Возрождение Троице-Сергиевой Лавры в 1946 году
Статья магистра теологии, специалиста научно-исследовательского отдела новейшей истории Русской Православной Церкви ПСТГУ Дмитрия Павлова посвящена открытию Троице-Сергиевой Лавры в 1946 г. Обитель преподобного Сергия Радонежского была закрыта богоборческой властью в 1920 г. Честь возродить монашескую жизнь в Лавре после 26-летнего вынужденного перерыва выпала архимандриту Гурию (Егорову) — впоследствии выдающемуся архипастырю Русской Православной Церкви послевоенного периода. С дневниковой точностью в статье описывается шаг за шагом трепетный процесс открытия Лавры на Пасху 1946 г.
Статья

Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский)

Вступив в феврале 1945 г. на патриарший престол, Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский) 15 августа того же года обратился в Совет по делам РПЦ с ходатайством о предоставлении в распоряжение Московской Патриархии одного из главных корпусов бывшей Московской духовной академии и об открытии Успенского собора в Троице-Сергиевой Лавре. В то же время Святейший ни одним словом не обмолвился в письме о возобновлении монашеской жизни в обители преподобного Сергия.

Председатель Совета по делам РПЦ Г. Г. Карпов 21 августа 1945 г. доложил в Совнарком СССР о просьбе Патриарха, привёл довод, что «частичная передача Троице-Сергиевской лавры в распоряжение Московской Патриархии укрепит положение русской православной церкви»[1], и просил дать указание на этот счёт. На следующий день, 22 августа, на документе появилась резолюция В. М. Молотова: «Т[оварищу] Карпову. Возражений нет»[2]. 29 августа председатель Совета представил на рассмотрение в Совнарком СССР проект распоряжения о передаче Московской Патриархии бывшего здания Московской духовной академии и Успенского собора в Троице-Сергиевой Лавре[3]. 4 сентября 1945 г. Карпов сообщил Патриарху Алексию, что ходатайство Московской Патриархии удовлетворено, но сроки передачи будут установлены позже[4].

Троице-Сергиева лавра. Троицкий собор. Загорск. 1946.

Для подготовки к открытию Троице-Сергиевой Лавры, как чрезвычайно важного в историческом и духовном планах события, Патриарх Алексий выбрал архимандрита Гурия (Егорова), хорошо известного ему по деятельности в Александро-Невской лавре. В сентябре 1945 г. Первосвятитель вызвал его из Ташкента в Москву и назначил наместником Лавры[5]. Управляющий делами Московской Патриархии протопресвитер Николай Колчицкий, обращаясь к архимандриту Гурию, сказал: «Из глуши пустынной Господь воззвал тебя, отец архимандрит, и нашёл в тебе защитника веры и стойкого исповедника, и вот поставляет тебя на такую высоту»[6].

Патриарх Алексий, протопресвитер Николай Колчицкий, архимандриты Гурий (Егоров) и Иоанн (Разумов) 18 сентября 1945 г. провели осмотр Троице-Сергиевой Лавры. Обстановка в ней вряд ли могла вызывать положительные эмоции: «Обитель преподобного Сергия тогда представляла собой что-то среднее между огромной коммунальной квартирой и музеем религии и атеизма. В Успенском соборе стояли чучело медведя и карета императрицы, грязь и пыль являлись дополнением интерьера. По грязным лужам бегали чумазые дети, в подворотнях то и дело появлялись подозрительные люди в штатском, на верёвках сушилось бельё, из окон бывших монашеских келий доносились звуки охрипшего патефона. Заброшенность и оскудение. Не встретить было на священных улочках монаха, не услышать бархатный гул колокольного звона, не увидеть в окне храма ласковый свет мерцающей лампады. Всё осквернено, опустошено, едва не уничтожено»[7].

В течение последующего месяца архимандрит Гурий докладывал Патриарху о состоянии дел. В рапорте от 1 октября наместник сообщил, что Успенский собор Троице-Сергиевой Лавры по причине отсутствия в нём отопления не вполне пригоден для совершения богослужений. Как вариант рассматривалось использование подвального помещения собора, где ранее располагалась нижняя церковь[8].

Купола Успенского собора Троице-Сергиевой лавры. 1946.

Одновременно архимандрит Гурий по поручению Святейшего Патриарха вёл переговоры с представителями загорского музея о возвращении церковного имущества, не представляющего музейной ценности: облачений, икон, богослужебных книг. Вопрос мог быть положительно решён, оставалось получить согласие Комитета по делам искусств[9].

До момента открытия Лавры архимандрит Гурий был назначен настоятелем Ильинской церкви в Загорске. В связи с тем, что свободных помещений на территории Лавры не было (всё было занято под различные государственные учреждения и жильё), наместник проживал у церковного старосты Ильинского храма Ильи Васильевича Сарафанова. Торжественным стало в 1945 г. осеннее празднование памяти преподобного Сергия Радонежского в Ильинской церкви Загорска — всенощное бдение возглавил архимандрит Гурий, Божественную литургию совершил митрополит Николай (Ярушевич) в сослужении настоятеля и священников.

Зимой 1946 г. и в Великий пост архимандрит Гурий продолжал служить в Ильинской церкви. Каждый вторник он ездил из Загорска в Москву на приём к Патриарху Алексию. По всей видимости, дело передачи Успенского собора затормозилось по причине многочисленных ведомственных согласований. 17 января 1946 г. архимандрит Гурий по благословению Патриарха написал письмо на имя председателя Совета по делам РПЦ Карпова, в котором просил содействия в передаче собора[10]. Вопрос положительно решился только через два с половиной месяца. Успенский собор был передан в ведение Московской Патриархии распоряжением Совета Министров СССР № 4700-рс от 8 апреля 1946 г. за подписью К. Е. Ворошилова[11]. Отношение из Совета о передаче церковного здания Патриарх Алексий получил 11 апреля[12]. После этого Святейший на одной из встреч сообщил наместнику Лавры, что в ближайшие дни передадут ключи от Успенского собора, поэтому нужно было активно готовиться, чтобы уже на Пасху в Троице-Сергиевой Лавре была служба.

Архимандрит Гурий, за ним стоит Илья Васильевич Сарафанов. Загорск. 1946.

Основные события произошли на Страстной седмице Великого поста. 15 апреля 1946 г., в Великий Понедельник, директор Загорского государственного музея-заповедника В. К. Ряховский передал «Патриархии в лице представителя Г. М. Егорова <…> в бессрочное бесплатное пользование» Успенский собор Троице-Сергиевой Лавры[13]. В тот же день архимандрит Гурий написал ходатайство на имя уполномоченного Совета по Москве и Московской области А. А. Трушина, в котором просил содействия в вопросе разрешения колокольного звона[14].

В Великий Вторник, 16 апреля, на большом куполе Успенского собора установили крест, упавший в 1927 г. от сильного урагана. Во время поднятия креста на купол архимандрит Гурий читал по Требнику молитву, которая, по заверениям мастеров, содействовала лёгкому и быстрому подъёму креста. «Эта первая молитва наместника Лавры и водружённый крест, торжественно осенивший купол собора, явились явным благословением на начало открытия Лавры»[15].

В Великую Среду, 17 апреля, с волнением и молитвой архимандрит Гурий открыл Успенский собор, который внутри представлял унылое зрелище: «В куполах — из окон сосульки, слой пыли на всём, ни подсвечника, ни аналоя: пустота, холод и запустение»[16]. В уборке помещений собора помогли прихожане Ильинского храма. Ольга Павловна Флоренская взяла на себя труд пошить облачения на престол и жертвенник. Необходимое для богослужений предоставили Патриархия и Ильинский храм.

Архимандрит Гурий ранее ходатайствовал о содействии в получении от Загорского музея богослужебных сосудов, священнических облачений и церковной утвари[17]. Согласно официальным документам, 18 апреля из ризницы музея Лавре были переданы: облачения (чёрные, белые и пасхальные), иконы, богослужебные сосуды, три Евангелия, митра с Радонежскими чудотворцами, плащаница, а также «музейный экспонат № 112–4354» — «покров, схима (в раке Сергия)»[18].

Александр Хархаров после демобилизации. 1946.

Заканчивая все необходимые приготовления в Успенском соборе, архимандрит Гурий совершил в храме малое освящение престола. Антиминс для престола принёс Тихон Тихонович Пелих (будущий протоиерей), получивший его в 1930-х гг. из рук последнего наместника Лавры архимандрита Кронида (Любимова), мученически закончившего свой жизненный путь в праздник иконы Божией Матери «Знамение» (расстрелян 10 декабря 1937 г. на Бутовском полигоне)[19]. Архимандрит Кронид передал антиминс со словами напутствия Т. Т. Пелиху: «Храни, он нужен будет». На антиминсе была надпись: «Антиминс с Престола Успения Б[ожией] М[атери] Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры»[20].

4 апреля 1946 г. наместник просил Патриарха Алексия «дать распоряжение об откомандировании монашествующих священнослужителей (3 священников и 2 диаконов) для совершения богослужения в Лавре, если будет возможность начать совершение богослужения на Страстной седмице»[21]. Святейший Патриарх в помощь наместнику Лавры временно назначил для служения схиархимандрита Илариона (Удодова), старца высокой духовной жизни, афонского инока с двадцатилетним стажем. В Успенский собор были также направлены схиигумен Алексий (вторым священником) и иеродиакон Иннокентий (Коляда), обладавший «громким и красивым голосом»[22].

Первым лаврским хором стал любительский хор загорской Ильинской церкви, которым руководил Сергей Михайлович Боскин, очень музыкальный человек, знающий хорошо традиции и напевы Троице-Сергиевой Лавры. На первых порах староста Ильинского храма И. В. Сарафанов обеспечивал Лавру всем необходимым: свечами, гарным маслом, кадильным углём, ладаном, помогал с рабочими и материалами. За свечной ящик поставили Ивана Сергеевича Булычёва, верующего человека, сопровождавшего схиархимандрита Илариона. В алтаре прислуживали послушники архимандрита Гурия — Александр Хархаров и Игорь Мальцев.

В Великую Пятницу, 19 апреля 1946 г., архимандрит Гурий служил вечерню вместе со схиархимандритом Иларионом, на которой они вдвоём вынесли плащаницу. О службах Великой Пятницы никто не оповещал, но народ в Успенском соборе собрался. Об этом событии Патриарх Алексий сделал запись в своём дневнике: «19 апреля. Великая Пятница. В Лавре начались богослужения в Успенском Соборе»[23]. В пятницу архимандрит Гурий написал письмо уполномоченному Трушину, в котором сообщил, что директор Загорского музея В. К. Ряховский разрешит колокольный звон только при наличии распоряжения от Управления по делам искусств[24].

Лаврские колокола. Загорск. 1946.

В Великую Субботу, 20 апреля 1946 г., утром была отслужена Божественная литургия. К десяти часам субботнего вечера в Лавру потянулся народ, и «ожила на многие годы заснувшая, затихшая Лавра»[25]. Чуть было не возникли проблемы с колокольным звоном, так как ключи от колокольни директор музея выдал архимандриту Гурию только в 22:30, хотя и получил извещение из Москвы о разрешении звона ещё днём. Лаврские колокола молчали 26 лет, прощальный звон при закрытии Лавры в 1920 г. совершил Константин Родионов. Ему же предстояло и начинать звон.

В эти минуты находившиеся в алтаре сосредоточенно молились. «Незабываемые минуты ожидания. И вот донеслось: первый удар, второй, третий и родной, с детства знакомый звон — звон с Лаврской колокольни. Волнение, радость, благодарность, слёзы… Не передашь всего… О[тец] Гурий на коленях склонился ниц перед святым престолом. О[тец] Иларион слева от престола на коленях, воздев руки, со слезами повторял: “Господи, вся Тебе возможна”. Торжественно неслись звуки древнего колокола в тиши ночи ранней весны. Город не спал, все слушали. В переполненном соборе все как бы затаили дыхание»[26].

Служащие священники — архимандрит Гурий, схиархимандрит Иларион, схиигумен Алексий, иеродиакон Иннокентий — облачились в пасхальные облачения прежней Лавры, хранившиеся до этого в музее. В полночь 21 апреля 1946 г., на Светлое Христово Воскресение, отверзлись царские врата и под величественное пение «Воскресение Твое, Христе Спасе» был совершён крестный ход вокруг Успенского собора. Снова в Лавре служилась пасхальная утреня, некоторые ещё не верили происходящему, другие произносили: «Слава Богу! До какого дня дожили, до каких событий»[27].

Звонарь Константин Иванович Родионов. Загорск. 1946.

Архиепископ Михей вспоминал: «Когда мы вышли с крестным ходом из собора, вся площадь — сплошные огоньки от свечей. И этих огоньков такая масса, что казалось, кругом море огня. И шествие началось под торжественный прекрасный трезвон. Константин Иванович оказался очень искусным звонарём. Ему досталась честь начать звон, законченный им же. Нас же всех охватило такое волнение, что многие плакали. Говорят, что и неверующие люди, жители Загорска, выходили на улицу слушать звон»[28].

В конце пасхальной утрени архимандрит Гурий зачитал с амвона поздравительную телеграмму от Патриарха Алексия. За самоотверженные труды, связанные с открытием Троице-Сергиевой Лавры, Патриарх удостоил архимандрита Гурия награды — права ношения двух крестов, о чём известил второй телеграммой. А накануне архимандрит Гурий в свою очередь направил телеграмму Святейшему[29].

Завершил церемонию открытия Троице-Сергиевой Лавры Патриарх Алексий, возглавивший богослужение на праздник Пресвятой Троицы. По благословению Патриарха архимандрит Гурий освятил престол во имя всех святых, в земле Российской просиявших, в крипте под Успенским собором[30].

Рака с мощами преп. Сергия Радонежского в Успенском соборе. 1946.

В июле 1946 г. Карпов доложил в Совнарком, что открытие Успенского собора в Троице-Сергиевой Лавре явилось большим событием в жизни Русской Православной Церкви, а также вызвало многочисленные отклики за границей. Большой интерес к Лавре проявили представители иностранных посольств и прибывающие в Москву священнослужители из разных стран[31].

Тогда же Патриарх Алексий ходатайствовал перед Советом по делам РПЦ о передаче в ведение Московской Патриархии помещений на территории Троице-Сергиевой Лавры: Митрополичьих покоев, церкви Преподобного Сергия с Трапезной палатой, церкви Преподобного Михея, колокольни при Успенском соборе, часовни с источником[32]. Председатель Совета в своём докладе указывал на то, что Троице-Сергиева Лавра является удобным местом для проведения церковных Соборов, а в намеченной Патриархией программе по созыву в 1947 г. Предсоборного вселенского совещания глав всех Православных Церквей Лавра должна сыграть значимую роль[33]. Данные помещения (за исключением Митрополичьих покоев) передали в ведение Московской Патриархии на основании распоряжения Совета Министров СССР № 1189-5рс от 5 октября 1946 г. Тогда же уполномоченный Трушин сообщил Карпову, что Патриархия начала активно проводить ремонтно-реставрационные работы, и на эти цели потрачено около миллиона рублей. На другие работы в Лавре, а также на переселение жильцов из Трапезного храма, по данным Трушина, потратили ещё более миллиона рублей[34].

В августе 1946 г. архимандрит Гурий просил Патриарха Алексия ходатайствовать перед Комитетом по делам искусств о получении разрешения на восстановление росписи Святых ворот Троице-Сергиевой Лавры в том виде, в каком они были до 1914 г. Живопись внутри врат (в проходе) отражала жизнь преподобного Сергия Радонежского, снаружи на стенах Лавры имелись иконы Святой Троицы и радонежских чудотворцев. Причиной ходатайства послужило их плохое состояние[35]. Помимо этого архимандрит Гурий просил ходатайствовать о реставрации шестнадцати больших икон XIX в., расположенных на столпах Успенского собора, по причине их сильной повреждённости[36].

Архимандрит Гурий и протопресвитер Николай Колчицкий (справа) на крестном ходе в Троице-Сергиевой лавре. 1946.

В решении сложных вопросов, касающихся Троице-Сергиевой Лавры, непосредственно участвовал председатель Совета по делам РПЦ. Патриарх Алексий в письме от 13 июля 1946 г. поблагодарил Г. Г. Карпова за такое внимание к нуждам Церкви[37]. Патриарх Алексий и сам старался уделять больше внимания Лавре. 7 августа 1946 г. он письмом сообщил Карпову: «Я сегодня хочу поехать в Загорск: отчасти подышать воздухом, отчасти посмотреть на порядки в Соборе и сделать Гурию некоторые указания»[38].

Архимандрит Гурий пробыл наместником Троице-Сергиевой Лавры четыре месяца — до августа 1946 г. он продолжал налаживать монастырскую жизнь и богослужение[39]. В возрождённую Лавру постепенно стали прибывать иноки, которые собирались вокруг архимандрита Гурия, — одни по назначению, другие, прослышав об открытии обители, сами просились принять их в число братии. Первоначально насельники Лавры жили на частных квартирах, позже в помещениях под Трапезным храмом. К концу 1946 г. в Троице-Сергиевой Лавре числилось 20 человек братии, к лету 1947 г. было уже 40 насельников[40].

На Пасхальной седмице из Москвы прислали в Лавру молодого священника Иоанна Крестьянкина (впоследствии известного всероссийского старца). Отпуская отца Иоанна с прихода, митрополит Николай (Ярушевич) вдохновил его словами: «Не бойся ничего, но Духом Святым приими силу и надежду, веруй, что рука Божия с тобою». Отец Иоанн был счастлив — его мечты о монашестве, казалось, были близки к осуществлению. Архимандрит Гурий оценил деятельного и неутомимого ризничего и поделился с ним своей сокровенной мыслью «видеть в нём первого постриженника открывающейся Лавры». Даже и имя ему определил: «Быть тебе Сергием»[41]. Но Господь судил иначе: через полгода, на праздник Успения Богородицы, священник Иоанн был отозван из Лавры. Эта перемена была для него нерадостной — душа скорбела о монашестве. Но он смирился и подчинил свою волю Божией воле. Скоро пришло и утешение — священника Иоанна Крестьянкина благословили учиться на заочном отделении Московской духовной академии[42].

Приезд Патриарха Алексия в Троице-Сергиеву лавру. Загорск. Июль 1946

В приготовлении к празднику Пасхи архимандриту Гурию помогали Александр Хархаров, прибывший в Лавру к своему духовному отцу по окончании войны «прямо в шинели», и Игорь Мальцев, которого наместник принял в число братии Лавры и сделал своим духовным сыном. После открытия Лавры оба стали пономарями Успенского собора. Немногим позже из Ташкента в Загорск приехал ещё один духовный сын архимандрита Гурия — иеромонах Иоанн (Вендланд).

Монашеская жизнь в Троице-Сергиевой Лавре налаживалась. Уполномоченный Трушин докладывал Карпову осенью 1946 г.: «По ходатайству Московской Патриархии открыт успенский Собор в бывшей Троице-Сергиевской Лавре гор. Загорска, где в настоящее время функционирует мужской монастырь»[43]. Согласно докладам уполномоченного, в Лавре были зарегистрированы 17 священнослужителей (шесть архимандритов, три игумена, один священник, пять иеромонахов, два иеродиакона), а также один монах и три послушника. Все члены братии находились на равных правах, каждый из братии помимо церковной службы нёс послушание, выполняя работу сторожа, уборщика, столяра, свечника, ризничного, эконома и др. Богослужения осенью 1946 г. проходили ежедневно четыре раза в Трапезном храме[44].

Для проживания братии в стенах Троице-Сергиевой Лавры необходимы были жилые помещения. Успенский собор функционировал, но священнослужители были вынуждены «ютиться на частных квартирах г. Загорска». Занимавшие большинство зданий госучреждения не спешили их освобождать. В связи с этим архимандрит Гурий 9 августа докладывал Патриарху Алексию, что в Лавру приезжал председатель Совета по делам РПЦ Карпов, осматривал помещения, ранее занятые военной комендатурой г. Загорска, и обещал возбудить в Москве ходатайство об их освобождении. Другое здание (бывшей книжной лавки) занимал загорский горторг. Наместник просил Патриарха ходатайствовать о предоставлении этих площадей для проживания монахов[45].

12 августа 1946 г. Патриарх Алексий уведомил председателя Совета по делам РПЦ Карпова о предстоящих назначениях, по всей видимости ранее уже согласованных: «Я дал сегодня указы: о[тцу] Гурию о назначении его еп[ископом] Ташкентским и о[тцу] Иоанну[46] — о назначении наместником Лавры. Хиротонию Гурия во епископы наметили на 18 августа, с тем чтобы к тому времени он сдал дела новому наместнику и мог бы поспеть в Ташкент к Успению — 28 августа»[47].

Братия вновь открытой Троице-Сергиевой лавры. 1946 г. В центре — наместник архимандрит Иоанн (Разумов)

По воспоминаниям архиепископа Михея, Патриарх Алексий вызвал архимандрита Гурия и сказал ему: «Вы открыли Лавру, поставили дело на рельсы, и теперь Вам новое послушание — быть епископом Ташкентским»[48]. Таким образом, архимандрит Гурий пробыл в стенах Троице-Сергиевой Лавры менее года, но в истории монастыря он остался первым наместником, на чьи плечи легло тяжёлое и ответственное, но в то же время и радостное бремя послевоенного возрождения обители преподобного Сергия Радонежского. Задачей архимандрита Гурия была поставить Лавру на ноги. Дальнейшие труды выпали на долю нового наместника — бывшего келейника Патриарха Сергия архимандрита Иоанна (Разумова), впоследствии митрополита Псковского и Порховского.

 

Список литературы:

  • Андроник (Трубачёв), игум. Закрытие Троице-Сергиевой Лавры и судьба мощей преподобного Сергия Радонежского в 1918–1946 гг. М.: Издат. совет Русской Православной Церкви, 2008.
  • Боскин С., протодиак. Пасха 1946 года. Открытие Лавры Преподобного Сергия // Троицкое Слово: Сборник духовно-нравственного просвещения. 1990. № 4. С. 16–30.
  • Георгий (Тертышников), архим. Жизнеописание архимандрита Кронида (Любимова), наместника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры // Альфа и Омега (М.) 1998. № 2 (16). С. 146–163.
  • Никитин В. А. Патриарх Алексий I. Служитель Церкви и Отечества. М.: Эксмо, 2013.
  • Павлов Д. В. «”До смерти я буду призывать вас к молитве”: Жизнь и служение митрополита Гурия (Егорова)». М.: Изд-во ПСТГУ, 2021.
  • Письма Патриарха Алексия I в Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Народных комиссаров — Совете Министров СССР (1945–1970 гг.). В 2-х тт. [Т. 1 (1945–1953 гг.); Т. 2 (1954–1970 гг.)] М: РОССПЭН, 2009.
  • «Свет ваш пред человеки»: дневники и воспоминания митрополита Иоанна и монахини Ефросинии (Вендланд). 1912–1987 / Сост. Меженная Э. Л. Ярославль: «Академия 76», 2019.
  • Северин Г., прот. Воспоминания о митрополите Гурии (Егорове) // Литвинко Михаил, свящ. Жизнь и деятельность митрополита Гурия (Егорова) в контексте русской церковной истории ХХ века. Диссертация на соискание учёной степени кандидата богословия. СПб., 2011. С. 267–275.
  • «Человек, каких всё меньше и меньше»: Письма архиепископа Ярославского и Ростовского Михея (Хархарова) Г.А. Пыльневой // Православие и современность: Саратовские епархиальные ведомости. 2010. № 17 (33). С. 100–108.

 

[1] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 30. Л. 79.

[2] Там же. Д. 80. Л. 114.

[3] См.: Там же. Д. 30. Л. 100.

[4] См.: Никитин В. А. Патриарх Алексий I. С. 363.

[5] См.: ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 7. Д. 145. Л. 6 об.

[6] Северин Г., прот. Воспоминания о митрополите Гурии (Егорове). С. 275.

[7] Павлов Д. В. «”До смерти я буду призывать вас к молитве”: Жизнь и служение митрополита Гурия (Егорова)». С. 1195.

[8] См.: Архив Троице-Сергиевой Лавры (АТСЛ). Переписка с Патриархом с 1945 г. Л. 477.

[9] См.: Там же. Л. 473.

[10] См.: Там же. Переписка с Советом по делам Церкви. Л. 1 – 1 об.

[11] См.: ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 9. Д. 3. Л. 35.

[12] См.: Алексий (Симанский), патр. Дневниковые записи. Т. 1: 1943–1950. Л. 98.

[13] См.: Андроник (Трубачёв), игум. Закрытие Троице-Сергиевой Лавры. С. 297.

[14] См.: АТСЛ. Переписка с Советом по делам Церкви. Л. 2.

[15] Боскин С., протодиак. Пасха 1946 года. С. 19.

[16] Там же.

[17] См.: АТСЛ. Переписка с Советом по делам Церкви. Л. 5 – 5 об.

[18] Андроник (Трубачёв), игум. Закрытие Троице-Сергиевой Лавры. С. 297.

[19] См.: Георгий (Тертышников), архим. Жизнеописание архимандрита Кронида (Любимова). С. 161.

[20] Боскин С., протодиак. Пасха 1946 года. С. 20–21. Существует другая версия (по воспоминаниям архиепископа Михея): «Незадолго до открытия к владыке Гурию пришла женщина, принесла папку канцелярскую и сказала, что у неё жил последний наместник Лавры после её закрытия — архимандрит Кронид — и передал ей на хранение эту папку со словами: “Передашь ее следующему наместнику”. Когда отец Гурий открыл её, в ней был антиминс Успенского собора». См.: Человек, каких всё меньше и меньше. 2010. № 17 (33). С. 102.

[21] АТСЛ. Переписка с Патриархом с 1945 г. Л. 479.

[22] Человек, каких всё меньше и меньше. 2010. № 17 (33). С. 102.

[23] Алексий (Симанский), патр. Дневниковые записи. Т. 1: 1943–1950. Л. 98.

[24] См.: АТСЛ. Переписка с Советом по делам Церкви. Л. 3.

[25] Боскин С., протодиак. Пасха 1946 года. С. 22.

[26] Там же.

[27] Там же. С. 23.

[28] Человек, каких всё меньше и меньше. 2010. № 17 (33). С. 105.

[29] См.: Открытие Троице-Сергиевой Лавры // ЖМП. 1946. № 5. С. 10.

[30] См.: Боскин С., протодиак. Пасха 1946 года. С. 24.

[31] См.: ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 80. Л. 201.

[32] См.: Там же. Л. 205–208.

[33] См.: Там же. Л. 203.

[34] См.: Там же. Д. 94. Л. 15–16.

[35] См.: АТСЛ. Переписка с Патриархом с 1945 г. Л. 461.

[36] См.: Там же. Л. 464.

[37] См.: Письмо Патриарха Алексия Г.Г. Карпову от 13 июля 1946 г. // Письма Патриарха Алексия I в Совет по делам РПЦ. Т. 1: 1945–1953. C. 172.

[38] Письмо Патриарха Алексия Г.Г. Карпову от 7 августа 1946 г. // Там же. C. 181.

[39] См.: ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 7. Д. 145. Л. 6 об.

[40] См.: Боскин С., протодиак. Пасха 1946 года. С. 29–30.

[41] Сайт, посвященный архимандриту Иоанну (Крестьянкину): [Электронный ресурс]. URL: https://www.ioann.org/zhizneopisanie/pervye-gody-sluzheniya (дата обращения: 18.03.2020).

[42] Монашество священник Иоанн Крестьянкин принял в 1966 г., постриг совершил схиигумен (впоследствии схиархимандрит) Серафим (Романцов), служивший после закрытия Глинской пустыни в 1961 г. в Сухуми.

[43] ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 98. Л. 3.

[44] См.: Там же. Д. 94. Л. 16.

[45] См.: АТСЛ. Переписка с Патриархом с 1945 г. Л. 462–463.

[46] Архимандрит Иоанн (Разумов).

[47] Письмо Патриарха Алексия Г. Г. Карпову от 12 августа 1946 г. // Письма Патриарха Алексия I в Совет по делам РПЦ. Т. 1: 1945–1953. C. 184.

[48] Цит. по: Меженная Э. Л. Свет ваш пред человеки. С. 213.

 

Источник: Богослов.Ru

Комментарии ():
Написать комментарий:

Другие публикации на портале:

Еще 9