В службе преп. Антонию Римлянину, составленной, по мнению Ф.Г. Спасского, в конце ХVI — начале ХVII вв.[1], в целом подтвержденному Н.В. Рамазановой[2], есть много текстов, заимствованных из служб иным святым, и отсылок на образы из Священной истории, которые должны были помочь молящимся воспринять образ преп. Антония как живую личность, окрашенную чертами как индивидуальности, так и подобия великим святым, помогающую в их нуждах. Черты индивидуальности присущи не только рисуемому облику святого, но и самой службе, содержащей параллельные или творчески заимствованные фрагменты из служб преподобным Антонию Великому[3], Варлааму Хутынскому, Макарию Калязинскому и Савватию Соловецкому, а также мученику Харитону Исповеднику[4]. Детальный анализ сравнения служб продемонстрировал сложную работу по переработке исходных текстов автором (или авторами) службы.
Однако вопрос, касающийся датировки службы, едва ли может быть решен так просто. При знакомстве с текстом службы бросается в глаза несколько особенностей, которые нуждаются в объяснении. Первое — сколько-нибудь адаптированное к жизненному пути преподобного содержание богослужебных текстов крайне неравномерно распределено по текстам службы. Конечно, важнейшим маркером здесь служит упоминание Новгорода и путешествия в него из Рима (закрепившегося за преп. Антонием уже в позднесредневековую эпоху). Такие места очень конкретны: это две стихиры на Малой вечерне — славник на «Господи, воззвах» и вторая стихира на стиховне; третья стихира и славник на «Господи, воззвах» на Великой вечерне; третья стихира и славник стихир на литии, седален по второй кафизме, седален по полиелее, некоторые тропари 7-й и 8-й песен канона и основные тропарь и оба кондака. Обращает на себя внимание, что «биографической переработке» не подверглись ни стихиры на стиховне, ни стихиры на хвалитех. Это может говорить о следующем: все «биографические» элементы вставлены в тексты, которые связаны прежде всего с полиелеем. Если до окончания работы над службой преп. Антонию совершали богослужение, то это был не полиелей, а будничная служба, в которой было достаточно двух небиографических стихир на «Господи, воззвах», небиографических стихир на стиховне, одного небиографического седалена по кафизме, канона (в целом небиографического) и небиографических стихир на хвалитех.
Приведенные детали (хотя и косвенно) указывают на три пласта создания службы. Первый — когда служба в целом была будневой (непраздничной), поскольку основной являлась служба преп. Антонию Великому[5]. Второй — когда полиелейная служба совершалась с использованием служб другим святым (этим объясняется несоответствие указаний рукописи РНБ Кир-Бел. 586/843 приведенным в ней же текстам[6]). Третий — когда часть текстов была написана «с нуля», а часть — существенно переработана, в том числе с добавлением «биографических» деталей.
Вторая особенность службы — наличие в ней «западной» темы при отсутствии антилатинской полемики[7]. В свое время, опираясь на данную особенность, я посчитал возможным датировать службы серединой ХVI века, чтобы показать инородность службы преп. Антонию эпохе, когда антилатинская полемика проникла в гимнографию и все службы святым, так или иначе связанным с католическим Западом, испытали на себе влияние этой полемики. Разумеется, более детальный анализ дошедшей службы предполагает и менее однозначный вывод о времени ее создания. Думается, что появление «биографических» фрагментов едва ли удастся «оторвать» от времени «легализации» мощей преп. Антония Римлянина на рубеже ХVI–ХVII веков[8]. Но тогда необходимо как-то объяснить отсутствие антилатинской темы. Единственное, правда весьма натянутое объяснение, которое можно дать, — это более чем аккуратное «вправление» биографических черт в уже имеющуюся богослужебную фактуру, не дающую простора для более сильной деформации имеющейся гимнографической традиции, полностью связанной с текстами служб святым, которые никак с антилатинской тематикой не связаны.
В связи с этим можно вновь обратиться к теме «биографических» деталей, которые могут указывать на наличие скрытых, хотя бы смысловых параллелей в тексте службы преп. Антонию. Прежде всего обращает на себя внимание многократно повторяющийся троп, что преп. Антоний Римлянин построил «обитель велию» и привлек в монастырь «иночествующих множество», поскольку монастырь преп. Антония претендовал на то, чтобы быть одним из старейших монастырей Новгорода. Параллелизм настолько убедительный, что создает впечатление использования автором службы преп. Антония Римлянина текста службы преп. Антония Печерского. Так, в славнике на «Господи, воззвах» в обеих службах есть обращение к их герою (в случае с Антонием Печерским — монахов Афона, в случае с Антонием Римлянином — «сожителей преподобных»), в обеих службах сходными словами прославляется приведение к Богу множества монахов[9]. В первой стихире на литии о преп. Антонии Печерском говорится, что он «ученик множества собрав… с нимиже Троице предстояй»[10], а о преп. Антонии Римлянине — что он «созывающе многочисленное постник сословие… яко воистину к похвалению иже в Троицы покланяемаго»[11]. Четвертая стихира на литии в службе преп. Антонию Печерскому и третья стихира на литии в службе преп. Антонию Римлянину имеет уже и прямое текстуальное сходство.
Подобные параллели есть и в других местах службы (например, в кондаке по третьей песни канона).
Вторая тема, и значительно более «биографическая» — движение с Запада на Восток («от Восток на Запад», заимствовано из архиерейской литургии: «От Восток солнца до Запад хвально имя Господне»). Рим, как отмечалось, выступает только в качестве топоса, безоценочно передаваемого и воспринимаемого. Движение из Рима в Новгород является ровно противоположным пути апостола Андрея из Константинополя через Киев и Новгород в Рим. Возникает вопрос: для чего понадобилась такая параллель, если Рим в данном случае — только отправная точка? Необходимо помнить, что рассказ об апостоле Андрее как в «Повести временных лет»[14], так и в позднем общерусском летописании[15] связан с описанием пути из варяг в греки. Для переработчика службы в ХVI веке непосредственно этот путь был, конечно, неактуален, но на его месте в его представлениях и недавней памяти был аналогичный торговый путь в рамках ганзейского союза. Он уже не начинался в Константинополе, скорее заканчивался в Новгороде, однако связывал последний с западным миром, в центре которого находился Рим. Так что как направление движения, так и конечные точки маршрута оказываются связаны с традиционной историко-географической логикой и отражают экономико-географические реалии позднего Средневековья. Поскольку богослужебное почитание апостола Андрея не было широко распространено на Руси (летописные детали не были богослужебно оформлены[16] и формировали сознание только книжных людей), можно утверждать, что автор службы преп. Антонию был весьма начитанным книжником.
Само по себе шествие по водам на камне (апостол Петр был наречен Христом «Кифой», камнем, на котором зиждется Новозаветная Церковь), подобно апостолу Петру, брату апостола Андрея, шедшему по воде к Христу, очень символично. Важно, что движение на камне названо не «плаванием», а «шествием». Можно сказать, что речь идет о шествии по вере «петровой», поскольку «камень веры» — он. Образ камня («камня веры») очень распространен как в летней службе Петру и Павлу, так и в службе поклонения веригам апостола Петра. Но тема хождения по водам в них почти отсутствует (в первом случае — только в первом тропаре 6-й песни канона, а во втором случае — только во втором тропаре 4-й песни канона)[17]. Но одна параллель, кажется, также указывает на использование автором службы преп. Антонию Римлянину. Если в службе преп. Антонию Римлянину тропарь начинается словами «Ветхаго Рима отечество си оставль, на камень яко на легкий корабль возшел еси…», то тропарь в службе поклонения веригам ап. Петра начинается сходно, но с противоположным смыслом: «Ри́ма не оста́вль, к нам прише́л еси́…»[18].
Тема движения получает завершение в образе «Лествицы», как написанной преп. Иоанном Синайским, так и ветхозаветной, виденной праотцем Иаковом. Вкупе с упоминанием Авраама и Давида, «Лествица» Иакова является образом движения с неба на землю и обратно. Интересна параллель, усиливающая впечатление от упоминания именно ветхозаветной «Лествицы». Известно, что Иаков видел ее во сне, когда спал на земле. Преп. Антоний также славен «на земли леганием», что делает его сопричастником движения «на Восток от Запад», как ангелы идут с земли на небо (в то время как апостол Андрей шел обратным путем и ранее, подобно ангелам, спускавшимся по «Лествице» с неба на землю).
Тема движения преподобного, сделавшего его «шестником» из католических стран в Россию, при этом без полемических выпадов в адрес латинян, роднящая его с апостолом Андреем, позволяет связывать время создания службы (как показано выше, не единовременного действия) со второй половиной ХVI века, от эпохи создания «Степенной книги» и приезда в Россию нескольких выдающихся итальянцев до преддверия Смутного времени, когда почитание мощей преподобного получило законченную культовую форму. Однако оформление раки в конце этого периода не говорит однозначно о том, что только к этому времени началось почитание его мощей. Поэтому думается, с учетом общего развития гимнографического жанра, легко впитавшего именно с 1560-х годов тему антилатинской полемики, а также иных исторических обстоятельств ХVI века, что в целом служба была написана и приобрела статус праздничной (полиелейной) до 1563 года, после чего претерпевала некоторые чисто текстуальные изменения в течение еще двух-трех десятилетий.
[1] Спасский Ф.Г. Русское литургическое творчество. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2008. С. 218–219.
[2] Святые русские римляне: Антоний Римлянин и Меркурий Смоленский / Подгот. текстов и исслед. Н.В. Рамазановой. СПб.: Дмитрий Буланин, 2005. С. 307–320.
[3] Спасский Ф.Г. Русское литургическое творчество. С. 220.
[4] Святые русские римляне. С. 309–319.
[5] Благодарю свящ. Димитрия Пономарева (Санкт-Петербург) за консультацию по данному вопросу.
[6] Святые русские римляне. С. 308–309. Соображение основывается на том факте, что нерабочие отсылки к службам других святых, имеющиеся в тексте рукописи, касаются только тех текстов, которые по определению являются «праздничными», — славник на «Господи, воззвах», стихиры на литии. Наличие отсылки на такие службы при отсутствии текста в нотированной рукописи — стихиры на стиховне и стихира по 50-м псалме — указывают на первый этап создания службы.
[7] Костромин К., прот. Антилатинская полемика в древнерусском богослужении // Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. 2018. Вып. 1 (9). С. 300.
[8] Спасский Ф.Г. Русское литургическое творчество. С. 219.
[9] Святые русские римляне. С. 328–330; «Зеленая минея». Т. 11. Июль. Ч. 1. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2002. С. 523–524.
[10] «Зеленая минея». Т. 11. Июль. Ч. 1. С. 524.
[11] Святые русские римляне. С. 330–331.
[12] «Зеленая минея». Т. 11. Июль. Ч. 1. С. 524–525.
[13] Святые русские римляне. С. 332.
[14] Повесть временных лет / Подг. текста, перев., статьи и комм. Д.С.Лихачева. Под ред. В.П. Андриановой-Перетц. СПб.: Наука, 1999. С. 9.
[15] Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью / ПСРЛ. Т. 9. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 3–4; Софийская первая летопись старшего извода / ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. М.: Языки русской культуры, 2000. Стб. 4–5, Воскресенская летопись / ПСРЛ. Т. 7. М.: Языки русской культуры, 2001. С. 262–263.
[16] См.: «Зеленая минея». Т. 3. Ноябрь. Ч. 1. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2002. С. 514–539; Спасский Ф.Г. Русское литургическое творчество. С. 14, 88, 109, 164, 470–471.
[17] «Зеленая минея». Т. 5. Январь. Ч. 2. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2002. С. 22–36; «Зеленая минея». Т. 10. Июнь. Ч. 1. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2002. С. 457–74.
[18] Святые русские римляне. С. 338–339; «Зеленая минея». Т. 5. Январь. Ч. 2. С. 23.
Источник: Ключевые темы службы преп. Антонию Римлянину и историко-гимнографические параллели // Антоний Римлянин и его время. К 900-летию основания собора Рождества Богородицы Антониева монастыря (1117–1119). Материалы научной конференции, Великий Новгород, 29–31 октября 2019 г. Великий Новгород, 2020. С. 77–82.