что святой апостол Иоанн не советует молиться за братьев, согрешающих грехом к смерти. Как это понимать?
Существует несколько толкований данного места. Часть экзегетов видят за словами «грех к смерти» некий конкретный грех или группу грехов. Но ведь мы знаем, что Господь долготерпелив и многомилостив (Пс. 102, 8) и готов простить человеку любой грех, если он только искренне раскается и засвидетельствует покаяние делами. И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы Мои и поступать законно и праведно, жив будет, не умрёт. Все преступления его, какие делал он, не припомнятся ему (Иез. 18, 21-22).
Возможно, кто-то возразит и вспомнит слова из Евангелия: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам… ни в сем веке, ни в будущем (Мф. 12, 31-32). Получается, существует предел милосердию Божию? Существует грех, который Господь не может простить человеку? Но обратим внимание на то, что пишет свт. Афанасий Великий: «Заметить же надлежит, что Христос не сказал: не отпустится хулившему и покаявшемуся, но хулящему, т. е. пребывающему в хуле. Ибо достодолжное покаяние разрешает все грехи»[41]. И другие толкователи говорят о том, что не простится сей великий грех только пребывающему в нераскаянном состоянии. Покаявшиеся же должным образом удостоятся Царства Небесного и не будут отвергнуты[42].
Отметим этот важный момент: лакмусовой бумагой, показателем духовного состояния человека является покаяние. Наличие покаяния говорит о нормальном течении духовной жизни христианина, отсутствие — о состоянии резко противоположном.
Выходит, грех к смерти — это состояние нераскаянного грешника, в котором беспрепятственно действуют страсти и побуждают к совершению грехов. Такое толкование присутствует в святоотеческой экзегезе, и оно как раз соединяет в себе все остальные понимания этого места (т. е. 1 Ин. 5, 16). Так, блж. Феофилакт Болгарский пишет: «Грех к смерти тот и есть только, в котором не приносят раскаяния»[43].
И состояние, в котором у человека отсутствует покаяние, не есть состояние нейтральное, промежуточное между добром и злом. Это сознательный выбор, нежелание измениться. Человек сознаёт, что творит грех, делает неугодное пред Богом. Но хочет пребывать в этом состоянии. Такое состояние ещё можно назвать нерадением. Чтобы это показать, приведём следующий случай. Когда однажды к прп. Антонию пришёл брат, которому недоставало ревности по Бозе, и попросил помолиться за него, сей великий подвижник отвечал: «Ни я, ни Бог не сжалится над тобою, если ты не будешь заботиться сам о себе и молиться Богу»[44]. Почему прп. Антоний был так суров с пришедшим иноком? Причину таковой строгости мы можем усмотреть из его же творений: «А нерадивый и беспечный, не имеющий ревности о богоугождении, если падёт от искушений диавола, даже не замечает совершённого им греха, потому что сердце его жёстко, как камень»[45]. Средством избавления от нерадения прп. Антоний видел покаяние: «Постоянное и искреннее приноси покаяние — и ни на одну минуту не предашься нерадению и лености»[46].
Отметим, что состояние нерадения и нераскаянности становится некоторой помехой для молитвы за человека. Но ведь много может усиленная молитва праведного (Иак. 5, 16). Неужели по молитве прп. Антония Господь не спас бы нерадивого инока, не вразумил бы его? На это недоумение можно ответить словами аввы Варсонофия: «Если человек сам не потрудится, по силе своей, и не присоединит собственного труда к молитвам Святых, то никакой не получит пользы от того, что Святые будут за него молиться. Когда они будут поститься и молиться за него, а он будет сластолюбствовать и вести себя беспорядочно, то какую пользу принесёт молитва их о нём?»[47].
В этом же ключе мыслил и прп. Максим Исповедник[48]. Он пишет о том, что если человек услаждается грехами своими и страстями, то даже молитва святого ему не поможет, от неё не будет пользы! Человек своей порочной жизнью делает молитву святых бесплодной[49]. Необходим и собственный труд, присовокупляемый к молитвам праведника[50]. Молитве за человека должно содействовать его собственное покаяние, обращение от прежней жизни[51]. Ведь если бы было достаточно молитвы святых, то они могли бы вымолить и спасти целый мир! Однако уже библейская история свидетельствует, что это невозможно. Так, прп. Максим Исповедник обращает внимания на два эпизода: молитву пророка Самуила за Саула и молитву Иеремии за израильский народ[52]. Бог не вменяет во грех молитву за нерадивых и нераскаянных, не даёт прямого запрета, но указывает на бесплодность молитвы за таковых людей.
Человек, погрязший в пучине греха и не желающий обратиться ко Господу за помощью, сам выбрал этот путь, он добровольно отрёкся от Господа и Его установлений, и, выходит, молитва за него бесплодна, т. к. Господь никого не спасает против его воли. Разве мы можем требовать у Бога взять в общение с Собой тех, кто по своей воле отходит от Него и постепенно становится не способным к жизни с Ним?[53].
Но что же, оставлять людей нерадивых, живущих во грехе и нераскаивающихся без молитвы? Следует отметить то, что апостол Иоанн прямо не запрещает просить Бога за согрешающих к смерти, он советует не молиться, т. к. не будет сия молитва услышана. У прп. Иоанна Лествичника мы находим указание на необходимость молитвы за таких людей, но молитвы не о помиловании, а об обращении брата от греха: «Не ленись просить и молить Бога за самых ленивейших; не о том, чтобы они были помилованы, ибо это без их содействия невозможно, но чтобы Господь воздвиг их к усердию»[54]. В похожем русле слова апостола Иоанна осмысляет православный богослов, проф. Н. Е. Пестов: «Здесь, нужно думать, запрещается молиться о житейском благополучии для такого брата, но не исключаются прошения о том, чтобы такой брат покаялся в своём грехе, обратился к Богу и пошёл путём истины»[55].
Никто из святых не отзывался о молитве за такового человека как о грехе — прямого запрета нет. Это остаётся вопросом нашей любви и желания обращения брата к жизни во Христе.
в) Возможность молитвы за неверующих
Вопрос о молитве за неверующих был уже затронут выше, где речь шла о единстве людей по плоти. Обратимся к словам апостола Павла: Прежде всего прошу совершать молитвы <…> за всех человеков (1 Тим. 2, 1). Получается, следует молиться и за неверующих, за язычников, за представителей иных религий? Да, именно так понимают святые отцы это место. «За всех людей, не только верных, но и неверных», — объясняет святитель Феофан Затворник[56]. В этом контексте понимаются и следующие стихи данной главы послания к Тимофею: ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 3-4). Молиться за неверующих необходимо, чтобы они обратились[57], стали лучше[58], расположились к любви и вере[59] и спаслись. «Если Он хочет, чтобы все люди спаслись, — пишет блж. Феофилакт Болгарский, — желай и ты, и подражай Богу; и если желаешь этого, то молись»[60]. Но не только за неверующих — даже еретиков не должно оставлять без молитвы. «Молиться должно за всех, как за неверных, так и за еретиков. Это и по природе хорошо, потому что все мы одной и той же природы, да и Богу угодно»[61].
Молитва об усопших
Переходя к вопросу о молитве за усопших, мы исходим из традиционного представления Церкви, что все умершие ожидают последнего Суда в раю или в аду. В молитве праведников, находящихся в раю, скорее нуждаемся мы сами. Те же, кто не достигли райских обителей, нуждаются в молитвах живых, поскольку усопшие не могут принести за себя покаяние, дела покаяния. Для этого была дана жизнь земная, время которой — подготовка к вечности.
Вспомним слова апостола Иоанна о грехе к смерти (1 Ин. 5, 16). Если человек умер в состоянии нерадения, без покаяния, нам надлежит оставить такового без молитвы? Свт. Филарет Московский говорит о том, что молитва за такого человека останется бесплодной, он называет таковую молитву тщетной. «Спросят, — не тщетна ли молитва за умерших во грехе? Ответствую: тщетна — за умерших во грехе смертном, смертью духовною, и в сем состоянии постигнутых смертью телесною, — за тех, которые внутренно отпали от духовного тела Церкви Христовой и от жизни по вере, своим неверием, нераскаянностью, решительным и конечным противлением благодати Божией»[62].
В Предании сохранилась и противоположная мысль, о некоторой возможности дарования таковым утешения, покоя и даже прощения по молитвам живых. Вспомним известный эпизод из жизни прп. Макария Египетского. Однажды он нашёл в пустыне череп, и когда преподобный коснулся его палкою, тот заговорил. В ответ на вопрос «Кто ты?» череп ответил: «Я был жрецом идолопоклонников, которые жили в этом месте, а ты — авва Макарий, имеющий в себе Святого Духа Божия, когда, умилосердясь над теми, которые находятся в вечной муке, ты молишься о них, то они получают некоторое утешение»[63]. Т. е. даже умершим язычникам сострадательной молитвой доставляется от Бога некоторое утешение.
Св. прав. Иоанн Кронштадтский пишет, что душа усопшего нуждается в молитве живых, «потому что сама не может молиться плодотворно; и его душа нуждается в покое, который ты можешь испросить для него тёплою молитвою, с благотворением в пользу души его, и особенно приношением за него бескровной жертвы»[64]. Также и прп. Паисий говорит о необходимости молитвы за усопших, которые не воспользовались временем, дарованным им от Господа, которые остались без Бога — «теперь эти люди раскаиваются, но уже без пользы»[65].
Свт. Иоанн Златоуст учит, что не должно оставлять и умершего грешника без молитвы. Необходимо «помогать ему, сколько возможно, не слезами, а молитвами, молениями, милостынями и приношениями. Всё это установлено не напрасно; не напрасно мы совершаем при божественных таинствах поминовение об умерших и ходатайствуем за них <…> но для того, чтобы им было от того некоторое утешение… Не поленимся же помогать умершим, приносить за них молитвы, потому что предстоит общее очищение вселенной… Мы все одно»[66]. Свт. Иоанн говорит, что молитвой, милостыней и поминовением при евхаристической чаше существует возможность «снискать прощение» усопшим грешникам, либо «некоторое утешение»[67]. Конечно, речь в данном случае идёт об умерших христианах, а не обо всех людях вообще.
Видим, что даже за усопших, находящихся во аде, не должно оставлять молитвы. Они ожидают окончательного приговора, грядущего Страшного Суда, и в Предании Церкви сохраняется мысль о том, что по молитвам живых их участь может измениться[68].
Заключение
Так существуют ли пределы молитвы христиан за других людей? Церковное Предание прямо не ограничивает наше молитвенное дерзновение, не полагает ему строгих границ, не говорит о том, что молитва за какого бы то ни было человека может вмениться во грех. В то же время святые отцы предупреждают нас о некоторой степени бесплодности молитвы о спасении людей, противящихся Богу, сознательно сделавших свой выбор в пользу зла. При этом остаётся возможность молитвы и о таких людях. В случае с живыми людьми — об их обращении от порочной жизни к Жизни Благой, в случае с усопшими — о некотором снисхождении по отношению к таковым, о некотором Божественном утешении для них.
[1] Михаил Помазанский, протопресв. Догматическое богословие. Клин: Христианская жизнь, 2015. С. 295-296.
[2] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на первое послание к Коринфянам, 30 // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиеп. Константинопольского, в русском переводе. Т. 10. Кн. 1. С. 297.
[3] Климент Римский, сщмч. Первое послание к Коринфянам, 34 // Писания мужей апостольских. М.: Издательский Совет РПЦ, 2008. С. 157. Интересно, как такое раннехристианское восприятие единства отразилось в Литургии свт. Иоанна Златоуста:
- «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы»
Служебник. 8-е изд. М.: Изд. Московской Патриархии РПЦ, 2015. С. 139.
- «И даждь нам единеми усты...»
Служебник. С. 154.
[4] Игнатий Богоносец, сщмч. Послание к Ефесянам, 4 // Писания мужей апостольских. М.: Издательский Совет РПЦ, 2008. С. 333.
[5] Там же. С. 333. См. также: Игнатий Богоносец, сщмч. Послание к магнезийцам, 1 // Писания мужей апостольских. М.: Издательский Совет РПЦ, 2008. С. 341.
[6] Игнатий Богоносец, сщмч. Послание к магнезийцам, 7. С. 343.
[7] Там же. С. 343.
[8] Климент Римский, сщмч. Второе послание к коринфянам, 12. С. 188.
[9] Василий Великий, свт. Слово 43, надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской // Творения иже во святых отца нашего Григория Богослова, архиепископа Константинопольского. СПб.: Изд. типографии П.П. Сойкина, 1912. Т. 1. С. 616.
[10] Филарет Московский, свт. Избранные творения. 2-е изд. М.: Изд. храма Святой мученицы Татианы, 2004. С. 320.
[11] Порфирий Кавсокаливит, прп. Цветослов советов / пер. с новогреч. иером. Агафангела (Легача). Св. Гора Афон: Пустынь Новая Фиваида Афонского Русского Пантелеимонова монастыря, 2008. С. 412.
[12] Там же. С. 431.
[13] Порфирий Кавсокаливит, прп. Поучения. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Porfirij_Kavsokalivit/pouchenija/2
[14] Порфирий Кавсокаливит, прп. Цветослов советов. С. 432.
[15] Тихон Задонский, свт. Об истинном христианстве. Кн. 1. С. 523.
[16] Там же. С. 523.
[17] Иоанн Кронштадтский, прав. Указ. соч. С. 507
[18] Там же. С. 402. См. также: Тихон Задонский, свт. Об истинном христианстве. Кн. 1. С. 523.
[19] Порфирий Кавсокаливит, прп. Цветослов советов. С. 489.
[20] Тихон Задонский, свт. Указ. соч. Кн. 2. С. 164.
[21] См., например: Порфирий Кавсокаливит, прп. Поучения. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Porfirij_Kavsokalivit/pouchenija/2
«Все мы дети одного Отца и на самом деле – одно целое».
[22] Там же. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Porfirij_Kavsokalivit/pouchenija/2
[23] Филарет Московский, свт. Слово в день венчания на царство. С. 131.
Схожее понимание молитвы «Отче наш» можно увидеть у свт. Тихона Задонского:
Тихон Задонский, свт. Об истинном христианстве. Кн. 1. С. 523.
[24] Там же. С. 131.
[25] Марк Подвижник, прп. Указ. соч., 6. С. 140.
[26] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на Евангелие от Матфея. В 2-х кн. М.: Сибирская Благозвонница, 2010. Кн. 2. С. 215.
[27] Иосиф Исихаст, монах. Полное собрание творений / пер. с греч. и прим. архим. Симеона (Гагатика). М., Ахтырка: Изд. Ахтырского Свято-Троицкого монастыря, 2016. С. 127.
[28] Софроний (Сахаров), схиархим. Указ. соч. С. 119
[29] Симеон Новый Богослов, прп. Слова, 35 // Творения прп. Симеона Нового Богослова. Слова и гимны. В 3-х кн. М.: Сибирская Благозвонница, 2011. Кн. 1. С. 554. См. также: Симеон Новый Богослов, прп. Божественные гимны, 58 // Творения прп. Симеона Нового Богослова. Слова и гимны. В 3-х кн. М.: Сибирская Благозвонница, 2011. Кн. 3. С. 709-721.
[30] См., например, Симеон Новый Богослов, прп. Божественные гимны, 34. С. 510-520.
[31]Симеон Новый Богослов, прп. Слова, 35. С. 554.
[32] Паисий Святогорец, прп. Указ. соч. С. 29.
[33] Там же. С. 30.
[34] «Целым Адамом» прп. Макарий Египетский именует все человечество в целом. См. также: Макарий Великий, прп. Указ. соч., 12. С. 98.
[35] Макарий Великий, прп. Указ. соч., 15. С. 121.
[36] Там же, 18. С. 146.
[37] Софроний (Сахаров), схиархим. Указ. соч. С. 352.
[38] Служебник. С. 101.
[39] Иоанн Златоуст, свт. Толкование на первое послание к Тимофею. Беседа 6. С. 658-659.
[40] Там же. С. 658.
[41] Афанасий Великий, свт. Из Бесед на Евангелие от Матфея // Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великого, архиеп. Александрийского. 2-е изд., испр. и доп. Сергиев Посад: Изд. СТСЛ, 1903. Ч. 4. С. 442.
[42] Анастасий Синаит, прп. Вопросы и ответы / пер. с греч., вступ. статья и коммент. А. И. Сидорова. М.: Сибирская Благозвонница, 2015. С. 377-384. Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Евангелие от Матфея // Феофилакт Болгарский, блж. Благовестник: в 4-х т. 3-е изд. М.: Изд. Сретенского монастыря, 2013. Т. 1. С. 194-195. Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на Евангелие от Луки // Феофилакт Болгарский, блж. Благовестник: в 4-х т. 3-е изд. М.: Изд. Сретенского монастыря, 2013. Т. 3. С. 224-225.
[43] Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на первое соборное послание святого апостола Иоанна // Толкование на деяния и послания святых апостолов Блаженного Феофилакта Болгарского: в 3-х т. М.: Сибирская Благозвонница, 2009. Т. 1. С. 475-476.
[44] Достопамятные сказания, 16 // Добротолюбие: дополненное. В 5 т. / пер. с греч. свт. Феофана Затворника. М.: Сибирская благозвонница, 2019. Т. 1. С. 107.
[45] Антоний Великий, прп. Наставления // Добротолюбие: дополненное. В 5 т. / пер. с греч. свт. Феофана Затворника. М.: Сибирская благозвонница, 2019. Т. 1. С. 58
[46] Антоний Великий, прп. Устав отшельнической жизни // Добротолюбие: дополненное. В 5 т. / пер. с греч. свт. Феофана Затворника. М.: Сибирская благозвонница, 2019. Т. 1. С. 95.
[47] Варсонофий Великий и Иоанн Пророк, прпп. Подвижнические наставления // Добротолюбие: дополненное. В 5 т. / пер. с греч. свт. Феофана Затворника. М.: Сибирская благозвонница, 2019. Т. 2. С. 495.
[48] Максим Исповедник, прп. Умозрительные и деятельные главы // Добротолюбие: дополненное. В 5 т. / пер. с греч. свт. Феофана Затворника. М.: Сибирская благозвонница, 2019. Т. 3. С. 275.
[49] Там же. С. 275-276.
[50] Этот труд есть характеристика человека подвизающегося! Ведь любовь к Богу подтверждается делами. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14, 21).
[51] Максим Исповедник, прп. Умозрительные и деятельные главы. С. 275. См. также: Варсонофий Великий и Иоанн Пророк, прпп. Подвижнические наставления. С. 495.
[52] Максим Исповедник, прп. Указ. соч. С. 275.
[53] Никольский А., свящ. Молитва и ее значение в жизни христианина. Смоленск, 1909. С. 190. Достойно внимания размышление прп. Иустина (Поповича) на этот счет: Иустин (Попович), прп. Толкование на 1-е соборное послание св. апостола Иоанна. М.: Изд. Московского Подворья СТСЛ, 1998. С. 161-162.
[54] Иоанн Лествичник, прп. Слово к пастырю, 12 // Лествица, возводящая на небо. 8-е изд. М.: Изд. Сретенского монастыря, 2013. С. 443.
[55] Пестов Н.Е., проф. Современная практика православного благочестия: в 2-х т. СПб.: Сатисъ, 2005. Том 1. С. 365.
[56] Феофан Затворник, свт. Толкование первого послания святого апостола Павла к святому Тимофею //Феофан Затворник, свт. Толкования посланий апостола Павла к Титу, к Тимофею. М.: Правило веры, 2005. С. 306.
[57] Икумений Триккский, прп. Пастырския послания апостола Павла к Тимофею и Титу. Киев: Изд. типографии С. В. Кульженко, 1888. С.11.
[58] Феофилакт Болгарский, блж. Толкование на первое послание к Тимофею. С. 320.
[59] Там же. С. 323.
[60] Там же. С. 323.
[61] Там же. С. 322.
[62] Филарет Московский, свт. Слово по освящении храма Святаго Духа на Московском Даниловском кладбище // Филарет Московский, свт. Творения. Слова и речи: в 5 т. Репринтное воспроизведение издания 1826-1836. М.: Изд. Новоспасского монастыря, 2005. Т. 2. С. 212. Опять же, мы видим, что грех к смерти понимается не просто как некий греховный поступок или страсть, но как состояние нераскаянности.
[63] Игнатий Брянчанинов, свт. Отечник. М.: Благовест, 2013. С. 445.
[64] Иоанн Кронштадтский, прав. Указ. соч. С. 507.
[65] Паисий Святогорец, прп. Указ. соч. С. 132.
[66] Иоанн Златоуст, свт. Беседы на первое послание к Коринфянам. С. 430.
[67] Там же. С. 430.
[68] Интересна и показательна в данном случае история, описанная свт. Григорием Двоесловом в «Диалогах». См. Григорий Великий, свт. Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души // Григорий Великий, свт. Избранные творения. М.: Паломник, 1999. С. 699-703.
Источник: Богослов.Ru