Долгое время в русской богословской науке совокупность канонов и иных норм, регулирующих устройство и жизнь Церкви, именовалась церковным правом. При этом считалось, что другое название дисциплины – каноническое право, – является едва ли не синонимом, поскольку «русский канонист может безразлично давать своему предмету и то и другое название»[1]. Однако именование данного предмета в Едином учебном плане бакалавриата высших духовных учебных заведений Русской Православной Церкви в качестве канонического права отражает ту содержательную разницу, которая в действительности имеется между этими двумя дисциплинами.
В узком смысле каноническим правом называется исследование норм, составляющих содержание канонических сборников Православной Церкви. Однако справедливее и точнее считать предметом дисциплины Каноническое право (jus canonicum) не только церковно-правовые тексты I тысячелетия церковной истории, но и все нормы, регламентирующие внутреннее устройство Церкви и её отдельных институтов (церковная иерархия, брак, судопроизводство и т. д.). Именно поэтому важным дополнением к такому курсу является дисциплина программы бакалавриата Новейшие нормативные документы Русской Православной Церкви.
В то же время собственно церковным правом (jus ecclestiasticum) следует называть те нормы, которые регулируют отношения Церкви и внешних по отношению к ней институтов (прежде всего – государства). Это составляет содержание таких учебных дисциплин программы бакалавриата как Церковь, государство и общество и Правовые и экономические основы деятельности канонических подразделений Русской Православной Церкви.
Такое разделение предметов представляется принципиальным и крайне удачным, в том числе и с учебно-методической точки зрения. Это освобождает учебные часы для изучения в рамках собственно Канонического права его источников, функционирования канонических подразделений и права лиц, оставляя вопросы отношений с внешними институтами указанным дисциплинам.
Каноническое право неизбежно сохраняет в себе черты строения Церкви как Богочеловеческого организма. С одной стороны, прошло, кажется, то время, когда требовалось доказывать саму необходимость права в Церкви, с другой – один лишь жесткий юридический порядок невозможен там, где власть происходит не от одних законов человеческих, но от воли Основателя и Главы Церкви (Мф. 28,18). Каноническое право составляет особую самостоятельную ветвь права, параллельную опирающемуся на государственную власть праву светскому, но не входящую ни в одну его ветвь - ни в право публичное, ни в право частное. Все исторические попытки интегрировать содержание права Церкви в другие отрасли (международное или корпоративное право) следует признать неудачными. Такая самостоятельность канонического права, с одной стороны, не исключает его связи с другими отраслями права, а с другой - предполагает наличие собственных правовых институтов и норм, юридически определяющих их деятельность.
Римское законодательство также рассматривало каноническое право, как часть собственно римского права, со временем отведя ему почётное первенствующее место – так, в Кодексе императора Феодосия (435 г.) законодательство, относящееся к церковному праву, составляет заключительную XVI книгу, а в Кодексе святого императора Юстиниана Великого (534 г.) церковно-правовые нормы уже открывают этот знаменитый источник римского права. Прошедшие рецепцию нормы римского права во многом составляют содержание каноники до сих пор. Таковы нормы, относящиеся к браку, режиму церковного имущества, статуса клириков и т. д. Ещё в доникейскую эпоху (во времена гонений) в церковную письменность проникают термины римского права (их активно используют, в частности, св. Киприан Карфагенский и Тертуллиан). Тем более эта тенденция усилилась после принятия Миланского эдикта и занятия христианством положения господствующей религии в Римской империи. Святой император Константин даёт право епископам вершить суд над христианским населением своего города, сами епископы в середине IV века избираются преимущественно из адвокатского сословия, соборы епископов получают статус законодательных органов, чьи акты признаются римским государством. Брачное (семейное) право Церкви в своей древней части есть в основном итог законодательной деятельности византийских императоров, воспринятый Церковью.
Такое положение заставляет говорить о каноническом праве и как о части римского права (при своём зарождении) и как о наследнике многих правовых норм, происходящих из того же римского источника и составляющих основу гражданского законодательства о религиозных организациях в современном мире и, тем самым – предметом специально церковного права.
Именно поэтому разница между дисциплинами, относящимися к собственно каноническому праву и к церковно-правовой сфере, должна не только сохраняться, но и быть ещё более отчётливой. Так, например, такие темы как отношение Церкви к внешним институтам (государство, общественные организации) в курсе канонического права рассматриваются лишь с принципиальной точки зрения, оставляя частности и конкретные примеры соответствующим дисциплинам.
В качестве примера описываемой разницы можно обратиться к современным европейским нормативным учебникам и пособиям. К элементам курса канонического права они относят рассмотрение источников права, каноническое церковное устройство, правовые основания церковных институтов, статус представителей народа Божия (лаики и клирики, институты посвященной жизни), канонические основания миссионерства, церковного учительства и богослужебного устройства, церковное имущество и дисциплина клириков и мирян, церковное судопроизводство[2]. Некоторые авторы специально останавливаются на описании высшего церковного и диоцезального управления[3], предметом специального рассмотрения становится также каноника таинств[4].
В то же время содержание учебных пособий по церковному праву определяется обращением их авторов в качестве источника к государственному законодательству о Церкви, представляя эту тему с учётом полиэтничнеского и полирелигиозного характера современной Европы при сохранении принципов секуляризма[5]. Элементы такого курса касаются таких тем как финансирование религиозных организаций, их налоговые льготы, церковные решения относительно браков, уголовная защита религиозных чувств, присутствие религиозных символов в общественных местах, ритуальное значение одежды и норм питания для некоторых конфессий, суррогатное материнство и прочее – то есть темы, напрямую не связанные именно с жизнью Церкви, но входящие в область конфессионально-общественных отношений.
Характерно, что немногие имеющиеся на русском языке римско-католические учебные пособия[6] носят название Каноническое право. Это отражает последовательное понимание необходимости создания учебника по церковному (религиозному) праву не со стороны отдельной конфессии, а теми органами, которые участвуют в конфессионально-государственных отношениях именно со стороны государства. В таком учебнике должны разъяснятся правовые нормы, относящиеся к деятельности Церкви как общественного института, не претендуя на раскрытие богословской составляющей – например в области каноники таинств, не могущей быть предметом рассмотрения светских юристов.
К сожалению, подобная нейтральность редко встречается при попытках создать такой курс. Зачастую авторам неясна разница между каноническим и церковным правом, оба понятия используются как синонимы. Таким является учебное пособие А. С. Смыкалина с несколько странным названием «Каноническое право на примере Русской Православной Церкви XI - XXI вв.»[7], частично пересказывающее известный курс лекций по церковному праву протоиерея Владислава Цыпина. А. С. Смыкалин нарочно игнорирует отмеченную разницу: «В силу своего самостоятельного значения каноническое (церковное) право составляет предмет особой юридической науки с аналогичным названием»[8]. Это заявление автора плохо сочетается с наличием в написанном им университетском учебном пособии таких разделов как «Богочеловеческая природа Церкви» или «Власть священнодействия».
Тот же автор почему-то считает «безнадёжно устаревшим» метод изучения права, предложенный и апробированный римскими юристами. Отмеченная ранее взаимосвязь канонического и римского права позволяет воспользоваться этим методом изучения системы права, а именно - рассматривать статус лиц (или институтов) и вещей и их взаимоотношения (обязательства и судебный процесс). Система канонического права Православной Церкви усваивает логически правильную систему «Институций» - учебника римского права, вошедшего в корпус законодательства императора Юстиниана. Тем же принципом руководствовались и средневековые канонисты латинской традиции. Элементарный курс канонического права должен включать в себя следующие элементы:
- Система и источники канонического права
- Институты и лица канонического права Церкви
- Каноника церковных таинств
- Церковный суд
- Имущественные права Церкви
- Отношения Церкви с внешними институтами
Основным методом изучения системы канонического права служит системно-структурный анализ, направленный на демонстрацию взаимосвязи целого и частного в их развитии (история права) и институализации (правовые институты).
Насколько такой метод сопряжен с традицией канонических исследований в России? Напомним, что в России изучение канонического права начинается в конце XVIII века, когда в духовных учебных заведениях практикуется комментированное чтение «Кормчей книги». Академический Устав 1808 года уже вводит каноническое право, как самостоятельную дисциплину для изучения. В светской системе высшего образования каноника становится обязательной дисциплиной на юридическом факультете с 1835 года, тогда же появляется первый университетский учебник по предмету – «Записки по церковному законоведению» протоиерея Иоанна Скворцова (1848). Но лишь в университетском Уставе 1863-го года каноника получает самостоятельную кафедру как юридическая, а не богословская наука.
Дореволюционные российские канонисты создавали как систематические труды учебного характера, так и отдельные исследования. К первым необходимо отнести труд епископа Иоанна (Соколова, +1869) «Опыт курса церковного законоведения» (1851). По своему содержанию этот курс ректора Казанской духовной академии представляет комментирование канонического корпуса в применении к реалиям церковной жизни в России синодального времени. Два выдающихся русских канониста рубежа XIX - XX вв. были антагонистами по многим научным проблемам. Это профессора Московского университета Алексей Степанович Павлов (+1898) и его преемник по кафедре церковного права Николай Семенович Суворов (+1909). Помимо обобщающих курсов («Курс церковного права» и «Учебник церковного права» соответственно), оба ученых внесли большой вклад в исследовании происхождения славянских канонических источников и степени инославного на них влияния.
Казанскую школу канонического права в конце XIX века представлял Илья Степанович Бердников (+ 1915), читавший свой курс и в Казанской духовной академии, и в Казанском университете. К его трудам относится обширный (несмотря на название) «Краткий курс церковного права» (1888) и исследования в области брачного права Церкви и Её отношений с государством.
Научную славу Санкт-Петербургской канонической школы составили, главным образом, три исследователя, первый из которых – протоиерей Михаил Иванович Горчаков (+1910), также оставивший курс читавшихся им в СПбДА лекций по каноническому праву и исследования в области источников брачного права. Вторым следует назвать профессора Тимофея Васильевича Барсова (+1904), изучившего в своей диссертации границы и формы власти Константинопольского Патриарха над Русской митрополией в древности. Наконец, труды знаменитого Владимира Николаевича Бенешевича (+1938) в области критического изучения источников византийского права являются вершиной дореволюционной каноники в России.
Московскую школу в области церковного права первой половины XX века представляют профессора П. Гидулянов, Н. Заозёрский и С. Троицкий. Павел Васильевич Гидулянов (+1937) был преемником Н. Суворова по кафедре церковного права Московского университета. Его диссертации, посвященные истории церковных институтов (магистерская «Митрополиты в первые три века христианства» 1905 г. и докторская «Восточные патриархи в период четырех первых Вселенских Соборов» 1907 г.), ещё долгое время служили классическими исследованиями в этой области. Даже после революции Гидулянов работал консультантом Народного комиссариата юстиции РСФСР по отделу культов. Николай Александрович Заозёрский (+1919) стал профессором Московской духовной академии по кафедре церковного права после защиты им докторской диссертации на тему «О церковной власти» (1895). Помимо собственно научных исследований (работа «Историческое обозрение источников права Православной Церкви», 1891) Н. Заозёрский оставил обширное публицистическое наследие, посвященное, в частности, роли мирян в церковном управлении.
К числу канонистов, сформировавшихся до революции, но работавших уже в эмиграции, относится профессор Сергей Викторович Троицкий (+1972). Будучи синодальным чиновником, он принимал участие в «имяславских спорах», затем эмигрировал в Югославию, где с 1920 г. служил профессором юридического факультета Белградского университета по кафедре церковного права. Начиная с 1948 г. работал в качестве сотрудника Сербской Академии наук, где до 1961 г. был членом комиссии Академии по изданию Кормчей св. Саввы. В 1947 году С. Троицкий был официально зачислен профессором МДА, однако на 1949-й год контракт продлён не был по политическим причинам.
Следует отметить, что реакция слушателей на его «небольшие и довольно простенькие», по словам протоиерея Всеволода Шпиллера, курсы лекций была довольно удручающей. Студенты не воспринимали саму идею возможности существования в одной стране двух правопорядков – церковного и государственного. Согласно тому же источнику, происходило это не от неинтеллигентности студентов, а «от того, что, будучи воспитанными в условиях… не существовавшей… [ранее] системы правоотношений, они приобрели совершенно новые «категории правового мышления», настолько своеобразные, что даже, как прежде казалось, само собой разумеющиеся правовые и церковно-правовые понятия в них не укладывались»[9].
Сказанное не означает полного отсутствия историко-канонических и (что особенно важно!) практических исследований в области канонического права в послевоенный период. В этой связи следует вспомнить подготовленный в рамках деятельности Всеправославных совещаний 1961—1968 гг. текст, составленный по инициативе возглавлявшего делегации от Русской Православной Церкви митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова; 1929—1978)[10]. Это резолютивные документы, подготовленные комиссией Священного Синода Русской Православной Церкви по разработке каталога тем Всеправославного собора и представляющие несомненный интерес именно в наше время.
Непосредственное начало подготовки к Всеправославному собору было положено на Первом Всеправославном совещании (о. Родос, сентябрь 1961 г.). В ходе этого совещания был предложен обширный каталог тем, обобщенных в следующие разделы:
- Вера и догмат.
- Богослужение.
- Управление и церковный строй.
- Взаимоотношения между Православными Церквами.
- Взаимоотношения Православной Церкви с остальным христианским миром.
- Православие в мире.
- Общебогословские темы.
- Социальные проблемы.
Все Поместные Православные Церкви должны были высказать свою точку зрения по данному каталогу, затем эти темы должны были обсуждаться на Предсоборном совещании. Для выполнения этого решения Священный Синод Русской Православной Церкви учредил 10 мая 1963 года Комиссию по разработке родосского каталога в составе большой группы богословов из числа иерархов, клириков и мирян. К июню 1968 года эта Комиссия выполнила свою работу, подготовив для Священного Синода проект высказываний по всем темам каталога.
При начале работы Всеправославного совещания 1961 года главой делегации Русской Православной Церкви митрополитом Никодимом была особенно отмечена необходимость работы по кодификации канонов, ибо «современное положение в этой сфере совершенно неблагополучно и нередко влечет за собой затемнение канонического сознания отдельных церковных деятелей, осложняя тем самым взаимосвязи Церквей; и упорядочение норм канонических отношений Поместных Церквей между собой, ибо имеющее место произвольное толкование этих норм порождает антиканоническую практику нарушения равноправия и полноправия всех поместных православных церквей и оправдания попыток к преобладанию власти в Православной Церкви отдельной Поместной Церкви или этнической группы; и нормализация прав и обязанностей поместных церквей в православной диаспоре, иногда получающих в наши дни превратное толкование в смысле ограничения долга поместных церквей окормлять своих рассеянных чад»[11].
Кодификационный опыт содержится в третьем разделе резолютативных документов под названием «Управление и церковный строй». Он открывается текстом «Кодификация священных канонов и канонических порядков, подлежащих утверждению Вселенским Собором». В преамбуле говорится о том, что Канонические правила св. Апостолов, Вселенских и Поместных соборов и св. Отцов Церкви, заключенные в церковно-юридические сборники, во всем своем объеме всегда будут сохранять значение исторического документа великой важности, отображающего жизнь древней Церкви, и являться источником церковного законодательства.
При этом, «приводя в систему канонические правила, слагая их в церковный кодекс, предназначенный быть как нравственной, так и юридической нормой внешней жизни членов Церкви Христовой в современных условиях, надлежит из означенного древнего законодательного источника почерпнуть лишь такие канонические правила, которые полностью или частично соответствуют поставленной цели, причем некоторые правила необходимо сократить, другие восполнить, частично изменить»[12].
Критерием изменяемости и неизменности канонических определений является их тематическое разделение на правила о церковном устройстве и правила о церковной дисциплине. Первого рода правила касаются охранения Церкви, основанной Христом и назданной апостолами. Эти правила по мысли авторов проекта должны иметь большую устойчивость, и к ним должно относиться с большой осторожностью, дабы не исказить типа Апостольской Церкви. Другого рода правила заключают в себе руководственные указания о том, как надлежит христианину жить, дабы осуществить в жизни Евангельский идеал. Это - правила церковной дисциплины, которые могут меняться в связи с необходимостью для Церкви в каждую историческую эпоху вырабатывать новые воспитательно-пастырские меры.
В области церковного устройства подчеркивается, что высшим органом власти в Православной Кафолической Церкви является Вселенский собор, поскольку в области догматической Вселенский собор призван быть устами Церкви. Определения его в области канонической обязательны для всех Поместных Церквей (I Вс. с. 2, III Вс. с. 8). Вселенский собор может быть созван: а) по решению всеправославного органа, б) по инициативе любой Поместной автокефальной Церкви с согласия других автокефальных Церквей. Определения, касающиеся созыва Вселенского собора и его организации, принимаются Всеправославным совещанием, к участию в котором должны быть приглашены все поместные православные церкви и на котором должно быть представлено большинство из них.
Характерно, что по мысли авторов проекта состав священных канонов, обязательных к соблюдению в Православной Кафолической Церкви, определяется Вселенским собором. Для лучшего выражения единства и соборности Церкви в период между Вселенскими соборами надлежит действовать Всеправославному синоду, состоящему из равночестных и равноправных представителей всех поместных церквей.
Каждая Поместная Церковь, как часть единого целого, да объемлет своим попечением все тело церковное и оказывает другим церквам братскую помощь, не простирая, однако, при этом на другие поместные церкви своей власти (II Вс. с. 2; III Вс. с. 8; Карф. 118).
Правила церковной дисциплины (изменяемые в разные исторические эпохи) подразумевают память чадами Церкви слов Христа: «Не всякий, говорящий Мне: Господи, Господи! войдет в Царство Небесное, но творящий волю Отца Моего Небесного» (Мф. VII, 21) и да соблюдают себя от всякого греха по отношению к Богу, ближнему и самому себе. Церковь призвана врачевать душевные недуги чад своих, применяя, как одно из средств, церковные епитимии.
Данный раздел включает в себя такие темы как правила поведения клира, мирян и монашествующих, церковное правосудие и судопроизводство, практика поставления епископов, административные и другие отличия епископов, монашеская жизнь, приведение церковной дисциплины о постах в соответствие с требованиями современности, образование клира и вопросы церковного брака, одежды и внешний вид клириков.
В качестве примера соотношения новых реалий и канонических установлений приведем проект определения о посте. Пост определяется как сугубое воздержание христианина, простирающееся на душу и тело со всеми их силами и чувствами. Пост, как имеющий Божественное установление (Мф. IV, 2; Мф. VI, 16, 18; IX, 14, 15, 17, 21; Лк. V, 35), всегда признавался в Церкви необходимым для духовного совершенствования последователей Христовых. При этом необходимо помнить, что воздержание в пище, в количестве и в виде пищи, — это не цель, это только средство; одна сторона поста не главная; телесный пост без духовного совершенно недостаточен.
Соблюдение Великого поста, среды и пятницы имеет каноническое обоснование. Все же остальные посты имеют обоснование не в канонах, а в Типиконе и только со временем стали иметь общецерковную практику. Истинный и богоугодный пост должен быть соразмерен силам и возможностям христиан. 69 Апостольское правило разрешает послабление поста для больных. Святая Церковь всегда была рассудительна в вопросе о посте и не налагала бремени, которое было бы непосильно человеческому организму. Постепенно различные постановления о постах, которые возникали с разной практикой в Поместных Церквах, стали общепринятыми сначала в монашеской жизни, а потом перешли в практику для всех членов Церкви.
Решение вопроса о совмещении канонических определений и условий современной жизни видится авторами проекта в возвращении к прежней дисциплине соблюдения поста. При этом для монахов дисциплина о постах остается без изменения. Для немонашествующих нужно оставить пост в таком виде, в каком он был в древней Церкви, т. е. выделить особое значение Великого поста, а также среды и пятницы в отличие от других постов, которые должны быть ослаблены.
В целом, для составления полноценного кодекса одной Поместной Православной Церкви требуется выявление и сведение в единую базу данных норм и правил церковно-канонического характера за весь период жизни этой Церкви, а также норм и правил общеправославного значения[13]. То, что такие попытки предпринимались при самых, казалось бы, неблагоприятных внешних условиях жизни Церкви, свидетельствует о неизбежности постоянного обращения к каноническому наследию для этой жизни.
Отмеченное сочетание практического правоприменения и теоретических исследований ставит каноническое право на особое место среди учебных дисциплин. В то же время это зачастую открывает возможность для попыток манипулирования правовыми нормами в угоду заранее данному результату. Особенно это касается таких тем как современное приходское управление и судебный процесс[14].
Приходится признать, что в настоящее время в системе духовного образования Русской Православной Церкви отсутствует нормативный учебник канонического права. Известный и авторитетнейший труд профессора протоиерея Владислава Цыпина «Каноническое право», выпущенный в 2009 году издательством московского Сретенского монастыря, представляет собою монографию, лишенную как внешних (гриф Учебного комитета, маркировка в качестве учебника), так и внутренних (наличие примеров фонда оценочных средств) признаков такого учебника. К тому же, как отмечалось в начале настоящей статьи, целые разделы этой работы (такие как «Приходское управление по ныне действующему Уставу», «Объекты церковного имущества» или «Церковь и государство») представляют собою содержание иных церковно-правовых дисциплин актуальной программы бакалавриата.
Разумеется, это не мешает использовать данное издание в учебном процессе, однако не в полном объёме и с учётом нового, вступившего в силу с момента издания книги, законодательства, также изучающегося в рамках иной дисциплины программы бакалавриата (Новейшие нормативные документы Русской Православной Церкви).
За исключением части византийского законодательства (например, «Василики»), сегодня в русском переводе имеются почти все важные сборники канонических источников. В то же время встречается подчас некритический подход в их использовании. Зачастую высокий духовный авторитет не позволяет отделить в творениях церковных деятелей прошлого (особенно канонизированных) их частное мнение от актуальной церковной позиции. Примером может служить комментарий преподобного Никодима Святогорца на 46 Апостольское правило. Риторический аргумент этого фрагмента требует цитирования: «В настоящее время нам нет никакой необходимости каким-либо образом доказывать, что латиняне – еретики. Само то, что уже столько веков мы испытываем к ним столь великую ненависть и отвращение, с очевидностью доказывает, что мы гнушаемся ими, как и еретиками разного рода»[15].
Нет нужды распространяться о том, что данный пафос, мягко говоря, трудно сочетается с нормами определения Архиерейского собора 2000-го года «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», в частности утверждающего, что «Православная Церковь не выносит суда о мере сохранности или поврежденности благодатной жизни в инославии, считая это тайной Промысла и суда Божия»[16]. Статус канонического комментария подобен статусу «мнения мудрых» в римском праве до издания Закона о цитировании, давшего определённым толкованиям значение самого закона. Поскольку в каноническом праве отсутствует такое понимание роли канонической герменевтики, подобные утверждения следует относить к разряду частных мнений по вопросам, эволюционировавшим в своём значении за века истории Церкви.
К сожалению, практика показывает, что именно раздел, посвященный источникам канонического права, встречает основное недопонимание со стороны учащихся. С одной стороны, это вполне объяснимо отсутствием базовой правовой подготовки у студентов бакалавриата. С другой стороны, это делает необходимым междисциплинарный подход в освоении данной темы. Такой подход позволяет изучать правовые источники как в контексте церковной истории, так и в качестве нормативной базы для церковно-государственных отношений. Разумеется, невозможно не упомянуть необходимость серьезного изучения древних языков, с помощью которых можно напрямую обратиться к греческому оригиналу канонов, минуя устаревшие русские переводы.
В ряде случаев речь идёт о просто некачественных переводах, например в издании канонических правил с толкованиями, предпринятом Московским Обществом любителей духовного просвещения. Впрочем, недостатки этого издания были очевидны уже современникам, например знаменитому профессору А. С. Павлову.
Ещё одним важным источником канонического права сегодня является судебная практика, в особенности – апелляционные решения Высшего общецерковного суда. Эта судебная практика должна стать в обязательном порядке предметом изучения на семинарских занятиях по каноническому праву. Вот несколько случаев из этой практики, дающих наглядное представление о современном церковном судопроизводстве.
Напомним, что решения епархиальных судов вступают в законную силу с момента их утверждения епархиальным архиереем. Наложения епархиальным архиереем канонических прещений в виде пожизненного запрещения в священнослужении, извержения из сана или отлучения от Церкви утверждаются Патриархом Московским и всея Руси.
Что касается возможности апелляции на решения епархиального суда, то согласно Положению о церковном суде Русской Православной Церкви решения епархиальных судов, содержащие резолюцию епархиального архиерея, могут быть обжалованы сторонами в Высшем общецерковном суде, но исключительно в следующих случаях: при надлежащем мотивированном несогласии стороны с повторным решением епархиального суда, принятым по ходатайству стороны о пересмотре дела; при несоблюдении епархиальным судом установленного Положением порядка церковного судопроизводства.
Высший общецерковный суд составляет обзоры судебной практики, которые рассылаются в епархиальные суды для использования в судопроизводстве. Характерен пример с решением Высшего общецерковного суда о моратории на извержение из сана[17]. Извержение из сана — перевод клирика в разряд мирян с окончательным лишением его прав и полномочий священнослужителя — является крайней степенью канонического прещения для клирика.
В 2017 году Общецерковный суд Русской Православной Церкви на основании резолюции Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла от 17 июля 2017 года, рассмотрел прошение протоиерея Владимира Дедова, запрещенного клирика Курганской епархии, с просьбой о пересмотре решения церковного суда Курганской епархии о лишении его священного сана. В результате суд решил, признавая в полной мере справедливым и правомерным решение епархиального суда Курганской епархии о лишении сана протоиерея Владимире Дедова, считать возможным в качестве крайней меры снисхождения приостановить действие этого решения.
Для этого на протоиерея Владимира Дедова было наложено запрещение в служении сроком на пять лет от изначального срока запрета (без права ношения рясы, наперсного креста, преподания благословения) и определены условия моратория на лишение сана (несение послушания в качестве пономаря, чтеца или певца по назначению епархиального архиерея; регулярное общение с епархиальным духовником и принесение покаяния через исповедь; полное прекращение клеветнической кампании в СМИ против епархиального архиерея и публикация в СМИ подобающего опровержения; возвращение учредительных и уставных документов в храм, где ранее служил протоиерей Владимир Дедов).
При этом в случае нарушений условий моратория таковой мог быть снят решением Патриарха Московского и всея Руси или дополнительным суждением Общецерковного суда, после чего решение о лишении сана вступило бы в силу. В случае же соблюдения условий моратория на протяжении всего срока запрета епархиальному архиерею нужно было иметь суждение о дальнейшем служении протоиерея Владимира Дедова и уведомить о принятом решении председателя Общецерковного суда.
Спустя год,[18] Высший общецерковный суд, рассмотрев вопрос о соблюдении запрещенным протоиереем Владимиром Дедовым условий этого моратория, решил, исходя из представленных на заседании суда свидетельств и документов, констатировать, что запрещенным клириком Курганской епархии протоиереем Владимиром Дедовым не нарушены условия моратория, наложенного 11.10.2017 г. Общецерковным судом Русской Православной Церкви на решение церковного суда Курганской епархии от 08.05.2017 г. о лишении протоиерея Владимира священного сана.
Помимо знакомства с деталями судебного процесса, студенты должны знать и практику канонической герменевтики, также входящей в компетенцию Общецерковного суда. Согласно ныне действующему каноническому Уставу Русской Православной Церкви в обязанности Священного Синода входит толкование канонических постановлений и разрешение затруднений, связанных с их применением[19]. Общецерковный суд Русской Православной Церкви, действующий по делегированию Священным Синодом своих судебных полномочий, осуществляет эту функцию в принимаемых решениях. Так, 17 ноября 2010 года рассмотрев апелляционное заявление запрещенного клирика Эстонской Православной Церкви протоиерея Игоря Генриховича Прекупа на решение митрополита Эстонского и Таллинского Корнилия от 02.07.2010 г. о его запрещении в священнослужении, а также материалы дела,
Общецерковный суд решил признать несостоятельным утверждение, содержащееся в апелляционном заявлении протоиерея Игоря Прекупа, о том, что под действие 39-го правила Святых Апостол подпадают лишь те поступки клириков, которые касаются управления церковным имуществом. Судом было особо отмечено, что толкования указанного правила Зонарой и Аристином, равно как и сам текст правила, позволяют понимать его как относящееся ко всем тем действиям клириков, которые они совершают по полномочию от епископа, в частности в области церковного управления и суда, пастырства и проповеди, совершения богослужений. Одновременно отметить, что данная трактовка является ограничительной и не позволяет рассматривать в рамках действия 39-го правила Святых Апостол те поступки клириков, которые не относятся к указанной деятельности.
На том же заседании было принято особо знаменательное решение, касающееся одной из самых известных канонических норм: «Признать справедливым утверждение, содержащееся в апелляционном заявлении протоиерея Игоря Прекупа, о том, что выражение «досадить», употребленное в 55-м правиле Святых Апостол следует понимать не в современном значении «причинить досаду», но в значении «оскорбить», «хулить», «клеветать», «браниться»»[20].
Обсуждение на семинарских занятиях указанной судебной практики поможет учащимся увидеть практическое значение канонических норм и научиться правилам их корректного толкования.
Ближайшими задачами улучшения ситуации с преподаванием канонического права видится создание профессиональных сообществ специалистов по каноническому праву и смежным дисциплинам. Уже сегодня такими сообществами выступают «Барсовское общество» в Санкт-Петербургской духовной академии и площадка «Юстиниановских чтений» в Московской духовной академии. Однако для полноценной работы в области церковно-правовых дисциплин требуется создание подобных организаций на общецерковном уровне, что позволило бы концентрировать научные и педагогические усилия всех духовных школ Русской Православной Церкви.
В завершение нельзя не указать на ещё одну проблему, связанную с участием самих студентов в изучении канонического права. Из года в год приходится наблюдать явную недостаточность свежих и по-настоящему интересных тем выпускных квалификационных работ и кандидатских диссертаций на канонические темы. Особой популярностью пользуются темы, связанные с каноническими аспектами совершения Таинств (в особенности таинства Венчания), персоналий деятелей канонической науки или обзоры церковного законодательства. Зачастую это приводит к дублированию тем исследований в разных духовных учебных заведениях или же снижает научную ценность таких работ из-за малой научной новизны.
Одним из возможных выходов из этой ситуации видится мониторинг общественного запроса на разработку тем в области церковного права. Главным показателем такого запроса являются темы, порученные Священным Синодом для изучения комиссией по церковному праву Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви. Так, в настоящий момент в этот список входят такие темы из разных областей канонической науки как практика применения церковной епитимьи к мирянам в Русской Православной Церкви, отношение к канонизациям, совершенным в иных Поместных Церквах, о совместных молитвах с неправославными, о значении канонического корпуса в современной церковной жизни, критерии рецепции почитания подвижника, если формальным актом высшей церковной власти его почитание не устанавливалось, кодификация источников церковного права и другие[21].
Изучение этих тем, чья актуальность подтверждена Священноначалием Русской Церкви, позволит также изучить и смежные вопросы, требующие своего разрешения – характер и значение канонических источников в современных правовых церковных и гражданских системах, особенности современной канонической рецепции, правоприменительная практика и т. д. По мере проводимых исследований неизбежно должно меняться и содержание рабочих программ, которые должны отражать действительные вопросы «творчества в области доброго и равного».
Такое правовое творчество – ещё одна достойная стезя для выпускников духовных школ. Только таким образом возможно преодолеть встречающуюся до сих пор оппозицию в восприятии канонического права либо как не имеющего основания в церковной жизни, либо же как уз, связывающих эту жизнь. Опровергнуть оба этих стереотипа – задача не менее важная, чем овладение всеми компетенциями этой дисциплины.
[1] Павлов А.С. Курс церковного права. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1902 (СПб., 20022). С. 12.
[2] См., например: Jose T. Martin de Agar. Elementi di Diritto Canonico. Roma, 2018.
[3] Luigi Sabbarese. Diritto canonico. Bologha, 2015. p. 155 – 192.
[4] Daniel Cenalmor, Jorge Miras. Il diritto della Chiesa. Corso di diritto canonico. Roma, 2005. p. 325 – 449.
[5] F. del Giudice. Compendio di Diritto Ecclesiastico. Napoli, 2015; Manuale di Diritto Ecclesiastico: Chiese, culti e religioni nell'ordinamento italiano - In Appendice: selezione dei principali documenti in materia. Napoli, 2017.
[6] Джероза, Либеро. Каноническое право в Католической Церкви. М.: Христиан. Россия, [1999]; Вишневский, А. А. Каноническое право: Древняя Церковь и западная традиция. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2006.
[7] Смыкалин А. С. Каноническое право: на примере Русской православной церкви XI-XXI вв.: учебное пособие. М.: Проспект; Екатеринбург: Изд. дом Уральского гос. юридического ун-та, 2016.
[8] Смыкалин А. С. Каноническое право… С. 19.
[9] О новом церковном правосознании. Из объяснительной записки (1966) протоиерея Всеволода Шпиллера архиепископу Никодиму (Ротову) // Филиппов Б. А. Очерки по истории России. XX век: Учеб. пособие / Б. А. Филиппов. М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. С. 105.
[10] Опубликован в: Митрополит Никодим и Всеправославное единство. К 30-летию со дня кончины митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) / Сост. проф. протоиерей Владимир Сорокин. СПб.: Изд-во Князь-Владимирского собора, 2008.
[11] Митрополит Никодим и Всеправославное единство… С. 211.
[12] Митрополит Никодим и Всеправославное единство… С. 117.
[13] Данная работа входит в настоящее время в список тем, порученных для изучения Комиссии по вопросам церковного права Межсоборного присутствия.
[14] В качестве примера следует указать на опубликованные материалы к лекциям протоиерея Павла Адельгейма «Современные проблемы каноники и экклезиологии в Русской Православной Церкви» (М., 2016) и учебное пособие Н. В. Клюева «Каноническое право. Канонические аспекты церковных служений» (М., 2020), выпущенные Свято-Филаретовским институтом.
[15] Пидалион: правила Православной Церкви с толкованиями; перевод с греческого: в 4 томах. Том 1. Правила Святых Апостолов. Екатеринбург, 2019. С. 277.
[16] Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию // Собрание документов Русской Православной Церкви. Т. 2, ч. 2. – М.: Изд-во Моск. Патриархии РПЦ, 2015. [ред. Е. Полищук]. С. 48.
[17] Выписка из решения Общецерковного суда Русской Православной Церкви по делу №01-02-2017. Документ принят на заседании Общецерковного суда Русской Православной Церкви 11 октября 2017 года [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/5071093.html (дата обращения 01.11.2021).
[18] Выписка из решения Общецерковного суда Русской Православной Церкви по делу №01-II-2018. Решение принято на заседании Общецерковного суда Русской Православной Церкви 6 ноября 2018 года и утверждено Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/5313409.html (дата обращения 01.11.2021).
[19] Устав Русской Православной Церкви. Глава V. 25. д). [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/133126.html (дата обращения 01.11.2021).
[20] Выписка из решения Общецерковного суда Русской Православной Церкви по делу № 02-02-2010. Документ принят на заседании Общецерковного суда Русской Православной Церкви 17 ноября 2010 года [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/1331729.html (дата обращения 01.11.2021).
[21] Темы для рассмотрения комиссиями Межсоборного присутствия в 2020-2022 гг. [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/print/5605794.html (дата обращения 01.11.2021).