Cтатья игумена Дионисия (Шлёнова) посвящена вопросу о времени празднования Рождества и Крещения. Этот вопрос стал бурно обсуждаться начиная с конца VI века, оказавшись одним из главных разногласий между защитниками православного вероучения и представителями Армянской церкви, не принявшей Халкидонского собора.

Споря друг с другом на обрядовые темы, византийцы и армяне придавали им почти что вероучительное значение. Для первых было само собой разумеющимся, что Рождество и Крещение должны праздноваться 25 декабря и 6 января соответственно. Последние же, напротив, были убеждены в необходимости праздновать оба эти праздника в один день – 6 января. И те, и другие не сомневались в древности и апостольском происхождении своей литургической традиции и не намеревались уступать друг другу. Бывший армянский царь Гагик II Багратид писал во второй пол. XI в. в «Грамоте веры»: «Ныне это учение [празднование Рождества 6 января], которое мы исповедуем и в котором мы стоим непоколебимо и с твердой верой до конца времен»¹. Истории и особенностям праздников Рождества и Крещения посвящена огромная литература, множество статей и монографий². Учеными неоднократно обсуждалось время их появления, пути распространения в Древней Церкви и в Византии, их соотношение друг с другом и отношение к другим праздникам, посвященным воспоминанию событий Священной истории, прежде всего к Пасхе, Благовещению и Сретению. Не раз сторонники различных гипотез вступали между собой в научные дискуссии ради того, чтобы лучше уяснить причины и время возникновения праздников. Так, в конце XIX в., а потом в середине XX в. на Западе велись споры между представителями «апологетическо-религиозно-исторической гипотезы» (apologetisch-religionsgeschichtliche Hypothese), связывавшей установление Рождества с борьбой христиан против языческого культа «непобедимого солнца», и защитниками так называемой «спекулятивно-календарной гипотезы» (spekulativ-kalendarische Hypothese), соотносившей время празднования Рождества со временем празднования Благовещения-Пасхи³.

Интересующую нас тему затрагивают труды отечественных дореволюционных исследователей Ф. А. Смирнова⁴, М. Н. Скабаллановича⁵ и свящ. Корнилия Кекелидзе⁶. Они писали с учетом иностранной библиографии и древних источников, однако к настоящему времени их работы в значительной степени устарели. В течение XX в. история праздников Рождества и Крещения была существенно дополнена и предстала в новом свете, в частности благодаря работам выдающегося ориенталиста М. ван Эсбрука, а также в специальных исследованиях Х. Форстера, С. К. Ролл, М. Меррас⁷ и др. Помимо ряда более или менее убедительных гипотез и реконструкций в научный оборот введен богатый материал по истории праздников, который ждет еще дополнительного осмысления.

Отправной точкой для написания данной статьи стало первое обличительное слово против армян прп. Никиты Стифата (ΧΙ в.), впервые опубликованное на страницах 7-го тома «Богословского вестника»⁸. В этом слове Стифат опровергает учение армян о единой сложной природе Христа через указание на неправильный с его точки зрения литургический обычай – праздновать Рождество и Крещение в один день 6 января. Как уже было отмечено во вступительной статье к указанной публикации, антиармянские слова скорее всего были написаны ок. 1050 г.⁹ во время четырехлетнего пребывания армянского католикоса Петроса I Гетадарца (1019–1054/8?) в Константинополе с 1049 по 1052 г. В «Хронографии» Матфея Эдесского описана мирная встреча католикоса с императором и патриархом¹⁰, но ничего не сказано о полемике, хотя столкновение на богословском поприще между византийцами и учеными армянами из свиты Петроса представляется вероятным. На первый взгляд может даже показаться, что полемика велась в одностороннем порядке со стороны византийцев в лице Никиты Стифата. Однако после изучения, недавно изданного по древнеармянским рукописям «Слова против диофизитов», написанного современником Стифата вардапетом Ананией Санахнеци¹¹, позиции полемистов могут быть представлены более отчетливо. Хотя Анания не состоял в свите католикоса и едва ли у него была возможность когда-либо встретиться со Стифатом, он написал свое полемическое слово по просьбе Петроса Гетадарца и обсуждал, как будет видно далее, в том числе и вопрос о времени празднования Рождества и Крещения.

1. Праздник Богоявления в Древней Церкви

Современные представления о праздниках Рождества и Крещения не соответствуют в полной мере древнецерковной литургической традиции. Вплоть до настоящего времени история богослужебного годового круга на протяжении первых трех веков христианства реконструируется во многом предположительно, исследователю приходится иметь дело с фрагментарными разрозненными свидетельствами. С трудом вырисовывающаяся картина многообразна и несводима к более стройным и ясным схемам, сложившимся впоследствии.

М. Меррас подчеркивает совпадение времени празднования Богоявления с началом годового цикла евангельских чтений. В Ефесе, городе святого апостола и евангелиста Иоанна, начинали данный цикл с Евангелия от Иоанна, в котором с наибольшей глубиной передано богословие воплощения. В Иерусалиме в начале цикла читали Евангелие от Матфея с подробным изложением Рождества Христова в Вифлееме, а в Александрии – Евангелие от Марка, которое начинается с изложения Крещения на Иордане¹². В Древней Церкви по крайней мере к IV в. определились три главнейших праздника – Пасха, Пятидесятница и Богоявление. Именно праздник Богоявления напоминал о пришествии в мир Богочеловека Христа. На Востоке он торжественно отмечался 6 января. Праздник этот соотносился не столько с конкретными историческими моментами из жизни Спасителя, но с самим уникальным фактом Его пришествия в мир, с явлением миру Богочеловека Христа, Младенца, Отрока и тридцатилетнего Мужа, вышедшего на евангельскую проповедь. В то же самое время отдельные христианские общины могли делать особые акценты, соотнося праздник Богоявления с теми или иными событиями из жизни Спасителя – с Рождеством, поклонением волхвов или Крещением. Праздник Богоявления был также праздником «светов», хотя согласно византийской традиции, сложившейся позднее, это именование (Φῶτα) было усвоено ставшему самостоятельным празднику Крещения Господня. Еще св. Иустин Мученик писал о крещенской купели: «Именуется эта купальня просвещением, потому что просвещаются умом те, которые познают это»¹³. В ряду этих воспоминавшихся общинами евангельских событий самое важное место занимало Рождество, причем не только в западной, но и в восточной традиции.

На основании имеющихся данных, которые будут приведены ниже, современные ученые обычно предлагают следующую географическую и временную локализацию совершения праздника Богоявления в пределах Римской, а со временем Византийской империи: Богоявление праздновали 6 января в восточных провинциях и в Галлии, а 25 декабря – в Риме и Северной Африке. При этом сторонники декабрьского времени празднования достаточно спокойно признавали вторую январскую дату, хоть и рассматривали ее не столько в качестве указания на самостоятельный праздник, сколько видели в ней органичное продолжение или даже завершение начатых в декабре торжеств. На Западе праздник Рождества, длившийся в течение двух недель, завершался поклонением волхвов, знаменовавшим явление воплотившегося Богочеловека языческому миру¹⁴. Как известно, в западной традиции празднование Крещения, хотя и было введено после Рождества, не получило такого значения, как на Востоке.

На Востоке шел обратный процесс: постепенно все в большем числе областей происходило перенесение даты Рождества Христова с 6 января на 25 декабря. Таким образом, в конце концов, и на Востоке, и на Западе пришли почти что к максимальной унификации в области вероучения и богослужения. Несмотря на разнообразие традиций и неспешность распространения литургической практики в силу приверженности местным обычаям, к середине V в. в Византии было достигнуто полное единство. Даже в Армянской церкви, впоследствии ставшей оплотом «единого» праздника, в течение некоторого времени после Халкидонского собора совершался отдельный праздник Рождества¹⁵.

Историко-литургические истоки праздника Рождества-Богоявления приоткрываются в связи с «внутренними» причинами установления его даты. Она вычислялась, во-первых, путем прибавления определенного числа дней к дате Благовещения, почти что совпадавшего, как будет показано ниже, с Пасхой, и, во-вторых, через отождествление дня пришествия в мир Христа Спасителя, второго Адама, со днем творения Адама первого. И то, и другое соответствие были тесно связаны с особенностями древней иудейской традиции, отчасти унаследованной христианами.

1. Древние иудеи обращали внимание не столько на рождение праведника, сколько на его кончину, становившуюся отправной точкой не только для грядущей вечности, но и для определения начала жизни святого человека. При данном подходе знание дня смерти позволяло также вычислить день рождения – в таком случае обе даты практически совпадали. Согласно «спекулятивно-календарной гипотезе» древние христиане сходным с иудеями образом хронологически сопоставляли пришествие в мир и воскресение Христа Спасителя, наступившее вскоре после Его добровольной смерти. Праздник Пасхи в сознании древних христиан стал совпадать по срокам со временем Боговоплощения, с днем благой архангельской вести, в который по свидетельству Священного Писанияи вере Церкви спасительный Плод появился во чреве Пресвятой Девы. Прибавление девяти месяцев – обычного срока для чревоношения – к предполагаемому времени Боговоплощения и вело к определению даты Рождества Христова.

Насколько две обсуждаемые даты Рождества – 25 декабря и 6 января – отвечают вышеизложенной «гипотезе»? 25-му декабря предшествует, если отсчитать назад девять месяцев, 25 марта, а 6-му января – 6 апреля. В расчетах древних христиан встречался и тот, и другой день¹⁶. Созомен в своей «Церковной истории» сообщает о том, что малоазийские еретики-монтанисты согласно солнечному календарю («следуя одним солнечным кругам»), в отличие от большинства других христиан, пользовавшихся лунным календарем, высчитывали день Пасхи (14 нисана) от дня весеннего равноденствия, который приходился на девятый день до апрельских календ, т. е. на 22 марта. Четырнадцать дней спустя, а именно 6 апреля, они и совершали Пасху, если она приходилась на воскресенье; а если нет, то праздновали ее в ближайший воскресный день (Пасха могла праздноваться от 14 до 21 нисана)¹⁷. Для монтанистов день весеннего равноденствия, бывший отправной точкой для вычисления дня Пасхи, – это праздник начала мира, «начала творения солнца и первого месяца»¹⁸.

Другая дата страдания Господа – 25 марта – упоминается в значительно большем числе источников, в основном западных. Так, Тертуллиан (III в.) в сочинении «Против иудеев» писал: «Страдание Христово (…) совершилось в месяце марте во время Пасхи, в восьмые апрельские календы (…)»¹⁹, т. е. 25 марта. О том же утверждается в сочинении «О вычислении Пасхи» (De Pascha computus)²⁰, приписываемом св. Киприану Карфагенскому, а также в одном из разделов «Хронографа» Филокала (Depositio episcoporum), памятника сер. IV в.²¹ В сочинении «О солнцестоянии и равноденствии зачатия и Рождества Господа нашего Иисуса Христа и Иоанна Крестителя» утверждается совпадение дня страдания Господа и дня Боговоплощения: «Наш Господь был зачат в восьмые апрельские календы в месяце марте – день страдания Господа и Его зачатия. Ибо в день, в который Он был зачат, Он пострадал»²².

2. Пока древние христиане ограничивались в своем календарно-литургическом цикле празднованием Пятидесятницы и Пасхи, по времени почти что совпадавшей с Боговоплощением, естественно они соотносили творение мира и ветхого Адамасо временем пришествия в мир Нового Адама – Христа. Так, например, в сочинении «О вычислении Пасхи» день 25 марта именовался днем творения мира, а день рождения, или воплощения Христа²³, приходился на 4-й день от сотворения мира, совпадая с днем творения солнца: «О, как прекрасен и божественен Промысл Господа, чтобы в тот день, в который было создано солнце, в тот самый день родился Христос в пятые апрельские календы в четвертый день недели…»²⁴. В некоторых регионах праздник Богоявления-Рождества или Крещения отмечался особо через 9 месяцев, в начале римского года. В памятнике сирийской письменности (не позже нач. IV в.) «Учение апостолов» сказано: «Соблюдай день Светов (т. е. Богоявления)²⁵нашего Спасителя, который глава праздников Церкви, в шестой день месяца канун²⁶ согласно долгим вычислениям греков…»²⁷. В связи с появлением особого праздника Богоявления иногда проводилась не менее яркая параллель между творением мира и явлением миру родившегося Спасителя, тем более что некоторые иудеи полагали, что первый Адам был сотворен 6-го числа месяца тишри, т. е. 6 января. Так, например, рабби Елиезер во II в. по Р. Х. писал: «В тишри мир был сотворен; в тишри патриархи были рождены; в тишри патриархи умерли… На новый год Иосеф освободился из темницы; на новый год прекратилось рабство наших предков в Египте»²⁸.

Армянский богослов VII в. Анания Ширакаци, позиция которого подробнее будет изложена ниже, в конце своего «Слова о праздниках Рождества и Крещения», пересказывая утерянное сочинение св. Поликарпа Смирнского, писал: «…рождество произошло в первый день недели. И подобало, чтобы в тот день, в который началось творение – что было, конечно, прообразованием, – чтобы в тот день Спаситель всех пришел в мир, родившись, но сохранив девство непорочным»²⁹.

3. Празднование Богоявления 6 января

Древнейшее датируемое историческое свидетельство о праздновании Богоявления³⁰ содержится у языческого историка Аммиана Марцеллина, описавшего участие Юлиана Отступника еще до открытого перехода на сторону язычества в церковном праздновании Богоявления, совершавшемся в Лютеции (Lutetia Parisiorum; позднее Париж): «И чтобы скрыть это, в праздничный день, который христиане в январе месяце называют Богоявлением (Epiphania), [Юлиан,] войдя в их церковь, торжественно поклонился изображению и удалился»³¹. Наиболее вероятной датой для данного события оказывается 6 января 360 г.³² Византийский хронист Иоанн Зонара (XI–XII в.) писал, что Юлиан посетил храм «в день рождества Спасителя (τῆς γενεθλίου τοῦ Σωτῆρος ἡμέρας ἐφεστηκυίας), (…) чтобы воины сочли его единоверным себе (…)»³³. Действительно, Марцеллин ничего не говорит о проповеди св. Иоанна Предтечи или об освящении вод, но только о поклонении «изображению» (numen), которое, так или иначе, должно было быть символом воплотившегося Бога Слова. В то же самое время используемая здесь латинская транслитерация греческого слова ἐπιφάνεια подтверждает греческое происхождение этого праздника, распространенного в Галлии.

Более ранняя история праздника Богоявления приоткрывается благодаря ряду разрозненных и не вполне согласованных друг с другом свидетельств. Одни древние авторы писали о дне Богоявления 6-го января как о дне Крещения, другие – как о дне Рождества. К первой группе относятся Климент Александрийский, Ориген и свт. Афанасий Александрийский, ко второй – свт. Епифаний Кипрский, паломница Эгерия, неизвестные составители Армянского лекционария.

Климент Александрийский († до 215 г.) писал о том, что последователи гностика Василида праздновали Крещение Иисуса 11 или 15 числа месяца тиби, то есть 6 или 10 января³⁴: «Сторонники Василида также празднуют и день Его Крещения, проводя предшествующую ночь в чтениях. Они говорят, что [оно произошло] в пятнадцатый год кесаря Тиберия, 15 тиби, а некоторые в свою очередь – 11 того же самого месяца»³⁵. Особое почитание праздника Крещения хорошо вписывалось в гностическую богословскую систему – так, например, согласно учению гностика Керинфа Божественный Христос впервые явился на земле во время Крещения человека Иисуса³⁶. Несмотря на то, что Климент по сути дела описывает гностический культ, его свидетельство ценно и для истории христианского богослужения.

Другой известнейший представитель Александрийской богословской школы Ориген в гомилии на пророка Иезекииля предложил символико-аллегорическую интерпретацию крещения Господа, состоявшегося, по его расчетам, 5-го января: «В тот месяц, который у римлян именуется январем, было совершено, как нам известно, крещение Господа, это – четвертый месяц со времени нового года согласно вычислению евреев. И поскольку Он воспринял тело, состоящее из четырех элементов мира, восприняв также человеческие чувства, потому и в пятый день месяца Он узрел видение (et in quinto die mensis est intuitus visionem)»³⁷. Ориген сравнивает число четырех элементов, из которых состоит мир, с соответствующим числом месяцев от начала еврейского нового года. Его указание на то, что Крещение произошло 5-го января – одно из древних свидетельств, подтверждающих, что эта дата могла быть принята не только у гностиков, но и у христиан. Однако Ориген ничего не говорит о совершении праздника Крещения как такового³⁸.

В 16 правиле св. Афанасия Великого, сохранившемся в арабской версии ΧΙ в., праздник Богоявления описывается так: «И в праздник Богоявления Господа, который был в месяце тиби, совершается Крещение, тогда [люди] да возрадуются. Епископ да соберет всех вдов и сирот и возрадуется с ними, с молитвами и гимнами, и даст каждому в соответствии с его нуждами; ибо это день благословения; в него Господь был крещен Иоанном»³⁹. Далее здесь говорится и о том, что Богоявление празднуется в новом году⁴⁰, когда отмечается сбор урожая⁴¹. Описание праздника с акцентом на особой милости Предстоятеля Церкви по отношению ко всем обездоленным и обделенным не имеет прямых параллелей в греческом корпусе св. Афанасия. Хотя точная дата праздника не указывается, упоминание египетского месяца тиби и новогоднего времени несомненно позволяет отождествить данный праздник с тем, который мог появиться у христиан в начале IV в. или даже ранее.

В других источниках 6 января по-преимуществу описывается как день Рождества Христова. Свт. Епифаний Кипрский (315–403) в «Панарионе» сообщает о том, что идолослужители 5/6 января праздновали праздник Эон или Кореум (Coreum), являвшийся отголоском христианского праздника Рождества⁴². Данный праздник отмечался еще в I в. до Р. Х., согласно римскому писателю Мессале в изложении Иоанна Лидийца (VI в.): «Древние совершали праздник Эона в пятый день месяца»⁴³. Кипрский святитель описывает языческий праздник следующим образом. Язычники в ту же самую богоявленскую ночь в храме Дщери бодрствуют и воспевают песни перед идолом, затем под утро они семь раз обходят храм, неся перед собой деревянного божка, «и говорят, что в этот час сегодня Дщерь (то есть дева) родила Эона»⁴⁴. Для свт. Епифания повсеместное распространие этого языческого праздника важно лишь как доказательство силы и величия христианского праздника Рождества Христова. «На основании многих фактов мы вынуждены представить неверующим, что Богоявлением правильно названо Рождество по плоти Спасителя, происшедшее в Вифлееме, когда Он в восьмом часу родился и явился пастырям и миру по свидетельству ангелов»⁴⁵.

Сам свт. Епифаний считал, что Христос был рожден 6 января, а крещен 8 ноября⁴⁶. Согласно его расчетам, дата 25 декабря имела только преуготовительное вспомогательное значение – вслед за св. Ефремом Сирином⁴⁷ он учил о том, что именно с этого момента протяженность светового дня начинает постепенно возрастать, предуготовляя «по плоти рождение, совершенное вочеловечение, которое именуется Богоявлением»⁴⁸. Продолжая описывать праздник Богоявления, свт. Епифаний писал и о том, что в самый день праздника египетские христиане черпали воду из Нила: «11 тиби все среди египтян черпают воду и запасают в самом Египте и во многих областях»⁴⁹. Хотя исходя из общего контекста повествования данный обряд совершался в знак воспоминания о первом деянии вышедшего на проповедь Спасителя – о чуде претворения воды в вино в Кане Галилейской⁵⁰, он как нельзя более напоминает до сих пор совершаемое великое освящение вод в память о крещении Господа в Иордане. Тем значимее с исторической точки зрения соотнесение нильского водоосвящения не с Крещением Господа, а с воспоминавшимся в связи с Его Рождеством чудом в Кане.

Из всех имеющихся свидетельств наиболее древними документами, носящими не только символический или исторический, но конкретный богослужебный уставной характер, являются «Итинерарий» паломницы Эгерии (ок. 380 г.)⁵¹ и древний «Армянский лекционарий» (Cod. Arm. Jer. 121, нач. V в.), повествующие о начинавшемся 6 января праздновании рождественских дней в Иерусалиме в конце IV в. «Из-за торжественности и радости этого дня бесконечные толпы народа отовсюду собираются в Иерусалиме, не только монашествующие, но и миряне, мужчины или женщины»⁵². Поскольку в «Итинерарии» из-за пропуска одного рукописного листа начало описания праздника не сохранилось⁵³, его можно попытаться восстановить по «Армянскому лекционарию», где отмечены восьмидневный праздничный цикл Рождества, завершавшийся празднованием обрезания в храме Воскресения⁵⁴, и евангельские чтения на каждый день.

Св. Ефрем Сирин (306–373) во 2-й половине IV в. в низи IV в. в низи в. в низибийских гимнах «О Рождестве», или «О Богоявлении»⁵⁵, воспевает праздник Боговоплощения, величайший и первый среди праздников:

Этот день – Первородного празднество,

Покоривший первым все празднования (…).

О Господь наш, мир даруй нам,

Дабы Божества три праздника праздновать⁵⁶,

т. е. Богоявление, Пасху и Вознесение. По преимуществу праздник, описываемый в этих гимнах, посвящен Рождеству Спасителя, например, в одном из гимнов содержится следующее четверостишие:

В день сей родилось Чадо,

И дано ему имя – Чудный,

Ибо действительно чудно,

Что Бог явился дитятей⁵⁷.

Как и подобает, праздник Рождества отмечался в начале месяца канун, т. е. в январе через девять месяцев после зачатия Божественного Младенца:

Его явление произошло в нисане,

А Его рождение – в кануне.

В нисане освятил Он детей в материнской утробе,

В кануне освободил новорожденных⁵⁸.

В то же время согласно св. Ефрему Богоявление – это праздник «второго рождения»⁵⁹, или крещения, Господа в водах Иордана, праздник сходящего с неба света и одновременно праздник очищения, омовения грехов, крещения оглашенных, которое в древней «Церкви сирийцев» совершалось в тот же самый день⁶⁰.

Воды движутся молитвой,

Которая очищает грехи.

Их вид преисполнил меня покаянием

И это будет как крещение⁶¹.

Таким образом, Рождество Христово было центральным событием праздника Богоявления, воспевавшегося в гимнах прп. Ефрема Сирина, а Крещение Господне и знаменуемое им прощение грехов – одним из самых главных дополнительных лейтмотивов.

Итак, праздник Богоявления, отмечавшийся в Древней Церкви 6 января, имел особое значение, в полной мере несводимое к сложившейся впоследствии традиции празднования Рождества и Крещения. Сама праздничная дата 6 января была столь повсеместно распространена, что иногда выходила за пределы богослужения христиан. На один и тот же день 6 января приходилось празднование крещения Христа, совершавшееся во II в. гностиками, о котором писал Климент Александрийский, и празднование в IV в. некоего языческого с примесью гностицизма праздника, похожего на Рождество, о котором писал свт. Епифаний Кипрский.

Вопрос о первоначальном происхождении данного празднования – что было первичным, традиция христиан или гностические и языческие практики? – остается открытым. Хронологическое совпадение гностического праздника с христианским, который стал совершаться в тот же самый день согласно более поздним свидетельствам, как будто подтверждает антигностическую (введения в противовес гностикам) теорию происхождения праздника Богоявления, которой придерживались М. Скабалланович⁶², О. Кульман⁶³ и др. Однако слишком большой временной разрыв между упоминанием Климента о гностиках и первым датированным историческим свидетельством о совершении праздника Богоявления в Галлии не позволяет выстроить сколько-нибудь убедительную последовательную линию. Даже если гностики первыми стали отмечать праздник Крещения Господня, христиане могли воспользоваться тем же самым днем, известным издревле, по совершенно независимым соображениям. В любом случае праздник Богоявления, отмечавшийся 6 января, является одним из самых древних в христианской традиции, вне зависимости от того, был ли он апологетическим ответом на вызовы гностицизма, либо развивался независимо от них.

4. Праздник Рождества Христова 25 декабря

Согласно достаточно распространенной точке зрения, празднование Рождества Христова 25 декабря было установлено в Северо-Африканской и Римской Церквях до 311 г.⁶⁴ – года начала донатистского раскола. Данная датировка основывалась на свидетельстве блж. Августина о том, что донатисты не признавали Богоявление или Откровение (Manifestatio) – поклонение волхвов новорожденному Спасителю, – отмечавшееся Церковью: «Упорно еретики-донатисты никогда не желали праздновать с нами тот день: ведь они не любят единство и не состоят в общении с восточной Церковью, в которой явилась та [вифлеемская] звезда»⁶⁵. Однако данная точка зрения, косвенно предполагающая празднование Рождества как донатистами, которые отказывались от особого праздника поклонения волхвов, так и православными, жившими до начала донатистского раскола, остается гипотетичной⁶⁶.

В середине IV в. Фурий Дионисий Филокал (Furius Dionysius Philocalus) составил «Хронограф» (354 г.), в котором впервые в западной традиции упоминается дата 25 декабря как дата Рождества Христова⁶⁷. Входящий в состав «Хронографа» список мучеников (Depositio Martyrum) начинается с 8-го дня до январских календ, т. е. с 25 декабря, когда «Христос родился в Вифлееме иудейском» (VIII Kal. Ian. natus Christus in Bethleem Iudee). Дата смерти папы Марка († 336 г.), соотносимая в данном памятнике с датой Рождества, – подтверждает, что Рождество отмечалось в западной традиции уже в середине тридцатых годов IV в.⁶⁸.

В Византии и на Западе считалось, что древнейшее обоснование римской традиции праздновать Рождество 25 декабря содержится в «Толковании на пророка Даниила» св. Ипполита Римского (нач. III в.): «Ибо первое явление Господа нашего во плоти, когда Он родился в Вифлееме, произошло на восьмой день до январских календ (πρὸ ὀκτὼ καλανδῶν ἰανουαρίων), в среду, на 42 год царствования Августа, пятитысячный от Адама»⁶⁹. Георгий Синкелл в нач. IX в. для подтверждения даты Рождества Христова 25 декабря 5501 г. от сотворения мира сослался на «предания блаженного апостола и архиепископа Рима священномученика Ипполита»⁷⁰. Однако несмотря на общепризнанность свидетельств св. Ипполита и «Хронографа» Филокала в новейшей научной литературе они подверглись серьезной критике⁷¹.

История праздника Рождества 25 декабря лучше всего прослеживается в гомилетическом наследии как западных, так и восточных проповедников. Х. Узенер связывал начало празднования Рождества в Риме не с «Хронографом» Филокала, а с рождественской проповедью папы Либерия (352–366)⁷², хотя принадлежность данной проповеди спорна⁷³. Северная Африка, один из величайших оплотов византийской культуры⁷⁴, стала местом творчества великих христианских проповедников и богословов, которые не обошли своим вниманием и праздник Рождества. Два-три года спустя после посещения Юлианом христианского храма в Лютеции Оптат Милевийский (Нумидия) произнес 25 декабря 362 или 363 г. проповедь на Рождество⁷⁵, самую раннюю из известных нам рождественских проповедей в христианской традиции, авторство и время произнесения которой сомнениям не подвергались. В середине IV в. о январском празднике Богоявления в этом регионе еще нет никаких упоминаний. Согласно известнейшему североафриканскому проповеднику более позднего времени блж. Августину, епископу Иппонскому, 25 декабря – исторический день рождения Христа⁷⁶, избранный Самим Христом⁷⁷, имеющий богооткровенное происхождение. «День Сын от дня Отца, Бог от Бога, Свет от Света»⁷⁸.

Хотя североафриканская традиция празднования Рождества могла появиться скорее всего под влиянием римской, сама римская традиция оказывается отчетливо представленной только в рождественских проповедях свт. Льва Великого, папы Римского⁷⁹, веком позднее. В то же самое время праздник Богоявления, отмечавшийся 6 января, означал для папы Льва еще не Крещение Господне, а – также как и для блж. Августина⁸⁰ – поклонение волхвов, являющее откровение Бога язычникам⁸¹. Он был органичным завершением праздничного периода, который начинался 25 декабря. «Истина, которую не приняло иудейское ослепление, сообщила свой свет всем народам. Итак, да почтим святейший день, в который явился Творец нашего спасения; и Того Младенца, Которому лежащему в яслях пришли поклониться волхвы, Ему всемогущему мы да поклонимся на небесах (et Quem magi Infantem venerati sunt in cunabulis, nos omnipotentem adoremus in caelis)»⁸².

Особо следует сказать о совпадении празднования и попразднования Рождества Христова, отмечавшегося в декабре, с языческим праздником солнца и со связанными с ним римскими январскими календами. Подобно тому, как январский день Богоявления (6 января) «совпал» по времени с аналогичным праздником гностиков, так и декабрьский день Рождества (25 декабря) отмечался в одно время с римскими языческими торжествами. Данное сопоставление Рождества Христова и солнца, особенно тогда, когда Рождество стало устойчиво праздноваться 25 декабря на третий день после зимнего солнцестояния (22 декабря), явилось своеобразным ответом-вызовом христиан на языческое празднование в честь непобедимого солнца (sol invictus), введенное в Риме по указу императора Аврелиана в 274 г.⁸³ Блж. Августин призывал праздновать праздник Рождества Христова «не как неверные ради этого солнца, но ради Того, Кто сотворил это солнце»⁸⁴. О совпадении Рождества Христова с праздником солнца писал также свт. Лев, папа Римский: «…им этот день нашего торжества кажется почтенным не столько в связи с Рождеством Христовым, сколько с восходом нового, как они говорят, солнца»⁸⁵.

Через несколько дней после языческого праздника солнца начиналось празднование римского новолетия, январских календ, или 1 января⁸⁶. С середины I в. до Р. Х. в Римской Империи день 1 января стал считаться 1-м днем года после того, как Юлий Цезарь закрепил его за 12-м днем после зимнего солнцестояния. Начиная с сер. II в. до Р. Х. как раз в этот день вступали в должность консулы, по именам которых назывался год. Ливаний оставил сообщение о том, что на востоке в IV в. праздник январских календ был распространен «везде, где была установлена власть римлян»⁸⁷. По оценке Ливания, в отличие от остальных праздников – домашних, городских или национальных – данный праздник был универсальным⁸⁸.

О праздновании 1-го января писал св. Григорий Нисский: «Римляне имеют обыкновение в зимнее время по некоему отеческому обычаю совершать праздник, когда после возвращения солнца в высшую область мера каждого дня начинает возрастать»⁸⁹. Св. Григорий Богослов в 38 слове на Богоявление, противопоставляя премирный праздник мирскому, под последним, в частности, мог иметь в виду празднование 1 января. Недаром он начал обличение мирского праздника с намека на украшение наружных дверей (Μὴ πρόθυρα στεφανώσωμεν, μὴ χοροὺς συστησώμεθα, и т. д), о котором писал в связи с новым годом Ливаний: «на рассвете при пении петуха каждый украшает свои наружные двери (πρόθυρα) лавровыми ветвями и другими видами венков»⁹⁰. Четвертая гомилия Астерия Амасийского целиком посвящена опровержению «лживого» «праздника календ» и его нечестивых обрядов⁹¹.

Таким образом, праздник 25 декабря (или, точнее, его попраздненство) приходился на языческий праздник новолетия, который отмечался в Византии не только язычниками, но и христианами⁹², включая даже византийских царей, в течение нескольких дней⁹³. В эти дни дети освобождались от посещения школы, трудящиеся не ходили на работу и пр. Начало времени, годового цикла, которое могло связываться с началом мира, с днем творения, в тоже самое время оказывалось тождественным времени пришествия в мир Спасителя, Солнца правды, Христа.

 

¹ Mattheus. Chronographia II, 40 (Dostourian 1993. P. 119).

² Помимо использованной литературы, указанной в списке в конце статьи, ниже приводится дополнительная библиография по истории праздников Рождества и Крещения: I. Статьи в энциклопедиях: Leclercq H. Épiphanie // DACL 5/1. 1922. P. 197–201; Его же. Nativité de Jésus // DACL 12/1. 1935. P. 905– 958; Mann F. Epiphaniasfest. I. Kirchengeschichtlich // TRE 9. 1982. S. 762–769; Nikolasch F. Epiphanie. III. Liturgisch // LTK 3. 1955. S. 720–722; Dörrer A. Weihnachten // LTK 10. 1965. S. 984–990; Buxton R. F. Christmas // Davies J. G. A New Dictionary of Liturgy and Worship. London, 1986. P. 171; Богоявление // ПЭ 5. 2002. С. 550. II. Отдельные статьи и монографии: Jablonski P. E. De origine festi nativitatis Christi // Opuscula Jablonski 3 / Ed. J. Willem, Water. Lugdini Batavorum, 1809. P. 317–319; Duchesne L.Origines du culte chrétien. Étude sur la liturgie latine avant Charlemagne. Paris, 1889 (5 ed. Paris, 1920). P. 275–279; Conybeare F. C.The History of Christmas // AJT III/1. 1899. P. 1–21; Usener H. Religionsgeschichtliche Untersuchungen. Teil 1: Das Weihnachtsfest. Bonn, ²1911, ³1969; Thibaut J. B. La solemnité de Noël // EO 118. 1920. P. 153–162; Machler Ed. Zur Chronologie de Predigten des Chrysostomos wegen der Weihnachtsfeier // OLZ 24. 1921. S. 59–64; Holl K. Der Ursprung des Epiphaniefestes // Gesammelte Aufsätze zur Kirchengeschichte II: Der Osten. Tübingen, 1928 (Darmstadt, 1968). S. 123–154; Heiming O. Die Entwicklung der Feier des 6. Januar zu Jerusalem im 5. und 6. Jh. // JLW 9. 1929. S. 144–148; Botte B. Les origines de Noël et de l’Épiphanie. Étude historique. Louvain, 1932 (Textes et études liturgiques 1); Frank H. Zur Geschichte von Weihnachten und Epiphanie. I. Zur Feier der Feste natalis Salvatoris und epiphania in Mailand zur Zeit des Bischofs Ambrosius // JLW 12. 1933. S. 145–155; Его же. Zur Geschichte von Weihnachten und Epiphanie. II. Indirekte Zeugnisse des hl. Ambrosius für das Weihnachtsfests // JLW 13. 1935. S. 1–38; Brunner G. Arnobius ein Zeuge gegen das Weihnachtsfest? // JLW 13. 1935. P. 172–181; Strittmatter A. Christmas and Epiphany: Origins and Antecedents // Thought 17. 1942. P. 600–620; Leclercq J. Aux origines du cycle de Noël // EL 60. 1946. P. 7–26; Cullmann O. Weihnachten in der alten Kirche. Basel, ¹1947 (переводы: The Origin of Christmas // Early Church / Ed. A. J. B. Higgins. London, 1956. P. 21–36; Noël dans l’Église ancienne. Neuchâtel, 1949; позднейшие переиздания под другими названиями: Der Ursprung des Weihnachtfestes. Zürich, ²1960. S. 1–39; Die Entstehung des Weihnachtsfestes und die Herkunft des Weihnachtsbaumes. Stuttgard, 1990); Engberding H. Der 25. Dezember als Tag der Feier der Geburt des Herrn // ALW 2. 1952. S. 25–43; Fendt L. Der heutige Stand der Forschung über das Geburtsfest am 25.XII. und über Epiphanie // ThL 78. 1953. S. 1–10; Mohrmann Ch. Epiphania. Nijmingen, 1953 (на франц.: Epiphania. Études sur le latin des chrétiens. Rome, ¹1958, ²1961. P. 245–275); Hartke W. Über Jahrespunkte und Feste insbesondere das Weihnachtfest. Berlin, 1956; Lemarié F. La manifestation du Seigneur. La liturgie du Noël et de l’Épiphanie // Lex Orandi 23. Paris, 1957; Hudon G. Le mystère de Noël dans le temps de l’Église d’après saint Augustin // MD 59. 1959. P. 60–84; Gaillard J. Noël: memoria ou mystère? Aux origines de la fête de Noël // MD 59. 1959. P. 37–59; Strobel A. Jahrespunkt-Spekulation und frühchristliches Festjahr. Ein kritischer Bericht zur Frage des Ursprungs des Weihnachtfests // ThL 87. 1962. S. 183–194; Bainton R. H. The Origins of Epiphany // Bainton R. H. The Collected Papers in Church History. I: Early and Medieval Christianity. Boston, 1962. P. 22–38; Vermeulen A. J. Le développement sémasiologique d’Épiphaneia et la fête de l’Épiphanie. Nijmingen, 1964 (Graecitas et latinitas christianorum primaeva. Supplementa. Fasc. I); Mossay J. Les fêtes de Noël et de l’Épiphanie d’après les sources littéraires cappadociennes au IV siècle. Louvain, 1965 (= Textes et études liturgiques 3); Jounel P. Le temps de Noël // Martimort A. J. et al. L’église et prière. Introduction à la liturgie. Toutnai, 1965. P. 746–753 (англ. пер. в: The Church and Prayer. Collegeville, 1986. P. 77–89); Coquin R. G. Les origins de l’Épiphanie en Égypte // Noël, Épiphanie, retour du Christ. Lex Orandi 40. Paris, 1967. P. 139– 170; Botte B., Melia E. Noël, Épiphanie, Retour du Christ // Lex orandi 40 / Ed. A. M. Dubarle, B. Botte, K. Hruby. Paris, 1967. P. 139–170; Theodorou E. Saint Jean Chrysostome et la fête de Noël // Noël, Épiphanie, retour du Christ. Semaine liturgique de l’Institute Saint-Serge / A.-M. Dubarle, B. Botte, K. Hruby. Paris, 1967. P. 195–205 (Lex Orandi 40); Gunstone J. Christmas and Epiphany. London, 1967 (Studies in Christian Worship 9); Nikolasch F. Zum Ursprung des Epiphaniefestes // EL 82. 1968. S. 393–429; Dorrie H. Die Epiphanias-Predigt des Gregor von Nazians (Hom. 39) und ihre geistesgeschichtliche Bedeutung // Kyriakon. Festschrift Johannes Quasten in 2 vols. / Ed. P. Granfield, J. A. Jungman. Münster, Westfalen, 1970. S. 409–423; Giuseppe A., Bendetto P., Nocilli N. É nato per noi il Signore. Storia, teologia, folclore del Natale. Padua, 1983; J. Neil Alexander. Advent, Christmas and Epiphany // Liturgy. Journal of the Liturgical Conference 4/3. 1984. P. 9–15; Spinks B. D. Revising the Advent-Christmas-Epiphany Cycle in the Church of England // Studia Liturgica 17. 1987. P. 166–175; Winkler G. Die Licht-Erscheinung bei der Taufe Jesu und der Ursprung des Epiphaniefestes. Eine Untersuchung griechischer, syrischer, armenischer und lateinischer Quellen // OrC 78. 1994. S. 177–227; Roll S. K. Towards the Origins of Christmas. Kampen, 1995 (Liturgia condenda 5).

³ См.: Roll 1998. P. 4–11.

⁴ Смирнов Ф. Происхождение и значение праздника Рождества Христова. Киев, 1883.

⁵ Скабалланович 1916.

⁶ Кекелидзе 1905.

⁷ Одна из основных идей М. Меррас заключается в том, чтобы доказать будто бы существующую связь между праздником Кущей и праздником Богоявления-Крещения (Merras 1995). P. 56. Ср.: Selwyn E. C. The Feast of Tabernacles, Epiphany and Baptism // JTS 13. 1912. P. 225–249.

⁸ См.: Дионисий (Шленов), иг. 2008. С. 62–91 (греч. и груз. текст), С. 92–104 (рус. пер.).

⁹ См.: Tinnerfeld F. Nicetas Stethatos // TRE 24. 1994. S. 463.

¹⁰ Mattheus. Chronographia I, 93 (Dostourian 1993. P. 77–78).

¹¹ «Анании вардапета армянского слово возражения против диофизитов, которое он написал по повелению владыки Петра епископа армянского» (Անանիացի վարդապետի հայոց բան հակաճառութեան ընդդէմ երկաբնակաց, զոր գրեաց հրամանաւ տեառն Պետրոսի հայոց վերադիտող) //Քյոսեյան 2000. Էջ. 192–337.

¹² Merras 1995. P. 4–5.

¹³ Just. Apol. 1, 61. PG 6, 421B. Ср. рус. пер.: Св. Иустин, философ и мученик. Творения. М., 1995. C. 93.

¹⁴ Древнейшее упоминание о празднике Крещения на Западе содержится в послании папы Сирикия (384–399) еп. Химерию Таррагонскому (Испания). Однако у последующих пап – ни у св. Льва Великого, ни у св. Григория Великого – данный праздник не упоминается. Позднее в римских сакраментариях VIII и IX вв. праздновалось Рождество Христово и поклонение волхвов, но не Крещение (Förster 2000. S. 130).

¹⁵ По достоверному свидетельству Анании Ширакаци (VII в.), см. ниже.

¹⁶ См.: Merras 1995. P. 13.

¹⁷ Sozom. Hist. eccl. 7, 18 (ed. J. Bidez, G. C. Hansen. Berlin, 1960. P. 12:1–14:7. TLG 2048/1).

¹⁸ Sozom. Hist. eccl. 7, 18 (P. 14:2).

¹⁹ Quae passio Сhristi intra tempora LXX ebdomadarum perfecta est sub Tiberio caesare, consulibus Rubellio Gemino et Fufio Gemino, mense martio temporibus Paschae, die octava Kalendarum Aprilium, die prima azymorum, qua agnum occiderunt ad vesperam, sicuti a Moyse fuerat praeceptum. Tert. Adv. Jud. 8, 18:137 (Kroymann E. 1954).

²⁰ Датируется 243 г. (См.: Förster 2000. S. 39).

²¹ Duchesne L. Origines du culte chrétien. Étude sur la liturgie latine avant Charlemagne. Paris, 1889. P. 275–279; Roll 1998. P. 10.

²² De solstitia et aequinoctia conceptionis et nativitatis domini nostri Iesu Christi et Ioannis Baptistae. L. 230–233 (Издано в приложении к книге: Botte B. Les origines de Noël et de l’Épiphanie. Louvain, 1932).

²³ В. Хартке поясняет: «…der nativitas Christi, d. h. der Empfängnis». Hartke W. Über Jahrespunkte und Feste insbesondere das Weihnachtfest. Berlin, 1956. S. 74 f. (Цит. по: Förster 2000. S. 43).

²⁴ De Pascha computus 19. CSEL 3.3.226. «Это место однозначно: 28 марта, в день творения солнца, в среду, Иисус родился» (Förster 2000. S. 40). И в 20 гл.: «Вот опять мы уже истинно верим в то, что в пятые апрельские календы по плоти родился Христос, в этот день, мы доказали, было сотворено солнце» (Ecce iterum iam vere credamus quod V Kal. April. secundum carnem natus est Christus: in quo die probavimus solem factum).

²⁵ Праздник Богоявления по-сирийски назывался ܐܚܢܕܷ. (denHA), «просвещение», праздник «светов». См.: Winkler G. Die Licht-Erscheinung bei der Taufe Jesu und der Ursprung des Epiphaniefestes // OC 78. 1994. S. 177–223. Цит. по: Merras 1995. P. 6.

²⁶ Месяц тишри, а в сирийской традиции месяц канун (kanWn Hrai), соответствовал греческому январю.

²⁷ Didascalia apostolorum III, 8, 6 (The Didascalia apostolorum in Syriac I. Chapters I–X / Ed., transl. by A. Vööbus. Louvain, 1979. P. 43 [Scriptores Syri 175. CSCO 401], P. 38 [Scriptores Syri 176. CSCO 402. Англ. пер.]).

²⁸ Tal. Bab. Rosh Hashanach 10b–11a. Cм.: Talley 1986. P. 81, 155. Примеч. 3–4.

²⁹ Conybeare 1896. P. 336.

³⁰ В мученических актах Филиппа Гераклейского († 304 г.), по предположению Ф. Николаша, содержится древнейшее свидетельство о церковном празднике Богоявления. Однако слова Филиппа могли быть интерполированы позднее или не имели того конкретного значения, которое было им приписано (Förster 2000. S. 94–95).

³¹ Amm. Marc. Rerum gestarum libri XXI, 2, 5: Et ut haec celarentur, feriarum die quam celebrantes mense Januario christiani Epiphania dictitant, progressus in eorum ecclesiam, solemniter numine adorato discessit.

³² Förster 2000. S. 103–104.

³³ Jo. Zon. Epitome historiarum 13, 11 (ed. T. Büttner-Wobst. Bonn, 1897. P. 54:19–55:2. TLG 3135/2).

³⁴ Согласно египетскому календарю. См.: Merras 1995. P. 84.

³⁵ Clem. Al. Strom. 1, 21, 146 (ed. L. Früchtel, O. Stählin, U. Treu. Berlin, 2 1960, 3 1970. P. 1:1–3:1. TLG 555/4). Οἱ δὲ ἀπὸ Βασιλείδου καὶ τοῦ βαπτίσματος αὐτοῦ τὴν ἡμέραν ἑορτάζουσι προδιανυκτερεύοντες <ἐν> ἀναγνώσεσι. φασὶ δὲ εἶναι τὸ πεντεκαιδέκατον ἔτος Τιβερίου Καίσαρος τὴν πεντεκαιδεκάτην τοῦ Τυβὶ μηνός, τινὲς δὲ αὖ τὴν ἑνδεκάτην τοῦ αὐτοῦ μηνός.

³⁶ Согласно изложению св. Иринея Лионского : «Иисус, по предположению [Киринфа] не от девы родился, а произошел от Иосифа и Марии как сын подобно всем прочим людям <…>. А после крещения снизошел на него из все превосходящего Самовластия Христос (μετὰ τὸ βάπτισμα κατελθεῖν εἰς αὐτὸν τὸν [ἀπὸ] τῆς ὑπὲρ τὰ ὅλα αὐθεντίας, τὸν Χριστὸν) в виде голубя <…>». Iren. Adv. Haer. 1, 21 (ed. W. W. Harvey. Cambridge, 1857. P. 1:5–15. TLG 1447/1).

³⁷ Orig. Hom. Ezech. 1, 4. PG 13, 673B:21–28 (текст сохранился в лат. пер. блж. Иеронима).

³⁸ Förster 2000. S. 92

³⁹ Riedel, Crum 1904. P. 26–28.

⁴⁰ Merras 1995. P. 108.

⁴¹ Riedel, Crum 1904. P. 26–28.

⁴² Epiph. Adv. haereses 51, 22, 3 (ed. K. Holl. Leipzig, 1922. V. 2. P. 285:6–288:18. TLG 2021/2).

⁴³ Jo. Lydus. De mensibus 4, 1 (ed. R. Wunsch. Leipzig, 1898. P. 1:26–28. TLG 2580/2).

⁴⁴ Epiph. Adv. haereses 51, 22, 3, 10 (V. 2. P. 286:5–7).

⁴⁵ Epiph. Adv. haereses 51, 22, 3, 12 (V. 2. P. 287:4–7).

⁴⁶ Epiph. Adv. haereses 51, 15, 16, 1 (V. 2. P. 270:14–17).

⁴⁷ Ephr. Syr. Hymn. Nat. 5, 13 (Beck 1959. P. 48; Beck 1959*. P. 41. Нем. пер.).

⁴⁸ Epiph. Adv. haereses 51, 22, 3, 7; 51, 22, 3, 18 (V. 2. P. 285:1–2; 288:14–18).

⁴⁹ Διόπερ ἐν τῇ ἑνδεκάτῃ τοῦ Τυβὶ κατ» Αἰγυπτίους πάντες ὑδρεύονται ὕδωρ καὶ ἀποτιθέασιν ἐν αὐτῇ τῇ Αἰγύπτῳ καὶ ἐν πολλαῖς πατρίσιν. Epiph. Adv. haereses 51, 28, 30, 3 (V. 2. P. 301:15–17).

⁵⁰ Epiph. Adv. haereses 51, 28, 29, 7 (V. 2. P. 301:5–6).

⁵¹ Itin. Egeriae 25, 6–12:40–91 (ed. A. Franceschinus, R. Weber. Turnholti, 1958. P. 71–72).

⁵² Itin. Egeriae 25, 12:88–91

⁵³ Renoux 1965. P. 344.

⁵⁴ См.: Merras 1995. P. 157–159.

⁵⁵ См.: Beck 1959 (сир.); Beck 1959* (нем. пер.). См. также: Hymn. in festum Epiphaniae 1–15 (Lamy 1887. Col. 5–144).

⁵⁶ Ephr. Syr. Hymn. Nat. 4, 28.59 (Beck 1959. P. 28, 30; Beck 1959*. P. 26, 28. Нем. пер.).

⁵⁷ Ephr. Syr. Hymn. Nat. 1, 9 (Beck 1959. P. 2; Beck 1959*. P. 2. Нем. пер.). Рус. пер. прот. Леонида Грилихеса // БВ. № 5–6. 2005–2006. С. 21–22.

⁵⁸ Ephr. Syr. Hymn. Nat. 22, 6 (Beck 1959. P. 110; Beck 1959*. P. 100. Нем. пер.). См.: Ephr. Syr. Hymn. Nat. 5, 13 (Beck 1959. P. 48. Beck 1959*. P. 41. Нем. пер.).

⁵⁹ Ephr. Syr. Hymn. Nat. 27, 19 (Beck 1959; Beck 1959*. P. 127. Нем. пер.).

⁶⁰ Несториане сохраняли этот обычай и в новейшее время. См.: Monitum in Hymnos S. Epraemi de Epiphania // Lamy 1887. Col. 4.

⁶¹ Ephr. Syr. Carmen 1, 5 (Des heiligen Ephraem des Syrers Carmina Nisibena / Übersetzt von E. Beck. P. 3:22–24. CSCO 219. Scriptores syri 93. Нем. пер.).

⁶² Скабалланович 1916. С. 178.

⁶³ Cullman O. The Origin of Christmas // The Early Church / Ed. by A. J. B. Higgins. London, 1956. P. 21–36; Der Ursprung des Weihnachfests. Zürich, 1960. S. 1–39.

⁶⁴ Talley 1986. P. 85–99.

⁶⁵ Merito istum diem numquam nobiscum haeretici donatistae celebrare voluerunt: quia nec unitatem amant, nec orientali ecclesiae, ubi apparuit illa stella, communicant. Aug. Sermo 202, 2 (4-я проповедь на Богоявление). PL 38, 1033:52.

⁶⁶ Förster 2000. S. 106–107.

⁶⁷ См.: Roll 1998. P. 2, где указана соответствующая библиография, а также: Vailhé 1905. P. 212.

⁶⁸ Roll 1998. P. 3.

⁶⁹ Hipp. Commentarium in Danielem 4, 23 (ed. G. Bardy, M. Lefèvre. Paris, 1947. P. 3:1–5. TLG 2115/30).

⁷⁰ Georg. Sync. Ecloga chronographica. Τὰ ὑπόλοιπα τοῦ Ἡρώδου (ed. A. A. Mosshammer. Leipzig, 1984. P. 381:23–24. TLG 3045/1).

⁷¹ Дата 25 декабря указана только в Халкинской рукописи «Толкования» св. Ипполита, некоторые ученые считали ее интерполированной. В Libri generationis – переводе «Хроники» св. Ипполита – указывалось только, что рождение Христа совпало с Пасхой (Förster 2000. S. 46–47, 51). Известно, что монофизитский епископ арабов Георгий из Орты в июле 714 г. цитировал данное место по древнему прототипу рук. Chigi (XI в.), в котором не было указано ни дня, ни месяца Рождества Христова. В Афонской рукописи XI в. был указан третий вариант для времени Рождества согласно комментарию Ипполита на пророка Даниила – πρὸ τεσσάρων <νωνῶν> Ἀπριλίων – т. е. 25 марта. Данная дата Рождества-Воплощения совпадает с датой празднования Пасхи. Из надписи на восточной табличке памятника Ипполита в Риме явствует, что другой датой Рождества-Воплощения Ипполит мог считать 2 апреля (см.: Förster 2000. S. 50–51, 53, 48).

В результате сопоставления «Хронографа» Филокала с более поздним памятником Consularia Constantinopolitana Х. Форстер пришел к выводу о том, что «указания римского «Хронографа» в 525 г. были интерполированы в Fasti Consulares, также как и в Depositio Martyrum». Значит, ссылка на «Хронограф» как на древнее подтверждение даты праздника Рождества оказывается несостоятельной (Förster 2000. S. 103).

⁷² См.: Usener H. Das Weihnachtsfest. Bonn, 1889; Roll 1998. P. 8.

⁷³ Согласно расчетам Франка данная проповедь была произнесена позднее свт. Амвросием Медиоланским (373/4–397). См.: Roll 1998. P. 12.

⁷⁴ См. о византийском искусстве Северной Африки альбом: Атаянц М. Pax Romana. Римский мир: фотографии и рисунки. М., 2008.

⁷⁵ Издана А. Вилмаром: Wilmart A. Un Sermon de saint Optat pour la fête de Noël // RSR 2. 1922. S. 271–302.

⁷⁶ Празднику Рождества Христова, совершавшемуся 25 декабря, посвящены 13 слов блж. Августина: Sermones 184–196 (= Sermones in Natali Domini 1–13).

⁷⁷ Aug. Sermo 190, 1 (PL 38, 1007:12): et diem quo nasceretur, elegit.

⁷⁸ Aug. Sermo 190, 4 (PL 38, 1008:57): Dies Filius ex die Patre, Deus ex Deo, Lumen ex Lumine. Ср.: Aug. Serm. 196, 1 (PL 38, 1019): «День рождения, ибо родился день. И потому сегодня, что отныне возрастает день».

⁷⁹ Leo M. Sermones 21–30 (= De Nativitate Domini 1–10. Léon le Grand. Sermons. T. I. Paris, 1947. SC 22. P. 68–181).

⁸⁰ Блж. Августин посвятил поклонению волхвов, праздновавшемуся 6 января, шесть проповедей: Sermones 199–204 (= In Epiphania Domini 1–6). «Ибо в тот день поклонялись пастыри, сегодня волхвы» (Aug. Sermo 199, 1. PL 38, 1026:36).

⁸¹ Leo M. Sermones 31–38 (= In Epiphaniae solemnitate sermones 1–8) (SC 22. P. 188–259).

⁸² Leo M. Sermo 32, 4 (SC 22. P. 200).

⁸³ Talley 1986. P. 58.

⁸⁴ Habeamus ergo, fratres, solemnem istum diem; non sicut infideles propter hunc solem, sed propter eum qui fecit hunc solem (Aug. Sermo 190, 1. PL 38, 1007:35).

⁸⁵ …quibus hic dies sollemnitatis nostrae, non tam de nativitate Сhristi, quam de novi, ut dicunt, solis ortu honorabilis videatur (Leo M. Sermo 22, 6. SC 22. P. 86).

⁸⁶ Подробнее см.: Κουκουλές. Σ. 13–19.

⁸⁷ Libanius. Ἔκφρασις Καλανδῶν 4, 1053 (ed. Reiske, 1791–1797). Цит. по: Κουκουλές. Σ. 13.

⁸⁸ «Oдин праздник дома, другой – города, а третий – народа. Но я знаю один праздник, общий для всех тех, кто живет под властью ромеев. Он совершается, когда один год завершен, а другой начался» (ἑορτὴ δὲ ἡ μὲν τῆς οἰκίας, ἡ δὲ πόλεως, ἡ δὲ ἔθνους. Μίαν δὲ οἶδα κοινὴν ἁπάντων ὁπόσοι ζῶσιν ὑπὸ τὴν Ῥωμαίων ἀρχήν. Γίγνεται δὲ ἐνιαυτοῦ τοῦ μὲν πεπαυμένου, τοῦ δὲ ἀρχομένου). Libanius. Progymnasmata 12, 5 (ed. R. Förster. Leipzig, 1921. P. 2:1–4. TLG 2200/6).

⁸⁹ Greg. Nyss. Ep. 14. PG 46, 1049C.

⁹⁰ Libanius. Progymnasmata 12, 5 (P. 7:1–4).

⁹¹ Ast. Amas. Hom. IV adv. kalendarum festum. PG 40, 217A–226B, см. особо 220А.

⁹² В сочинении «Против Фауста» блж. Августину пришлось отвечать на упрек в том, что христиане празднуют языческий праздник солнца и новолетия: «<…> вы празднуете торжественные дни язычников вместе с ними, поскольку не полностью удалили из своей жизни календы и дни летнего солнцестояния <…>» (Aug. Contra Faustum 20, 4. P. 538:3). См. также две проповеди блж. Августина «О январских календах», помещенные в латинской патрологии между циклами проповедей на Рождество и на Богоявление (Sermones 197, 198. PL 38, 1021–1026).

⁹³ Κουκουλές. Σ. 19.

 

Источник: Дионисий (Шлёнов), игумен. Празднование Рождества и Крещения согласно древним свидетельствам и памятникам полемической письменности середины XI века. // Богословский вестник. 2008-2009. № 8-9. С. 222-274.