«Церковное слово»
Дневник Василия Харитонова, в монашеском постриге Феофана, в схиме Феодосия (1869—1937), был напечатан фрагментами в 1907–1908 гг.[1] в журнале «Церковное слово», выходившем как приложение к «Вологодским епархиальным ведомостям».
Журнал «Церковное слово» являлся еженедельным изданием Вологодского братства Всемилостивого Спаса. Издавался он с октября 1906 г. по декабрь 1909 г. и был по сути проектом архиеп. Никона (Рождественского): «Более трёх лет с разрешения С. Синода Братство Всемилостивого Спаса в Вологде издавало еженедельный листок “Церковное Слово”. В качестве редактора листок этот подписывал, по назначению С. Синода, преподаватель семинарии священник Н. Коноплёв, а цензором был местный кафедральный прот. Н. Якубов. На самом же деле всё это было ведено мною лично и листок печатался в типографии Троице Сергиевой лавры»,[2] — напишет он митрополиту Владимиру (Богоявленскому), вероятно, в начале 1910 г.
На основе «Церковного слова» с 1910 г. архиепископ Никон начал издавать «Троицкое слово». Прекращение издания вологодского журнала он связывал с пассивностью местного духовенства: «Читал. Скорблю, что приходится прекратить не только рассылку, но с нового года и издание Церковного Слова. В епархии до тысячи священников, и из них нашлось только два-три, которые на мой призыв участвовать в издании трудами откликнулись очень немногими статьями. Что сие значит? Ужели так скудно наше духовенство литературными силами, что не может дать народу даже совокупными усилиями такой маленький листок как Ц[ерковное] С[лово]? Или, чего не хотелось бы думать, духовенству вообще не по душе самое направление издания?»[3].
Каково же было это направление журнала? Сдержанный консерватизм, ностальгические воспоминания народных обычаев, жалобы на современное падение нравов в результате социалистической агитации, монархизм, благочестивые размышления о чудесных случаях. Один из главных авторов журнала — Сергей Нилус, некоторые статьи посылали священники Стефан Козубовский и Владимир Востоков. Среди «двух-трёх» вологодских авторов — священник Николай Коноплёв, Николай Николаевич Следников (впоследствии игумен Неофит), священник Клавдий Булыгин, священник Александр Полиевктов; мирянин с инициалами Н. К., потом печатавшийся и в изданиях Троицкой Лавры.
Аполлинарий Заплатин
Публикация дневника сопровождалась указанием «сообщил I. А. З.». Вероятно, это сокращение означает «иерей Аполлинарий Заплатин». В пользу этого предположения можно привести следующие аргументы. В том же «Церковном слове» в период начала публикации дневника имеется статья «Пелена на сердце»[4] с такой же подписью, в которой описывается диспут со старообрядцем, а это как раз и было главным направлением деятельности о. Аполлинария (см. далее). В статье описана организованная беседа «с народом» при участии старообрядца, причём проводит её не священник местной сельской церкви, по всей вероятности, официальный миссионер. В это время иерей Аполлинарий Заплатин как раз был помощником епархиального миссионера Николая Следникова, который много публиковался в «Церковном слове», что также говорит в пользу предположения об авторстве о. Аполлинария — круг авторов журнала весьма невелик. Наконец, среди активного духовенства и преподавателей семинарии было мало людей с фамилией на «З» и подходящими инициалами, так что альтернативных кандидатур не обнаруживается.
Позволим себе остановиться на биографии Аполлинария Заплатина более подробно, тем более что сведений об этом видном представителе активного вологодского духовенства в изданных источниках практически нет.
Исследования, посвящённые обновленческому духовенству, до последнего времени пользовались малой популярностью среди историков Церкви. Для церковного человека такая логика традиционна, вспомним житие прп. Сергия: «Якоже бо нелепо и не подобает жития нечестивых пытати, сице не подобает жития святых муж оставляти, и не писати, и молчанию предати, и в забытие положити… Аще не писано будет житие его, то по чему ведати не знавшим и не ведавшим его, каков был, или откуду бе, како родися, и како возрасте, и како пострижеся, и како воздержася, и како поживе, и каков име конец житию? Аще ли будет писано, и сие некто слышав, поревнует вслед жития его ходити и от сего приимет пользу».
И всё же осмелимся возразить словами того же жития: «Тайну цареву лепо есть таити, а дела Божия проповедати добро есть и полезно». Дела же Божии очень хорошо видны и в судьбах «обновленцев», среди которых было много искренних искателей пользы Церкви, талантливых и ярких личностей.
Таким был Аполлинарий Заплатин, видный представитель вологодского духовенства начала XX века. Сын деревенского псаломщика, ставший епархиальным миссионером, в 1910-х он писал многочисленные статьи и печатные отчёты, во многом определял отношение Вологодской епархии к старообрядцам, баптистам и другим религиозным группам. В начале 20-х годов примкнул к «обновленцам». В конце 20-х сослан в Сибирь. Нам не известно о его присоединении к «тихоновской» Церкви, но в начале 30-х годов, когда закончил свой земной путь о. Аполлинарий, обновленчество себя уже исчерпало, и тяготы ссыльной жизни в с. Венгерове «обновленцы» и «тихоновцы» несли на равных.
До революции
Аполлинарий Фёдорович Заплатин родился 16 июля 1879 г.[5] в семье псаломщика единоверческого храма села Домшино Вологодской губернии[6]. Домшино было известным центром старообрядчества, и Аполлинарий с детства был хорошо знаком с «раскольнической» проблематикой. Вероятно, это способствовало его назначению по окончании семинарии на должность помощника епархиального миссионера.
Старший брат Стефан Фёдорович умер во время обучения в Санкт-Петербургской духовной академии в 1901 г. от брюшного тифа. «24 января в СПб академической больнице от брюшного тифа <…> скончался студент Стефан Фёдорович Заплатин на 24 году от рождения… 26 января состоялось погребение, на которое прибыл брат умершаго — воспитанник 6 класса вологодской семинарии… Кроме брата, у покойного остались в живых родители и сестра, очень не богатые. Поэтому, вместо обычного на гроб венка, собранные для этого 33 руб. послали его матери»[7]. Впрочем, встречаются также упоминания Михаила Фёдоровича Заплатина, вероятно, ещё одного брата: в 1904 г. он закончил Вологодскую семинарию[8] и в августе того же 1904 г. женился. На момент бракосочетания ему было 22 года, Аполлинарий был его поручителем при заключении брака[9]. В начале 1917 г. Михаил был священником в Сольвычегодском районе[10].
В 1895 г. Аполлинарий окончил Вологодское духовное училище[11]. В 1901 г. — Вологодскую духовную семинарию седьмым в разрядном списке[12].
11 октября 1901 г. он назначен помощником Вологодского епархиального миссионера: в 1901 г. «личный состав миссии был усилен назначением особого помощника епархиальному миссионеру, не связанного никакими другими обязанностями (на какую должность назначен по постановлению Совета от 11 октября 1901 года за №117 студент семинарии А. Заплатин), с вознаграждением из сумм Братства (Всемилостивого Спаса — Н.С.) по 300 руб. в год»[13]. Главная задача вновь назначаемого помощника — противораскольническая деятельность. Епархиальным миссионером в это время был Николай Следников. О нём ещё будет сказано ниже.
9 мая 1902 г. Заплатин определён на священническую вакансию к Ильинской Большеельминской церкви Вологодского уезда и вскоре рукоположён во священника[14]. С 1902 г. состоял заведующим и законоучителем Большеельминской церковно-приходской школы[15]. 10 октября 1903 г. утверждён в должности Окружного миссионера по 4-му округу Вологодского уезда[16]. 5 февраля 1906 г. награждён набедренником[17]. 29 января 1908 г. перемещён по прошению на должность помощника миссионера 1-го округа Велико-Устюжского викариатства с зачислением сверхштатным священником в Устюжский Прокопиевский собор[18].
Осенью 1907 г. Аполлинарий Заплатин был избран уполномоченным для выборов в Государственную Думу от вологодского духовенства[19]. Отсюда, принимая во внимание обстановку вокруг выборов, а также список выборщиков, можно сделать вывод о «правой» политической ориентации о. Аполлинария в этот период.
15 июня 1909 г. он назначен епархиальным Вологодским миссионером-проповедником: «…1. Учредить в Вологодской епархии вторую должность епархиального миссионера-проповедника с содержанием на местные средства. 2. Представляемого преосвященным Вологодским к назначению на сию должность помощника епархиального миссионера священника Аполлинария Заплатина утвердить в должности епархиального миссионера-проповедника Вологодской епархии»[20]. Тогда же причислен сверхштатным священником к Николаевской Валушинской церкви Вологодского уезда[21]. 8 июля 1913 г. назначен сверхштатным священником вологодского кафедрального собора[22].
В 1913–1915 гг. в «Вологодских епархиальных ведомостях» систематически публикуются отчёты о миссионерских поездках о. А. Заплатина. Интересно, что география поездок не слишком разнообразна: несколько поездок в родное Домшино и по окрестностям знакомого Большеельменского прихода. Впрочем, возможно, поездки учитывали особенную концентрацию в этих местах старообрядческого населения, и именно поэтому тут раньше приходилось служить о. Аполлинарию. Многократно упоминается в «Епархиальных ведомостях» и участие о. Аполлинария в архиерейских службах.
В мае 1916 г. награждён камилавкой[23]. 24 сентября 1917 г. «Епархиальный миссионер священник Аполлинарий Заплатин 24 сентября допущен к временному исполнению обязанностей священника при Афанасиевской г. Вологды церкви»[24].
В семье отца Аполлинария, кроме супруги Александры Вячеславовны[25] (род. 18 марта 1884 г.) были дети Антонина[26] (род. 2 июня 1906), Николай (род. 3 июня 1908) и Дмитрий (род. 1911)[27].
После революции
Дальнейшие сведения приведём по книге М. Г. Мальцева: «По июль 1918 г. состоял и. д. настоятеля Афанасиевской церкви Вологды. В 1918 году уволен от должности епархиального миссионера. 10/23 сентября 1918 года назначен настоятелем Флоро-Лаврской Козлангской церкви Тотемского уезда[28]. В 1921 году на Пасху награждён наперсным крестом. 26 октября 1921 года назначен помощником вологодского епархиального миссионера. В 1923 году уклонился в обновленческий раскол. В 1924 году на Пасху награждён саном протоиерея. 5/18 июля 1924 года обновленческим епископом Тотемским Кириллом возведён в сан протоиерея».
Несмотря на численное большинство «тихоновцев» во Флоро-Лаврском приходе, обновленческий актив сумел 23 декабря 1924 г. зарегистрировать свою общину в Вологодском губисполкоме и приписать к ней все храмы прихода вместе с имуществом. «Тихоновскую» общину возглавлял о. Сергий Шейбухов[29], обновленческую — Аполлинарий Заплатин. В январе-феврале 1925 г. тихоновцы подавали жалобы в различные инстанции. И 28 февраля 1925 г. состоялось общее собрание с участием представителей обеих партий под председательством члена Епархиального управления (обновленческого) прот. Иоанна Смирнова. Однако соглашения достичь не удалось. Совет отказался создать комиссию по разделу имущества, а единственным выходом для обновленцев виделось «выселение свящ. Шейбухова из пределов Флоро-Лаврского прихода»[30]: «Кругом нашей общины расположено до сорока тихоновских приходов — употребляющие всевозможные средства и меры нравственного давления на нашу общину и бойкота её членов. Существовать в такой обстановке и без разделения церковного имущества и храмов обновленческой общине весьма затруднительно»[31].
Тихоновцы же указывали на то, что «руководитель заседания протоиерей И. Смирнов, являющийся ближайшим родственником руководителя обновленческой группы во Флоровском приходе священника А. Заплатина, не был беспристрастен ей, напротив, и сам будучи представителем обновленческого движения, своим «авторитетным» мнением лишь только оправдал действия обновленческой общины»[32]. Между прочим, отмечается в заключение, о. Аполлинарий Заплатин «не нравится большинству верующего населения по своим личных качествам, как человек грубый и весьма нетактичный»[33]. Последнюю характеристику о. Аполлинария не стоит принимать совсем уж безоговорочно. Противники отыскивали и подчёркивали все сколько-нибудь слабые стороны оппонентов.
Конечно, от миссионера с почти двадцатилетним стажем, главным направлением деятельности которого была личная полемика, споры со старообрядцами, сложно ожидать мягкого и скромного характера. К тому же епархиальный миссионер — это была значительная величина, всегда на виду, проповеди, беседы, общение с епархиальным начальством. Деревенский приход и корова как единственное семейное имущество[34] вряд ли соответствовали его масштабу. Однако если судить по публикациям в «Епархиальных ведомостях», впечатления грубости или нетактичности не остаётся. Статьи написаны, может быть, без особенной романтики, но вполне вдумчиво, чётко и основательно.
По решению властей, храмы были все же разделены в апреле 1925 г.[35]. Уже в октябре того же года прот. Аполлинарий служит в Череповце. «16 октября 1925 года назначен вторым священником Благовещенской церкви г. Череповца. В 1925 году выбран секретарём Череповецкого епархиального управления, членом епархиального миссионерского отдела. В 1926 и 1927 годах утверждался членом Череповецкого епархиального управления. 6 апреля 1928 года на Пасху награждён наперсным крестом с украшениями. В конце 1929 года должность второго священника при Благовещенской церкви вакантна»[36].
В Череповецком архиве имеется два небольших дела[37], из содержания которых следует, что до 1928 г. прот. Аполлинарий Заплатин проживал в Череповце с женой Александрой Вячеславовной и дочерью Антониной по адресу Красноармейская ул., д. 36; в сентябре 1928 г. переехали на ул. Пролетарскую, д. 85. В сентябре 1927 г. Антонина уехала в Курск. В апреле 1929 г. Аполлинарий Заплатин отправился в г. Каинск[38] Томской губернии (дата относится, по всей видимости, к нему, хотя явно это не указано), а в июне 1929 г. в Сибирь переехала и Александра Вячеславовна. Переезд в Каинск был, судя по всему, ссылкой.
В фонде Венгеровского исполкома в Новосибирском архиве среди других личных дел граждан, лишённых избирательных прав за 1932 г., имеется дело №101 «По обложению подоходными налогами гр. Заплатина Аполлинария Фёдоровича»[39], в котором указано, что весь 1931 г. прот. Аполлинарий Заплатин (52 года) служил в селе Спасском (ныне село Венгерово, районный центр Новосибирской области) в Спасской церкви. Проживал в этом же селе с женой Заплатиной Александрой Вячеславовной (47 лет) на церковной квартире (20м2 — вероятно, сторожка около храма). Супруга убиралась в храме и пекла просфоры.
По сведениям иеромонаха Дмитрия (Ткаченко)[40], священник Аполлинарий Заплатин служил в с. Венгерово Новосибирской области до 1933 г. и в 1933 году скончался (дело репрессированных № 14228 в Новосибирском архиве ФСБ, более точное указание на архивное дело отсутствует). Обнаружена надгробная плита без надписи. После кончины о. Аполлинария в Венгерове служил священник Игнатий Кутьмин, и вдова о. Аполлинария сопровождала его на требы.
Цепочка посредников
Каким образом дневник Василия Харитонова попал к Аполлинарию Заплатину? Заплатин учился в Вологодской семинарии с 1895 по 1901 гг., то есть инспекторство о. Феофана (Харитонова) прошло во время его учёбы. В начале 1901 г. Аполлинарий ездил в Петербург на похороны брата. Несомненно, у хорошо учившегося семинариста были и другие поводы для общения с запросто державшимся инспектором.
С другой стороны, совершенно ясно, что уезжавший на Святую Гору о. Феофан отправлялся налегке и всё своё движимое имущество раздавал знакомым. Оставлен был и дневник, содержавший давно перечувствованные мысли. «Может быть, послужит кому-то в назидание», — вероятно, такова была мысль о. Феофана.
Но в этой схеме есть пробел: не похоже, чтобы Аполлинарий Заплатин отличался особой склонностью к аскетическому подвижничеству. Вряд ли рукопись дневника была подарена ему. Разве что он мог найти её, разбирая бумаги, оставленные о. Феофаном в семинарии. Это предположение, впрочем, также весьма маловероятно — слишком личным документом был этот дневник, и вряд ли он остался брошенным среди весьма скромного хозяйства инспектора (об этом см. далее воспоминания о. Николая Коноплёва).
Чтобы представить убедительную реконструкцию событий, нам придётся представить ещё двух современников и, в определённой мере, соратников о. Феофана (Харитонова).
Вологодский епархиальный миссионер Следников
Мы уже имели случай упомянуть его имя как начальника о. Аполлинария. Приведём основные вехи его биографии.
Николай Николаевич Следников (впоследствии игумен, затем епископ Неофит; 1873—1918) был сыном протоиерея Троицкого собора г. Вельска. Окончил Вологодское духовное училище (1888), Вологодскую семинарию (1894) и Казанскую академию (1898). В 1899 году он был определён на должность Вологодского епархиального миссионера; по обязанностям епархиального миссионера изъездил до крайних пределов Вологодскую епархию. В августе 1908 г. пострижен в монашество епископом Никоном (Рождественским), в то время правящим архиереем Вологодской епархии. В том же месяце рукоположён во иеромонаха и вскоре стал настоятелем Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря. В марте 1909 г. возведён в сан игумена[41].
В Вологде отец Неофит был ближайшим сотрудником епископа Никона. В «Союзе русского народа» он, вероятно, не состоял, следуя монашескому образу жизни, но в партийных собраниях участвовал[42] и, судя по всему, разделял идеологические установки союза. Их сотрудничество продолжалось и позднее: вплоть до революции брошюры (к тому времени епископа) Неофита издавались в серии «Троицкая беседа».
10 марта 1913 г. Неофит (Следников) рукоположён во епископа Измаильского, викария Кишинёвской епархии, правящим архиереем которой в это время был Серафим (Чичагов). Затем в ноябре 1914 г. он назначен епископом Прилуцким, викарием Полтавской епархии — правящим епископом был Феофан (Быстров). А с 16 октября 1917 г. он — епископ Старобельский, викарий Харьковской епархии, правящий архиерей — Антоний (Храповицкий). С 22 мая 1918 г. епископ Неофит временно управлял Харьковской епархией. Заболел «испанской болезнью, которая потом осложнилась воспалением лёгких и брюшным тифом»[43] и скончался 29 сентября (ст. ст.) 1918 г.[44].
И мирянином, и настоятелем монастыря, и епископом он собирал сведения и публиковал статьи и книги о подвижниках благочестия Вологодского края. Как верно замечает А. Каплин: «Именно ему принадлежат жизнеописания почти всех вологодских подвижников благочестия XIX — начала XX века»[45]. Замечательно, что о. Неофиту (Николаю Следникову) принадлежат жизнеописания и старинных подвижников (как, например, Петропавловского дьякона А. В. Воскресенского[46]), и современников, с которыми ему приходилось общаться лично: священника Василия Соколова «Боровецкого»[47], священника Александра Баданина[48] и других. С большим почтением отзывался он и об о. Феофане (Харитонове)[49].
Иеромонах Симеон (Стефанов)
В качестве второго участника реконструкции представим иеромонаха Симеона (Стефанова).
Симеон (Константин Константинович Стефанов, 15.12.1867 — 7.03.1903) родился 15 декабря 1867 г. в семье дьякона села Порезского Глазовского уезда Вятской губернии. Отец умер, когда мальчику было 8 лет. Константин окончил Глазовское духовное училище и перешёл в Вятскую семинарию, но в начале V курса оставил учёбу из-за малокровия. Через несколько месяцев 22 января 1888 г. поступил псаломщиком села Вятские Поляны Малмыжского уезда. Затем был псаломщиком в сёлах Шарканском, Нижнелыпском Сарапульского уезда и при Воскресенской кладбищенской церкви г. Сарапула.
С 1 июня 1894 г. Константин становится членом Тонкинской комиссии по увещанию раскольников и уклонившихся в раскол, а с 15 января 1895 г. он был помощником противораскольнического миссионера по Сарапульскому викариатству.
24 ноября 1895 г. К. Стефанов перешёл на службу в Вологодскую епархию и зачислен послушником Крестовой церкви. Вологодский епископ Алексий (Соболев) был известен ему, поскольку служил Сарапульским викарием Вятской епархии с 1893 по 1895 г. В Вологде Константин стал продолжать прерванное образование в V и VI классах семинарии и 9 ноября 1898 г. закончил семинарию[50].
На последнем курсе семинарии 28 февраля 1897 г. в Крестовой церкви архиерейского дома К. Стефанов принял монашество с именем Симеон в честь Симеона Верхотурского, молитвам которого он приписывал выздоровление от болезни. В апреле 1897 г. рукоположён в иеродиакона и в иеромонаха. С 9 сентября 1898 г. о. Симеон духовник и библиотекарь архиерейского дома. С 1899 г. член комиссии для собирания и изучения материалов по истории Вологодского раскола, в конце 1898 г. исполнял обязанности Вологодского епархиального миссионера.
Скончался иеромонах Симеон 7 марта 1903 г. после продолжительной и тяжёлой болезни — рака желудка. «За гробом шла многочисленная масса народа, каковую Вологда едва ли видала когда-нибудь ранее»[51].
В воспоминаниях отмечается его начитанность в святоотеческой письменности: Четьи Минеи, слова Ефрема Сирина, «Добротолюбие», «Лествица», сочинения Игнатия (Брянчанинова) и Феофана Затворника, Амвросия Оптинского, Нила Сорского, Парфения. Но особенным призванием о. Симеона было совершение исповеди. По должности он принимал исповеди ставленников, но со временем к нему стали приходить на исповедь и светские люди — множество духовных детей из Вологды и даже из других местностей. Людей привлекала искренняя молитва, сострадание, нестяжательность и духовная опытность подвижника.
Свидетельство о дружбе с о. Феофаном
В статье в «Церковном слове» за 1909 г. говорится об иеромонахе Симеоне: «Последний год своей жизни он очень сильно страдал внутренними болезнями и часто тяготился множеством приходящих. Имел желание удалиться на Афон, вслед за своим другом иеромонахом Ф[еофаном], или в другое какое-либо удалённое место, но Господь судил ему иначе»[52]. Статья, содержащая это важное для нас свидетельство о духовной дружбе Симеона (Стефанова) и Феофана (Харитонова), подписана «Н. К.» Кто скрывался за этими инициалами, нам точно не известно. «Н.» — имя, например, Николай. «К.» — фамилия: в одной из статей, написанных тем же автором, есть инициалы «Н. К-в.» Судя по содержанию, это мирянин, богословски грамотный и начитанный, особенно в подвижнической литературе. Выскажем предположение, что это мог быть Николай Константинович Кулаков, ближайший сотрудник владыки Никона, ныне прославленный в лике святых.
Для полноты изложения приведём его краткую биографическую справку.
Священномученик Николай (Кулаков; 1876—1938) родился в Вельске в крестьянской семье. Учился в Вельском городском училище, до 1912 г. служил помощником бухгалтера в вологодском губернском земстве, а затем писарем. «И. д. псаломщика Вологодского Спасовсеградского собора Николай Кулаков 15 января (1912) назначен на священническую вакансию к Афанасиевской церкви г. Вологды»[53]. В 1913 г. назначен служить в храм Митрофаньевского подворья в Петербурге, одновременно — секретарь архиепископа Никона (Рождественского). «Во время службы на Митрофаньевском подворье, а затем во Владимирском соборе и в Покровской церкви, куда стали ходить и его духовные дети, отец Николай вёл активную церковную деятельность, совершал истово богослужения и воспитывал прихожан в духе Евангелия и трудов святых отцов, которые глубоко изучал». Подвергался арестам, расстрелян[54]. Его письма 1918 г. к архиепископу Никону (Рождественскому)[55] показывают его благоговейное отношение к владыке Никону как к духовному отцу. В клировой ведомости Афанасиевской церкви за 1912 г. указаны члены его семьи: супруга Ольга Кирилловна (род. 1873) и дети: Наталья (род. 1903), Мария (род. 1907), Екатерина (род. 1910)[56] Возможно, он автор статьи «Вниманию родителей»[57]: подписана «Н. К.», а в указателе «Н. Ку-ва»[58].
Архив иеромонаха Симеона
В Вологде о. Симеон прожил сравнительно недолго — около семи лет, но оставил глубокий след. Продолжая противораскольническую деятельность, он много беседовал со старообрядцами, участвовал в миссионерских поездках вместе с Николаем Следниковым.
Вскоре после кончины о. Симеона Николай Следников написал статью о его миссионерской деятельности[59]. Можно предположить, что он же был автором статей в «Вологодских епархиальных ведомостях» об о. Симеоне[60], подписанных «М.» и «М. С.». В таком случае «М» означает «миссионер», а «М. С.» — миссионер Следников. В «Церковном слове» имеется статья, подписанная «М.», об отношении Димитрия Ростовского к старообрядцам[61] — явно миссионерская тема. Если это предположение верно, то Николай Следников был автором и отдельно изданного сочинения «Венок на могилу о. Симеона»[62].
Встречается мнение[63], что автором книги «Венок на могилу иеромонаха Симеона» был священник Алексей Лебедев[64]. Это не так. Путаница возникает потому, что в конце книги приведена проповедь о. Алексея Лебедева, подписанная его именем, что приводит к впечатлению, что о. Алексей написал всю книгу. Из содержания становится понятно, что автор книги был близко знаком с о. Симеоном, присутствовал при последних часах его жизни, был осведомлён об адресатах и содержании обширной переписки («были письма с Афона, из Киева, Севастополя, Риги»[65]). Конечно, это был не инспектор семинарии о. А. Лебедев, который вспоминает в проповеди о своей ставленнической исповеди в 1900 году, как о, вероятно, единственном личном общении с о. Симеоном.
Содержание «Венка» и упомянутых статей не оставляет сомнений, что человек, подписывавшийся «М.» и «М.С.», разбирал бумаги о. Симеона, письма и его записи. Учитывая, что дневник Василия Харитонова был опубликован помощником Николая Следникова Аполлинарием Заплатиным, мы можем предположить, что о. Феофан (Харитонов), уезжая на Афон, оставил свой дневник своему другу — иеромонаху Симеону (Стефанову), после смерти которого рукопись дневника была обнаружена среди бумаг почившего Николаем Следниковым или его помощником Аполлинарием Заплатиным и затем опубликована в «Церковном слове».
Указанная реконструкция опирается на несколько предположений, не имеющих достаточно твёрдых обоснований. Таким образом, возможно, на самом деле всё происходило не точно так, как в нашей гипотезе. Однако изучение всего контекста публикации, биографий причастных к ней лиц и известного нам вологодского окружения о. Феофана приводят нас к убеждению, что при возможной коррекции некоторых деталей общая схема нашей реконструкции соответствует историческим фактам.
[1] На пути в объятия Отчи // Церковное слово. 1907. № 25. С. 386-387; № 26. С. 403-405; № 29. С. 455-456; № 31. С. 486-488; № 32. С. 499-501; № 33. С. 515-516; № 34. С. 531-533; № 36. С. 566-567; № 40. С. 634-635; № 41. С. 646-647; № 42. С. 660-662; № 47. С. 739-740; № 51. С. 3-4; № 53. С. 35-36; № 54. С. 52-53; № 57. С. 97-99; № 59. С. 138; 1908. № 64. С. 211-212; № 65. С. 230; № 66. С. 245; № 69. С. 293-295; № 73. С. 355-357; № 76. С. 408-409; № 77. С. 419-421; № 82. С. 502-505; № 85. С. 551-552; № 86. С. 569-570; № 87. С. 579-583.
[2] Архиепископ Никон (Рождественский). Черновик письма к митрополиту Владимиру (Богоявленскому) // Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (далее ОР РГБ) Ф. 765. К. 5. Ед. хр. 60. Л. 98.
[3] Архиепископ Никон (Рождественский). Черновик письма // ОР РГБ Ф. 765. К. 5. Ед. хр. 60. Л. 143.
[4] I. А. З. Пелена на сердце // Церковное слово. 1907. № 29. С. 460-463.
[5] См. М. Г. Мальцев. Храмы и часовни г. Череповца. Ч. 1. История Благовещенского прихода г. Череповца. СПб., 2010. Пользуясь случаем, благодарю М.Г. Мальцева за присланные мне данные об о. Аполлинарии из сложнодоступной книги. См. также: Декларация о доходах за время с 1 января 1931 года по 31 декабря 1931 г. // Государственный архив Новосибирской области (далее ГАНО). Ф. Р-435. Оп. 1. Д. 887. Л. 1.
[6] Памяти студента С. Ф. Заплатина // Вологодские епархиальные ведомости (далее ВЕВ). 1901. № 5. С. 134-136.
[7] Там же.
[8] ВЕВ. 1904. №13. С. 306.
[9] Метрические книги Заячерицкой Богородицкой церкви Тотемского уезда за 1904 г. // Государственный архив Вологодской области (далее ГАВО) Ф. 496. Оп. 57. Д. 11. Л. 131 об. Данные предоставлены Ольгой Николаевной Ивановой. Пользуясь случаем, выражаю благодарность.
[10] ВЕВ. 1917. № 1. С. 7. См. также ВЕВ. 1911. № 8-9.
[11] В. Лебедев. Историческая записка о состоянии Вологодского духовного училища за 100 лет его существования и списки служивших в училище и учеников, окончивших полный курс в нём за первое столетие (1814–1914 гг.). Вологда, 1916. С. 99.
[12] ВЕВ. 1897 №13. С. 214 – переводится в третий класс по первому разряду; ВЕВ. 1898. №13. С. 4 – переводится в четвёртый класс по первому разряду; ВЕВ. 1899. № 13. С. 255 – переводится в пятый класс, если пересдаст задолженность по пению; ВЕВ. 1900. №13. С. 240 – переведён в шестой класс, ВЕВ. 1901. №13. С. 216 – закончил семинарию седьмым в разрядном списке.
[13] ВЕВ. 1902. № 16. С. 451.
[14] ВЕВ. 1902. № 11. С. 130; ВЕВ. 1902. №13. С. 138.
[15] См. Мальцев (цит. выше).
[16] Клировая ведомость Николаевской Валушинской церкви Вологодского уезда за 1911 год // ГАВО Ф. 1063. Оп. 57. Д. 83. Л. 6 об.
[17] ВЕВ. 1906. № 4. С. 67.
[18] ВЕВ. 1908. № 4. С. 53; ВЕВ. 1908. № 15. С. 348.
[19] А. В. Тарунин. Черная сотня в Вологде. Вологда, 1998. С. 63.
[20] Церковные ведомости (ЦВ). 1909. № 26. С. 264.
[21] Клировая ведомость Николаевской Валушинской церкви Вологодского уезда за 1911 год // ГАВО Ф. 1063. Оп. 57. Д. 83. Л. 7 об.
[22] См. Мальцев (цит. выше); Памятные Книжки Вологодской губернии за 1914, 1915, 1916 гг.
[23] ВЕВ. 1916. № 11. С. 186.
[24] ВЕВ. 1917. № 21-22. С. 394.
[25] Клировая ведомость Николаевской Валушинской церкви Вологодского уезда за 1911 год // ГАВО Ф. 1063. Оп. 57. Д. 83. Л. 7.
[26] Метрическая книга Ильинской Большеельминской церкви Вологодского уезда за 1906 г. // ГАВО. Ф. 496. Оп. 52. Д. 40. Л. 605 об. – 606; крестил священник Сямской церкви Николай Беляев.
[27] Метрическая книга Александро-Невской приютской церкви города Вологды за 1911 г. // ГАВО Ф. 496. Оп. 60. Д. 12. Л. 913 об. – 914. Восприемником при крещении был о. Николай Аполлониевич Караулов, впоследствии священномученик Николай (Караулов).
[28] До 1917 года в Козланге служил о. Михаил Караулов. «Когда грянула Октябрьская революция в 1917 году, начались гонения на церковь и на священников, отец Михаил был помещён в психиатрическую больницу под Вологдой п. Кувшиново, где погиб при невыясненных обстоятельствах в 1918 году» (И. В. Нефедова. Михаил Николаевич Караулов // Православные приходы и монастыри севера. http://parishes.mrezha.ru 20.01.2022).
[29] Сергей Владимирович Шейбухов (1895–1937). Учился в Вологодской семинарии до 1917 г. Расстрелян. См. С. В. Суворова. За веру Христову: Духовенство, монашествующие и миряне Русской Православной Церкви, репрессированные в Северном крае (1918–1951). Архангельск, 2006.
[30] Материалы по регистрации устава Флоро-Лаврской Шолдинской религиозной общины Вологодского уезда // ГАВО Ф. Р-53. Оп. 2. Д. 184. Л. 15 об.
[31] Там же.
[32] Материалы по регистрации устава Флоро-Лаврской Шолдинской религиозной общины Вологодского уезда // ГАВО Ф. Р-53. Оп. 2. Д. 184. Л. 19 об.
[33] Материалы по регистрации устава Флоро-Лаврской Шолдинской религиозной общины Вологодского уезда // ГАВО Ф. Р-53. Оп. 2. Д. 184. Л. 20 об.
[34] Материалы по регистрации устава Флоро-Лаврской Шолдинской религиозной общины Вологодского уезда // ГАВО Ф. Р-53. Оп. 2. Д. 184. Л. 39. В деле указано, что А. Заплатин не имеет недвижимого имущества, проживает на Флоро-Лаврском погосте и имеет одну корову.
[35] См. обсуждение в более широком контексте в статье: А. В. Яньшин. Обновленческий раскол и борьба за храмы в приходах Вологодской епархии в 1920-е гг. // Историческая наука в контексте социогуманитарного знания: традиции и современные подходы. Ч. 2. Череповец, 2007. С. 173-183.
[36] См. Мальцев – Цит. выше.
[37] Личное дело лишённых избирательных прав. Заплатины: Апполинарий Фёдорович, Александра Вячеславовна, Антонина Апполинарьевна // Череповецкий центр хранения документации (далее ЧЦХД). Ф. Р-7. Оп.3. Д. 259. Л. 1-4; карточка лишённого избирательных прав. Заплатин Апполинарий Федорович // ЧЦХД. Ф. Р-7. Оп. 3. Д. 1101. Л. 1.
[38] Ныне г. Куйбышев Новосибирской области.
[39] ГАНО Ф. Р-435. Оп. 1. Д. 887. Л. 1-3.
[40] Иеромонах Димитрий (Ткаченко). Дело репрессированных № 14 228 // Сайт Храма Нерукотворного Образа Господа Иисуса Христа (с. Венгерово). http://spas-vengerovo.cerkov.ru/2020/06/13/delo-repressirovannyx-%E2%80%8914%E2%80%89228/ (дата обращения: 22.01.2022).
[41] ВЕВ. 1913. №7. С. 313.
[42] А. В. Тарунин. Черная сотня в Вологде. Вологда, 1998. С. 114.
[43] О смерти Преосвященного Неофита, епископа Старобельского I викария Харьковской епархии. // Государственный архив Харьковской области. Ф. 40. Оп. 101. Д. 1652. Л. 2 об.
[44] См. А. Каплин. «...Когда стрелы врагов изощрены, и они со всех сторон пускаются врагами в корабль церковный...». К столетию со дня кончины епископа Неофита (Следникова) 1873 - 12.10/29.09 1918. // Русская народная линия. https://ruskline.ru/analitika/2018/11/2018-11-07/kogda_strely_vragov_izowreny_i_oni_so_vseh_storon_puskayutsya_vragami_v_korabl_cerkovnyj/ (дата обращения: 06.08.2021)
[45] Там же.
[46] Н. Следников. Добрые люди XIX века в Вологде. Петропавловский диакон. Сергиев Посад, 1907.
[47] См. о нем: свящ. Н. В. Солодов. «Перед судом пастырской совести». Дневник Василия Соколова «Боровецкого» // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2021. №4. Там же обсуждается роль епископа Неофита в публикации дневника о. Василия.
[48] [Епископ Неофит (Следников)]. Молитвенник к Богу усердный. Сергиев Посад, 1916.
[49] Там же. С. 35.
[50] Удостоен звания студента семинарии постановлением Педагогического собрания Правления семинарии от 9 ноября 1898 г. (Книга для записи бумаг, исходящих из правления семинарии за 1898 г. // ГАВО. Ф. 466. Оп. 1. Д. 2640. Л. 80.)
[51] М. Иеромонах Крестовой церкви Симеон (некролог) // ВЕВ. 1903. № 7. С. 182-184. См. также: Николай Следников. Иеромонах Симеон – сотрудник Вологодской миссии // ВЕВ. 1903. № 8-9. С. 228-231; № 10. С. 287-291; М.С. В чём сила пастырского влияния? Памяти иеромонаха Симеона // ВЕВ. 1906 №12. С. 342-347; Венок на могилу иеромонах о. Симеона. Вологда, 1903; Н. К. Дружеская беседа об о. Симеоне // Церковное слово. 1909. № 124. С. 378-382; № 125. С. 397-400.
[52] Н. К. Дружеская беседа об о. Симеоне // Церковное слово. 1909. № 124. С. 382;
[53] ВЕВ. 1912. №3. С. 51.
[54] Игумен Дамаскин (Орловский). Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Май. Тверь, 2007. С. 137-228.
[55] Письма Николая Кулакова к архиепископу Никону (Рождественскому) // ОР РГБ. Ф.765. К.9. Ед. хр. 45.
[56] Клировая ведомость Афанасиевской церкви за 1912 г. // ГАВО Ф.1063. Оп. 1. Д. 2. Л. 3. об-4.
[57] ВЕВ. 1908. № 18.
[58] ВЕВ. 1911. № 14.
[59] Николай Следников. Иеромонах Симеон – сотрудник Вологодской миссии // ВЕВ. 1903. № 8-9. С. 228-231; № 10. С. 287-291.
[60] М. Иеромонах Крестовой церкви Симеон (некролог) // ВЕВ. 1903. № 7. С. 182-184; М.С. В чём сила пастырского влияния? Памяти иеромонаха Симеона // ВЕВ. 1906 №12. С. 342-347; Венок на могилу иеромонах о. Симеона. Вологда, 1903;
[61] М. Святитель Димитрий Ростовский вразумитель глаголемых старообрядцев при жизни и по преставлении. Церковное слово. 1909. № 154. С. 850-854. Известна статья Николая Следникова «Сторонник ли старообрядческого раскола Сильвестр Медведев?» (Православный путеводитель. 1907. Т. 1. С. 49-52).
[62] Вологда, 1903.
[63] См. сайт Вологодской областной универсальной научной библиотеки.
[64] Алексей Константинович Лебедев (14.05.1856–1918) окончил МДА в 1882 г. С 27 июля 1882 г. преподаватель русского и церковнославянского языков в Вологодском духовном училище, с 8 октября 1887 г. преподаватель латинского языка в Вологодской семинарии. С 3 сентября 1888 г. преподаватель церковнославянского и русского языков в Вологодском епархиальном училище. С 25 марта 1900 г. священник Вологодского Успенского женского монастыря. С 16 марта 1901 г. инспектор Вологодской семинарии (ВЕВ. 1905. № 21. С. 309). «…С 1906 по 1918 г. служил в Риге, сначала в должности смотрителя духовного училища, а потом Ректора духовной семинарии (которая во время войны была эвакуирована в Нижний Новгород). В 1918 г. он скончался в Вологодской губернии; после него осталась жена и душевнобольная дочь…» (Письмо В. К. Лебедева епископу Иоанну (Поммеру) // История в письмах. Из архива священномученика архиепископа Рижского Иоанна (Поммера). Тверь, 2015. С. 96-97).
[65] Венок… С. 26.
Источник: Богослов.Ru