Архимандрит Гурий. Ленинград. 1928 г.
Митрополит Гурий (Егоров Вячеслав Михайлович) родился 1 июля (ст. ст.) 1891 г. в Опеченском Посаде Опеченской волости Боровичского уезда Новгородской губернии в семье петербургских мещан. Отец — Михаил Афанасьевич — был хозяином артели ломовых извозчиков, мать — Екатерина Степановна — занималась воспитанием детей, которых в семье Егоровых было пятеро. Вячеслав вместе с братьями и сёстрами рано осиротели и по смерти родителей около 1894 г. переехали жить в Санкт-Петербург к родственникам — в семью дяди Я. С. Селюхина, который заведовал Александро-Невским рынком.
В 1903 г. Вячеслава отдали на обучение в Петровское коммерческое училище, которое он с отличием окончил в 1911 г., получив степень кандидата коммерции. Отказавшись от светской карьеры, молодой человек выбрал духовный путь и в 1912 г. поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. На выбор Вячеслава принять монашество и священство повлияли встречи с Оптинскими старцами: преподобными Анатолием (Потаповым) и Нектарием (Тихоновым), а также со священноисповедником Георгием Коссовым.
В 1913 г. во время летних каникул Вячеслав Егоров по приглашению епископа Сергия (Тихомирова) побывал в Японии. С началом Первой мировой войны, взяв академический отпуск, в сентябре 1914 г. он пошёл на фронт братом милосердия в передовой лазарет имени преподобного Серафима Саровского. В феврале 1915 г. Вячеслав демобилизовался по причине заболевания туберкулёзом лёгких и после лечения с осени 1915 г. продолжил занятия в духовной академии.
4 (17) декабря 1915 г. ректором Петроградской духовной академии епископом Ямбургским Анастасием (Александровым) Вячеслав был пострижен в монашество с наречением имени Гурий в честь святителя Гурия, архиепископа Казанского, 5 (18) декабря рукоположён во иеродиакона, а 6 (19) декабря — во иеромонаха. Продолжая учёбу в академии, иеромонах Гурий по воскресным и праздничным дням совершал богослужения в церкви подворья Покровского монастыря на станции Плюсса Лужского уезда. Одновременно он посещал занятия в Петроградском археологическом институте.
Иеромонах Гурий вместе со своим братом иеромонахом Львом, а также иеромонахом Иннокентием (Тихоновым) занимались религиозным просвещением рабочих в снятой на Лиговском проспекте комнате, а летом — на старой барже на Малой Невке; там же они совершали богослужения. За проповедническую деятельность иеромонахов Гурия и Льва звали «братья Егоровы».
В мае 1917 г. иеромонах Гурий закончил Петроградскую духовную академию со степенью кандидата богословия, защитив кандидатскую диссертацию по истории Русской Церкви на тему «Японский миссионер архимандрит Анатолий (Тихай)» под руководством профессора Б. В. Титлинова (впоследствии одного из идеологов обновленческого раскола). После окончания академии записался вольнослушателем на историко-филологический факультет Петроградского университета, в 1917–1922 гг. посещал занятия, окончил без сдачи экзаменов. В июле 1917 г. иеромонах Гурий был принят в число братии Александро-Невской лавры, получил послушание казначея обители, но уже в конце 1918 г. был освобождён от этой должности.
В ответ на попытки большевиков ликвидировать Александро-Невскую лавру в январе 1918 г. было образовано Александро-Невское братство. Иеромонах Гурий активно защищал лавру от посягательств советской власти и противостоял вооружённым красногвардейцам. В марте 1918 г. при лавре был создан молодёжный кружок из мирян и монашествующих обоего пола, который возглавили три молодых иеромонаха: Гурий и Лев (Егоровы) и Иннокентий (Тихонов). В январе 1919 г. митрополит Петроградский Вениамин (Казанский) предоставил молодёжному кружку крестовую церковь и назначил иеромонаха Гурия её заведующим.
После своего окончательного оформления Александро-Невское братство стало быстро расти, и к началу 1920 г. в нём уже было около ста человек. В 1919 г. было создано Богословско-пастырское училище, в котором иеромонах Гурий преподавал Священное Писание Нового Завета. С конца января 1920 г. он исполнял обязанности настоятеля Скорбященской надвратной церкви в Александро-Невской лавре, совмещая с заведованием крестовой церковью. 5 мая 1920 г. в помещении крестовой церкви лавры состоялась общебратская конференция, на которой был принят устав, написанный иеромонахами Гурием, Львом и Иннокентием. Иеромонах Гурий был выбран старшим секретарём совета. Участвовал он и во Второй общебратской конференции в августе 1921 г., для которой составил «Памятку братчику и братчице».
Иеромонах Гурий, будучи одним из руководителей Александро-Невского братства, участвовал в создании женского и мужского кружков по подготовке монашествующих. В октябре 1921 г. он был избран руководителем женского монашеского кружка, а в апреле 1922 г. возглавил и мужской монашеский кружок, сменив архимандрита Иннокентия (Тихонова). 11 апреля 1922 г. митрополит Петроградский Вениамин в крестовой церкви возвёл иеромонаха Гурия в сан архимандрита и наградил посохом.
В 1922 г. образовался обновленческий раскол. Архимандрит Гурий решительно выступил против обновленчества. В ночь с 1 на 2 июня 1922 г. был арестован митрополит Петроградский Вениамин (расстрелян в ночь с 12 на 13 августа 1922 г.). Тогда же арестовали епископа Иннокентия (Тихонова) и архимандрита Гурия; 16 июня был арестован иеромонах Лев (Егоров). На основании сфабрикованных обвинительных заключений ГПУ приняло постановление выслать обвиняемых из Петроградской губернии на два года как «политически неблагонадёжных». Архимандрит Гурий после ареста провёл четыре месяца в тюрьме и заболел сыпным тифом. Из-за болезни его поместили в тюремную больницу имени доктора Гааза, где он находился до 31 мая 1923 г., а в июне 1923 г. сослали в северный посёлок Усть-Цильма на реке Печора. Осенью 1923 г. ему и епископу Иннокентию заменили место ссылки на Туркестан. Вместе поездом добирались до Ташкента, потом до Полторацка (Ашхабада), где и расстались; архимандрит Гурий отбывал ссылку в селении Арчиньян на персидской границе.
Весной 1925 г. архимандрит Гурий освободился и, проезжая через Москву, 12 апреля участвовал в похоронах скончавшегося Патриарха Тихона в качестве уставщика. Вернулся в Ленинград, где воссоединился с другими освободившимися руководителями Александро-Невского братства — епископом Иннокентием и своим братом, иеромонахом Львом. Архимандрит Гурий был назначен настоятелем лаврской киновии, а с конца 1926 г. — настоятелем Успенского храма подворья Киево-Печерской лавры и благочинным монастырей Ленинградской епархии. Помимо этого он окормлял общину сестёр на Конной улице и руководил мужским монашеским кружком. Весной 1926 г. архимандрита Гурия назначили заведующим Богословско-пастырским училищем, переехавшим в помещение приходского дома Исидоровской русско-эстонской церкви. На этой должности он оставался вплоть до закрытия училища властями в августе 1928 г.
В мае–июне 1927 г. прошли аресты по «Делу Богословско-пастырского училища», затронувшие членов Александро-Невского братства, в том числе были арестованы архимандриты Гурий и Лев. Братья Егоровы отрицали свою вину, в итоге дело развалилось, и 19 ноября 1927 г. их освободили под подписку о невыезде. Это освобождение было частью плана 6-го отделения Секретного отдела ОГПУ, возглавляемого Е. А. Тучковым, который провоцировал возникновение оппозиции Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому). Ожидания сотрудников ОГПУ в отношении освобождённых не оправдались: архимандриты Лев и Гурий не отделились от митрополита Сергия.
24 декабря 1928 г. архимандрит Гурий был вновь арестован по делу религиозно-философского общества «Воскресение». При обыске у него нашли различные церковные документы самиздата. В результате предъявленных обвинений 22 июля 1929 г. Коллегия ОГПУ приговорила архимандрита Гурия по ст. 58 УК РСФСР (пп. 10, 11) к пяти годам лагерей с определением на строительство Беломорско-Балтийского канала. Первоначально его отправили в Кемь, потом в Медвежьегорск, а в 1930 г. перевели на станцию Кузема Мурманской железной дороги, где он был назначен на должность счетовода и кассира. В лагере он не оставлял своего душепопечительного пастырского долга: утешал людей, молился за них, тайно исповедовал и причащал.
Досрочно освободившись из лагеря в июле 1933 г. как «подлинный ударник Беломорстроя», архимандрит Гурий на короткий срок вернулся в Ленинград, но проживать там и служить не имел права. Он переехал в город Бийск на Алтае, где к нему присоединился молодой геолог — Константин Николаевич Вендланд (будущий митрополит Ярославский Иоанн), ставший его духовным сыном. У архимандрита Гурия было тайное решение: по возможности перебраться в Казанско-Богородицкий мужской монастырь в китайском городе Харбине, а оттуда в Японию к митрополиту Сергию (Тихомирову). Но в итоге они оказались в Ташкенте. Официально «пребывая на покое» с 1933 по 1944 г., архимандрит Гурий руководил небольшой общиной из своих духовных чад. Он получил от митрополита Арсения (Стадницкого) благословение на тайное служение в домашних условиях и антиминс для совершения Божественной литургии. В сентябре 1934 г. архимандрит Гурий совершил тайный постриг в монашество К. Н. Вендланда с наречением имени Иоанн, а в сентябре 1936 г. епископ Иннокентий (Тихонов), служивший викарием в Старой Руссе, рукоположил монаха Иоанна во иеродиакона и иеромонаха. В 1937 г. архимандрит Гурий заболел крупозным воспалением лёгких, и это способствовало его знакомству с епископом Лукой (Войно-Ясенецким), осуществлявшим врачебную практику в Ташкенте. В 1938 г. архимандрит Гурий с частью общины, опасаясь ареста, переселился в предместье Ферганы — кишлак Беш-Бала, где был куплен частный дом. В земляном полу дома была вырыта ниша, в которой находился алтарь домашнего храма в честь всех святых, в земле Российской просиявших. В 1939 г. из Ленинграда в Фергану переехал Александр Хархаров (будущий архиепископ Ярославский Михей), который также стал духовным сыном архимандрита Гурия.
Тайная община архимандрита Гурия в пос. Беш-Бала под Ферганой. 1940 г.
После крушения обновленческой организации Патриарх Сергий в феврале 1944 г. направил архиепископа Куйбышевского Алексия (Палицына) в Ташкент для принятия покаяния от обновленцев и устройства церковной жизни в Среднеазиатской епархии. Благодаря его приезду архимандрит Гурий после длительного «подполья» получил возможность выйти на открытое служение: в июне 1944 г. он был назначен настоятелем Покровского собора Самарканда, но в октябре того же года указом епископа Ташкентского и Среднеазиатского Кирилла (Поспелова) переведён в Фергану. Причиной перевода послужили внутриобщинные конфликты в самаркандском соборе и обострившаяся болезнь. В апреле 1945 г. архимандрит Гурий получил назначение в Ташкент на должность секретаря Епархиального совета с введением в причт Александро-Невского храма.
Для подготовки к открытию Троице-Сергиевой лавры, как чрезвычайно важного в историческом и духовном плане события, Патриарх Алексий выбрал архимандрита Гурия, хорошо известного ему по деятельности в Александро-Невской лавре. В сентябре 1945 г. Патриарх вызвал его из Ташкента в Москву и назначил наместником лавры. До открытия лавры он был настоятелем Ильинской церкви Загорска, проживал у церковного старосты И. В. Сарафанова. В это время архимандритом Гурием была написана статья «Патриарх Сергий как богослов», опубликованная в 1947 г. в сборнике «Патриарх Сергий и его духовное наследие». Зимой 1946 г. и в Великий пост архимандрит Гурий продолжал служить в Ильинской церкви, готовясь к открытию Троице-Сергиевой лавры. В число братии были приняты демобилизовавшиеся из советской армии Александр Хархаров и Игорь Мальцев, ставший ещё одним духовным сыном и помощником архимандрита Гурия. На Страстной седмице были получены ключи от Успенского собора, внутри его был наведён порядок и освящён престол, установлен крест на куполе. В Великую Пятницу, 19 апреля 1946 г., архимандрит Гурий служил вечерню, на которой была вынесена Плащаница. В Великую Субботу, 20 апреля, Церкви вернули мощи преподобного Сергия Радонежского в серебряной раке, которые были перенесены в Успенский собор. В полночь 21 апреля снова зазвучали лаврские колокола и была совершена Пасхальная утреня с крестным ходом вокруг Успенского собора. За самоотверженные труды, связанные с открытием Троице-Сергиевой лавры, Патриарх Алексий наградил архимандрита Гурия правом ношения двух крестов. Церемонию открытия лавры завершил Святейший Патриарх, возглавивший богослужение на праздник Пресвятой Троицы. Архимандрит Гурий пробыл наместником Троице-Сергиевой лавры четыре месяца — до августа 1946 г. он продолжал налаживать монастырскую жизнь и богослужения.
Архимандрит Гурий (слева) с протопресвитером Николаем Колчицким на крестном ходе в Троице-Сергиевой лавре. Загорск. 9 июня 1946 г.
В июне 1946 г. Священный Синод принял решение о перемещении епископа Кирилла (Поспелова) в Иваново, после чего Ташкентская кафедра оставалась вакантной почти два месяца. Патриарх Алексий вызвал архимандрита Гурия и сказал ему: «Вы открыли Лавру, поставили дело на рельсы, и теперь Вам новое послушание — быть епископом Ташкентским». Хиротония архимандрита Гурия во епископа Ташкентского и Среднеазиатского была совершена 25 августа 1946 г. в Богоявленском кафедральном соборе Патриархом Алексием, митрополитом Ленинградским Григорием (Чуковым), епископом Калужским Онисифором (Пономарёвым) и епископом Ужгородским и Мукаческим Нестором (Сидоруком). Таким образом, всего на один год архимандрит Гурий покинул Среднюю Азию, а вскоре вернулся обратно епископом.
Новый правящий архиерей прибыл в кафедральный город 8 сентября 1946 г. и приступил к исполнению своих обязанностей. Отличительной особенностью Ташкентской и Среднеазиатской епархии являлось то, что она располагалась на огромной территории четырёх союзных республик: Узбекистана, Киргизии, Таджикистана и Туркмении. Православные приходы находились в населённых пунктах, которые нередко отстояли на значительном расстоянии друг от друга. Второй особенностью являлась разбросанность православного населения среди местных народов мусульманского вероисповедания, поэтому жить и служить приходилось, по существу, в иноверческой среде. В Ташкентской епархии ко времени прибытия епископа Гурия числилось 39 действующих церквей и молитвенных домов. К концу 1946 г. в епархии действовал 51 приход. Важным обстоятельством являлось то, что в 1943–1948 гг. уполномоченные в республиках Средней Азии удовлетворяли большинство ходатайств о регистрации православных общин и открытии храмов.
Епископ Гурий сразу по прибытии в епархию стал активно возрождать церковную жизнь. В ноябре 1946 г. он совершил свою первую поездку — посетил Таджикистан. Помимо этого в 1946 г. он освятил четыре храма: Успенский кафедральный собор Ташкента, храм во имя преподобного Сергия Радонежского в Фергане, храм во имя святого великомученика Георгия Победоносца в Самарканде, храм в честь Казанской иконы Божией Матери в Коканде. Значительными событиями в 1947 г. стали освящения епископом Гурием двух храмов: построенного в 1945–1946 гг. во Фрунзе Воскресенского собора и возвращённого в 1946 г. храма Архангела Михаила в Красноводске. Реконструкция здания для Воскресенского собора велась по проекту архитектора В. В. Верюжского, сына известного ленинградского священнослужителя (за участие в проектировании и строительстве Воскресенского собора В. В. Верюжский был репрессирован и отправлен в ссылку в Красноярск).
В 1947 г. епископ Гурий дважды побывал в Ашхабаде и в городе Мары (бывший Мерв), совершил второй выезд во Фрунзе для проведения съезда настоятелей, посетил многочисленные сельские приходы Фрунзенской области, город Пржевальск и приходы вокруг озера Иссык-Куль, сделал третий выезд во Фрунзе на праздник святых апостолов Петра и Павла, посетил города Фергану, Кызыл-Кия, Коканд, Самарканд (для чествования старейшего священника епархии, благочинного протоиерея Петра Княжинского в связи с его 80-летием), побывал в селе Троицком на престольном празднике святого великомученика Георгия Победоносца, осмотрел строящийся храм в городе Янгиюль.
Несмотря на то что в 1946 г. в епархии было открыто 20 храмов и молитвенных домов, этого было недостаточно. Ходатайства о регистрации новых православных общин, поддержанные епископом Гурием, были из многочисленных населённых пунктов Узбекистана, Киргизии, Таджикистана и Туркмении. В 1947 г. на территории епархии было открыто 12 новых приходов, в том числе в крупных областных центрах Узбекской ССР Термезе и Намангане, в городе Кызыл-Кия Киргизской ССР, в городах Ура-Тюбе и Куляб Таджикской ССР. При этом по всей епархии только за первую половину 1947 г. были возбуждены перед уполномоченными ходатайства об открытии 25 новых приходов, из них половина приходилась на Узбекистан. В сёлах Покровка и Ключевое Таласской области Киргизской ССР православным общинам были возвращены две большие каменные церкви. Многие церковные здания приходов епархии требовали благоустройства и приспособления для богослужений. В 1947 г. почти все приходы епархии произвели ремонты церковных зданий, многие — даже капитальный. В частности, Успенский кафедральный собор Ташкента, открытый в начале 1946 г., был плохо приспособлен для массовых богослужений. В ходе ремонта была убрана стена, отделявшая притвор от храма, опущен пол для возвышения солеи, устроена вентиляция в потолке. На территории собора было построено отдельное здание крестильни с купелью, стенные росписи были выполнены епархиальной иконописной мастерской. Успенский собор Ташкента как кафедральный должен был служить образцом для всей епархии. Поэтому епископ Гурий лично руководил всеми сторонами церковно-приходской жизни собора, в том числе соблюдением богослужебного устава.
Помимо открытия храмов в многочисленных городах и сёлах Средней Азии необходимо было налаживать снабжение их свечами, богослужебными книгами, иконами и другими предметами церковного обихода. Для обеспечения приходов всем необходимым епископ Гурий организовал в 1947 г. при Епархиальном управлении подсобные предприятия: свечной завод, иконописную и пошивочную мастерские. Для удовлетворения нужд приходов при Епархиальном управлении был создан склад богослужебных книг и церковной утвари. В то же время епископ Гурий добивался от настоятелей храмов ответственности и правильного учёта денежных средств и материального хозяйства в приходах. Им была разработана инструкция распределения функций членов церковного совета, получившая одобрение Священного Синода и рекомендованная всем архиереям.
25 января 1948 г. епископ Гурий совершил освящение нового молитвенного дома в Янгиюле в честь иконы Божией Матери «Взыскание погибших». В октябре 1948 г. епископ Гурий посетил приходы в Фергане и Андижане. В это время пришли печальные вести о землетрясении в Ашхабаде, произошедшем 6 октября. В отчёте в Патриархию епископ Гурий отметил, что настоятель ашхабадского храма и благочинный приходов Туркмении, семидесятилетний протоиерей Алексий Микулин проявил исключительную стойкость в городе, разрушенном землетрясением. В Ашхабад был направлен член Епархиального совета протоиерей Даниил Фурман для поддержания причта и прихода, он же доставил устроенную палатку-церковь со складным престолом и жертвенником. Патриарх Алексий отозвался на стихийное бедствие в Ашхабаде телеграммой. Правящий архиерей подписал распоряжение, в котором призвал настоятелей приходов епархии в течение 40 дней молиться об упокоении погибших во время землетрясения и о здравии подвергшихся скорби людей. В 1948 г. были построены два новых молитвенных дома в Иссык-Кульской области Киргизской ССР — в сёлах Покровском и Тюп. Епископ Гурий освятил оба этих храма. В Успенском кафедральном соборе был построен придел во имя святого великомученика Пантелеимона.
Положительное развитие государственно-церковных отношений достигло своего пика к 1948 г. Во второй половине 1947 г. стало ощущаться охлаждение отношений между государством и Церковью. 14 апреля 1948 г. было подписано распоряжение Совета Министров СССР на открытие 28 церквей и молитвенных домов. Это было последнее распоряжение правительства СССР, разрешающее открытие православных храмов, подписанное лично И. В. Сталиным. Вплоть до 1955 г. ни одна церковь на территории СССР не была открыта. Это распоряжение напрямую затронуло интересы Ташкентской и Среднеазиатской епархии — в списке фигурировало четыре православных храма, которые было разрешено открыть на территории Средней Азии: два молитвенных дома в Киргизской ССР (в селе Теплоключенке Пржевальского района Иссык-Кульской области и в городе Сулюкта Ошской области) и два молитвенных дома в Узбекской ССР (в Ташкенте и в посёлке при железнодорожной станции Милютинская Самаркандской области). После этого в Средней Азии также вплоть до 1955 г. ни один храм не был открыт. В 1948 г. остались неудовлетворенными ходатайства об открытии девяти приходов: пяти в Узбекистане, трёх в Киргизии и одного в Туркмении.
В 1949 г. по вине настоятеля власти закрыли молитвенный дом в с. Кировском Киргизской ССР. В этом же году закрылись епархиальные мастерские, снабжавшие приходы свечами, облачениями и иконами. В 1949 г. в Александро-Невском храме Ташкента был переделан иконостас и пристроено помещение за алтарем. В поселке Кант был построен новый молитвенный дом на отведённом сельсоветом участке. В городе Кагане был куплен новый дом, впоследствии оборудованный под молитвенные цели.
Крупное строительство в 1950 г. велось в приходе города Сталинабада: неказистое здание бывшего гаража, приспособленное под молитвенный дом, было превращено в удобный храм, хотя и без соответствия церковным канонам в архитектурном отношении. В с. Кагановичи Фрунзенской области на месте убогого здания с земляным полом и низким потолком было построено высокое и обширное красивое здание, представлявшее собой настоящий храм с прекрасно устроенным иконостасом. В октябре 1950 г. епископ Гурий освятил храм в г. Кызыл-Кия Киргизской ССР. После этого правящий архиерей совершил большую автомобильную поездку с целью посещения всех приходов Таласской области Киргизии, которая не видела своего епископа около 60 лет.
В феврале 1951 г. в посёлке железнодорожной станции Милютинская произошло наводнение, которое разрушило здание местного молитвенного дома. Правящий архиерей оказал материальную помощь пострадавшему приходу (в размере 1000 рублей) и отдельным членам общины. В июне 1951 г. епископ Гурий посетил Андижан, где освятил молитвенный дом в честь всех святых. В июле совершил большую поездку на автомобиле по Северной Киргизии, во время которой посетил все 16 приходов Таласской, Фрунзенской и Иссык-Кульской областей. Во время объезда были освящены молитвенные дома в сёлах Калининском, Алексеевке, Ново-Николаевке, Кагановичи, Сталинском и пос. Кант. В октябре 1951 г. архипастырь совершил большую поездку по южным приходам епархии, находящимся в Таджикской республике: посетил приходы в Кулябе и Регаре, освятил храм в Сталинабаде. В ноябре 1951 г. епископ Гурий заболел крупозным воспалением лёгких. После его выздоровления врачи обнаружили у него новый недуг — сахарный диабет. Крайне болезненное состояние не позволяло правящему архиерею около полугода совершать поездки по епархии.
Епископ Ташкентский и Среднеазиатский Гурий. Ташкент. 1947 г.
Несмотря на внезапно постигшие болезни, епископ Гурий продолжал своё нелёгкое архипастырское служение на необъятных просторах Средней Азии. Учитывая заслуги Преосвященного Ташкентского и Среднеазиатского Гурия в деле возрождения Русской Православной Церкви, Патриарх Алексий 25 февраля 1952 г. наградил его саном архиепископа. В 1952 г. в епархии было построено два новых молитвенных дома — в Токмаке Киргизской ССР и в Намангане Узбекской ССР. В храме преподобного Сергия Радонежского в Фергане был сооружён новый иконостас, все работы проделала иконописец и реставратор Троице-Сергиевой лавры М. Н. Соколова (будущая монахиня Иулиания). В 1952 г. архиепископ Гурий освятил три храма: заново выстроенные молитвенные дома в Джалал-Абаде и Ленинабаде и старый прекрасный храм в гор. Мары. В октябре на автомашине посетил город Ош в Южной Киргизии, в котором никогда не был православный архиерей. Благодаря активным действиям епископа Гурия и Епархиального управления количество приходов в Ташкентской и Среднеазиатской епархии к концу 1948 г. достигло 67. Преосвященный Гурий за период 1946–1952 гг. побывал в 60 приходах, во многих из них не единожды.
Возрождение церковной жизни в Ташкентской и Среднеазиатской епархии требовало и решения кадровых проблем. На 1 января 1946 г. духовенства в епархии числилось 62 человека: 1 епископ, 50 священников и 11 диаконов. Епископ Гурий с кадровой проблемой столкнулся сразу после вступления на Ташкентскую кафедру: ощущалась нехватка священников, уровень образования был невысоким, выявились проблемы в плане нравственного состояния духовенства. За недостойное поведение правящий архиерей был вынужден снимать настоятелей, священников переводить на менее значимые приходы, а также временно понижать до должности псаломщиков, увольнять за штат, запрещать в священнослужении. Напротив, достойные священнослужители получали заслуженные награды.
Для вновь открываемых храмов приходилось совершать рукоположения — только в 1947 г. епископ Гурий совершил девять диаконских и семь священнических хиротоний, а также посвятил в стихарь нескольких штатных псаломщиков. Недостаток духовенства отчасти восполнялся приглашением священников из других епархий. В 1948 г. епископ Гурий пригласил из Москвы нескольких священников с высшим образованием. В их числе были архимандрит Ермоген (Голубев), протоиерей Иоанн Козлов, священники Борис Холчев и Феодор Семененко. Архимандрит Ермоген был назначен в Покровский собор Самарканда, где многие годы существовали проблемы. Прибыли в Среднюю Азию и знакомые епископу Гурию по Александро-Невскому братству иеромонах Серафим (Суторихин) и А. Ф. Кошкин (рукоположённый в Ташкенте). В конце 1949 г. для усиления кадрового состава епархии прибыл из Москвы П. В. Гнедич, имевший научное духовное звание. Он был рукоположён епископом Гурием во иерея и назначен в Успенский кафедральный собор. Но в Ташкенте он пробыл недолго — в начале 1950 г. покинул епархию.
Большим подспорьем в кадровом вопросе для епископа Гурия стали его духовные чада: иеромонах Иоанн (Вендланд) ещё в октябре 1946 г. был назначен секретарём епархии, Александр Хархаров принял монашество с именем Михей и был рукоположён в иеродиакона с назначением в штат Успенского кафедрального собора, Игорь Мальцев в сентябре 1946 г. был назначен иподиаконом в кафедральный собор. Иеромонах Михей и Александр Мальцев были направлены в Московскую духовную семинарию, по окончании которой в 1951 г. вернулись в Ташкент. Иеромонах Михей был назначен священником Успенского кафедрального собора и временно исполняющим обязанности ключаря собора. Игорь Мальцев был рукоположён епископом сначала в диакона, а затем во иерея с зачислением в причт Успенского собора. Таким образом воплощалась кадровая стратегия епископа Гурия — восполнить недостаток духовенства посредством рукоположения молодых образованных людей. Со временем они должны были составить новое поколение священнослужителей Русской Православной Церкви в условиях советской действительности. В 1950 г. в Ташкент прибыл священник Сергий Никитин (будущий епископ Стефан), епископ Гурий назначил его настоятелем молитвенного дома в таджикском городе Курган-Тюбе. К концу 1950 г. общее число приходского духовенства в Ташкентской и Среднеазиатской епархии составило: архимандритов и игуменов — 3, иеромонахов — 7, протоиереев и священников — 76, протодиаконов, диаконов и иеродиаконов — 13, псаломщиков (штатных) — 7. Всего приходского духовенства — 106 человек.
В ряды Патриаршей Церкви через покаяние влились многие из числа бывших обновленцев. Среди них можно выделить настоятеля ташкентского Александро-Невского храма протоиерея Григория Брицкого (бывшего обновленческого лидера в Средней Азии), настоятеля фрунзенского Воскресенского собора и благочинного церквей Киргизии протоиерея Александра Рябцовского (бывшего обновленческого «архиепископа»), протоиерея Алексия Микулина (бывшего уполномоченного ВЦУ по Туркестану и обновленческого «митрополита»), протоиерея Даниила Фурмана, священника Гавриила Ольховика (бывшего обновленческого «епископа»).
На бескрайних просторах Средней Азии «гастролировало» самозваное духовенство, которое в послевоенные годы пользовалось недостатком зарегистрированных приходов и священников. В частности, священник Александр Брынских был назначен штатным клириком Успенского кафедрального собора Ташкента, но не выполнял своих обязанностей, а разъезжал по населённым пунктам, совершая литургии и требы. Епископ Гурий предупредил своего подчинённого, что он должен прекратить подобную деятельность, и предложил ему окормлять один из приходов вне Ташкента. Но тот отказался принять предложение епископа и был уволен за штат. Менее чем через год вышел указ епископа Гурия о запрещении в священнослужении с 15 июня 1948 г. заштатного священника Александра Брынских, который продолжал самолично совершать богослужения в различных местах епархии, отказавшись подчиниться распоряжениям правящего архиерея.
Для решения насущных вопросов церковной жизни и приходской практики епископ Гурий в 1947 г. провёл два совещания настоятелей (во Фрунзе и в Ташкенте) и три совещания благочинных — в 1946, 1948 и 1952 гг. Для повышения уровня образования духовенства епископ Гурий поставил цель — со временем открыть богословско-пастырские курсы в епархии (имея большой опыт преподавания и руководства Богословско-пастырским училищем в Ленинграде). В 1948 г. он довёл до сведения Патриарха Алексия, что из-за нехватки кадров назрела необходимость открыть при Ташкентском епархиальном управлении курсы для подготовки лиц, желающих принять духовный сан. Святейший Патриарх благословил открытие курсов, Учебный комитет при Священном Синоде одобрил представленные программы и график курсов, уполномоченный А. И. Степанов изначально не возражал против их открытия. Однако впоследствии именно ташкентский уполномоченный, получив инструкции из Москвы, воспрепятствовал открытию курсов, так как на них предполагалось не повышение уровня образования духовенства, а подготовка мирян к принятию сана.
В Ташкентской епархии в 1947 г. был организован выпуск информационного бюллетеня для освещения церковной жизни. Он получил название «Информации по Среднеазиатской епархии» и представлял собой брошюру в картонном переплёте объёмом от 35 до 50 страниц (один выпуск имел 73 страницы) машинописного текста. Печатались выпуски на машинке тиражом до 80 экземпляров и рассылались по приходам епархии. Ответственным за выпуск «Информаций» был назначен протоиерей Алексий Микулин, имевший издательский опыт (до революции 1917 г. он редактировал «Туркестанские епархиальные ведомости»). «Информации» отражали следующие темы: распоряжения епископа (снятие с должностей, перемещения духовенства, запрещение в священнослужении, лишение сана, награждение и т. д.), описание поездок и богослужений правящего архиерея, освещение церковных событий и праздников. В отдельных номерах размещались конспекты проповедей в помощь проповеднику, описания уставных служб и молебнов. Помимо этого публиковались отчёты совещаний духовенства и благочинных, заметки по вопросам пастырской и приходской жизни, статьи по истории Церкви в Средней Азии и др. Издание ташкентского бюллетеня положительно отметил Патриарх Алексий. Всего вышло 12 номеров «Информаций» — 4 номера в 1947 г. и 8 номеров в 1948 г.
Удалённость Ташкентской и Среднеазиатской епархии от центра не мешала епископу Гурию постоянно находиться в контакте с Патриархией. Невзирая на расстояние от Ташкента до Москвы, епископ периодически выезжал в столицу для участия в заседаниях Священного Синода, в значимых общецерковных мероприятиях и на личные встречи с Патриархом Алексием. В 1948 г. он совершил три таких поездки: первый раз с отчётом по епархии и епархиальным делам; второй раз для участия в церковных торжествах по поводу 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви и для работы в комиссии по вопросу об Англиканской церкви (с докладом об англиканском священстве); в третий раз для участия в зимней сессии Священного Синода. В феврале 1949 г. епископ Гурий также был вызван в Москву для участия в сессии Синода.
В июне–июле 1949 г. епископ Гурий вместе с иеромонахом Иоанном (Вендландом) совершили поездку в Грузию по приглашению Католикоса-Патриарха всей Грузии Каллистрата (Цинцадзе).
Контакт с гражданскими властями епископ Гурий осуществлял через четырёх уполномоченных Совета по делам РПЦ, находившихся в республиканских столицах. Уполномоченным по Узбекистану был А. И. Степанов (с 1951 г. — М. И. Тормашев), по Киргизии — А. М. Соловьёв (с 1953 г. — Я. И. Гритчин), по Таджикистану — Г. В. Лакин (с 1950 г. — В. П. Гавриш), по Туркменистану — М. Мальханов (с 1947 г. — В. Н. Ратьковский, с 1950 г. — П. М. Лапшин).
ИСТОЧНИКИ:
- Архив Минского епархиального управления (АМЕУ)
- Архив Московской Патриархии (АМП)
- Архив Санкт-Петербургской духовной академии (АСПбДА)
- Архив Санкт-Петербургской епархии (АСПбЕ)
- Архив Саратовского епархиального управления (АСЕУ)
- Архив Саратовской православной духовной семинарии (АСПДС)
- Архив Ташкентского Епархиального управления (АТЕУ)
- Архив Троице-Сергиевой лавры (АТСЛ)
- Архив Управления Федеральной службы безопасности РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (АУФСБ по СПб. И ЛО). Фонд архивно-следственных дел
- Государственный архив Днепропетровской области (ГА ДО). Ф. 6464
- Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 6991
- Государственный архив Республики Крым (ГА РК). Ф. Р-2647
- Национальный архив Республики Беларусь (НА РБ). Ф. 951
- Национальный архив Республики Узбекистан (ЦГА РУз.). Ф. Р-2456
- Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 5, Ф. 72
- Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб.). Ф. 9324
- Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб.). Ф. 277, Ф. 320
- Церковно-исторический архив Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ЦИА ПСТГУ)
ЛИТЕРАТУРА:
- Зегжда С. А. Александро-Невское братство. Набережные Челны: ИД «Новости мира», 2009.
- Иоанн (Вендланд), митр. Князь Федор (Черный). Митрополит Гурий (Егоров): Исторические очерки. Ярославль: ДИА-пресс, 1999.
- Пономаренко Д., диак. Епископ Стефан (Никитин). М.: Изд-во ПСТГУ, 2010.
- Северин Г., прот. Жизнеописание митрополита Гурия (Егорова). Симферополь, 2005.
- Шкаровский М. В. Александро-Невское братство. 1918–1932 гг. СПб.: Православный летописец Санкт-Петербурга, 2003.
Сайт, посвященный митрополиту Гурию (Егорову): https://guriyegorov.ru/
Монография «“До смерти я буду призывать вас к молитве”. Жизнь и служение митрополита Гурия (Егорова)»:
Источник: Богослов.Ru