В статье подробным образом рассматривается жизнь и деятельность святителя Иова, патриарха Московского и всея Руси, занимавшего Московскую кафедру с 1586 (с 1589 г. — патриарх) по 1605 г. Автор опирается на широкий круг опубликованных источников и архивных материалов, а также учитывает сложившуюся историографию вопроса.

Важнейшим событием русской истории конца XVI века явилось учреждение Московского патриаршества. В 1589 году в Русской Церкви закончился митрополичий период и начался новый — патриарший. Главой Церкви на стыке двух исторических периодов подвизался Московский святитель Иов (1586–1589–1605; † 1607; пам. 19 июня)[1].

Он происходил из простых посадских людей города Старицы, родился в начале 30-х гг. XVI века[2]. При Крещении будущий патриарх был назван в честь апостола Иоанна Богослова (пам. 26 сент.)[3]. Начало своим подвигам Предстоятель Русской Церкви полагал в местном Успенском монастыре. Древняя обитель была разорена «во время усобицы Тверских князей с Московскими», но в XVI веке была восстановлена старицким князем Андреем Ивановичем († 1537) «на правом берегу реки Волги», напротив княжеского дворца[4]. Он воздвиг монастырский Успенский собор «по образцу храма, стоящего на Синайской горе»[5]. При этом в монастыре, очевидно, была учреждена архимандрития[6]. Сын строителя, князь Владимир Андреевич Старицкий († 1569), продолжал также покровительствовать обители. В Описной монастырской книге начала XVII века указаны вклады старицких князей[7], в обители хранились их жалованные грамоты[8].

В 1552–1555 годах настоятелем возрожденной обители называется архимандрит Герман (Полев)[9], впоследствии — второй Казанский святитель (1564 — † 1567; пам. 6 нояб.)[10]. Он был уроженцем Старицы и пострижеником обители Иосифа Волоцкого († 1515; пам. 9 сент.), где подвизался при игумене Гурии (Руготине; 1544–1551, впоследствии — первом Казанском архиепископе (1555 — † 1563; пам. 5 дек.)). Братия Старицкой обители, зная о подвижнической жизни своего земляка, призвали его в Старицу к настоятельскому служению. «Кроткий и смиренный Герман со слезами отказывался от предложенной чести, но братия» умолила его, и епископ Тверской Акакия (1522–1567) «рукоположил Германа в священный сан и возвел его в архимандриты»[11]. Во время своего настоятельства он давал многочисленные вклады в Старицкую обитель[12].

Традиционно в историографии начало монашеского пути первого русского патриарха связывается с именем архимандрита Германа (Полева)[13]. Однако еще историк-митрополит Макарий (Булгаков; † 1882) отметил, что был другой архимандрит с таким же именем: «Наставник Иова Герман, постригший его в монашество, скончался архимандритом Старицкой обители и погребен в ней близ церкви Успения Пресвятой Богородицы у западных дверей, против правого клироса»[14]. Подвизаясь в Старицкой обители, будущий Всероссийский патриарх был духовно «воспитан и грамоте и всему благочинию и страху Божию добре обучен» архимандритом Германом[15]. При монашеском пострижении послушник Иоанн был назван в честь ветхозаветного святого — праведного Иова Многострадального (пам. 6 мая)[16]. По пострижении новоначальный инок «у того <…> архимандрита Германа <…> в послушании и в покорении бысть»[17].

Со временем старец Иов стал настоятелем Старицкого монастыря. Игумен Арсений, настоятель Старицкой обители в конце XIX в., датирует начало его настоятельства 1559 г.[18] В таком случае его возведение в сан иеродиакона, иеромонаха, а затем и архимандрита совершил подвижник благочестия — епископ Тверской и Кашинский Акакий (1522 — † 1567). Однако необходимо отметить, что П. Строев датирует начало его настоятельства 1569 годом[19], когда епархиальным архиереем был епископ Варсонофий (1567 — † 1576; пам. 11 апр.). Во время своего настоятельства будущий патриарх мог участвовать в освящении шатрового Борисоглебского собора в Старице, построенного в эти годы князем Владимиром[20].

6 мая 1569 г. царь Иоанн Грозный дал жалованную грамоту настоятелю Успенского монастыря в Старице архимандриту Иову на монастырские владения в Старицком, Тверском, Клинском и Бельском уездах. Более ранняя грамота, данная царем монастырю, сгорела в канун праздника Вознесения в 1566 году. От удара молнии загорелся посадский храм святителя Николая, и начавшийся пожар перекинулся на Успенскую обитель. Поэтому в новой царской грамоте говорится, что «от того монастырь выгоре и запасы всякие монастырьские и наши царьские жаловалные грамоты погорели. И нам бы их пожаловати, велети им дати на их монастырьскую вотчину своя царьская жаловалная грамота ото всех податей, такова ж, какова у них была»[21].

Видя в старицком князе Владимире Андреевиче соперника, а также из подозрения в причастности его к смерти своей супруги, царицы Марии Темрюковны († 1569), Царь Иоанн Грозный в 1569 году повелел его отравить, при этом погибли и его родственники[22]. После гибели князя Владимира Андреевича Старица стала принадлежать царю Иоанну Грозному, войдя в состав опричнины. Московский государь неоднократно посещал Старицу «и жил в ней подолгу, особенно во время войны с Польским королем Стефаном Баторием»[23]. Старец Иов, можно думать, обратил на себя внимание царя, и в 1571 году он был переведен в настоятели московского Симонова монастыря[24]. Это произошло при Тверском епископе Савве (1570–1572) и Московском митрополите Кирилле (1568–1572).

В мае 1571 года во время нашествия крымского хана Девлет Гирея окрестности Москвы были разорены, а сама столица пережила сильный пожар. Несомненно, при этом пострадала и Симонова обитель, поэтому можно говорить, что новый настоятель проявлял заботу о ее восстановлении и благоустроении. Через год последовал новый набег крымского хана, в состав его войска входили также и турки. Главным его требованием к московскому государю была передача Казанского и Астраханского юртов в ведение Крымского ханства. В начале августа 1572 года татары, несмотря на свое значительное численное превосходство, потерпели сокрушительное поражение в битве при Молодех, к югу от Москвы[25]. Несомненно, это было время усиленных молитв о даровании победы русскому воинству. А к осени 1572 года последовала ликвидация опричнины[26].

В это время происходят изменения в жизни государя, а также и на митрополичьей кафедре. Мазуринский летописец XVII века передает содержание соборного приговора о четвертом браке царя Иоанна Грозного и называет в числе подписавших его духовных лиц архимандрита Симоновского Иова[27]. Данный Собор, решив вопрос о браке государя, избрал на вдовствующую Московскую кафедру Полоцкого архиепископа Антония, возглавившего Русскую Церковь (1572–1581) после оставления кафедры и ухода на покой митрополита Кирилла (1568–1572).

При архимандрите Иове в Симонов монастырь давались вклады: священник Макарий дал 10 рублей и буланого коня[28], священник Тимофей, «Иосифов сын», дал 20 рублей[29]. Бывший дворецкий митрополита Макария († 1563; пам. 30 дек.), инок Порфирий (Фомин), дал «пятьдесят рублев денег по своих родителех в вечный поминок. А Бог пошлет по душу старца Порфирия, и написати его имя в Сенадики к его родителем и поминати их, доколе и монастырь стоит»[30]. Согласно грамоты И. Ю. Грязного (Ховрина), он дал в Симонов монастырь архимандриту Иову с братией сельцо Якшино и деревню Болсуново в Лутосенском стане Московского уезда[31].

В 1575 году при митрополите Антонии архимандрит Иов был переведен в Новоспасский монастырь[32]. В этом же году Иоанн Грозный посадил на царский престол татарского царевича Симеона Бекбулатовича. Его правление продолжалось около года. В летописи говорится, как Иоанн Грозный «к образом припущал прикладыватьца наперед себя Семиона и к митрополиту благословлятися также наперед»[33]. В 1580 году в Москве проходили заседания собора, на котором было принято решение об ограничении роста церковных земельных владений[34]. В его работе принял участие «архимандрит Спаса Нового Московской Иев»[35]. В Новоспасский монастырь старицким «строителем»[36] Герасимом (Суворовым) позднее была дана богослужебная январская Минея; предполагается, что она могла попасть в обитель «под влиянием патриарха Иова, постриженика Старицкой обители»[37].

После кончины Коломенского епископа Давида (1571–1580) 16 апреля 1581 года новоспасский настоятель был поставлен митрополитом Дионисием (1581–1586) во епископы града Коломны[38]. В своей духовной грамоте первосвятитель говорит о продолжительности архиерейства на Коломенской кафедре: «И тамо бывшу ми на престоле четыре лета и осмь месяцев и двадесять пять дней»[39]. В 1584 году умирает первый русский царь — Иоанн Грозный, и митрополит Дионисий венчает царским венцом его сына Феодора Иоановича. В его венчании принимает участие Коломенский владыка[40]. При новом государе в Москве собрался собор, принявший решение об отмене тарханов, т. е. податных льгот, дарованных ранее Церкви. В работе собора принял участие и «епископ Коломенской и Коширской Иев»[41]. В «Истории о первом патриархе Иове Московском» подчеркиваются его природные дарования: «И егда убо епископ бысть на Коломне, и тогда за много изуст[42] памятное учение явлено Церкви Божии бысть: понеже убо всю Псалтирь, и Апостол, и Евангелие без книги толкование сказуя и чтяше, и на всех молениих церковных и предание по уставу сказоваше»[43].

После Коломенской епархии последовала новая кафедра для иерарха. В «Истории о первом патриархе Иове Московском» говорится: «…и мало дней пребыв тамо, посылаем бывает во град Ростов во архиепископы и неколико дней пребысть тамо»[44]. 9 января 1586 года Коломенский владыка был переведен на Ростовскую кафедру, он писал об этом: «…рукоположением преосвященнаго Дионисия митрополита всея Русии, и с прочими архиепископы и епископы, и со Освященным Собором поставлен и возведен на Ростовскую архиепископию»[45].

Еще будучи в Москве, новый Ростовский владыка рукоположил в сан священника Петра Иванова сына Попова и выдал ему 20 февраля 1586 года ставленую грамоту[46]. К этому времени (июль 1586 года) относится подтверждение иерархом жалованной грамоты Кирилло-Белозерскому монастырю, выданной ранее его предшественником[47]. Имя архиепископа Иова встречается в рукописях того времени, в упоминаниях писцов[48]. В Ростове Великом он встретил Новый 7095 год, который в то время начинался в сентябре. В этом древнем городе он пробыл на архиерейской кафедре менее одного года.

В Новом летописце после сообщения о сведении с престола митрополита Дионисия в 1586 году говорится об интронизации святителя Иова: «На престол же Пречистые Богородицы на Москве взведен бысть на митрополию архиепискуп Ростовской Иев, а поставлен бысть на митрополию Московскими архиепискупы и епискупы»[49]. Сам первосвятитель писал позднее в своей духовной грамоте: «И бывшю ми на престоле Ростовския архиепископия год без единого месяца, и потом неизреченным промыслом <…> избран и понужен бых <…> аз смиренный, на великую Митрополию царствующаго града Москвы и всея Руси»[50]. Торжество митрополичьей интронизации возглавил Новгородский архиепископ Александр (1576–1591), оно было совершено в Успенском соборе Московского Кремля 11 декабря 1586 года за две недели до праздника Рождества на память преподобного Даниила Столпника († 493; пам. 11 дек.).

Вскоре после своей митрополичьей интронизации святитель Иов в январе 1587 года рукополагает из игуменов Кирилло-Белозерского монастыря на освободившуюся Ростовскую кафедру архиепископа Варлаама, знаменитого древнерусского распевщика[51]. В 1587 году на праздник Богоявления на приеме у царя были восточные иерархи и старцы. Затем они направились в Успенский собор, святитель Иов благословил, «и все соборно ходили на воду, а после водоосвящения, слушали обедню»[52].

К митрополичьему периоду относятся некоторые сохранившиеся грамоты первосвятителя. Он подтвердил жалованную грамоту, данную ранее митрополитом Дионисием (1581–1586) Кирилло-Белозерскому монастырю[53], затем дал отпускную грамоту иеромонаху Косьме, «Ипатьеву сыну»[54]. В «Истории о первом патриархе Иове Московском» говорится о непродолжительном его пребывании в сане митрополита: «…и на Москве в митрополитех бысть дний немало»[55]. В 1588 году в Москву прибыл Константинопольский патриарх Иеремия II, два иерарха, «да с ними же пришли гречян 60 человек»[56]. Патриарший спутник архиепископ Арсений Элассонский отметил, что для встречи Вселенского патриарха «за пять миль до великой Москвы царь Феодор и великий митрополит великой Москвы кир Иов выслали на встречу патриарха двух архиепископов, двух епископов, почетных бояр, архимандритов, игуменов, священников, монахов и много народу»[57].

Прибывшему в Москву Вселенскому патриарху и его спутникам от митрополита Иова посылался затем «корм»[58]. Обстоятельства прибытия на Русь патриарха Иеремии были зафиксированы в книге, в которой описаны приезды греческого духовенства[59]. В процессе переговоров с патриархом Иеремией по вопросу учреждения патриаршества на Руси возникла идея перемещения святителя Иова во Владимир, но она была отвергнута, царь Феодор Иоаннович при совещании с боярами говорил: «И то дело несстаточное[60], как нам то учинити, что <…> богомольца преосвященного Иева митрополита всея Великиа России от Пречистые Богородицы и от великих чюдотворцов изженути[61], а учинити греческого закону патриарха <…> И ныне бы еще посоветовати с патриархом о том, чтобы Иеремея патриарх Вселенский благословил и поставил в патриархи на Владимерское и Московьское патриаршество из Росийского Собору отца нашего и богомольца преосвященного Иева митрополита всеа Русии по тому же чину, как он поставляет на патриаршество патриархов Александрейского, и Антиохейского, и Иерусалмьского»[62].

Наконец в Успенском соборе была совершена патриаршая интронизация: «…генваря в 26 день по повеленью благочестиваго и христолюбиваго великаго государя царя и великого князя Федора Ивановича всеа Руси самодержца Вселенский патриарх Иеремея на Московское и всеа Руси патриаршество Иева митрополита в патриархи по нареченью поставил. А подлинно писано патриаршее поставленье и действо в особных книгах»[63]. Интронизация была совершена «за неделю великые мясопустны[е] недели»[64]. В Новом летописце говорится: «Патриярх же Иеремей поставил с Московскими архиепискупы и епискупы перваго патриарха Иева митрополита. Царь же Федор жаловал патриарха своим государевым жалованием и отпустил ево <…> с великою честию»[65]. В одном кратком летописце читаем о московских торжествах: «Того же году пришел из Царяграда Иеремей патриарх в царствующий град Москву, благословил и совершил в патриархи Иева митрополита Московскаго, отселе на Москве стало патриаршество»[66]. В Латухинской степенной книге говорится: «…вместо митрополича патриаршеский престол устрояется»[67]. О начале патриаршества говорит и святитель Иов в составленном им житии царя Феодора Иоанновича[68]. Англичанин Д. Флетчер, очевидец-современник интронизации патриарха Иова, описал данное событие русской церковной истории с позиции своего инославного восприятия[69].

В связи с учреждением патриаршества в Москве была создана различная документация. В Посольском приказе в XVII веке хранилась Уложенная грамота о патриаршестве на Руси[70] и другая документация об избрании на патриаршество святителя Иова[71]. В Описи называется также «Книга в коже, писана греческим пиcмом, поставление Иева патриарха на патриаршество. Книшка и договор Еремея патриарха з боярином з Борисом Федоровичем Годуновым 96-го году и поставление на патриаршество патриарха Иева и Новгородского митрополита Олександра; оболочена белою кожицею»[72]. Предполагается, что в связи с учреждением патриаршества был составлен летописец[73].

Ко дню интронизации первого патриарха по повелению царской семьи была изготовлена панагия, на которой была сделана соответствующая надпись. В центре ее древняя камея из оникса, на котором византийским мастером, трудившемся в Италии, было вырезано Распятие Христа Спасителя[74]. Царь Феодор Иоаннович возложил ее на святителя во время интронизации[75]. Для патриарха Иова был изготовлен архиерейский Чиновник (ГИМ. Щук. №563), имеющий «высочайший уровень художественного оформления как самой рукописи, так и ее драгоценного переплета»[76]. Патриарх Иеремия подарил первому патриарху греческое «роскошное служебное Евангелие XI в.»[77].

Необходимо отметить интересную особенность: поскольку составной частью русского чина интронизации главы Церкви была архиерейская хиротония, то над святителем Иовом она была совершена трижды. Об этом позднее писал патриарх Никон: «И тако вскоре Божиею милостию и всего Священнаго Собора избранием поставлен бысть Иов митрополит Московский и всеа Руси патриархом, в третие рукоположен, прежде во епископы во град Коломну, таже на митрополию Московскую, таже патриархом Московским и всеа Руси. Сему свидетельствуют чиновные книги и утвержденная грамота царя»[78].

Его возвышению послужили высокие личные качества и благочестие. В «Истории о первом патриархе Иове Московском», памятнике литературы, созданном в середине XVII века, показан достойный образ первого русского патриарха. Он обладал приятной внешностью, необыкновенной памятью и имел замечательный голос. Святитель Иов ежедневно совершал Божественную литургию, отличался смирением, скромностью, трудолюбием, всех миловал и прощал, отличаясь своей добротой среди современников[79].

Историк А. А. Зимин пишет: «Утверждение патриархии стало событием большого значения не только в истории Церкви, но и в политической жизни страны. Оно свидетельствовало о возросшем престиже России, ставшей одной из мировых держав, с которыми вынуждена была считаться Вселенская Православная Церковь»[80]. Отмечается также, что в 1589 году на Руси «осуществился византийский идеал “Христианского Царства” во главе с “премудрой двоицей” — царем и патриархом»[81].

С патриаршей интронизацией возвысился авторитет предстоятеля Русской Церкви, произошли соответствующие изменения во время богослужений. Как патриарх, святитель Иов стал носить митру с крестом, мантию из бархата, зеленую или красную. Архиерейский амвон посредине Успенского собора был устроен со ступенями, на котором облачали только патриарха. Во время богослужения перед патриархом стали предносить крест. Все сослужащие архиереи в алтаре причащались из его рук[82].

Возросло также значение русской иерархии после возведения первосвятителя в патриаршее достоинство. Ранее на Земские соборы церковные иерархи приглашались не всегда. Теперь же иерархи становятся обязательными постоянными членами Земских соборов. На соборах патриарх с духовенством сидел обычно за отдельным столом и его мнение выслушивалось в первую очередь[83]. Участие в государственных делах скоро оказало весьма полезное значение. Так, например, в январе 1591 года рассматривались результаты переговоров с польскими послами в присутствии патриарха Иова и всего Освященного Собора[84].

С учреждением патриаршества в Русской Церкви произошли изменения в иерархии. Поскольку во главе Церкви теперь стоял патриарх, то прежние архиепископы были возведены в митрополиты — это Новгородский Александр, Казанский Ермоген, Ростовский Варлаам, Крутицкий Геласий. Современник-иностранец, посетивший Москву в это время, записал: «Они имеют также, в разных местах, четырех митрополитов, в честь четырех евангелистов»[85]. Другие иерархи стали архиепископами: Вологодский Иона, Суздальский Иов, Смоленский Сильвестр, Рязанский Митрофан и Тверской Захария. Епископиями осталась только Коломенская епархия, а также вновь открытая — Псковская, где с 1589 года первым епископом был владыка Мисаил (1589–1592)[86].

Следует назвать еще одного иерарха Русской Церкви того времени. Это был архиепископ Элассонский Арсений, который прибыл на Русь вместе с патриархом Иеремией. Первоначально он уехал с патриархом, но вскоре вернулся и пребывал в Москве, совершая панихиды по государям, погребенным в кремлевском Архангельском соборе, отчего и именовался архиепископом Архангельским[87]. Он оставил описания торжеств поставления первого патриарха на Руси в своих мемуарах[88] и в сделанной записи в рукописной Триоди[89].

Реакцией в соседней Речи Посполитой на учреждение в Московской Руси патриашества явилось введение унии в 1596 году при активной поддержке государственной власти в лице польского короля Сигизмунда III Вазы (1587–1632). Этим актом предполагалось ослабить влияние Москвы на православных в королевстве, а также вывести их из юрисдикции Константинопольского патриарха. Митрополит-изменник Михаил (Рагоза) еще до введения унии письменно оговаривал и такое условие: «Чтобы монахи из Греции у нас не бывали и в неприятельскую Московскую землю не пропускались»[90].

В результате принятой унии западно-русская иерархия вышла из подчинения Константинопольскому патриарху. Защитник православия князь В. К. Острожский († 1608) обращался к Святейшему патриарху Иову за поддержкой, видя в нем надежду в вопросе упразднения навязанной унии. Князь пишет, что униатствующие митрополит и иерархи «хотят обратитися и пути себе ищут, как бы им опять приступити к православной вере христианской»[91]. Единства среди иерархии по данному вопросу, несомненно, не было, и поэтому автор просит, чтобы глава Церкви обратился к ним с увещанием и прислал бы «людей своих духовных, мудрых и учительных <…> которым мочно говорити встречно против тех, которые хулят православную истинную веру Христову»[92]. В конце послания автор просит патриарха принять хрустальный крест «в любовь для почести честнаго креста, и для милосердия, которое от него исходит». Присланный дар хранился в последующее время в Успенском соборе, в Описи говорится о нем: «У того же креста ручка золотая небольшая, по ней кругом подпись: “Лета 7112 году, июля в 4 день, сий честный крест прислан в почесть ко Иову патриарху, из Киева, от князь Василья Констянтиновича Острожский”»[93].

Спустя некоторое время после отъезда патриарха Иеремии, летом 1591 года, из Константинополя в Москву прибыли Тырновский митрополит Дионисий и Гревенский епископ Каллистрат, которых «от патриарха Иева встречали <…> Спаса Нового архимарит да Богородитцкой ключарь»[94]. Новоспасский архимандрит Левкий произнес при встрече приветственную речь: «Святейший патриарх Иев Московский Росийскаго царьствия вас, митрополита Деонисья и епископа Калистрата, благословляет и велел вас о здоровье спросити»[95].

Содержание доставленных от Вселенского патриарха грамот носит этикетный характер, в них говорится о необходимости молитв за Константинопольского патриарха. В грамоте также говорится о старшинстве Московского патриарха в диптихе других предстоятелей Церквей: «Да он, архиепископ Московский господин Иев, властвует пятый патриарх, и будет иметь патриаршеское достоинство и честь именоватись и почитатись с ыными патриархи во веки всегда»[96]. В другом месте подчеркивается, что патриарх Иов будет почитаться «под Ерусалимским патриархом»[97], т. е. на пятом месте. Позднее эта грамота хранилась в архиве Посольского приказа[98]. Б. Л. Фонкич, изучавший подписи греческих иерархов на данной грамоте, отметил: «…чтобы достигнуть цели и создать у русского правительства впечатление того, что судьба Московского Патриархата решалась большим и представительным Собором, чиновниками Константинопольской патриархии были воспроизведены подписи всех отсутствовавших членов Собора»[99].

1 августа 1591 года прибывшие иерархи явились в Успенский собор. «А патриарх Иев в то время облачался в святительский сан. И как патриарх облачился в сан в святительской, и Терновской митрополит Деонисей и болгарский епископ Калистрат, пришел к патриарху, челом ударяя, благословение приняли от патриарха, да и архимаритов, и игуменов, и старцов патриарх благословлял же»[100]. Затем они шествовали вместе с крестным ходом на водоосвящение. После литургии патриарх Иов отпустил гостей, а «стола у патриарха Иева про них того дни не было. А посылал к ним с столом от себя на подворье»[101]. 15 августа на престольный праздник Успения Пресвятой Богородицы митрополит Дионисий сослужил патриарху Иову. «Да того дни у патриарха Иева митрополит Деонисей и епископ Калистрат, и архимариты, и игумены, и старцы греческие ели. А стол был у патриарха в большой палате»[102]. 12 января 1592 года митрополит Дионисий нанес прощальный визит Московскому первосвятителю, первоначально помолившись в Успенском соборе, и затем последовала встреча с главой Церкви в столовой палате. При этом митрополит Дионисий говорил патриарху, в частности, о назначении какого-либо греческого иерарха, как своего представителя, который был бы «у Вселенского патриарха для ради Соборов и духовных дел», а также для общения с предстоятелями других Церквей[103]. Уезжавшему митрополиту Дионисию от патриарха Иова были вручены дары для патриарха Иеремии «сорок соболей да бархат»[104]. В направленной с митрополитом Дионисием грамоте патриарху Иеремии говорится о желательности предоставления в диптихе Церквей Московскому патриарху «нашего великого государства, царствующаго града Москвы» третьего места[105].

В 1593 году в Константинополе проходил новый Собор с участием Александрийского патриарха Мелетия (Пигаса), который утвердил за Русской Церковью пятое место в диптихе Православных Церквей. Соборный документ доставил затем в Москву Г. Афанасьев[106]. Позднее, в 1619 году, о соборном утверждении патриаршества на Руси будет говорить Иерусалимский патриарх Феофан при поставлении патриарха Филарета[107].

Московский святитель писал в последующее время послания восточным иерархам. В одной из соловецких рукописей среди посланий патриарха Иова имеются также два его послания 1594 и 1596 года к Филадельфийскому митрополиту Гавриилу «о молитве за царя и царицу о здравии и чадородии их»[108]. Еще ранее, в 1591 году, первосвятитель дал грамоту прибывшему архимандриту Григорию, настоятелю Хиландарского монастыря на Афоне. В ней говорится, что царь Феодор «во свое царское имя взял» афонскую обитель и преподается благословение на сбор средств на Руси[109]. Затем 24 января, на именины царевны Ксении Борисовны, патриарх Иов принимал иерусалимских гостей-просителей, ему были вручены грамота, святые мощи, смирна «и свечи от гроба Господня». В свою очередь и святитель Иов вручил им свои дары[110].

В самом начале своего патриаршества глава Церкви писал ответную грамоту Кахетинскому царю Александру II (1574–1605). К тому времени еще не было принято соборное постановление в Константинополе о месте Московского патриарха среди других предстоятелей Восточных Церквей, а действовали, очевидно, устные договоренности в Москве с патриархом Иеремией и поэтому святитель Иов называет себя патриархом «Царствующаго града Москвы и всея Русии, Новаго Рима»[111]. Он сообщил грузинскому царю, что государь Феодор Иоаннович будет содействовать защите Иверии, а для того, чтобы «церкви Божиа благолепием украсити, послал иконописцов»[112] в Грузию, теснимую османами и персами. В своем послании глава Церкви писал: «Слышим убо в вас Церковь Христову <…> разньствующу и попираему развращеньми <…> Господь наш Иисус Христос рече: “Жалость дому Твоего снесть мя”. Кто есть от благоверных и богоразумных, его же не подвиже жалость, зряще Церкви мятущяся, и видя виноград, Богом насажденный, его же обоимают вси мимоходящии путем, и поедает его волк дивий злохитрьством и никтоже может стати противу ярости его, скудости ради духовныа…»[113]. Поэтому он излагает в грамоте духовные наставления, утверждая царя в благочестии.

Другое послание патриарха Иова было адресовано Грузинскому митрополиту Николаю «и всему Освященному Собору»[114]. Как отмечает историк-митрополит Макарий (Булгаков), патриарх Иов использовал при его написании третье Слово митрополита Даниила (1522–1539; † 1547), Слово болгарского проповедника-богослова Х века Косьмы пресвитера, а также «Просветитель» преподобного Иосифа Волоцкого[115]. Из творения русского митрополита патриарх заимствовал мысль «о тщательном хранении преданий и установлений церковных»[116], а из творения болгарского полемиста были убраны реалии Х в., патриарх Иов заимствовал из него вводную часть, поучение к епископам и священству, «а также общие обличения еретиков»[117].

В послании говорится о богослужебном чине Православной Церкви, о хранении всех узаконений, принятых от апостолов и их преемников. Возникавшие в истории Церкви еретические лжемудрствования, по мнению автора, происходили от диавольского действия, начиная с Ария, неправо учившего о Божестве Сына Божиего. Еретики в послании характеризуются как более злейшие, чем бесы, т. к. злые духи боятся Божией благодати, а еретики дерзко насмехаются над святыней. Патриарх говорит о необходимости стяжания добродетелей духовенством, раскрывает важность почитания Богоматери, поклонения Ее иконам, а также и святым угодникам Божиим. «И молящися крестится подобает двема прьсты: преж положити на чало главы своея, таже на перси, потом же на плече правое, таже и на левое. Съгбение прьсту именует сшествие с Небес, а стоящи перст указает възнесение Господне, а три персты равны держати — исповедуем Троицу Нераздельну, то есть истинное крестное знамение»[118]. Далее патриарх изрекает проклятия не любящим Господа, не принимающим Святого Причастия, не поклоняющимся «с усердием Кресту Господню» и т. д. Он пишет о монашеских подвигах, об обязанностях епископов, отмечая: «Каков суд тем и по делом воздаяние будет, иже умолчат обидящим святыя церкви и восхищающим от них неподвижимыя вещи, вданных Богови в наследие благ вечных: земли и села, и винограды и езера, и прочая церковная устроениа»[119]. Он говорит об исполнении заповедей Божиих, обличает латинское вероучение, перечисляя их заблуждения. В заключение патриарх обращается к митрополиту Николаю: «Поминайте же мя присно, и держите заповеди, яже приясте блаженных муж, пророк, апостол и святых отец, и Владыки всех»[120]. Издатель данного послания дал ему высокую оценку: «Послание Иова составляет символическое изложение веры, сделанное от лица целой автокефальной Церкви, не для своих только <…> домашних нужд, а для другой, автокефальной же, иноземной, хотя и единоверной, Церкви, сделанное притом в чрезвычайно важный момент учреждения в ней патриаршества»[121]. Он также пишет, что в послании «излагается почти весь круг истин христианского учения — догматических, литургических и канонических»[122].

По просьбе кахетинского царя Александра патриарх Иов направил к нему бывшего казначея из Троице-Сергиева монастыря старца Закхея (Суровцева) и иеромонаха Иоасафа, а также диакона из Чудова монастыря Феодосия, священника из Успенского собора Богдана, священника из Архангельского собора Димитрия, диакона Феодора и трех иконников, среди них — Постник Дермин[123]. На смену этим иконникам затем посылались другие иконописцы. Исследователи XIX века отмечают, что их письмо со славянскими «приписками доселе цело»[124]. В Грузии старец Закхей «правил» патриаршее благословение, приветствуя царя Александра от имени Святейшего патриарха Иова. Троицкий старец вручил при этом грузинскому царю две иконы: Богоявления и «новоявленного великого чюдотворца» Василия Блаженного. Царице были пожалованы образ Богоматери Одигитрии и Василия Блаженного, а трем царевичам — иконы митрополитов Петра, Алексия и Ионы[125]. Митрополиту Мцхетскому Николаю был направлен от патриарха Иова «образ Спасов, обложен серебром»[126]. Царь Александр велел русским послам вручить привезенные послание и иконы «Егорьевского монастыря архиепискупу Гаврилу»[127], так как в тот момент у него были напряженные отношения с митрополитом Николаем[128]. Но затем они примирились и в ответ в Москву были направлены от них дары: митрополит «Миколай послал к патриарху Иеву аргумак гнед»[129]. Прибывшее в 1590 году в Москву новое грузинское посольство доставило «поминки» патриарху Иову от царя и царицы[130]. 19 апреля 1591 года послы были на приеме у Святейшего патриарха. В посольских книгах сделано подробное описание приема грузинских послов[131]. Патриарху Иову были вручены грамоты от царя Александра и митрополита Николая[132].

Через год в Грузию отправилось новое русское посольство, которое везло грамоту патриарха Иова царю Александру, написанную в мае 1591 года[133]. Он сообщал, что царь Феодор Иоаннович свое «жалованье и во обороне и в защищенье ото всяких твоих недругов держати и оберегати хочет», а также послал грузинскому царю «крест золот» и царице[134]. Грузинский царь Александр в 1594 году писал патриарху Иову грамоту, которая затем хранилась в Посольском приказе[135]. 8 октября 1595 года патриарх направил с грузинским послами свои дары царю и царице: «образ Спасов», «образ Пречистые Богородицы», почтив также и послов дарами[136]. В июне 1596 года последовала новая грамота Московского патриарха грузинскому царю[137]. 12 сентября 1599 года патриарх Иов принимал грузинских послов, прибывших на Русь[138], 18 марта 1604 года — других послов[139]. Важно отметить, что первая патриаршая грамота царю, а также и митрополиту, опубликованные в «Актах исторических» и Н. Барсовым, имеют более пространное содержание, а в статейном списке они приведены, как отметил Ю. К. Бегунов, «без учительной части»[140]. Поэтому, очевидно, и последующие грамоты, известные по статейному списку, были менее пространны по своему содержанию.

Важной особенностью служения митрополита Иова является прославление им русских святых. Историк Г. В. Вернадский пишет об этом: «В религиозной политике Иов был последователем митрополита Макария и его учеников. Он проводил программу Макария по канонизации русских святых и верил в “гармонию” Церкви с государством»[141]. В 1588 году, когда святитель Иов был еще митрополитом, совершилось причисление к лику святых почитаемого угодника Божия, Василия Блаженного, которого в 1557 году погребал митрополит Макарий. Псковская летопись сообщает: «В лето 7096. Проявися[142] блаженный Василей нагий Московский; и быша от мощей его многа исцеления»[143]. В Соловецком летописце читаем о торжествах прославления русского святого: «В лето 7096-е, августа 2 день. Божиим изволением в пресловущем граде Москве при благоверном царе и государе великом князе Феодоре Ивановиче всеа Русии и при митрополите Иеве явися новый великий чюдотворец Василей Нагой и простил три души — две девицы да нищаго старца, и от того дни у чюдотворцова гроба великие чюдеса и прощение многим людем»[144]. Совершавшиеся чудеса послужили основанием для канонизации блаженного угодника Божия. В 1588 году, согласно Новому летописцу, «уставися празднество августа в 2 день» святому Василию Блаженному († 1557; пам. 2 авг.)[145], над гробницей которого по повелению царя Феодора Иоанновича был построен храм, ставший новым приделом Покровского собора, что на Красной площади, который дал именование всему Покровскому собору[146]. Англичанин, находившийся в то время в Москве, пишет о святом: «Тело его перенесли недавно в великолепную церковь, близ царского дворца, в Москве, и причли к лику святых»[147]. Служба святому была составлена до его общецерковной канонизации, но затем при царе Борисе (1598–1605) она была доработана и в каноне появился акростих: «Василие, моли Бога подати Борису благая»[148].

Преподобный Иосиф Волоцкий († 1515; пам. 9 сент.) первоначально прославлен был в 1579 году при митрополите Антонии как местночтимый святой, а в самом начале своего патриаршего правления, в 1591 году, святитель Иов совершил общерусское прославление преподобного Иосифа Волоцкого, с которым в родственных отношениях был святитель Макарий[149]. Более того, глава Церкви потрудился при этом и как гимнограф. П. М. Строев отмечает известие волоколамской рукописи: «Канон преподобному Иосифу, творение Святейшаго Иева, патриарха Московскаго и всея Русии»[150].

Наиболее значимым и насыщенным в деле прославления русских святых явился 1595 год. Согласно проложного Сказания, по инициативе царя Феодора Иоанновича была установлена соборная память Московским святителям Петру, Алексию и Ионе, подобно празднованию трем святителям Вселенской Церкви — Василию Великому, Григорию Богослову и Иоанну Златоусту[151]. Однако, как предполагается, действительным инициатором учреждения праздника был святитель Иов, при котором, как и ранее, при святителе Макарии, наблюдается «подъем национальной традиции, при этом в православном пантеоне вновь был сделан акцент на почитание русских святых»[152]. «В годы Смуты начала XVII в., когда страну раздирали противоречия и нашествие “орды иноплеменных” угрожало России потерей назависимости, практически ни одна из грамот не обходилась без обращенных к Пречистой Деве молений о покровительстве Москве и всему Московскому государству <…> часто наряду с этим звучал призыв к затупничеству трех Московских святителей — Петра, Алексея, Ионы. Налицо подчеркиваемая в грамотах <…> градозащитная роль Московских чудотворцев и кремлевского Успенского собора»[153].

В связи с учреждением нового празднования патриарх Иов воздвигает три храма, посвященных Московским чудотворцам. Прежде всего, это храм на Патриаршем дворе в Кремле, рядом с Успенским собором. Затем близ Солянки в Москве был построен храм во имя святителей Петра, Алексия и Ионы на Кулишках на Патриаршем дворе. В XVII веке на его месте был построен каменный храм[154]. Наконец, в Никольском храме патриаршего села Селятино был устроен придел во имя Московских чудотворцев. В Богослужебной октябрьской минее из Чудовского собрания имеется интересная запись об этом событии: «В лето 7104 составишася сеи праздник повелением государя Царя и великаго князя Феодора Ивановича всея Руси самодержца и при его благоверной Царици великой княгине Ирине, по благословения великаго господина Святейшего Иова перваго патриарха Московскаго и всея Руси и всего Освященнаго Собора. И поставлена бысть церковь первая Трех святителей Петра и Алексия и Ионы во имя их в приделе Николы чюдотворца в патриаршее селе в Никольском, зовомое Селятино. И освящена бысть та церкви в лето 7104 сентября в 13, а поставил ту церковь Святейший Иов патриарх»[155].

4 октября 1595 года в Казани были открыты мощи первого Казанского святителя Гурия († 1563; пам. 5 дек.), а также Тверского епископа Варсонофия († 1576; пам. 11 апр.), скончавшегося на покое в Казанском Спасо-Преображенском монастыре. В 1595 году в Свияжский Успенский монастырь были перенесены мощи святителя Германа Казанского, скончавшегося в 1567 году в Москве († 1567; пам. 6 нояб.). С этого времени начинается соборное почитание святых иерархов[156]. По благословению святителя Иова Казанским митрополитом Ермогеном были составлены — житие святых иерархов[157] и служба[158]. Еще ранее по благословению святителя Иова священные останки митрополита Филиппа II (1566–1568; † 1569) были перенесены из Тверского Отроча монастыря на Соловки и «погребены под папертью Спасо-Преображенского собора»[159].

По благословению патриарха Иова в 1595 году митрополит Казанский Ермоген свидетельствовал мощи угличского князя Романа († 1285; пам. 3 февр.)[160]. Святому князю были составлены две службы. Во второй службе в приписке говорится: «…стихиры же и каноны сотворены служба по благословению Великаго Святейшаго кир Иова, патриарха Московского и всея России, труды и тщанием Симеона Олферьева, да старца инока Сергия честныя обители Пресвятыя Троицы Данилова монастыря Переславля Залесскаго»[161]. В 1596 году в Чудовом монастыре «весть Освященный Собор» переложил мощи святителя Алексия в новую серебряную раку[162].

В 1597 году было совершено общерусское прославление преподобного Антония Римлянина († 1147; пам. 3 авг.)[163], в 1600 году — преподобного Корнилия Комельского († 1537; пам. 19 мая). Патриарх Иов писал в Корнилиев монастырь о его прославлении: «И яз Иев, патриарх Московский и всеа Русии, стихеры и канун и житие преподобного чюдотворца Корнилия Комельского слушали соборне, с митрополиты, и со архиепискупы и епископы, и с архимариты и игумены»[164].

Патриарх Иов чтил преподобного Максима Грека († 1556; пам. 21 янв.), помнил о его судьбе. Константинопольский патриарх Иеремия, поставивший святителя Иова, привез в Москву разрешительную грамоту для скончавшегося инока-святогорца[165]. Патриарха Иова извещали о чудесах, совершавшихся в Троицкой обители у гробницы преподобного Максима[166]. На следующий год после своей патриаршей интронизации святитель Иов послал в Троице-Сергиев монастырь митрополита Крутицкого Геласия (1586 — † 1601) для совершения открытия мощей преподобного Максима Грека, но Господь не благоволил этому совершиться[167]. Одно из чудес, исцеление престарелого «дружелюбца» преподобного Максима, когда патриарх Иов окропил его святой водой с молитвенным призыванием имени подвижника, было записано по благословению первосвятителя. Он затем «посылает новосоставленные книги празднование преподобному отцу Максиму во обитель Живоначалныя Троицы, иже в Радонежи»[168]. Во время осады Юрьева Ливонского явивишийся царю Феодору Иоанновичу преподобный Максим Грек уберег его от внезапной смерти, и благодарный царь повелел затем иконописцу М. В. Чустову написать образ подвижника. «И Святейший Иов патриарх прииде в соборную церковь, и виде образ преподобнаго отца Максима Грека, и удивися велми красоте его и поклонися честному обьразу» и творит водосвятный молебен преподобному[169]. Затем патриарх и царь совершили паломническую поездку в Троицкую обитель, где поклонились подвижнику у его гроба. Патриарх Иов соборне свидетельствовал канон «Святому и поклоняемому Параклиту», составленный преподобным Максимом Греком. По благословению патриарха Иова инок Исаия, уроженец Каменца-Подольского, переписал творение преподобного Максима Грека канон Божественному Параклиту (ГИМ. Син. 351), а в следующем году составил краткую биографию подвижника[170]. Этот же инок в октябре 1590 года переписал книгу Толкований святителя Феофилакта Болгарского на Евангелие от Матфея и Марка, в самом начале которой переписан этот же канон[171]. Можно говорить, что в конце XVI века интерес к творениям ученого грека возрос [172].

Патриарх Иов также благоговейно чтил и сына героя Невской битвы — первого московского князя, благоверного Даниила († 1303; пам. 4 марта), которому глава Церкви благословил составить службу[173]. Она, как предполагается, была составлена в 1603 году, «к трехсолетию памяти благоверного князя Даниила»[174].

Из святых угодников Божиих, с кем общался святитель Иов, можно назвать преподобного Трифона Вятского († 1612 пам. 8 окт.). В конце 1588 — начале 1589 года он находился в Москве и, таким образом, можно говорить, что он был очевидцем его патриаршей интронизации. Глава Церкви дал подвижнику благословенную грамоту на освящение храма в основанной им Успенской обители «и антиминс. Пожертвовал ему в монастырь книг, икон и разной церковной обители»[175]. В 1595 году, когда преподобный Трифон в очередной раз был в Москве, патриарх Иов возвел его в сан игумена[176]. В 1598 году он был возведен в сан архимандрита[177]. Затем, согласно патриаршей грамоты 1599 года, он основал Богоявленский монастырь в городе Слободском[178].

В древности богослужебное вино привозилось в Москву из западных стран, где произрастал виноград. Из-за отсутствия вина, очевидно, бывали случаи, когда в древнерусских храмах Божественная литургия не служилась. Из жития преподобного Кирилла Белозерского († 1427; пам. 9 июня) известно о чуде умножения вина, которое оскудело в его обители[179]. Один иностранец-очевидец, посетивший Москву в 1599, 1600 годах при царе Борисе Годунове и бывший на царском приеме, говорит, что церковное вино «составляет самую ценную вещь в этой стране: оно привозится издалека только для царя и епископов, кои рассылают его по церквам для употребления при таинстве»[180]. Однако на Руси стали возникать сомнения в чистоте виноградного вина, привозимого из неправославных стран, к тому же купцы могли иронизировать над православными, говоря: если вино не будет ими привезено, то православная Евхаристия не будет совершаться.

Ученый канонист В. Н. Бенешевич († 1938) издал интересные соборные материалы[181], оставшиеся практически неизвестными церковным историкам. При патриархе Иове проходили соборные заседания, посвященные сложившейся ситуации в связи с церковным вином. На созванном Соборе было принято решение об изготовлении вина в Москве из местного растения, «вишение зовомое». Чтобы обосновать правомочность такого решения, в документе говорится: «Вся бо возможна суть Богови (Мф 19. 26) от не сущих в существо привести и от небытия в бытие. Иже бо в Кана Галилейсцем браце повелением Своим Божественным воду в вино преложи (Ин 2. 1–11), сице и сие может новосоставное вино сие в Божественную и Животочную Кровь Свою преложити, яко же хощет: идеже бо Бог действует, ту и естества чин превосходит». Таким образом, в силу сложившихся обстоятельств Собор Русской Церкви принял решение, допустив применение невиноградного вина[182].

Глава Церкви проявлял заботу о поминовении усопших: «Таков же потщателен бе к святей службе, яко многажды по новопреставленных непрестанно служа четыредесять дний»[183]. Он был озабочен также осмыслением важности молитв о почивших. Вторая редакция Синодика-помянника связана с именем патриарха Иова, в нем имеется предисловие: «Божиею милостию составися сий Синодик по благословению великого господина первопрестолника, отца нашего Святейшего Иова патриарха Московского и всеа Руси. И сей помянник сложен бысть на подобство Вселенскаго канона, иже сотворен бысть по усопших в мясопустную субботу». Предисловие включает также пять других назидательных текстов, начиная с творения преподобного Иосифа Волоцкого[184]. И. В. Дергачева пишет: «Синодик Иововской редакции продолжал традиции, заложенные двумя великими предшественниками патриарха, оставившими глубокий след в средневековой русской культуре — Иосифом Волоцким и Нилом Сорским»[185]. Исследовательница указала четыре списка Синодика, относящиеся к редакции, составленной патриархом Иовом[186].

Составитель Чиновника Успенского кремлевского собора, описывая богослужение на праздник Преполовения Пятидесятницы, отмечает, что «патриарх и иные власти не облачаются к молебном, а патриарх Иев на тот день облачался после вечерни к молебном»[187]. В описании Московии, составленном в окружении несостоявшегося жениха Ксении Годуновой, скончавшегося Датского герцога Иоганна, имеется описание чинопоследований шествия на Иордань и на осляти в 1603 году[188]. Когда позднее, при патриархе Филарете, возник вопрос о «прилоге» «и огнем» в чине великого освящения воды, то царь писал в грамоте, что это возникло «не в давних летех, при державе благочестиваго и христолюбиваго царя и великаго князя Федора Ивановича всеа Русии самодержца, и при патрияръхе Иеве Московском и всеа Русии»[189].

Вскоре после патриаршей интронизации на Русь совершил набег крымский хан Казы II Гирей. Возникла опасность одновременного ведения военных действий на юге и на северо-западе страны, где находилась часть русских войск. В связи с этим русская армия под Москвой «была недостаточно многочисленной, чтобы справиться на открытой местности с татарами. Поэтому весьма реальной была опасность того, что Казы Гирей дойдет до Москвы, как в 1571 г. Девлет-Гирей. Катастрофа того года — сожжение татарами Москвы — еще не стерлась из памяти. Была проведена серьезная подготовка, чтобы предотвратить повторение несчастья двадцатилетней давности»[190]. Но, как отмечает Г. В. Вернадский, «это оказалось последним крупным набегом крымских татар во время царствования Федора»[191].

Во время набега крымского хана Казы Гирея в 1591 году в Москве особо вспоминали благословение преподобного Сергия князю Димитрию Донскому на борьбу с татарами, а также молитвенное предстательство и начало почитания Донской иконы Богоматери[192]. На Воробьевых горах стояла часть татарского войска во главе с ханом, который созерцал Москву «как на ладони. Это обстоятельство учел Борис Годунов, когда задумывал замечательную хитрость»[193]. Ночью Москва озарилась кострами, а пушкари открыли мощную пальбу, и хан в ночь с 4 на 5 июля 1591 года бежал. Позднее «на месте, где в обозе стояла подвижная крепостца и походная церковь во имя св. Сергия с образом Донской Богоматери» при нашествии хана был устроен Донской монастырь, к которому ежегодно совершался крестный ход 3 января[194]. Пискаревский летописец описывает, как государь совещался с патриархом Иовом об организации обороны Москвы и добавляет: «А прежния великия князи бегали с Москвы на Белоозеро»[195].

Благодаря патриарху Иову предпринимались усилия по укреплению православия в Казанском крае. В это время митрополит Ермоген сообщил первосвятителю об упадке православия в Казани. В связи с этим патриарх Иов в 1593 году повелел сделать в Казани перепись крещеных татар, благословил устроить для них особую слободу, чтобы оградить их от давления и преследования мусульман. Он запретил строительство новых мечетей, мусульманам было запрещено также держать на своей работе православных. В 1592 году митрополит Казанский Ермоген испросил у святителя Иова благословение на внесение в поминальные Синодики имен казанских мучеников Иоанна, Стефана и Петра и их поминовение во всех храмах епархии в 24 день января[196].

В Сибири глава Церкви способствовал строительству храмов. В Тобольске, основанном в 1587 году, были построены Вознесенская и Троицкая церкви. Святитель Иов посылал в Сибирь священников, диаконов, а также антиминсы, богослужебные книги, колокола, церковную утварь и пр.[197] Патриарх заботился об укоренении христианства в Карелии, которая в 1591 году была отвоевана у шведов царем Феодором Иоанновичем[198]. Перед началом военных действий царь «благословение прием ото отца своего и богомолца Иева патриарха и всего Вселенского Собора»[199]. Затем патриарх Иов торжественно встречал царя после успешных военных действий[200]. На присоединенной территории была образована новая епархия в Русской Церкви — Карельская, в которой первым епископом был владыка Сильвестр (1593–1611)[201]. Однако в смутное время шведы присоединили Карелию к своей территории, и православная епархия прекратила свое существование[202].

В своей архипастырской деятельности патриарх Иов проявлял постоянную заботу о повышении церковной дисциплины духовенства, в чем можно усмотреть обращение к постановлениям Стоглавого Собора 1551 года, проходившего при митрополите Макарии. 1 июня 1594 года датируется соборный приговор об учинении «старост поповских и десятских, для церковного благочиния и всяких ради потреб церковных»[203]. Далее говорится о совершении крестных ходов, о хождении в «уреченные дни за кресты», о благочинии в храмах, о благонравном поведении. Почти через две недели, 13 июня, последовал новый, более пространный соборный указ. В нем говорится об учреждении восьми «поповских» старост в Москве, каждый из них должен был отвечать за 40 священников, а также четырех помощниках ему — «десятских» диаконов. Для них необходимо было построить особую избу «у Покрова Святей Богородицы на Рву и в той сходиться старостам и десятским по вся дни»[204]. Данная изба, очевидно, является прообразом патриарших приказов, учрежденных позднее в Русской Церкви патриархом Филаретом[205]. Во втором указе повторены предписания предшествующего указа, а также оговорены условия службы духовенства, которое прибывает в Москву на какое-то время по своим делам, и пр. В конце публикации соборного приговора патриарха Иова отмечено: «Сей акт присоединен к Стоглаву (глава 102)»[206]. Усилия в этом направлении в последующее время продолжали патриархи Никон и Адриан[207]. 1 октября 1604 года Святейший патриарх предпринял дополнительные меры по усилению контроля за деятельностью прежде всего приезжего духовенства, а также по совершению крестных ходов, и т. д.[208]

Стоглавый Собор 1551 года касается вопроса вдового духовенства, об этом говорится в 80 главе[209]. Если в соборном определении 1503 года имеется ссылка на митрополитов Петра и Фотия[210], то в Стоглаве приведены сами выписки из их поучений: главы 77 и 78[211]. 79 глава представляет труд преподобного Иосифа Волоцкого, написанный в защиту соборного постановления о вдовом духовенстве, и подборку соответствующих канонических правил. 81 глава от имени отцов Стоглава излагает постановление о вдовом духовенстве, почти дословно повторяя предшествующую главу[212]. При царе Феодоре Иоанновиче и патриархе Иове «на основе приговора 1503 г. о вдовых священниках было составлено “Правило святителей русских о вдовых попах и диаконах”»[213].

К числу грамот патриаршей канцелярии следует отнести ставленые грамоты иерархам. Рукоположив Чудовского архимандрита Варлаама в Новгородские митрополиты (1592–1601)[214], Святейший патриарх дал ему настольную грамоту, в которой подчеркивалось, что «первому ему быти митрополиту местом и святителским седанием, и впред по ним прочим митрополитом Ноугородцким и Великолуцким»[215]. После кончины митрополита Варлаама патриарх Иов рукоположил 6 февраля 1603 года на его место митрополита Исидора, «а взят бысть из Соловецкаго монастыря со игуменства, и был в Сергиеве монастыре келарем»[216].

В 1600 году патриарх Иов перевел игумена Толгского монастыря Феодосия в Астрахань игуменом Троицкого монастыря[217], повелев ему воздвигнуть соборную церковь. Назначенный новый настоятель «со всяким радением о деле Соборные и Апостольския Церкви упражняшеся, потом вскоре и соверши и освяти ю»[218]. После освящения собора игумен Феодосий со святой водой прибыл по благословению патриарха Иова в Москву в 1602 году «и Святейший Иев патриарх Московский и всеа Росии ради добродетелнаго его жития поставляет его первопрестолником града Астарахани и отпущает его с великою честию» на кафедру в Астрахань[219]. Так была открыта новая епархия в Русской Церкви, будучи выделена из Казанской митрополии[220]. Во время наступившей позднее Смуты на Руси иерарх явился достойным архиереем-ставленником первого патриарха, отстаивая национальные интересы. Он известен как подвижник благочестия, после его кончины было составлено его житие[221].

Кроме названного выше архиепископа Арсения Элассонского в епископате Русской Церкви был еще один иерарх-грек. В 1603 году на Рязанскую кафедру был назначен грек епископ Игнатий, прибывший ранее на Русь[222].

На Соловках более двух десятков лет находился епископ Филофей, первоначально бывший на Рязанской кафедре (1562–1569), последний архиерей-ставленник митрополита Макария. В конфликте царя Иоанна Грозного с митрополитом Филиппом II он был на стороне государя, но затем был сослан им на Соловки. В 1593 году иерарх был «взят с Соловков <…> к Москве и послан к Троицы в Сергиев в строителя место»[223]. Патриарх Иов, таким образом, проявил заботу о нем, впрочем, 14 января 1594 года иерарх почил и был погребен в обители у южных врат Троицкого собора[224].

В подборе патриархом кандидатов на архиерейство усматриваются его просветительские усилия. В 1588 году на Вологодскую кафедру митрополитом Иовом был поставлен книжник-епископ Иона (Думин). Через год епископ Иона был возведен в сан архиепископа, а в 1603 году был переведен на Ростовскую кафедру; еще через год он ушел на покой во Владимирский Рождественский монастырь († 1616)[225]. В связи с учреждением Патриаршества на Руси иерарх составил новую редакцию Степенной книги[226]. Подвизаясь первоначально во Владимирском Рождественском монастыре, где почивали святые мощи благоверного князя Александра Невского († 1263; пам. 23 нояб.), в 1591 году владыка Иона «по благословению патриарха Иова вновь обращается к отредактированной им Степенной книге и пишет на ее основе новую редакцию Жития Александра Невского»[227]. Автор пишет об этом: «…повелен быв тщанием же и верою и духовьным проразсуждением[228], иже желанием и любовию к великому сему святому прилепьшаго Святейшаго великия святыя апостольскиа церкви священноначальника великаго Святеишаго Иова Патриярха Московьскаго и всея Русии»[229]. Очевидно, к благоверному князю молитвенно прибегал глава Церкви в своих молитвах о благе Отечества. Можно говорить о книжных связях митрополита и иерарха, скончавшегося на Ростовской кафедре. Одна из рукописей с творениями святителя Иоанна Златоустого начала XVII века сохранила приписку писца, согласно которой она была переписана «с переводу из ризницы Иова патриярха всея Русии» для Ростовского митрополита Ионы[230]. С патриаршей рукописи для иерарха был переписан также сборник «Андриатис» с творениями святителя Иоанна Златоустого[231].

Патриарху Иову приходилось сталкиваться с наследием-документацией митрополита Макария. Первосвятитель дал грамоту игумену Новинского монастыря Варсонофию «по прежней жалованной Макария митрополита всеа России»[232]. Грамота определяла повседневную хозяйственно-административную жизнь обители и населения, связанного с ней. Затем первосвятитель «по прежней грамоте Иасафа и Макарья митрополитов» пожаловал настоятеля Успенского Паисиина монастыря, освободив их от уплаты даней[233]. Царь Феодор Иоаннович дал патриарху Иову жалованную грамоту, ссылаясь при этом на то, что еще отец его Иоанн Васильевич «дал свою царскую жалованную грамоту Макарию митрополиту на Ржевскую десятину»[234]. Борис Годунов подтвердил жалованную грамоту, выданную ранее при митрополите Макарии, согласно которой при доставке из Нижнего Новгорода в Москву продовольственных запасов с них не взымались пошлины[235].

В 1599 году царь Борис взамен ветхой грамоты, выданной ранее Иоанном Грозным митрополиту Афанасию, дал патриарху Иову жалованную грамоту, переписав ее «на свое царево <…> имя». Грамота освобождала патриарших людей от царского-светского судопроизводства, патриаршие люди освобождались от исполнения царских повинностей, они не давали кормов военным и другим государевым людям[236]. Поскольку предписания данной грамоты могли нарушаться, государь после обращения патриарха Иова послал на Белоозеро грамоту, предписывая соблюдать сделанные царские пожалования[237]. Подтверждали московские государи главе Церкви также и другие грамоты, выданные ранее предшествующим Московским первосвятителям[238].

Происходили изменения — назначения среди настоятелей монастырей. 4 апреля 1592 года патриарх Иов дал настольную грамоту игумену Саввино-Сторожевского монастыря Герману, переведя его из Николо-Песношского монастыря[239]. Назначив старца Феодосия настоятелем Геронтьевой пустыни во Владимирском уезде, он также дал ему грамоту[240].

Святейший патриарх Иов, возглавляя Русскую Церковь, хранил память о месте своего пострижения. В 1600 году «повелением великаго господина Святейшаго Иова патриарха Московскаго и всея Руси» был изготовлен для Старицкой обители напрестольный крест[241], в монастыре хранилась грамота «Святейшаго Иева патриарха Московскаго и всея Русии оброчная на деревню Жегалово»[242]. Предстоятель Церкви даровал право старицким настоятелям служить в «шапке», что было подтверждено соответствующей грамотой. Но в Смутное время монастырь подвергся разорению, и грабители «Святейшего патриарха Московскаго и всея России грамоту взяли, по которой архимандриты служили в шапке». Поэтому позднее патриарх Адриан (1690–1700) подтвердил это отличие старицкого архимандрита «ради благословения блаженныя памяти <…> первопрестолника Святейшаго Иова патриарха Московского и всея России»[243].

По благословению патриарха Иова в селе Игнатьево близ Александровой Слободы был воздвигнут деревянный храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Затем храмовую икону несколько раз находили в другом месте. После этого священник, испросив благословение у патриарха Иова, перенес храм на место явления-пребывания образа Богоматери. После литовского разорения преподобный Лукиан († 1655; пам. 9 сент.) на этом месте выстроил новый храм, положив начало Лукиановой пустыни[244]. Патриарх Иов благословил также построение храма во имя Илии Пророка в Колницкой волости в ответ на обращение к нему крестьян[245]. 1 августа 1593 года «на память святых седми мученик Маккавей» патриарх Иов освятил в Симоновом монастыре надвратный храм, посвященный Происхождению Честных Древ, «как написано было на старом антиминсе сей церкви»[246].

В Древней Руси родившегося младенца до Крещения могли называть именем святого, в день памяти которого он родился[247]. Таким небесным покровителем у Бориса Годунова был святой Феодот Анкирский († ок. 326; пам. 2 марта)[248]. В 1599 году «строитель Васьян с братьею» Владычнего монастыря в Серпухове обратились к главе Церкви за благословением на построение в обители надвратного храма во имя святого Феодота Анкирского. Святитель Иов дал им благословенную грамоту[249].

Хозяйственно-административная деятельность первого Русского патриарха весьма многообразна. В 1590 году патриарх Иов дал грамоту игумену Нижегородского Благовещенского монастыря с указанием о взимании дани с монастырских крестьян, а также с приписного Константино-Еленинского монастыря во Владимире[250]. Давал он и другие жалованные грамоты в Благовещенскую обитель[251], по просьбе патриарха Иова царь Феодор Иоаннович оградил братию Благовещенского монастыря от суда царских наместников, оставив их в ведении главы Церкви[252]. Жаловал глава Церкви также грамоты Вознесенской обители в Нижнем Новгороде[253] и в другие монастыри[254]. В 1599 году патриарх Иов дал жалованную грамоту строителю Борисоглебского монастыря в Переславле старцу Ермогену, предоставив ему право сбора оброка[255] с бобылей[256] в Патриаршей посадской слободке[257]. 23 июля 1599 года патриарх Иов дал жалованную грамоту архимандриту Симонова монастыря Ионе, освободив приписной монастырский храм в Можайском уезде на три года от взымания дани[258]. В 1601–1602 годах он дал жалованную грамоту Иосифо-Волоколамскому игумену Вассиану, освободив от уплаты податей приписной к обители храм в Осташковской слободе[259], затем 9 февраля 1602 года последовала патриаршая жалованная несудимая грамота на приписные храмы в монастырских вотчинах Иосифова монастыря[260]. В 1602 году он дал жалованную грамоту настоятелю Царево-Константиновского храма архимандриту Рафаилу, определив его подсудность только центральной церковной власти, и оговорил повинности монастырских крестьян[261]. В 1604 году он дал жалованную несудимую грамоту настоятелю Ипатьевского монастыря, освободив от уплаты податей приписные к монастырю храмы в монастырских владениях[262]. «Семейный архив Васильчиковых сохранил льготную грамоту патриарха Иова, по которой служители церкви в их вотчинном сельце освобождались от различных пошлин на пять лет»[263].

По благословению первосвятителя происходило межевание владений в патриаршем сельце Одноушево Солигаличского уезда[264], а также разбирательство властей Владимирского Рождественского и Константино-Еленинского монастырей о принадлежности земельных угодий[265]. Сохранилась грамота патриарха Иова Волосову монастырю, согласно которой была оформлена принадлежность обители земельных угодий[266].

Патриарх Иов свидетельствовал духовные грамоты завещателей своего времени. Сохранилась грамота князя И. Д. Щепина, относящаяся к началу его первосвятительского служения: «Св(я)теишии Иев, патриарх Московски(и) и всеа Росии, сю д(у)ховную потписал и печат(ь) свою приложити велел, лета 7097-г(о) маия в 19 де(нь)[267], затем он подписал грамоту А. Михалкова в 1590 году[268]. В 1599 году Святейший патриарх скрепил духовную грамоту сторожевского старца Антония (Бельского)[269]. И. В. Борняков, отбывая в 1604 году по делам государевой службы, писал в свой духовной грамоте: «Дати мне патриарху Иеву Московскому и всеа Русии пятнадцать чети ржи в московскую меру»[270]. 24 мая 1601 года была «явлена» духовная грамота А. В. Волконского. «И великий господин Иев патриарх Московский и всея Русии сю изустную и список подписал да и печать свою приложить велел и отдати прикащиком»[271]. Святейший патриарх вникает в проблемы имущественного характера, согласно духовной грамоты В. Я. Волконского[272] и других именитых людей того времени[273], разбирается в вопросах семейного права[274]. В поместьях некоторых землевладельцев по указанию патриарха производилась перепись[275], он жаловал угодья своим боярским чиновникам и пр.[276] Давал патриарх ставленые грамоты духовенству[277], храмозданные грамоты[278], а также различные другие документы[279].

За десять лет до своей кончины, в 1597 году, патриарх Иов написал духовное завещание[280]. В нем он говорит о своем жизненном пути, испрашивая у всех прощения и преподавая всем свое первосвятительское благословение. В конце грамоты приведена подпись первосвятителя: «Смиренный Иев Божиею милостию патриарх Московский и всея Великия Росии»[281]. Грамоте святителя Иова в последующее время подражал патриарх Иоасаф ΙΙ (1667–1672) при написании своего завещания[282].

Несколько ранее, в 1594 году, патриарх обратился с утешительным посланием к царице Ирине в связи с кончиной двухлетней царевны-младенца Феодосии. «Он хорошо понимает переживания потерявшей единственного ребенка матери и сочувствует ей»[283]. В связи с этим посланием исследователь Г. П. Енин пишет, что патриарх «Иов как писатель был ярким и одним из последних представителем макарьевской литературной школы, которой оставался еще неведом разносторонний взгляд на личность и коренным свойством являлся как раз идеализирующий панегирический стиль»[284].

В патриаршем окружении велись летописные работы. «История о разорении русском», составленная келейником патриарха Иова, старцем Иосифом, до нас не дошла. В XVIII веке она находилась в библиотеке В. Н. Татищева и сгорела при пожаре после кончины историка. Он активно использовал эту летопись при написании своей «Истории Российской». Патриарший келейник — это личный секретарь, библиотекарь и казначей патриарха, его доверенное лицо. «Находясь в патриаршем окружении, пользуясь доверием Иова, живя в Москве в Чудовом монастыре, он обладал большой информацией самого различного рода, стекавшейся со всей страны, подчас существенно отличной от официальной. Одни события он имел возможность наблюдать собственными глазами, о других услышать из уст непосредственных участников или очевидцев. Наконец, ему были доступны богатейшая патриаршая библиотека, где хранились материалы митрополичьего летописания предшествующего времени, житийная литература, послания современников»[285]. Старец Иосиф отождествляется с И. В. Траханиотовым, который в начале XVII века принял монашество в патриаршем Чудовом монастыре[286]. При патриархе Иове он был лишь до 1605 года, т. е. в Старицу вместе со сведенным с престола первосвятителем он сослан не был. Хронологические рамки «Истории» Иосифа охватывают время начиная с 1560 года. Я. Г. Солодкин допускает, что святитель Иов сам принимал участие в создании данного труда, доведя его до 1598 года, «резюмировав в Повести описание царствования Федора Ивановича. Иосиф же продолжил патриаршую летопись, к созданию которой он, видимо, был причастен и ранее, дополнив ее описанием воцарения Годунова, событий Смуты и польско-шведской интервенции»[287]. Данный труд использовали затем летописцы XVII века; это уникальный исторический источник, утрата которого невосполнима для отечественной истории.

Историк В. О. Ключевский отмечает, что в окружении святителя Иова «в деле литературного прославления памяти святых трудился кн. С. Шаховской. По поручению патриарха он написал Похвальное слово святителям Петру, Алексию и Ионе; кроме того известно его похвальное слово устюжским юродивым Прокопию и Иоанну» и написанная позднее повесть о царевиче Димитрии Угличском[288].

Сохранились сведения о книжных вкладах патриарха Иова. 19 ноября 1601 года он дал вкладом Служебник в придел Трех московских чудотворцев в Никольском храме патриаршего села Селятина[289]. 15 декабря 1602 года патриарх Иов дал вкладом Требник в патриаршую ризницу в Успенском соборе в молитвенную память по Новоспасском архимандрите Закхее[290]. 1 мая 1604 года патриарх Иов дал вкладом в Успенский собор лицевой Служебник (ГИМ. Син. 1074)[291], на каждом листе которого написано только девять строчек. «Такие необычные для кодекса листового формата размеры М. В. Щепкина объясняла письмом по специальному заказу для плохо видящего патриарха Иова»[292]. Рукопись является замечательным памятником книжного искусства конца XVI — начала XVII века. Заставки Служебника, «рамки, маргинальные украшения и инициалы выполнены не менее чем тремя мастерами, индивидуальная графическая манера каждого из которых характеризуется ярко выраженными особенностями»[293]. В 1592–1593 годах патриарх Иов прислал в Новинский монастырь («в дом Пр(е)ч(и)стые Б(огороди)цы в Новой») вклад «при архимандрите Иродионе» — Триодь цветную (М., 1591)[294].

На рубеже XVI — XVII веков в патриаршем Чудовом монастыре были созданы так называемые Чудовские Четьи-Минеи[295]. В них наблюдается почерковая традиция Макарьевских Миней. Выявлено 22 почерка писцов, писавших монастырские книги, и среди них есть такие, которые напоминают почерки писцов, писавших Великие Минеи: Кассиана, Истомы Кунинского, Максима, Петра[296].

В конце XVI века интенсивнее становилась работа по книгоизданию в Москве. 8 ноября 1589 года Московским печатным двором была издана Триодь постная. Ее печатание началось 20 декабря 1587 года по благословению святителя Иова, который был еще митрополитом[297]. За время патриаршества святителя Иова Печатный двор выпустил следующие печатные книги: Триодь постная (1589), Триодь цветная (1591[298], 1604), Октоих (1594; Гласы: 1–4; Гласы: 5–8), Служба явлению Казанской иконы Богородицы (Казань ?), Апостол (1597), Часовник (1598, 1601), два издания Минеи общей (1600)[299], Псалтирь (1602), Служебник (1602)[300]. В послесловии Евангелия 1606 года названы имена патриархов Иова и Ермогена[301]. В Апостоле 1597 года, выпущенном трудами печатника Андроника Тимофеева сына Невежина, впервые в истории книгопечатного дела на Руси в послесловии указан тираж издания: «А напечатано книг сих вкупе тысечя пятьдесят»[302]. Это была последняя книга, вышедшая при царе Феодоре Иоанновиче. В это время на Печатном дворе трудились печатники Андроник Тимофеев Невежа[303] и Иван Андроников Невежа[304], а также А. М. Радишевский[305] и др.

Такова вкратце архипастырская и просветительская деятельность патриарха Иова. Но Святейший патриарх известен в истории не только своей церковной деятельностью, но и государственно-политической. Вскоре после смерти Иоанна Грозного и за неделю до венчания на царство Феодора Иоанновича сын от последней, шестой жены[306] Грозного Димитрий со сродниками был направлен в Углич[307]. В Углич был направлен также государев дьяк Михаил Битяговский[308]. Но вскоре жизнь царевича Димитрия Угличского неожиданно оборвалась. В субботний полдень 15 мая 1591 года младенца Димитрия неожиданно нашли истекающим кровью от раны в горле[309]. Ему было тогда 9 лет. Сразу же последовала реакция родичей царевича, которые в смерти младенца усмотрели действия убийц, подосланных, по их мнению, Борисом Годуновым. По указанию Михаила Нагого, дяди младенца-царевича, а так же и матери царевича, Марии Нагой, народ растерзал заподозренных в убийстве дьяка и других. «В день кровавого самосуда погибли 15 человек»[310].

В Москву была послана известительная грамота о неожиданной гибели царевича Димитрия. После этого из Москвы в Углич была направлена следственная комиссия, главой которой был назначен князь Василий Шуйский. Из духовных лиц в нее входил митрополит Крутицкий Геласий, который по благословению патриарха Иова отпел царевича Димитрия[311]. По возвращении в Москву комиссия представила материалы своего расследования патриарху Иову. Материалы расследований были «рассмотрены на соборном заседании с участием боярской думы и церковного Собора. В таком беспрецедентном гласном разбирательстве <…> можно увидеть попытку Бориса Годунова защититься от обвинений, прозвучавших в Угличе»[312].

В документах были изложены две версии случившегося в Угличе: убийство, на этом настаивали Нагие, а также — гибель-несчастный случай («самозаклание»), о чем говорили многочисленные свидетели. Комиссия вынесла заключение, что Димитрий погиб, будучи в припадке болезни, которой он страдал. Как предполагается, под «падучей болезнью» можно подразумевать эпилепсию[313]. И. И. Полосин ставит вопрос «о смертельном саморанении ребенка в припадке эпилепсии» и пишет, что «судебно-медицинская» экспертиза наших дней не возражает против вероятности подобного случая»[314]. Однако другое заключение по данному поводу свидетельствует: «Если больной царевич во время припадка мог “напружиться” на нож, то это единственный случай за всю писаную историю эпилепсии <…> И сегодня вопрос о том, что произошло 15 мая — убийство или несчастный случай, является открытым»[315].

Представленные комиссией материалы были соборне рассмотрены и был составлен соборный приговор[316]. Исследователь XIX века, рассматривая следственное дело, отмечает стремление комиссии «смягчить вину Нагих», т. к. «главною виновницею страшной драмы, разыгравшейся в Угличе, была царица Марья, вдова Иоанна Грозного»[317]. Нагие были обвинены «в изменном деле», из-за которого погибли невинные люди, поэтому их сослали в разные города, а мать младенца Димитрия Марию постригли в монахини с именем Марфы († 1611) и ей было определено пребывать в монастыре[318]. Многих угличан, участвовавших в убийстве, казнили или сослали в Сибирь. Казнили даже колокол, возвестивший о смерти царевича: его лишили языка и сослали в сибирский Тобольск[319].

В памятниках древнерусской письменности о Смутном времени, а они были написаны спустя много времени, т. е. уже при царе Михаиле из рода Романовых, пострадавших при Борисе Годунове, дается негативная оценка роли Бориса Годунова в судьбе царевича Димитрия[320]. О положении дел по данному вопросу в исторической науке Б. Н. Флоря пишет: «Мнения исследователей о том, был ли Борис Г[одунов] организатором убийства царевича Димитрия, расходятся; в их распоряжении нет фактов, к[ото]рые могли подтвердить или опровергнуть это обвинение»[321]. Однако послать дьяка М. Битяговского в качестве своего доверенного лица Борис Годунов действительно мог, но «между тайным сыском и посылкой убийц все-таки нельзя ставить знак равенства, как это делают те, кто обвиняет в смерти царевича Дмитрия Бориса Годунова»[322].

Существует мнение, что Борис Годунов направил в Углич своих людей, которые заботились не о выяснении истины, а о том, чтобы заглушить молву о насильственной смерти угличского князя. Такое соображение не учитывает того, что руководил следствием в Угличе князь В. Шуйский, едва ли не самый умный и изворотливый противник Бориса Годунова[323]. В. И. Шуйский в «мае — июле 1584 г. возглавлял московский Судный приказ и, вероятно, использовал опыт этой деятельности в ходе следствия по делу о смерти Дмитрия»[324]. Вопрос об обстоятельствах смерти царевича Димитрия исторически остается открытым[325]. Тем не менее, со времени историка Н. Карамзина обвинение Бориса Годунова в убийстве царевича Димитрия стало «своего рода традицией. “Злодейское убийство” незримо присутствует в главных сценах пушкинской трагедии о Борисе Годунове»[326].

Возникшие позднее слухи о спасении царевича, приход к власти после смерти Феодора Иоанновича Бориса Годунова и борьба с ним «спасшегося» Димитрия являются исходными обстоятельствами наступившего вскоре на Руси Смутного времени. Этапами этого нарастающего процесса явилась смерть царевича Димитрия, затем смерть Феодора Иоанновича и, наконец, смерть Бориса Годунова.

Нечто аналогичное, спасение младенца, известно в отечественной агиографии истории XVI века. В малолетство Иоанна Грозного в результате борьбы с Шуйскими пал боярин И. Ф. Бельский и был сослан на Белоозеро. Его сын Гавриил был спасен, его «тайно вывезли <…> из Москвы, отправили в Старицу, строго внушив ему таить от всех свое родство и звание»[327]. Позднее он переселился в Вологду, а когда опасность для него миновала, он, однако, по-прежнему продолжал жить и трудиться в Вологде. Здесь он женился, но, вскоре овдовев, принял монашество с именем Галактион († 1612; пам 24 сент.) и усердно подвизался, молился и носил вериги. В сентябре 1612 года Вологду захватили «польские и литовские люди, черкасы и казаки и русские воры», подвергнув город разорению. В результате нанесенных ими побоев подвижник через три дня скончался[328], и Русская Церковь украсилась новым угодником Божиим.

В 1598 году почил бездетный царь Федор Иоаннович, перед кончиной государя патриарх Иов пришел к нему, чтобы совершить над ним таинство Соборования, и он поведал главе Церкви о видении светлого мужа в святительских ризах. После соборования патриарх, «исповедав благочестиваго царя, и причащает Пречистых и Животворящих Таин Тела и Крови Христа Бога нашего»[329]. Святейший патриарх говорит, что наступившая кончина государя — это время скорби, «лето <…> рыдания нашего множества, лета плача нашего бездна, лето убо настоит[330] всем непремолчнаго сетования, и время предлежит много уныния»[331].

Патриарх Иов утешает скорбную царицу Ирину, соборне с духовенством провожает тело почившего царя и погребает его в Архангельском соборе, в диаконнике-приделе во имя преподобного Иоанна Лествичника, рядом с могилой отца и брата[332]. Исследователь XIX века отмечает, что при погребении царя патриарх Иов «горячо молился Господу, чтобы, лишив Россию пастыря, Он не лишил ее Своей милости»[333]. На крышке белокаменного саркофага почившего государя была сделана надпись: «В лето 7106 генваря в 6 день на святое Богоявление Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа с пятницы на суботу в девятый час нощи преставись благоверный и благочестивый христолюбивый государь царь и великий князь Федор Иванович всея Руси самодержец, а погребено тело его генваря в 8 день»[334]. Овдовевшая царица дает затем милостыню «доволну» патриарху, духовенству и другим для поминовения почившего государя[335].

В течение трехсот лет Московским государством правила династия Даниловичей, восходящая к младшему сыну Александра Невского — благоверному князю Даниилу. Царь Иоанн Грозный был последним представителем этой династии, имевшим многочисленную семью. От первой жены, Анастасии Романовой, родилось трое сыновей — Димитрий, Иоанн и Феодор, а также несколько дочерей. Вторая царица, Мария Темрюковна, родила сына Василия, последняя жена Мария Нагая — сына Димитрия. Первенец царя и его младший сын, носившие одинаковые имена, погибли в результате несчастного случая. Царевич Иоанн Иоаннович, достигший двадцатисемилетнего возраста и объявленный наследником престола, умер после инцидента с отцом. Династия Даниловичей правила в Москве 335 лет. На протяжении этого времени породнение «московских Рюриковичей с другими Рюриковичами, особенно из северо-восточных княжеств, с которыми у них был общий предок — Всеволод Большое гнездо († 1212), представляло собой бракосочетание в одной родственной группе»[336]. В XV веке московские государи начинают брать себе в жены дочерей «своих подданных», но это уже не изменило демографическую ситуацию. «Существовавшая долгие времена родственная группа Рюриковичей, внутри которой создавались княжеские семьи, распадается. Но было уже поздно. Московские Рюриковичи изживают себя»[337], — пишет современный исследователь.

Последнему Рюриковичу Святейший патриарх Иов посвятил свой литературный труд — жизнеописание царя Феодора Иоанновича[338]. Современный исследователь пишет: «Повесть о царе Федоре Ивановиче, созданная, видимо, в начале царствования Бориса Годунова (скорее всего, не ранее его коронации), хотя во многом напоминает житие, представляет собой обстоятельный рассказ о внешнеполитических успехах и внутреннем “устроении” Московского государства при “крестоносном” государе и его “изрядном правителе”. Автор этого произведения далек и от прямолинейного оправдания передачи верховной власти Борису и от обоснования канонизации “миропреподобного” Федора»[339]. В конце произведения помещен плач о кончине государя. «Плач Иова — это, в сущности, публицистическое рассуждение на тему о конце династии»[340]. За основу данного плача взят плач благоверной Евдокии о князе Димитрии Донском († 1389; пам. 19 мая)[341]. Как отмечает В. П. Адрианова, Повесть содержит элементы стихотворной речи[342]. А. В. Сиренов говорит о данном труде в контексте начала патриаршества на Руси: «В Повести о житии царя Феодора Иоанновича, составленной патриархом Иовом, в качестве наиболее действенного аргумента в вопросе об учреждении патриаршества в Москве представлена святость Московских митрополитов»[343].

Созданный первосвятителем труд продолжает и развивает наследие митрополита Макария и «вполне может быть признан продолжением Степенной книги. Царь Федор, последний представитель династии Рюриковичей, не попал в Степенную книгу. Патриарх Иов ликвидировал этот пробел, написав повесть, посвященную царю Федору и представляющую собой еще как бы одну степень в дополнение к Степенной книге»[344]. Житие царя Феодора использовалось позднее при составлении новой редакции Степенной книги[345]. В XVII веке при патриархе Филарете был составлен «Новый летописец», одним из источников которого явился труд святителя Иова. Из него было позаимствовано прославление царя Феодора, о родственных отношениях с которым заявляла новая династия. Невостребованным из святительского труда был образ Бориса Годунова, т. к. Романовы претерпели гонения от него[346]. При патриархе Иоасафе I в Троице-Сергиевом монастыре была составлена новая редакция Никоновской летописи, в которую вошло творение патриарха Иова — Повесть о честнем житии царя Феодора Иоанновича[347].

После кончины Феодора Иоанновича началась борьба за царский трон. Бояре присягнули царице Ирине († 26 окт. 1603) — супруге Феодора Иоанновича, но она отреклась от царского престола и ушла в Новодевичий монастырь, где в девятый день своего вдовства постриглась в монашество с именем Александра. Она сообщила, что почивший царь-супруг «приказал ей <…>, чтоб она после его, государева живота преселилась от мирского жития и приняла б аггельский образ, а Царьство б его, государево, и свое, пресловущий град Москву и все Росийское государьство, предала в руце Бога Жива[го] Господа нашего Исуса Христа и Пречистой Богородицы, Его Матери, и великим Московским чюдотворцом»[348]. На ее пострижении присутствовали и молились патриарх Иов, иерархи, клирики, бояре. Вслед за сестрой-царицей в Новодевичий монастырь ушел и ее брат Борис Годунов, в Москве же оставался патриарх Иов и боярская дума.

О значимости патриаршего сана в это время свидетельствует тот факт, что после кончины государя по указу царицы-вдовы в 1598 году бояре докладывают святителю Иову о местнических спорах воевод во Пскове и Смоленске, после чего патриарху Иову пришлось писать увещания в эти города по данному поводу[349]. В сложившейся ситуации «патриарх при сиротстве государства становится во главе управления, как высшая и священнейшая власть»[350].

Фактически обстоятельства были таковы, что Борис Годунов, претендуя на царский престол, выражаясь современным языком, обладал административным ресурсом и, более того, через свою сестру был связан с угасшим царским родом. Однако оппозицию ему составляли родовитые и знатные князья Шуйские, а также бояре Романовы. Шуйские были потомками суздальских князей из рода Рюриковичей, а Романовы могли претендовать на престол, поскольку Анастасия Романова была первой женой Иоанна Грозного. На царский престол могла претендовать также Мария Владимировна († 1613), дочь князя Владимира Старицкого, двоюродного брата Иоанна Грозного, вдова ливонского короля Магнуса († 1583). Она была также в родстве с Нагими, сродниками царевича Димитрия[351]. Ранее по поручению Бориса Годунова англичанин Джером Горсей уговорил ее вернуться из Ливонии в Москву, где она вскоре была пострижена в монашество[352].

В 1575–1576 годах по произволению Иоанна Грозного на московском престоле сидел Симеон Бекбулатович († 1616), правнук хана Ахмата, последнего властителя Золотой Орды. Ко времени кончины царя Феодора Иоанновича он был великим князем Тверским и для бояр татарский царевич был возможным кандидатом на трон, чтобы заменить шурина почившего царя. Историк С. Ф. Платонов пишет, что противники Бориса Годунова «стали агитировать в пользу человека, не бывшего до тех пор претендентом и не испытавшего избирательной неудачи, но имевшего некоторое основание искать вновь той власти в государстве, которою он уже раз номинально обладал по прихоти Грозного»[353]. Поэтому несколько позднее в присяге венчанному на царство Борису Годунову дается обещание «не хотеть на царство “царя Симеона Бегбулатова”, не ссылаться с ним и доносить о всяком движении или разговоре в пользу царя Симеона или его сына»[354]. Вскоре татарский царевич был лишен Тверского княжения и ему было предоставлено в качестве вотчины тверское село Кушалино близ реки Большая Кушалка[355].

Для решения вопроса о преемстве на царском престоле «патриарх <…> Иев учини Собор»[356]. Удалившись в монастырь и не сделав никакого распоряжения о преемнике, царица тем самым дала Собору полную свободу[357]. Земский собор собрался по сороковом дне (15 февраля) после кончины последнего Рюриковича — в пятницу 17 февраля 1598 года; его состав насчитывал 474 человека. Это были представители, прибывшие преимущественно из ближайших к Москве окрестностей, контингент выборных делегатов отражал должностной состав и территориальный[358]. В работе Собора участвовало много духовенства, что объясняется «ролью, которую играл в избирательной кампании патриарх Иов, и исключительным характером собора, избиравшего царя впервые в русской истории»[359]. Одновременно можно сказать, что после кончины Феодора Иоанновича, по справедливому замечанию Л. В. Черепнина, возрастает роль Земских соборов «и они приобретают значение верховного правительственного органа <…> Ранее в такой роли они не выступали»[360].

На созванном соборе с речью о заслугах Бориса Годунова во время царствования Феодора Иоанновича выступил патриарх Иов. В заключение он высказал мысль о необходимости избрания на царский престол Бориса Годунова[361]. Такая речь патриарха, естественно, произвела большое впечатление на членов собора. После прений участники собора один за другим склонились к мысли избрать царем Бориса Годунова. После этого по благословению патриарха Иова три дня 18–20 февраля в московских храмах совершались молебны[362]. Затем в Новодевичий монастырь к Борису Годунову 21 февраля «на Сырной неделе во вторник» направился крестный ход с Владимирской иконой Богоматери, чтобы от лица Земского собора просить Бориса Годунова принять престол Московского царства[363]. Только после долгих уговоров Борис Годунов согласился, «и наречен бысть того ж дня на царство; и уставися в той день празновати Пречистыя Богородицы Одигитрии, и празноваху той день Пречистыя Богородицы до приходу ростригина»[364]. В Новодевичьей обители решился вопрос возглавления Московского царства, решилась судьба страны.

Позле изъявления согласия Бориса быть избранным на царство патриарх возгласил многолетие «царю и великому князю». «И тако начаша пети по крылосом многолетье большее <…> и с того дни начаша во многолетии пети и писати царя и великого князя Бориса Федоровича»[365]. Дав согласие, Борис Годунов прибыл в Кремль, но выразил желание провести весь Великий пост в молитве в Новодевичьем монастыре.

Была составлена специальная утвержденная грамота о его избрании Земским собором с подписями и скрепленная печатями[366]. Такая грамота была составлена и положена на хранение в Успенском соборе в раку святителя Петра. 15 марта 1598 года патриарх Иов разослал по всей России окружную грамоту, извещающую об избрании на царский престол Бориса Годунова, призывая в течение трех дней во всех храмах служить благодарственные молебны и творить праздничный колокольный звон. К грамоте прилагался порядок поминовения царственной семьи и порядок молебна и многолетия[367]. Таким образом закладывались основы новой правящей династии. Это было очень важно, т. к. в соседней Речи Посполитой «королевский трон не наследовался»[368] и новый король избирался шляхтой на сейме. В источниках упоминаются патриаршие творения, относящиеся к этому времени: «Грамота в Казань от патриарха Иева к митрополиту Казанскому Ермогену о избранье на царство Бориса после смерти блаженные памяти царя Федора Ивановича всеа Русии, о богомолье <…> писана во 106-м году»[369]. Очевидно, в Астрахань была послана патриархом Иовом аналогичная грамота[370].

Возвратился царский избранник из Новодевичьего монастыря в Москву 30 апреля. Вскоре после этого предполагалось нашествие на Русь хана Крымской орды, узнавшего о кончине Феодора Иоанновича. Поэтому новоизбранный царь для предотвращения разорения страны выступил с войском под Серпухов. 29 мая 1598 года в Москву была доставлена патриарху Иову грамота Бориса Годунова, на которую патриарх Иов ответил 2 июня. В ней он благословлял избранного государя мужественно стоять за Русскую землю, в своей нарративной части она повторяет Послание 1480 года Ростовского архиепископа Вассиана князю Иоанну III во время нашествия хана Ахмата, причем «в некоторых местах буквально»[371]. Принятые превентивные меры возымели должное действие, и вместо войска на Русь отправилось крымское посольство[372]. Когда выяснилось, что опасность нашествия миновала, Борис Годунов сообщил об этом патриарху Иову[373], а затем 30 июня он известил патриарха о прибытии крымского посольства[374]. Стоянка русского войска располагалась под Серпуховом у стен Владычнего монастыря. Взойдя на престол, царь Борис в благодарность за бескровную победу осуществил в обители больше строительные работы. В 1599 году на его средства был перестроен Введенский собор, были воздвигнуты шатровый храм мученика Георгия, а также монастырская стена[375].

Возвратился Борис Годунов из похода в Москву 2 июля, здесь Святейший патриарх торжественно его встретил «со всем Освященным Собором со кресты и з дары, яко победителя»[376] и произнес поздравительную речь[377]. Затем дополнительно была также составлена Утвержденая грамота, которая «должна была обосновывать в развернутой форме права Бориса на трон, т. е. преследовала идеологическую цель, и вместе с тем обеспечить собственноручными подписями всего цвета феодальной знати ее верность новому царю»[378]. Наконец, 1 сентября, согласно летописи, «на сам Семен день, венчася царь Борис царским венцом в соборной церкви Успения Пречистыя Богородицы, а венчал его патриярх Иев»[379]. Однако издателями чин венчания на царство Бориса Годунова датирован 3 сентября[380]. В Разрядной книге говорится, что патриарх Иов с духовным Собором 1 сентября были в Новодевичем монастыре и испросили у царицы-вдовы, инокини Александры, благословение на царское венчание ее брата, а 3 сентября был совершен сам чин царского венчания в Успенском соборе[381]. Он содержит речи коронуемой особы и патриарха Иова перед каждой царской регалией, возлагаемой на государя, а также поздравительную его речь в конце священнодействия[382]. В своей речи глава Церкви показывает путь, приведший боярина к царскому трону и венцу, а в конце призывает его стремиться к стяжанию христианских добродетелей[383]. Таким образом, процесс восшествия на царский престол от избрания и до венчания растянулся на несколько месяцев.

Старец Авраамий (Палицын) передает слова, которые Борис Годунов произнес во время своего царского венчания. Призывая Бога во свидетели и обращаясь к патриарху Иову, он пообещал, что «никто же убо будет в моем царствии нищ или беден»[384]. В направленной через две недели после венчания в Великий Новгород царской грамоте подчеркивалось, Борис Годунов «учинился» на царстве «за моленьем и за прошеньем Святейшаго Иева патриарха Московского и всеа Русии»[385]. О его венчании сообщают также современники-иностранцы: Жак Маржерет, Исаак Масса[386].

Таким образом, после кончины Феодора Иоанновича на царский престол взошел Борис Феодорович Годунов. В конце XV века после присоединения Вязьмы к Москве местная знать была заменена выходцами из других регионов Московской Руси. Из Костромы происходили Годуновы, которые получили угодья в вяземских пределах. Здесь в 1552 году родился будущий первый выборный царь[387]. Будущий государь не принадлежал к именитому роду, его деятельность началась в опричное время при Иоанне Грозном. Его дядя Димитрий Годунов был начальником внутренней дворцовой стражи при царе Иоанне. Поэтому Малюта Скуратов «искал дружбы и покровительства влиятельного постельничего», выдав свою дочь за племянника Димитрия Годунова — Бориса. «Так Борис оказался зятем всесильного опричника»[388]. Начиная с конца 1560-х годов Димитрий Годунов и его племянник Борис сопровождали государя в различных его походах.

XVI век известен своими большими книжными начинаниями. В конце XVI века по инициативе боярина Димитрия Годунова были растиражированы иллюстрированные Псалтири и разосланы затем по крупнейшим русским монастырям. «Годуновскими Псалтирями заканчивается ряд рукописных книжных “колоссов” XVI в., начатый макарьевскими “Минеями”. Изучение их дает исследователям богатейший материал по истории русской рукописной книги первого полустолетия ее сосуществования со старопечатной»[389]. На одной из миниатюр в Псалтири изображен Святейший патриарх Иов в Успенском соборе, осеняющий трикирием и дикирием народ, а среди молящихся ближайшим к центру — заказчик иллюминированной рукописи Димитрий Годунов[390].

Новый царь много и активно занимается строительством, он ставит новые города на южном направлении, чем обеспечивалась безопасность степной границы страны[391]. В это время активно трудился «государев мастер» Феодор Конь, который в 1591 году, ко времени нашествия крымского хана, завершил вчерне построение Белого города вокруг Москвы, на месте нынешнего Бульварного кольца, а после бегства хана были завершены отделочные работы стен[392]. В 1596 году началось строительство мощной крепости в Смоленске и завершилось, как предполагается, к 1603 году[393]. Смоленская крепость была призвана защитить Русскую землю на западном направлении, это была, «видимо, вершина творчества Федора Коня»[394]. Он строил также крепость в Борисове городке близ Можайска[395], а также Троицкий храм и звонницу в Вяземах, в подмосковной усадьбе Бориса Годунова, что на пути из Москвы в Можайск[396]. Предполагается, что строительство Лобного места в Москве на Красной площади также принадлежит ему[397]. А. Баталов высказывает такое интересное наблюдение: «Характерно, что Лобное место, находящееся внутри Иерусалимского храма, было вынесено Годуновым за пределы Кремля, причем без сооружения на ним церкви. Это говорит о другом уровне копийности святыни, чем в середине XVII в. в Новом Иерусалиме патриарха Никона»[398]. Отмечая богослужебный характер использования Лобного места, исследователь говорит, что это единственная осуществленная составная часть «“Иерусалимской” программы Бориса Годунова»[399].

О грандиозном, но неосуществленном замысле царя Бориса повествует Пискаревский летописец: «Того же году царь и великий князь Борис Федорович замыслил был делать “Святая Святых” в Большом городе Кремле на площади за Иваном Великим. И камень и известь, и сваи — все было готово, и образец был древяной зделан по подлиннику, как составляетца “Святая Святых”; и вскоре его смерть застигла»[400]. Архитектурным образцом для «Святая Святых» был избран иерусалимский храм Воскресения, внутри которого должен был находиться Гроб Господень. Особой святыней нового храма должны были стать драгоценные ковчеги для частиц мощей, которые стали изготавливать. «Для того чтобы колокольня соответствовала масштабу проектируемого храма, он приказал надстроить столп Ивана Великого»[401], «и верх позлатити, и имя свое царьское велел написати»[402]. Однако смерть государя и наступившее Смутное время помешали осуществлению данного замысла.

Еще будучи боярином, Борис Годунов принял активное участие в решении вопроса об учреждении патриаршества на Руси, а став царем, предпринял усилия для того, чтобы возвеличить Русскую Церковь дивным храмом с Гробом Господним и множеством святынь. Несомненно, это делалось по благословению святителя Иова. А. Л. Баталов характеризует значимость царского начинания: «Идея построения вселенской святыни придает целостность создаваемой модели Российского государства как последнего и единственного православного Царства»[403].

Отношение Бориса Годунова к Церкви было весьма благожелательным. Он проявил большое внимание к ее нуждам и интересам, давая щедрые дары храмам и монастырям. Отмечается, что «главное внимание новой династии было уделено <…> Троице-Сергиеву, Новодевичьему и Ипатьевскому монастырям. Последний стоит в этом ряду особняком, так как он является родовой обителью Годуновых»[404]. В конце XV — начале XVII вв. в Ипатьевском монастыре были воздвигнуты каменные стены, каменная звонница, надвратный храм и другие здания. Также был расписан Троицкий собор[405]. Одновременно строительные работы велись невдалеке от годуновских вотчин в Троицком Болдине монастыре: был сооружен Введенский храм с трапезной палатой, а также Троицкий собор с приделами апостола Иоанна Богослова и святых страстотерпцев Бориса и Глеба[406]. Здесь трудились церковный мастер Терентий и, вполне возможно, государев мастер Феодор Конь[407].

Очевидно, еще при избрании на царство Борис Годунов дал обет написать образ Живоначальной Троицы для Троице-Сергиева монастыря. На следующий год он «по обещанию своему написаше образ Живоначальные Троицы и положиша оклад злат с камением многоценен на старой образ, а на новой образ окрад старой; и поставиша его у Троицы в Сергееве манастыре»[408]. Давал он также и другие вклады в обитель преподобного Сергия (паникадило, колокол-«благовесник»), вклады давались в поминовение и его детей: царевича Феодора и царевны-инокини Ксении[409].

Государь проводил активную внешнегосударственную политику. Современная исследовательница пишет, что это было время «успешного поступательного развития России — крупнейшей державы Европы — как в восточном, так и в западном направлениях, время активных дипломатических, торговых и культурных контактов со многими странами и народами»[410]. Необходимо отметить еще одно начинание Бориса Годунова. В связи с развитием русско-английских торговых и дипломатических отношений возник замысел посылки студентов за границу для подготовки переводчиков для Посольского приказа. Для этого из семей приказных дьяков были отобраны молодые люди, т. к. московские приказные люди принадлежали к наиболее образованной части русского общества того времени. Прибывшие в Англию четверо юношей должны были обучаться английскому языку и латыни. С этой целью их определили в различные школы, как то: Кэмбридж, Оксфорд и др. Как отмечает Р. Г. Скрынников, перед «русскими “робятками” открылись двери лучших учебных заведений Англии»[411].

Год спустя московское правительство решило отправить за рубеж вторую группу учащихся. На этот раз местом обучения была избрана Германия. После успешных переговоров с царем послы города Любека в июне 1603 года выехали на родину с шестью царскими посланцами на учебу. Таким образом, русские студенты были посланы не только в Англию, но и в Любек[412]. Один студент «Игнатий Андреев сын Кучкин» был направлен «из Москвы из Посольского приказу в Цесарскую землю (владения австрийских Габсбургов) для науки цесарскому языку и грамоте». Правда, следует отметить, что судьба «русских студентов за рубежом сложилась неудачно. В России вскоре наступила “Смута”, Борис Годунов умер, и царская казна перестала отпускать средства на содержание студентов за границей. Заброшенные на чужбину “робятки” вынуждены были искать свои пути в жизни»[413]. Один из студентов, посланных Борисом Годуновым, появился позднее на Руси в качестве переводчика при шведском генерале «П. Делагарди, а другие рассеялись по Европе»[414].

Став царем, Борис Годунов первоначально был миролюбив ко всем, но затем стал подвергать репрессиям бояр, продолжив политику Иоанна Грозного. Прежде всего был нанесен удар по Романовым, у которых были найдены улики — «мешки с корением». Борис Годунов повелел доставить их на Патриарший двор и «повеле выкласти на стол, что будто то корение вынято у Олександра Никитича»[415]. Это были влиятельные и опасные для царя бояре. Федор Никитич Романов против воли был пострижен в монашество с именем Филарета и сослан в Троицкий Антониево-Сийский монастырь тогдашней Новгородской епархии. Жена его также была насильно пострижена в монашество, разосланы были по городам и другие представители боярского рода.

Начиная с 1601 и по 1603 год в правление царя Бориса Годунова на Руси был неурожай, вызвавший тяжелый голод, в результате чего резко возросла смертность в стране[416]. Иностранный современник писал: «Хлеба-ячменя, овса и пшеницы у них иногда бывает в изобилии; если же он как-нибудь не родится, то для московитов <…> наступает такой голод, какой случился при нас, что многие тысячи людей в городе и окрестностях Москвы умерли от голода»[417].

Вследствие этого началась спекуляция хлебом, бояре стали изгонять крестьян со своих земель. Согнанные со своих земель крестьяне начали заниматься разбоем или уходить на необжитые земли на юг страны. Народная молва видела причину разразившегося бедствия в царе Борисе и его грехах. Царь же со своей стороны всячески старался облегчить положение народа в наступившие голодные годы. Он повелел начать раздавать зерно из государственных запасов хлеба, стремился обеспечить население работой, заботясь о возведении новых городов на юге страны, воздвигая храмы в Москве и других местах для того, чтобы дать возможность людям заработать на хлеб. Церковь также открыла монастырские житницы. «Святейший же Иов патриарх вся та лютая видев в земли Российстей деемая, день и нощь со слезами непрестанно в молитвах предстоя в церкви Божии, и в келии своей непрестанно молебная пения собором поя с плачем и с великим рыданием и со многими слезами»[418]. Современник записал, как царь Борис «присла во град Псков и в пределы священному чину, и всему причту церковному, и черноризцам, и нищим милостыни денежныя 3 000 рублев, да ржи и овса 504 000 четвертей черноризцам и нищим. Бе бо тогда глад велик належаще в земли Русской»[419]. В это время прославилась своим милосердием святая праведная Иулиания Лазаревская († 1604; пам. 1 янв.), кормившая голодных крестьян и всячески помогавшая им[420]. Наконец в 1604 году выдался хороший урожай, и жизнь страны стала входить в норму. Поэтому бояре стали разыскивать выгнанных крестьян и закабалять их, но крестьяне стали противиться этому, что вызвало волнения.

В 1600 году в Москву прибыло посольство из Речи Посполитой во главе с канцлером Львом Сапегой и было заключено перемирие на 20 лет. К сожалению, справедливо отмечается, что никогда «еще не происходило столь лютой и беспрерывной борьбы между Россией и Польшей, как все это перемирное двадцатилетие!»[421]. Именно в эти годы на Россию нагрянуло неожиданное новое бедствие. В 1602–1603 годах в пределах Речи Посполитой объявился самозванец, выдававший себя за спасшегося сына Иоанна Грозного. Прибывавшие в это время на Русь греческие просители милостыни сообщали царю Борису «горькую для него весть о появлении в Литве названного Димитрия»[422].

Феномен самозванчества известен в истории предшествующего времени. Так, «когда Папе Клименту VIII стало известно о московском “господарчике”, он сразу вспомнил о португальском авантюристе лже-Себастиане, принявшем на себя имя португальского короля, пропавшего без вести в африканском походе в 1580 году. Первый лже-Себастиан (а их оказалось несколько) тоже был странствующим монахом, и такая аналогия должна была в первую очередь обратить на себя внимание Папы Климента VIII»[423]. Еще ранее, в конце XII века, явление самозванства возникло в Византии. Лжеалексий I, выдававший себя за убитого ранее Алексия II Комнина († 1183), обратился за помощью к иконийскому султану. «Султан не рискнул открыто поддержать самозванца, но позволил ему самостоятельно вербовать себе на службу всех желающих»[424]. Однако на Руси данное явление сыграло очень бедственную роль в истории. Б. А. Успенский отмечает интересную особенность: «Самозванцы появляются в России лишь тогда, когда в ней появляются цари, т. е. после установления <…> царской власти (случаи самозваного притязания на княжеский престол неизвестны)»[425]. Можно уточнить, явление самозванства возникло на Руси при первом выборном царе. Историк Пл. Васенко, проанализировав источники, повествующие о Смуте, пришел к выводу, что под именем спасшегося сына Иоанна Грозного «царствовал самозванец», который был великороссом и который сознательно пошел на обман[426].

Персоной появившегося в Речи Посполитой самозванца «заинтересовался Посольский приказ»[427]. Было произведено выяснение личности Лжедмитрия, которым оказался беглый монах Чудова монастыря Григорий, в миру Юрий Отрепьев («Юшка Отрепьев»), происходивший из галичских дворян. Отец Юрия, Богдан Отрепьев, достигнув совершеннолетия, т. е. пятнадцати-шестнадцати лет, получил в 1577 году поместье вместе со старшим братом Никитой Смирным. «На рубеже 70–80-х годов XVI века в его семье родился сын Юрий. Это значит, что он был примерно одного возраста с царевичем Дмитрием»[428]. Затем Богдан Отрепьев служил у боярина Михаила Никитича Романова. Отрепьевы имели свои владения на берегах реки Монзы, притоке Костромы.

Чудовский монах отправился в Литву в феврале 1602 года, после того как пробыл год в Чудове монастыре. Монашеский постриг он принял в конце 1600 года, когда царь Борис воздвиг гонения на бояр Романовых и Черкасских[429]. В «Ином сказании», памятнике древнерусской литературы о Смуте на Руси, о самозванце говорится следующее: «Той же Юшка остася после отца своего млад зело с матерью своею и научен бысть от нея Божественному Писанию. Егда же изучи точию Часовник и Псалмы Давидовы, и отъиде от матери своей и нача витати в царствующем граде Москве. И по некоем времени случися ему беседа Вятские области града Хлынова Успенского монастыря со игуменом Трифоном; той же игумен Трифон увеща его быти мниха. И по совету того игумена пострижеся во иноческий образ, и наречеся имя ему Григорей; в то время беста ему лет 14»[430]. Таким образом, в выборе жизненного пути будущим самозванцем сыграл важную роль преподобный Трифон Вятский († 1612; пам. 8 окт.).

При поступлении в кремлевский Чудов монастырь Г. Отрепьев «воспользовался протекцией: “Бил челом об нем в Чюдове монастыре архимандриту Пафнотию (что ныне Крутицкий митрополит) богородицкой протопоп Еуфимий, чтоб его велел взяти в монастырь и велел бы ему жити в келье у деда у своего у Замятни»[431]. Архимандрит Пафнутий (1595–1604) по бедности и сиротству взял Григория в обитель, основанную святителем Алексием. Будущий самозванец, «живучи <…> в Чудове монастыре у архимандрита Пафнотия в келии, да сложил похвалу Московским Чудотворцам Петру и Алексею и Ионы»[432]. Предполагается, что это был канон Московским чудотворцам, а не Похвальное слово[433].

В «Ином сказании» также говорится, что Отрепьев был рукоположен в диаконский сан патриархом Иовом[434], хотя, учитывая возрастной ценз, необходимый для рукоположения, это сообщение вызывает недоумение[435]. Троицкий келарь Авраамий (Палицын) говорит, что будущий самозванец «у патриарха Иова боле года во дворе был, служа писмом»[436]. В Новом летописце говорится: «Патриярх же Иев, слышав про нево, что изучен бысть грамоте, и взят его к себе х книжному писму. Он же живяше у патриярха и начат сотворяти каноны святым. Ростовский ж митрополит Иона виде его у патриярха и возвести патриярху, яко сий чернец дияволу сосуд будет. патриярх же не поверя ему»[437]. Борис Годунов повелел сослать его на Соловки, но это сразу не было выполнено, и он вскоре смог покинуть Чудову обитель, оказавшись за рубежом. Об этом же говорится в Мазуринском летописце XVII века[438].

Позднее, уже после гибели самозванца и низвержения патриарха Игнатия (1605–1606), но до избрания святителя Ермогена, Собор русских иерархов писал князю Константину Острожскому о самозванце, как «из Чюдова манастыря взял его к собе первопрестолной апостольское церкви Иев патриарх книг писати»[439]. В данном послании говорится о предполагавшейся его ссылке «на Белоозеро в Каменный манастырь в турму на смерть»[440].

По образному выражению В. О. Ключевского, Лжедмитрий «был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве»[441]. После побега из Чудова монастыря, перейдя границу, Отрепьев, по словам его спутника Варлаама, жил три недели в Печерском монастыре в Киеве. «В книгах московского Разрядного приказа можно найти сведения о том, что в Киево-Печерском монастыре Отрепьев пытался открыть монахам свое “царское” имя, но потерпел такую же неудачу, как и в Московском Чудовом монастыре»[442].

Будучи изгнанными из Печерского монастыря, бродячие монахи весной 1602 года отправились в Острог «до князя Василия Острожского». В одной книге, отпечатанной в типографии князя в Остроге в 1594 году, имеется следующая надпись: «Лета от сотворения миру 7110-го месяца августа в 14-й день, сию книгу Великого Василия дал нам, Григорию с бретею с Варлаамом да Мисаилом, Константин Константинович, нареченный во святом крещении Василей, Божиею милостию пресветьлое княже Острожское, воевода Киевский»[443]. Однако князь Острожский критически воспринял заявления беглого московского инока о царском происхождении, посчитав его обманщиком. Развитие начавшейся авантюры могло привести к военным действиям и поэтому было решительно отвергнуто острожским князем. Патриарх Иов посылал к нему «посланника своего Афонасья Палчикова с своею грамотою», разъясняя сложившуюся взрывоопасную ситуацию[444]. Первосвятитель совместно с русской иерархией безуспешно посылали к руководству Речи Посполитой «посланника Андрея Бунакова, а грамоты послали за своими печатями»[445]. Однако «Виленской бискуп Венедикт Война <…> против патриарховы грамоты ответу никакова не учинил», а посланника задержал[446].

Уход самозванца из Чудова монастыря явился нарушением монашества, а после пребывания у князя Острожского он вообще снимает с себя монашеские одежды, оставляет священнослужение и направляется в Гощу, центр сектантов-ариан, распространенных в то время в Литовской Руси. Здесь он придерживается арианской традиции, «чем снискал их благосклонность. В Гоще Отрепьев получил возможность брать уроки в арианской школе <…> расстриженного дьякона учили “по-латынски и по-польски”»[447].

Далее «царевич»-расстрига решил искать покровительства у пана Адама Вишневецкого, бывшего сторонником православия. Здесь во время своей болезни самозванец сообщает о своем царском происхождении. В Новом летописце говорится, что князь отправился с этим известием к королю и в раде его расспрашивали, «он же злодей розсказываше им, яко сущую правду»[448]. А. Вишневецкий признал «царевича» в силу политического расчета. «В затеянной игре у князя Адама были свои цели. Вишневецкие враждовали с Московским царем из-за земель. Приняв самозванца, князь Адам получил возможность оказать давление на русское правительство»[449]. Род Вишневецких был в дальнем родстве с царем Иоанном Грозным. Поэтому признание «безродного проходимца “своим” по родству с угасшей царской династией, самозванческая интрига вступила в новую фазу своего развития»[450], отмечает исследователь.

В дальнейшем следы беглого монаха ведут в Самборское имение Юрия Мнишка, воеводы Сандомирского, старосты Львовского и Самборского. Младшая дочь Ю. Мнишка Урсула была замужем за родным братом А. Вишневецкого — Константином. Юрий Мнишек был связан с влиятельными католическими кругами страны, его двоюродным братом был Польский примас — кардинал Б. Мацеевский (1605–1608). Ю. Мнишек не только принял расстригу «с царскими почестями, но и решил породниться с ним. Поощряемый Мнишком самозванец сделал предложение его дочери Марине»[451]. После этого для беглого монаха закономерно встал вопрос об измене православию и принятии им католичества. В религиозных диспутах с католическими монахами-бернардинцами, предшествовавших отречению от православия, расстрига в Самборе нетвердо отстаивал православие.

Успех введения в 1596 году в Речи Посполитой Брестской унии дополнительно содействовал развитию самозванческой интриги против Московской Руси. Начавшиеся политические происки получили поддержку со стороны короля Сигизмунда III. Это был воспитанник иезуитов, ревностный католик, поборник католической контрреформации. Проявленная самозванцем склонность к латинству усилила интерес короля к московскому расстриге-беглецу, и он назначает ему аудиенцию. Во время встречи с королем, состоявшейся в начале марта 1604 года, самозванец сослался «на классический пример Рема и Ромула, на судьбу младенца Кира, воспитанных пастухами и сделавшихся основателями великих монархий». В конце он напомнил польскому королю, родившемуся в заключении, что Промысел спас его: «Посудите же о людской превратности и помогите несчастному, угнетенному знакомым для вас злополучием»[452].

Признание польским королем самозванца вывело интригу на совершенно новый политический уровень. Король пожаловал ему содержание в 40 тысяч злотых в год, приказал изготовить парадную посуду с московскими гербами. Осенью 1605 года в Кракове «были изготовлены медали с изображением самозванца и государственныи гербом <…> схожим с “габсбургскими орлами”»[453]. Самозванцу было позволено набирать в Речи Посполитой желающих принять участие в походе на Москву. «Перспективы победы католической контрреформации в Швеции и насаждения католичества в Москве встретили понимание в католических кругах Кракова и Рима»[454]. Самозванца в Речи Посполитой называли «цариком», или «господарчиком». Двуличный польский правитель стал проводить политику, направленную к разжиганию войны с соседним государством — Московской Русью. Он «повелел арестовать московского “канцлера” дьяка А. Власьева, возвращавшегося из Дании в Россию через польские владения»[455].

Клавдий (Рангони), папский нунций в Речи Посполитой (1599–1606), как и король, мечтал «о союзе Польши с Москвой; тем самым он надеялся установить религиозное единство на севере Европы»[456]. В апреле 1604 года нунций принимает Лжедмитрия в католичество «в иезуитском костеле святой Варвары <…> в Кракове»[457]. 25 мая 1604 года Лжедмитрий дал клятвенное обещание жениться на подданной короля — Марине Мнишек и, достигнув московского престола, предоставить ей Новгородскую и Псковскую области. 30 июля он отправил к папе Клименту VIII[458] (1592–1605) письмо, в котором обещает придерживаться католичества и привить католическую веру всему русскому народу[459]. Беглый монах по достижении своей цели, царского престола в Москве, обещает также сделать территориальные уступки в пользу Речи Посполитой. «Было выработано соглашение о разделе северской земли между королем и Мнишеком»[460]. Такая же судьба ожидала смоленские земли. На этих землях должны будут строиться латинские костелы, монастыри и школы. А постепенно и весь русский народ через унию примет католичество. В личное пользование Марине Мнишек расстрига обещал предоставить псковско-новгородские земли. Папа ответил «любезному сыну и благородному синьору», он «отворял заблудшей овце двери своей овчарни»[461].

До Москвы стали доходить слухи о разраставшейся политической интриге, распространяющейся в соседнем государстве и направленной против русской державы. Святейший патриарх, как патриот Отечества, активно противостал пропаганде самозванца, т. н. «князя Дмитрея Углецкаго». В книгохранилище Введенского Сольвычегодского монастыря хранилась патриаршая грамота, призывавшая жителей творить ежедневные молебны о даровании победы царю Борису против «Гришки Отрепьева». В ней патриарх Иов извещал паству о личности появившегося в Речи Посполитой самозванца, что Отрепьев «жил у Романовых во дворе и заворовался от смертныя казни постригся в черньцы, и был по многим монастырем», позже побыл на Патриаршем дворе, «а после того сбежал с Москвы в Литву с товарыщи своими, с чюдовскими черньцы»[462]. Сказав об отпевании сына Иоанна Грозного в 1591 году митрополитом Сарским и Подонским Геласием, автор риторически вопрошает: «Статочное ли то дело, что князю Дмитрию из мертвых воскреснути прежде общаго воскресенья и Страшнаго Суда Владыки Христа Бога нашего воскресениа?»[463]. Он называет самозванца «ростригой», раскрывает смысл его действий против Руси как «изменника и преступника Креста Христова, и еретика, и отметника и поругателя християньския веры»[464]. Новгородский митрополит Исидор писал грамоту в Соловецкий монастырь, ссылаясь на аналогичную присланную патриаршую грамоту, о молении за царя Бориса[465]. В это время в Успенском соборе по указанию царя начинается заупокойное поминовение царевича Димитрия: ему стали «велегласно <…> вечную память кликати»[466]. Приведенные факты свидетельствуют о том, что русская иерархия, видя в каком направлении развиваются события, стремилась предотвратить страну и народ от приближающейся анархии и бедствий.

Развитие событий в соседнем государстве беспокоило Москву. Патриарх Иов пишет соборные грамоты польскому королю, раде, польско-литовскому духовенству и князю Константину Острожскому убеждая, что самозванец не царевич Димитрий, а беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев. К сожалению, грамоты патриарха Иова не возымели должного действия. В архиве Посольского приказа хранился черновик его послания. «Столпик, а в нем грамота образцовая чорная Иева патриарха Московского и всеа Русии, и митрополитов, и архиепископов, и епископов, и всего Освещенного Собора каковы грамоты посланы по городом на Украину к воеводам, что вор Гришка Розстрига идет к Москве, назвався царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии сыном, царевичем Дмитреем Углецким, и они б ево смуте не верили, а на верху грамоты роспись, в которые городы таковы грамоты посланы»[467].

В октябре 1604 года Лжедмитрий I, собрав некоторое количество польских волонтеров[468] и запорожских казаков, перешел московскую границу в черниговских пределах. Эти регионы были некогда в составе Литовской Руси, и после вхождения в состав Московии они еще помнили шляхетские обычаи и поэтому новые порядки Московской Руси воспринимались неоднозначно. Русские воеводы, сидевшие в городах, будучи недовольны Борисом Годуновым, стали без сопротивления сдавать города самозванцу, принимая его за действительно спасшегося царевича. В Курске самозванца встретили крестным ходом. Новый папа Павел V (1605–1621), узнав об успешном начале шествия самозванца, направил ему грамоту, в которой назвал его государем всей Руси и напомнил о необходимости распространении католичества в Русской земле.

Патриарх Иов, высшая церковная иерархия и духовенство 12 июня 1604 года принимают соборный приговор о сборе служилых людей для борьбы с Лжедмитрием. При этом было оговорено о церковных людях: «А которые митрополиты, архиепископы, и епископы, или монастыри холопей годных в службу не вышлют или вышлют без доспеха и без харчей, и сысчется про то допряма, и за тех людей, колико будет не выслано, доправити[469] с отчин того владыки или монастыря за всякого человека, сколко годных будет не выслано, по пятнатцати рублев, а слуг тех за огурство писати в стрелцы бес пощады»[470]. Таким образом, Русская Церковь разделяла тяготы государства в наступившей разрухе. Интересное свидетельство об этом имеется в записках иностранного современника Жака Маржерета: «…есть даточные люди, которых должны снаряжать патриарх, епископы, аббаты и прочие священнослужители, владеющие землями, а именно <…> одного конного и одного пешего с каждых ста четвертей, порой, если нужно, берут у сказанных священнослужителей вместо людей большое количество лошадей, чтобы перевозить артиллерию и прочие боевые припасы, и для стрельцов и прочих, которых нужно снабжать лошадьми. Этого достаточно для <…> кавалерии»[471]. На Соборе самозванец был назван еретиком, патриарх Иов во время богослужений стал ежедневно призывать не верить самозванцу. Мало того, царицу-инокиню Марфу (Нагую), мать покойного царевича, побудили засвидетельствовать о смерти ее сына.

Отпор самозванцу был дан правительственными войсками только под Новгородом Северским, в открытом сражении царские воеводы нанесли самозванцу поражение. Автор «Иного сказания» сделал сравнение этой битвы со сражением в 1380 году: «И брань зело страшна бысть, якоже и на Дону у Великого князя Дмитрея с Мамаем, ужаса и страхав полна та беяше борба»[472]. Затем под Добрыничами 20 января 1605 года войска самозванца были разгромлены, и ему пришлось отступить к Путивлю и запереться в этом городе. Царь Борис в это время молился в Троице-Сергиевой обители[473]. Однако слухи о спасшемся в Угличе царевиче Димитрии приводили к большому смятению в простом народе.

На дальнейшее продолжение и развитие Смуты оказала влияние неожиданно последовавшая смерть московского государя. Необходимо отметить, что в последние годы жизни Бориса Годунова большую роль в делах управления страной играла Ближняя дума («Тайный совет»). Француз Жак Маржерет «обвинял Годунова в том, что после появления “Дмитрия” Борис “только и делал, что пытал и мучил по этому поводу”, “тайно множество людей были подвергнуты пытке, отправлены в ссылку, отравлены в дороге и бесконечное число утоплено”. Чем больше людей подвергалось гонениям, тем больше ожесточался против него народ»[474]. Царь обвинил бояр в том, что самозванец есть дело их рук[475].

Складывавшееся положение в стране подорвало здоровье царя, и 13 апреля 1605 года, в канун праздника святых жен-мироносиц, Борис Годунов неожиданно скончался[476]. После обеда, говорится в Новом летописце, «внезапу прииде на нево болезнь люта и едва успе поновитись и постричи. В два часа в той же болезни и скончашася»[477]. Дополняет свидетельство Нового летописца Хронограф 1617 года: его успели постричь в монашество с именем Боголеп, был же он «на престоле Московского государьства 7 лет и 6 месяцев, а всего поживе 53 лета»[478]. Архиепископ Арсений Элассонский говорит, что перед кончиной патриарх Иов причастил царя и постриг его в монашество с именем Боголеп[479]. Погребен был почивший государь в Архангельском соборе, «в пределе Ивана списателя Лествицы, идеже погребен царь Иван Васильевич з детми»[480]. Патриарх Иов венчал Бориса Годунова на царство и молитвенно проводил его в иной мир.

Один современник говорит, что Борис Годунов управлял государством, «не царствуя, но всегда болезнуя»[481]. Помощь врачей была малоэффективной, они не могли излечить его недуги и поэтому царь постоянно обращался с молитвой о своем здравии к святым подвижникам во время богомолий по монастырям. Осень 1599 года он не смог своевременно отправиться на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, поэтому «его сын собственноручным письмом известил монахов, что причина задержки та, что батюшка его “недомогает”»[482]. Историк С. Ф. Платонов отмечает политический аспект кончины первого выборного русского царя: «Все трудности правления, все опасности борьбы с явными и тайными врагами ложились исключительно на его плечи. Никого нельзя было винить в этом кроме самого Бориса и обстоятельств его исключительной житейской карьеры. Политическое одиночество было естественным последствием его удачи и с течением времени превратилось в условие погибели династии»[483].

После смерти Бориса Годунова на царский престол вступил его 16-летний сын Федор II Борисович Годунов. Вдова-царица просила патриарха Иова «и весь собор и боляр великих» о поддержке своего сына[484]. Патриарх Иов в апреле собрал Земский собор, на котором «нарекли на Московское государство государем царевича князя Федора Борисовича всеа Русии»[485]. Москвичи по благословению главы Церкви[486] присягнули вдовствующей царице Марии Григорьевне и ее детям — Феодору Борисовичу и Ксении Борисовне. Глава Церкви и архиереи сообщили об этом по всем городам. Ростовский митрополит Кирилл писал в Сольвычегодск, патриарх Иов и весь Освященный Собор «благословили великого государя Царя и великого Федора Борисовича <…> на Московское государство и на все государьства всея Великия Росии»[487]. Известна грамота святителя Иова, направленная в сибирский Пелым. В ней сообщается о кончине царя Бориса, которого Господь «сподобил принятии ангильский образ, во иноческом сину Боголеп». Глава Церкви благословил всех целовать крест царице Марии Григорьевне и ее детям — царевичу Феодору и царевне Ксении[488].

За время своего правления Борис Годунов ввел в Боярскую думу своих родственников, но ко времени его кончины «все наиболее значительные деятели из рода Годуновых сошли со сцены». Оставшиеся же после смерти государя его сродники «не пользовались никаким авторитетом, несмотря на свои блистательные титулы». Вступив на царский престол, Борис Годунов не смог сплотить вокруг себя боярство, результатом чего явилось его политическое одиночество. Поэтому в трудный час около его сына Федора «не оказалось никого, кто мог бы твердой рукой поддержать пошатнувшуюся власть»[489], и поэтому неокрепшая династия в наступающей разрухе было обречена на погибель. «Еще при жизни царь Борис стал жертвой политической клеветы. Его обвиняли в убийстве последних членов законной династии, включая царя Ивана, царя Федора и царевича Димитрия. Клевета подготовила почву для торжества сторонников Лжедмитрия»[490].

Смерть царя Бориса Годунова усугубила положение в Русском государстве, дав толчок дальнейшему развитию Смуты. Борис Годунов скончался, когда государевы войска подошли к Кромам, которые были захвачены приверженцами самозванца. Узнав о смерти царя, в войске увидели в этом постигшее его возмездие Божие. Патриарх послал под Кромы митрополита Новгородского Исидора для того, чтобы он привел войско к присяге новому царю. Но воеводы П. Ф. Басманов и В. В. Голицын, а также часть государева войска перешли на сторону самозванца. Они послали к нему в Путивль с приглашением его на Московский престол. Часть войска, не пожелавшие изменить своей присяге, разбежалась и самозванец продолжил движение к Москве[491]. Самозванцу доставили в Путивль Курскую икону Богоматери, которая стала «покровительницей всего его похода»[492]. В Москве начались волнения. «Боляря ж приидоша к патриарху и возвестиша ему злый совет московских людей. Патриарх же Иев, столп непоколебимой, со слезами моляше, укрепляя их, и ничто ж успеваше»[493].

1 июня 1605 года на Красной площади на Лобном месте посланники самозванца зачитали его грамоту, обращенную к москвичам. В ней описывается история спасения Лжедмитрия и даются обещания москвичам о различных льготах. Одновременно боярин В. Шуйский объявил о спасении в 1591 году в Угличе царского сына[494]. Об этом же говорил бывший опекун царевича Богдан Бельский, клятвенно заверивший всех в том, что он сам спас сына Грозного — Димитрия. Это послужило началом народного волнения, при этом никто не вспомнил о том многом хорошем, что сделал царь Борис за время своего правления[495]. Народ разгромил тюрьмы, освободив всех находившихся в них. «“Воры”, подвергавшиеся избиению и пыткам в царских застенках, стали живыми обличителями годуновской тирании»[496]. Одновременно были сведены с престола царица и царевич, горожане стали грабить родственников Бориса Годунова — Сабуровых и Вельяминовых.

Григорий Отрепьев направил также послание патриарху Иову, сохранившееся в составе местного Бельского летописца[497]. Оно было написано в издевательском тоне по отношению к верному Годуновым главе Церкви. Историк В. И. Корецкий, исходя из содержания послания, пишет, «что под личиной “царя Дмитрия” скрывался именно Григорий Отрепьев, в прошлом приближенный к Иову черный дьякон, писавший по его поручению каноны и имевший возможность наблюдать патриарха в повседневной жизни, чем он не преминул воспользоваться, составляя свое послание»[498].

«Прелестные» письма самозванца вносили смуту и постепенно склонили сознание народа к принятию спасшегося «царского сына». 5 июня самозванец прибыл в Тулу, где ему устроили торжественную встречу, сюда прибыл Рязанский архиепископ Игнатий. Боярская дума посылает к нему своих представителей с приглашением вступить на царский престол. Следует отметить, в присланной грамоте нет ни одной подписи духовных лиц. «Прибытие в Тулу главного дьяка А. Власьева и других приказных людей привело к тому, что управление текущими государственными делами начало переходить в руки самозванца»[499]. Из Тулы Лжедмитрий выступил в Серпухов, где к нему явились глава думы удельный князь Ф. И. Мстиславский, князь Д. И. Шуйский, стольники, стряпчие, дворяне, дьяки и столичные купцы — гости. Как и в 1598 году при избранном, но еще не венчанном царской короной Борисе Годунове под Серпуховым самозванец, еще не вступив в Москву, давал пиры. Дьяки из окружения Г. Отрепьева составили новую присягу на имя спасшегося царевича Димитрия. При этом называется последняя жена Иоанна Грозного — монахиня Марфа (Мария Нагая). «Присяга на имя вдовы Грозного была еще одной попыткой самозванца мистифицировать страну»[500].

До прибытия самозванца в Москву последовала расправа над царской семьей, 10 июня на подворье Бориса Годунова явились князья В. Голицын и В. Масальский в сопровождении стрельцов, а также дворяне М. А. Молчанов и А. В. Шерефединов, имевшие «опыт опричной службы». Членов царской семьи развели по разным хоромам. «Царица Мария Скуратова обмерла от страха и не оказала палачам никакого сопротивления. Федор Годунов, несмотря на молодость, отчаянно сопротивлялся, так что стрельцы не сразу смогли с ним справиться»[501]. После убиения царской семьи князь В. В. Голицын повелел созвать народ и объявил, «что царица и царевич со страху “испиша зелья и помроша, царевна же едва оживе”»[502]. Версия об отравлении матери-царицы и сына-царевича была названа в целях пропаганды «во имя общей идеи о свершении Божией воли над династией “злодеев”»[503]. В живых из всей семьи осталась только дочь царя Бориса — Ксения, которая «была оставлена под стражей»[504]. «Как записал шведский агент, он видел собственными глазами вместе с тысячами москвичей следы от веревок, которыми были задушены царица Мария и царь Федор Годуновы. Следуя версии о самоубийстве, бояре запретили традиционный погребальный обряд»[505]. Неожиданная смерть царя и гибель его родственников содействовали тому, что его стали винить во всех бедах.

Тела вдовы-царицы Марии Годуновой и сына Феодора отвезли в женский Варсонофьевский монастырь на Сретенке и там погребли. Близ монастыря находилась скудельница, где погребались скончавшиеся в пути странники, а также убогие, безродные, или погибшие насильственной смертью. Кроме того, московские бояре потревожили погребение царя Бориса: его могила в Архангельском соборе была раскопана, тело скончавшегося правителя было удалено в Варсонофьевский монастырь и погребено в одной яме с женой и сыном[506]. Через год по приказанию царя Василия Шуйского останки царской семьи с должными почестями были перенесены в Троице-Сергиев монастырь[507].

За убийством царицы и царевича последовало и другое беззаконие — сведение с патриаршего престола главы Русской Церкви. Патриарх Иов, сохраняя верность национальной самобытности, не шел на компромиссы с нараставшими деструктивными явлениями в стране и поэтому подвергся изгнанию. «Самозванец поручил его сведение с престола той самой боярской комиссии, которая должна была произвести казнь Федора Годунова»[508]. В Успенском соборе П. Ф. Басманов публично назвал патриарха Иова «Иудой и виновником “предательств” Бориса по отношению к “прирожденному государю Дмитрию”»[509]. Оставляя панагию перед чудотворным образом Владимирской иконы Богоматери, Святейший патриарх слезно просил Пречистую Деву спасти православие на Руси[510].

В прощальной грамоте всем москвичам патриарх Иов в 1606 году описал свои злоключения при сведении с престола: «…множество народа царьствующаго града Москвы внидоша во святую соборную и Апостолскую церковь, со оружием и дреколием, во время святого и Божественного пения, и не дав совершити Божественныя литургии, и внидоша во святый олтарь и меня Иева патриарха из олтаря взяша и во церкви и по площади таская позориша многими позоры»[511]. По его собственным словам, написанным в Духовной грамоте, он пережил «озлобление и клеветы, укоризны, рыдания и слезы»[512] от тех, кто не желал видеть Бориса Годунова на царском престоле. Всеобщее помрачение формировало атмосферу принятия «прирожденного» царя. На этом фоне призывы главы Церкви стали восприниматься как «медь звенящая» (1 Кор 13. 1).

Сведение с престола патриарха Иова очень напоминало низложение опричниками митрополита Филиппа II (Колычева) в 1568 году при Иоанне Грозном[513]. И. М. Катырев-Ростовский пишет, что одновременно с патриархом Иовом было разослано в заточение много иноков Чудова монастыря[514]. Но в грамоте Лжедмитрия в Сольвычегодск заявляется, что «Иев, патриарх Московский и всеа Русии <…> и весь Освященный Собор <…> узнав прироженного государя своего <…> в своих винах добили челом» ему[515]. При царе Иоанне Грозном после святителя Макария все последующие митрополиты оставляли кафедру или были сводимы с престола. Эта тенденция, таким образом, продолжилась и в Патриарший период.

Дьяк Иван Тимофеев позднее писал, что Лжедмитрий «патриарха Иова, православнаго и в России перваго <…> оземством во град некий осуди»[516]. Местом заточения сведенного святителя Иова был определен Успенский монастырь в Старице, где он некогда принял монашеский постриг и был настоятелем обители. Здесь его встретил архимандрит Дионисий († 1633; пам. 12 мая), который в Смутное время был затем Троицким настоятелем. Он проявлял сыновнюю заботу об изгнанном с кафедры первосвятителе. Келейником патриарха Иова в это время был старец Афанасий[517]. В обители в последующее время хранился саккос патриарха Иова, из простой парчи, переделанный из диаконского стихаря. «Очевидно, святитель служил в нем уже после заточения в Старицкий монастырь»[518].

О своем преемнике, поставленном по воле самозванца, патриархе Игнатии сведенный патриарх отозвался так: «По ватаге и атаман, а по овцам и пастырь»[519]. Позднее Лжедмитрий I и другие самозванцы предавались анафеме в храмах при совершении «Чина православия», совершавшемся в первую Неделю Великого поста[520].

Через год, после свержения самозванца в 1606 году, святителю Иову было предложено вернуться на патриарший престол[521]. Но он уже был в преклонном возрасте, ослеп и поэтому отказался, «ибо доброзрачные зеницы его замутились и свет сладостный был отнят от очей его»[522], говорится в Хронографе. В феврале 1607 года патриарх Иов был приглашен новым царем Василием Шуйским и патриархом Ермогеном в Москву. Два первосвятителя совершили 20 февраля богослужение в Успенском соборе, молящиеся испросили прощение у первосвятителей за нарушение верности царю Борису и признание самозванца, а от имени двух патриархов была прочитана разрешительная грамота[523]. В ней оба предстоятеля соборне преподали москвичам прощение за отход от законного царя и уклонение к Лжедмитрию. Престарелого первосвятителя сопровождал в Москву, как предполагается, старицкий архимандрит Дионисий[524].

На праздник князя Владимира в 1606 году в келейной книге патриарха Иова была сделана такая запись: «Сия Псалтырь следованям старца Иева бывшаго патриарха, после его живота в Дом Пресвятые Богородицы чеснаго и славнаго Ея Успенья в Старицькаи манастырь, а подписано лета 7114 году июля в 15 день»[525]. В октябре того же 1606 года святитель Иов дал в обитель много образов[526] и другие вклады[527]. При архимандрите Дионисии (1606–1610) была составлена Описная книга Успенского монастыря, в которой были отмечены «дача патриарха Иова и имущество, оставшееся после смерти его и его келейника»[528]. После кончины первосвятителя осталось 56 книг и среди них «был “Шестоднев” Иоанна Экзарха»[529].

Скончался первый патриарх Иов 19 июня 1607 года и был похоронен в Старицком монастыре, «близ церкви Успения Пречистыя Богородицы, у западных дверей против праваго клироса, подле ево начальнаго отца, того же монастыря архимандрита Гермона, на правой стороне»[530]. Отпевали первого Всероссийского патриарха иерарх, присланный из Москвы святителем Ермогеном, и местный владыка. «Погребение его было совершено торжественно Крутицким митрополитом Пафнутием и Тверским архиепископом Феоктистом со Освященным Собором, при архимандрите Дионисии»[531]. Спустя некоторое время почивший первосвятитель явился во сне архимандриту Дионисию и укорил его за воздвигнутую палатку над его погребением[532]. В соборном храме позднее была сделана надпись: «На сем месте погребен Божий раб Святейший Иов патриарх Московской и всея Росии и во 7160 году мощи ево взяты в Москву»[533]. В 1623 году И. И. Головков дал в храм в Патриаршей слободе октябрьскую богослужебную Минею «по Иове патриархе, и по Ермогене патриархе, и по их служебнике иноке старце Киприане»[534].

В Старице почиталась, как считалось, мать патриарха Иова — старица Пелагия, погребенная в Вознесенском монастыре, по которой творились панихиды в дни ее монашеских и мирских именин[535]. Изучение обнаруженных в наши дни ее останков позволило следующим образом реконструировать ее подвиг и определить характер ее родственных отношений с патриархом. Параскева — сестра патриарха Иова, родилась в 1538–1549 годах, в девичестве ушла в монастырь. В 1608–1609 годах, когда Старица была захвачена паном А. Зборовским и князем Г. Шаховским, она была убита выстрелом в голову, очевидно, при увещевании грабителей монастыря[536].

Весной 1652 года священные останки первого патриарха были перенесены из Старицы в Москву. В грамоте, которую написал по этому поводу патриарх Иосиф, говорится: «По благодати Святаго и Животворящаго Духа Иосиф патриарх и еже о нем Божественный Священный Собор молим тя, боголюбезне учителю, сладчайший боголюбезных сосуд воспитания, ты преж мене пастырю и ныне пастырь, твоя суть моя овца, от тебе бо сам начало бысть и еже по тебе пастырие, ныне убо время твоего возвращения на свое отечество. Покажи нам лице свое и слышан сотвори глас свой, приими свое утвержение, даруй себе жедающим тя, прииди с миром во свояси и своя ти с любовию приимут тя»[537]. Священные останки первого Русского патриарха были изнесены из Старицкой обители с крестным ходом. На месте остановки, где жители Старицы прощались с мощами, позднее была устроена памятная часовня.

В Мазуринском летописце читаем: «В лето 7160 апреля в 5 пренесены быша мощи Иова, патриарха Московскаго и всея России»[538]. За мощами Святейшего патриарха ездил Ростовский митрополит Варлаам (1619–1652)[539]. Встреча мощей первосвятителя произошла в столице 5 апреля 1652 года за десять дней до кончины патриарха Иосифа (1642–1652)[540]. Царь Алексей Михайлович писал Новгородскому митрополиту Никону в 1652 году, когда в Успенский собор были принесены останки патриарха Иова, что «пришедши, поставили в ногах у Иасафа патриарха, на мосту наверху. И окълали кирпичем, а сверху доска положена, а не заделана для свидетельства. Почели было свидетельствовать, да за грехи наши изволил Бог отца нашего патриарха взять в вечное блаженство. А тепере все стало, ожидаем тебя к свидетельству. А чудеса от него есть»[541]. Только в 1687 году гроб с останками патриарха был помещен в изготовленной могиле в Успенском соборе рядом с гробницей патриарха Иоасафа I. На белокаменной плите была сделана надпись: «Лета 7115 июня в 19 день преставися великий господин Святейший Иев, первый патриарх Московский и всея Руси»[542].

Сохранился памятник агиографической письменности, имеющий название «История о первом Иове, патриархе Московском и всея России»[543]. Данный памятник был создан вскоре после 1652 года, когда останки патриарха Иова были перенесены из Старицы в Москву и состоит «по крайней мере из двух разновременно написанных частей»[544]. В первой части показан жизненный путь первого патриарха всея Руси, при этом о Борисе Годунове почти ничего не говорится. Можно предположить, что она была написана в 1607–1610 годах при царе Василии Шуйском. Во второй части более подробно говорится о его личных дарованиях, о Борисе Годунове, об активных усилиях первосвятителя против Г. Отрепьева, описываются события, предшествовавшие ссылке патриарха Иова в Старицу, «надругательства над патриархом со стороны приверженцев Лжедмитрия. Заканчивается эта часть описанием кончины и погребения святителя Иова, к ней присоединяются чудеса после смерти патриарха»[545]. Затем следует повествование о принесении мощей святителя Иова в Москву и чудесах-исцелениях от его мощей. Вторая часть и завершение были написаны после принесения мощей в Москву[546]. Объединяет обе части образ патриарха — подвижника и молитвенника.

Имеются сведения о почитании патриарха Иова в XVII веке. В «Книге, глаголемой описание о российских святых» говорится о патриархе Иове: «Пресвятейший патриарх Иов Московский и всея России чудотворец преставися в лето 7115 июния в 19 день»[547]. В XVII веке соловецкий старец книжник Сергий (Шелонин) в составленном каноне русским святым называет и патриарха Иова в 4 тропаре 9 песни[548]. В Месяцеслове троицкого келаря Симона (Азарьина) указана апрельская память — перенесение мощей первого патриарха: «В день 11 принесение честных мощей Святейшаго патриарха Московскаго и всеа Росии от града Старицы на Москву в лето 7160»[549].

В настольной грамоте, данной новопоставленному патриарху Питириму (1672–1673), говорится о первом Киевском митрополите Михаиле, затем о поставлении автокефальных митрополитов на Руси после падения Константинополя, наконец, о поставлении первого Московского патриарха Иова Константинопольским первосвятителем. Далее говорится об оставлении престола патриархом Никоном, избрании во время Собора патриарха Иоасафа II и, наконец, после его кончины — патриарха Питирима[550].

В Синодальной ризнице хранились три панагии Святейшего патриарха Иова[551]. В 1595 году была изготовлена митра, шапка архиерейская, «повелением Святейшаго Иева, патриарха Московьскаго и всея Росии»[552]. Сохранился также саккос патриарха Иова[553], который был изготовлен из флорентийской ткани «олтабас», так называлась на Руси золотая ткань в то время[554]. В качестве рисунка на ткани использован «крупный стилизованный плод граната в лиственном обрамлении, заключенный в остроовальное клеймо», причем рисунок для подобных тканей традиционно выполнялся «выдающимися итальянскими художниками»[555]. На саккосе имеется изображение небесного покровителя патриарха — праведного Иова[556]. Несомненно, изготовления саккоса было связано с торжеством учреждения патриаршества на Руси. Сохранился также святительский омофор[557].

В последующее время данные облачения могли использоваться на богослужениях, что возгревало и сохраняло память о первом Московском патриархе. 2 июня 1857 года святитель Филарет († 1867; пам. 19 нояб.) освящал храм в честь Успения Богоматери в Троицкой богадельне. «На нем были омофор и панагия патриарха Иова, крест наперсный Макария, митроп. Всерос., жезл у него был свят. Алексия митрополита, митра древняя»[558].

В 1907 году в Русской Церкви был отмечен юбилей — 300-летие со дня кончины патриарха Иова. Поминовение почившего патриарха в день его кончины было совершено в кремлевском Успенском соборе. В храмах Старицы, месте рождения Святейшего патриарха, накануне было совершено всенощное бдение, а в Успенском «монастыре, при громадном стечении народа, двумя архиереями, в сослужении ректора Тверской семинарии городского духовенства. В самый день 19 июня были совершены во всех церквах ранние заупокойные Литургии с панихидами по патриархе, а в монастыре поздняя Литургия. После Литургии была торжественная панихида на месте погребения патриарха и состоялся крестный ход из монастыря в часовню на место бывшего прощания народа с телом патриарха. На пути следования присоединились крестные ходы прочих церквей»[559]. В Успенском монастыре в начале ХХ века можно было видеть хранившиеся «облачение патриарха, среброкованую митру, жезл черного дерева, рипиды и крест»[560].

В ХХ веке в Русской Церкви было учреждено несколько празднований Соборам епархиальных святых. Первое празднование Тверским святым было совершено 14–15 июля 1979 года. В послании к пастве архиепископа Тверского и Кашинского Алексия († 1988) по этому поводу говорится: «Некоторые праведники, богоугодно пожившие на земле, почитаются местно, а о некоторых из них не творится память совершенно. Поэтому нами возбуждено ходатайство перед Святейшим патриархом совершать память Всех святых, в земле Тверской просиявших»[561]. В лик Тверских святых было включено имя первого Всероссийского патриарха — святителя Иова[562]. Святейший патриарх Пимен обратился с поздравительным посланием к владыке Алексию и к пастве по случаю епархиальных торжеств[563], которое было зачитано в день праздника на литургии после Евангелия[564]. Таким образом, с 1979 года патриарх Иов почитался как местночтимый святой.

В 1989 году Русская Церковь торжественно отметила 400-летие учреждения патриаршества на Руси. На созванном архиерейском Соборе к лику святых был причислен патриарх Иов. Его прославление произошло вместе с другим «первым» патриархом — святителем Тихоном († 1925; пам. 25 марта)[565]. В Деянии Архиерейского Собора от 9 октября 1989 говорится: «…изволися Духу Святому и нам причислить к лику святых прославляемых всею Русской Православной Церковью: 1. Святейшего патриарха Московского и всея Руси Иова, отмечая следующие его добродетели: — праведность личного жития в исполнении заповедей Святого Евангелия; — ревность к православному исповеданию веры в Господа нашего Иисуса Христа; — заботу о благоустроении Русской Церкви и о христианском просвещении народов Сибири; — жертвенную любовь к пастве и освящение молитвенным подвигом и благословением защиту Отечества; — чудотворения и исцеления страждущих христиан, происходящие у мощей Святейшего Иова по его молитвам и заступничеству пред Богом <…> «Телесные останки святителя Иова, покоящиеся в Успенском соборе Московского Кремля <…> считать святыми мощами и воздавать им должное церковное поклонение»[566]. Празднование церковной памяти Святейшего патриарха Иова было установлено в следующие дни по юлианскому календарю: «19 июня — день его праведной кончины; 5 апреля — день перенесения его святых мощей в Успенский собор Московского Кремля»[567]. В 1997 году Синодальным решением было упорядочено поминовение Московских святителей и имя патриарха Иова было включено в лик Московских чудотворцев (память: 5/18 октября)[568].

«Служба святителю Иову составлена Синодальной богослужебной комиссией и утверждена Святейшим патриархом Московским и всея Руси Алексием II и Священным Синодом Русской Православной Церкви 6 октября 1999 года»[569]. Служба имеет малую вечерню. В службе прославляется старицкая земля, «произрастившая» святого мужа-угодника. Прославляются его монашеские труды в доме Пресвятыя Богородицы. Говорится о попечении патриарха о православии в карельских, астраханских и сибирских пределах. Прославляется как первый патриарх «Церкве Русския». Называются исторические лица: «…людие, зряще доброту лица твоего, умиляхуся, благочестивый же царь Феодор со царицею Ириною честь тебе воздаваху»[570]. Прославляется его мирское имя: «…блаженне Иоанне, яко благодати тезоименита нарекоша тя родителие» (2 тропарь, 1 канона); а также «звания монашеского удостоился еси, блаженне, в немже именем Иова наречен, древнему праведнику тезоименит и подобен делом явился еси» (2 тропарь, 3 песнь канона). «В годину лютых искушений многострадальному Иову подобяся», — говорится в кондаке. Глава Церкви прославляется за храмостроительство (2 тропарь 9 песни канона). Богородичны канона имеют интересную особенность: в них прославляются Пречистая Дева и Ее избранник — патриарх Иов; предстательством патриарха испрашивается милость у Богоматери. В службе Собору Тверских святых дважды называется имя святителя Иова, уроженца Старицы: в стихире на «Господи воззвах» показан подвижнический путь первого «патриарха Всероссийскаго»[571]; а в тропаре канона Церковь призывает верных «усердно» почтить «молитвенника нашего и предстателя пред Богом за Отечество наше»[572].

В составленной в наши дни службе новоканонизованному святителю Филарету († 1867; пам. 19 нояб.) имеется молитвенное обращение к Московским первосвятителям о принятии ими в свой лик митрополита Филарета. О святителе Иове говорится: «Первый от патриархов Российских, Иове многомолитвенный, призри днесь на празднество наше, же творим в память Филарета, яко иерарха пречуднаго и Церкве нашея похвалы и утверждения»[573]. В службе всем святым, в земли Российстей просиявшим, в литийном прошении называется имя «Иова, перваго Святейшаго патриарха Московскаго и всея Руси († 1607)»[574].

Деятельность первого патриарха нашла отражение в акафистном творчестве. Называется имя главы Церкви в акафисте его современнику — святителю Ермогену († 1612; пам. 17 февр.): «…призвал еси во град Москву древняго и немощнаго старца первосвятителя Иова, и купно с ним молился еси в храме Успения Богоматере о чадех твоих, да обратит Господь от них праведный гнев свой, да подаст им мир и любовь»[575]. В акафисте Владимирской иконе Богоматери прославляется Пречистая Дева, услышавшая «святителей наших Иова и Ермогена» и «землю Русскую от конечнаго расхищения, православную <…> веру в ней от истребления спасла еси»[576]. В акафисте преподобному Трифону Вятскому († 1612; пам. 8 окт.), подвижнику и современнику святителя Иова, читаем: «…шествовал еси, угодниче Божий, в престольный град Москву, полезная обители твоей тамо устрояя и от Святейшаго патриарха Иова в архимандрита поставлен быв, с милостынею многою от благовернаго царя Феодора дарованною, в обитель твою паки возвратился еси»[577]. В акафисте преподобному Корнилию Комельскому, канонизованному при первом патриархе Московском, говорится: «…слышав Святейший патриарх Всероссийский Иов, соборне установи праздновати святую память твою во всей Православней Всероссийской Церкви, яко воистину Богом прославленнаго чудотворца»[578].

Изображения патриарха Иова имелись уже в XVII веке. Патриарх Никон воздвиг патриарший дворец, где наверху «устроил маленькую церковь во имя Московских святых, митрополитов Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, коих велел написать над ее дверью, а в церкви написать портреты шести патриархов, бывших со времен Иеремии Константинопольского: первый из них Иов, затем <…> Филарет, Иоасаф и Иосиф»[579]. В изготовленном Посольским приказом в 1672 году Титулярнике имеется изображение первого Всероссийского патриарха[580]. Его изображение в нимбе имеется также на иконе Симона Ушакова 1663 года «Древо государства Московского»[581].

Историк Е. Е. Голубинский отмечает наличие настенного изображения патриарха Иова в кремлевском Успенском соборе во второй половине XVIII века[582], также изображение патриарха Иова начала XVIII века имеется в соборном храме Сретенского монастыря[583]. Канонизация патриарха Иова способствовала развитию его иконографии. Современная роспись в трапезной Черниговского скита Троице-Сергиевой лавры, где совершается чин Панагии в праздничные дни, включает изображение деисусной композиции, где Богоматери предстоят святые угодники и среди них — Святейший патриарх Иов. Имя святителя Иова называется в надписях на антиминсах[584], священных предметах[585] и в записях писцов в рукописях[586].

Подводя итог, можно сказать, что начальный период деятельности святителя Иова отражен в источниках незначительно. В Древней Руси переводы иерархов с кафедры на кафедру были чрезвычайно редкими, но святитель Иов — исключение. Он прошел настоятельство в трех монастырях, архиерейство на двух кафедрах: епископской (Коломенской) и архиепископской (Ростовской), а затем возглавлял Русскую Церковь первоначально в сане митрополита и затем — патриарха. В своем служении патриарх Иов опирался на опыт и наследие своих предшественников, прежде всего святителя Макария Московского.

Письменное наследие святителя Иова отражает различные аспекты его деятельности и показывает особенности времени его первосвятительства. Публикации различных актов во второй половине ХХ — начале ХХI века значительно расширили наше представление об административно-хозяйственной деятельности Святейшего патриарха Иова. Для первого Всероссийского патриарха было характерно обращение ко времени святителя Макария и его наследию. «Стилистические особенности сочинений И[ова] свидетельствуют о его явном тяготении к художественной манере школы митрополита Макария с ее панегирическими портретами, торжественной эмоциональностью, сложными синтаксическими конструкциями, утяжеленным, цветистым языком»[587]. Письменное наследие патриарха Иова открывает тему Смутного времени в древнерусской литературе. Наследие главы Церкви показывает «светлый облик первосвятителя Российской Церкви, с его смирением, с его любвеобильной, богобоязненной душой»[588]; он обладал обширной богословской начитанностью, недюжинным знанием канонических постановлений Церкви[589].

Патриарх Иов — это образец твердости, постоянства и верности своим взглядам, от которых он не отказывался, причем даже в то время, когда многие изменяли клятве и с легкостью меняли мнение о своем долге. Борис Годунов называет патриарха Иова в грамоте «твердым столпом православия»[590]; Новый летописец — «столп непоколебимый»[591]; Мазуринский летописец XVII века — «Иев смиренный»[592]; писатель И. А. Хворостинин († 1625) сравнивает патриарха Иова с «чюдным Германом»[593]. «История о первом патриархе Иове» называет его как «праведнаго обличителя Растригина»[594]. За свою верность и преданность православию и долгу он пострадал, будучи сведен с патриаршего престола. В службе святому говорится: «Страдальцу древнему не точию тезоименит быв, отче преподобне, но и верностию Господу, такожде и исповеданием веры подобник изрядный тому явился еси»[595].

Святейший патриарх Иов был глубоко предан Отечеству, его имя стоит «у истоков духовного подъема и борьбы за независимость <…> он благословил на патриарший престол преемника — Ермогена, из митрополитов Казанских, и направил к нему из Старицкого Успенского монастыря своего духовного сына Дионисия Зобниновского, впоследствии знаменитого архимандрита Троице-Сергиева монастыря. Оба пастыря — и патриарх Ермоген, и Троицкий архимандрит Дионисий — после смерти Иова становятся духовными вождями национально-освободительного движения в 1611–1613 годах»[596].

Приложение

1594 г., 2 августа. — Послание патриарха Иова
митрополиту Филадельфийскому Гавриилу ||

л. 297

Бога Преблагаго Премилосердаго Единаго Премудраго Страшнаго и Превеликаго превыше Небес пребывающаго Непостижимаго, Недомыслимаго нам, не нам же убо единем, но и самеми ангелы святыми недоумеваемаго || и недоведомаго и неразумеваемаго и невидимаго и неосяжимаго и неописаннаго и непределяемаго[597] света Живаго во свете непреступнем и на херувимъстем престоле седящаго и вся содержащаго и вся строящаго и вся исполняющаго и немолчными ангельскими гласы хвалимаго и поемаго и превозносимаго в трех Лицех прославляемаго и во единстве познаваемаго. Отец бо Безначален Собезначальна роди Сына прежде всех веков Единороднаго соприсносущна и сопрестолна от Отца неразлучна. И Дух Святый Животворящий от Того же Единого Отца Едносущне исходяй и на Сыне почиваяй, действуя и во Отеческих и Сыновних и Своих хотениих || неразделне, яко единосущен Отцу и Сыну, идеже бо хощет Дух Святый действует властельски[598] и Божески. И сего ради Един Бог в Троицы неразделне и Троица во единствене смесне[599], ото ангел и человек присно славим и поклоняем во веки аминь.

л. 297 об.

л. 298

Сего Бога нашего в Троицы славимаго властию, и хотением, и благоволением скифетродержателя великого Росийскаго Царствия благовернаго и Христолюбиваго Богом венчаннаго и Богом почтеннаго и Богом украшеннаго и Богом превознесеннаго и благочестием всея вселенныя в концех просиявшаго, наипаче же во Царех пресветлейшаго преславнаго великого государя Царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии самодержца || Владимерскаго, Московскаго, Новгородцкаго, Царя Казанскаго, Царя Астараханскаго, государя Псковскаго и великаго князя Смоленскаго, Тверскаго, Югорскаго, Пермскаго, Вятцкаго, Болгарскаго и иных государя Царя и великого князя Новагорода Низовские земли, Черниговскаго, Рязанскаго, Ростовскаго, Ярославскаго, Белозерскаго, Лифлянскаго, Удорскаго, Обдорскаго, Кондинскаго и всеа Сибирския земли и Северские страны повелителя и государя Иверския земли, Грузинских Царей и Кабардинские земли, Черских и Игорских князей и иных многих государств государя и обладателя. Первопрестольныя святыя соборныя и апостольскиа церкви Пресвятыя, Пречистыя и Преблагословеныя Владычица нашея Богородица и Приснодевы Мария честнаго и славнаго Ея || Успения Божиею милостию смиренный Иев патриарх присноцарствующаго града Москвы и всея Великия Росии о Святем Дусе возлюбленному сыну и по Божественей благодати предизбранному[600] въеже[601] пасти в премудрости разума Христова стада словесныя овца, о них же Премилосердый Господь наш Иисус Христос Божественую кровь Свою на Кресте пролия.

л. 298 об.

л. 299

Пресвященному и боголюбивому кир Гаврилу митрополиту Филадельфейскому благодать и мир и милость от Бога Отца Господа нашего Иисуса Христа, благословившаго нас всяцем духовным благословением, въеже быти нам пред Ним в всей истинне в любви совершенне, о ней же глаголаху Бог наш учеником Своим: «О сем убо уведят вси, яко Мои ученицы есте, аще между собою || друг другу любовь имате» (Ин 13. 35). В сицевой бо любви «закон и пророцы вси висят» (Мф 22. 40) и всяко прошение даруется, по неложному словеси Господню, еже рече: «Яко аще два от вас совешаета на земли о всякой вещи, еже аще просита, будет има ото Отца Моего, иже есть на Небесех» (Мф 18. 19), «идеже бо еста два, или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их» (Мф 18. 20). Таковыя же Божественыя великия любве знамение и основание обретох во святей души твоей, яко же богодухновенным твоим писанием, еже к нам смиренным любовный свой союз изъяснил еси. И с ним дарование свое духовное — свещу на благословение нам прислал еси || с Констянтином гречанином с товарищи. И такое твое духовное дарование и грамоту принял есмь с духовным порадованием[602]. И расмотрих по писанию твоему, яко исполнитель закона Христова Божие, дело показуеши нраву Апостолову подобяся рекшему: Аще и телом разньствуем, но духом вкупе пребудеве (Кол 2. 5) от толиких бо растояний и местных, яко на облацех духом носим любовными крилы смирение наше достиг еси. Слышав же про твое по Бозе пребывание[603], что твое великое архиерейство во святей нашей непорочней Хрестьянской греческой вере неподвижимо пребываеши и от Бога вручнное ти стадо словесных овец || добре управляешь. И о сем убо аз зело порадовахся, и сего ради духовным союзом подвизаем, пресвятое твое архиерейство молю: да не позазриши[604] на наше смирение, нашей убо духовной любви, еже совет имети друг другу о божественых и духовных и о своих единородных[605] бесмертных душах и о своем стаде, о нем же тя постави Дух Святый стража (Деян 20. 28) и пастыря и блюстителя Церкви Господа нашего Иисуса Христа от волков губящих ю и пасти стадо богоизбранное словесных овец, их же искупи Честною Си Кровию Христос (Деян 20. 28) Бог наш от работы дьяволя. И вся церковная предания узаконеная нам от Бога и от святых Апостол предана святей || Соборней и Апостольстей Церкви и по Апостолех святых Богоносных отец наших приимник престол тех апостольских Святому Духу в них действующу многа и различна правила чины ж и уставы святей Божии Церкви надержиша[606] и законоположиша[607] и предаша весь устав хрестьянского закона — сих всех твердо и непоколебимо и непревратно[608] и непреложно опасно[609] соблюдаеши сия вся, яко же от многих слышах, благодатию Христовою свершенно соблюл еси.

л.299 об.

л. 300

л. 300 об.

л. 301

Едино же к сим еще да навершает[610] святительство твое, о нем же духовною любовию подвизаю тя, еже[611] с нами вкупе молити Премилостиваго и Всещедраго Человеколюбиваго || Бога Господа нашего Иисуса Христа и Пречистую Его Богоматере, а нашу общую Заступницу Христьянскую и Молебницу к Сыну Своему и святых Небесных сил бесплотных и всех святых от века Богу угодивших о благоверном и Христолюбивом и боговенчанном великом государе нашем Царе и великом князе Федоре Ивановиче всеа Русии самодержце и о его благоверной и Христолюбивой Царице и великой княгине Ирине о их многолетном здравии, спасении, и о чадородии. И дабы Господь Бог наш подаровал[612] великому государю нашему плод чадородия в наследие роду его и царскаго бы его корени[613] иного расленная[614] и неувядаемая ветвь процвела в надежу и в насле- || дие великим государствам Росийскаго Царствия. И послал бы Господь Бог Свое милосердие свыше великому государю нашему, помощь и одоление на враги. И устроил бы Господь Бог великому государю нашему и всему христьянству во всем полезная, якоже изволит Его святая воля.

л. 301 об.

л. 302

Да не забвено же сотворит святительство твое в благоприятных ти молитвах и нашего смирения, яко да и мы по заповеди Христове от Пресвятаго Духа по данней нам благодати любовнаго ради союза благословляем и молитву деем за твое святительство, да приимет Господь, яко кадило, молитвы (Пс 140. 1) твоя и яко Авелевы жертвы праведнаго (Евр 11. 4) и яко Ноево приношение (Быт 8. 20–22; Евр 11. 7). И да вписанно будет святительство твое в животных книгах[615] || со всеми богоприятными святители, иже имя во всех человецех честно и житие пред Богом непорочно и праведно, правоверием сияюще и слово утвержающе истинно. И да помилованно же будет и богоизбранное стадо твое, яко да устроит Господь вся полезная богоприятне души твоей и по Бозе стаду твоему. И сице верою к Богу утвердившеся и любовным союзом совокупльшеся вкупе возрадуемся духовне и во всем благодарение вослем, славу и велелепие, державу и область[616] Единому Премудрому Богу и Спасу нашему Иисусу Христу прежде сего века и ныне и во вся веки. А милость Божия и Пречистые Богородица и великих || Росийских чюдотворцев Петра и Алексея и Ионы и всех святых молитвы и нашего смирения благословение да есть и будет с святительством твоим ныне и во веки.

л. 302 об.

л. 303

Писано бысть в славнем царствующем граде Москве от создания миру 7102-го августа во 2 день[617].

***

1596 г., июнь. — Послание патриарха Иова
Филадельфийскому митрополиту Гавриилу ||

л. 294

Бога Всемогущаго и во всех всяческая действующаго, иже прежде век сый Бог и есть и будет, ниже начинаема ниже престаема[618] Отца и Сына и Святаго Духа, в трех лицех славимаго и поклоняемаго. Сего убо Бога нашего властию и хотением и благоволением скифетродержателя || великого Росийскаго Царствия благовернаго и Христолюбиваго и Богом венчаннаго и Богом почтеннаго и Богом украшеннаго и Богом превознесеннаго и благочестием всея вселенныя в концех происиявшаго, наипаче же во Царех пресветлейшаго и преславнаго, великого государя Царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии самодержца Владимерскаго, Московского, Новгородцкаго, Царя Казанскаго, Царя Астараханского, государя Псковскаго и великаго князя Смоленскаго, Тверскаго, Югорскаго, Пермскаго, Вятцкаго, Болгорскаго и иных государя и великого князя Новагорода Низовские земли, Черниговского, Резанскаго, Полоцкого, Ростовского, Ярославского, Белозерскаго, Лифлянскаго, Удорского, Обдорского, || Кондинскаго и всеа Сибирския земли и Северныя страны повелителя и государя Иверския земли Грузинских Царей и Кабардинские земли, Черкаских и Горских князей и иных многих государств государя и обладателя. Первопрестолные святые и великие Божественые соборные и Апостольские Церкви Пресвятые Пречистые и Преблагословеные Владычицы нашея Богородица и Приснодевы Мария, честнаго и славнаго Ея Успения Иев Божиею милостию патриарх Царствующаго града Москвы и всеа Росии, иже по Божественей благодати преподобному святителю избранному учителю и пастырю Христова стада, наипаче же поспешителю и заступнику Христовы ограды о Святем Дусе сыну нашего смирения Гаврилу || митрополиту Филалфейскому благословение, мир, любовь еже о Господе радоватися.

л. 294 об.

л. 295

л. 295 об.

Писал еси нам в своей грамоте, что изогнан еси от земле своея и от престола своего и пребываеши в великих печалех и в скорбех, видя свою церковь у мучителей, одержиму ими. И мы, прием и прочет твое писание, слышав таковая изгонения от безбожных и поганных агарян, велми от сердца скорбим и паки от скорби на благо души я прелагаемся, уповающе на словеса Христа Бога нашего, еже есть во святом Евангелии реченное: «Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царствие Небесное» (Мф 5. 10); и «Блажени, егда поносят вам и изженут вы и рекут всяк зол глагол на вы лжуще» (Мф 5. 11) и прочеи тоя главизны. И паки в друзем Евангелисте глаголемая: «Печалны || будете, но печаль ваша в радость будет» (Ин 16. 20); и «печаль убо имати ныне и паки <…> возрадуетца серце ваше и радости вашей никто же не возмет от вас» (Ин 16. 22), да имуть радость Мою исполнену в себе (Ин 16. 24). Подобает убо и нам имяни ради Господа нашего Иисуса Христа вся скорбная претерпевати крепце: гонение и безчестие и раны даже и до крови и до смерти и Царствия Небеснаго и вечных благ восприятие наследницы будете в веки безконечныя.

л. 296

Потом духовною любовию подвизают[с]я, еже с нами вкупе молити Премилостиваго и Всещедраго Человеколюбиваго Бога Господа нашего Иисуса Христа и Пречистую Его Богоматерь нашу Христьянскую Заступницу и святых Небесных сил бесплотных и всех святых от века Богу угодивших о благоверном и христолюбивом || и Богом венчанном великом государе нашем Царе и великом князе Федоре Ивановиче всеа Русии самодержце и о его благоверной и Христолюбивой Царице и великой княгине Ирине о их многолетном здравии и о чадородии, дабы Господь Бог подаровал[619] великому государю нашему плод чадородия в наследие роду его и в надежу великим государством Росийскаго Царствия и послал бы Господь Бог свое милосердие свыше великому государю нашему помощь и одоление на враги. И устроил бы Господь Бог великому государю нашему и всему православному христьянству во всем полезная, яко же изволит Его святая воля. Да не забвено же сотворит святительство твое в молитвах твоих и наше смирение любовнаго ради союза по апостольскому словеси: «молитеся друг за друга <…> да изцелеете» (Иак 5. 16), || яко да и нам должная по святым заповедем Христовым благословляти и молитву творити за твое святительство. А милость Божия и Пречистые Богородицы и великих чюдотворцев Петра и Алексея и Ионы молитва и нашего смирения благословение да есть и будет с твоим святительством всегда и во веки аминь.

л. 296 об.

л. 297

Писана в Царствующем граде Москве лета 7104 июня месяца[620].

Сведения об авторе. Макарий (Веретенников), архимандрит — доктор богословия, профессор, насельник Троице-Сергиевой лавры, почетный профессор Екатеринбургской духовной семинарии (Россия, г. Сергиев Посад). E-mail: office@lavra.ru

Список литературы

1. Адрианова В. П. Из начального периода русского стихосложения // Известия отделения русского языка и словесности. 1921. Т. 26. С. 271–276.
2. Адрианова-Перетц В. П. Очерки поэтического стиля Древней Руси. М.; Л., 1947.
3. Адрианова-Перетц В. П. Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1947. Т. 5. С. 73–96.
4. Акафисты русским святым. А–Д. СПб., 1995.
5. Акафисты русским святым. Д–М. СПб., 1995.
6. Акафисты русским святым. Н–Ф. СПб., 1996.
7. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией. СПб., 1841. Т. 1.
8. Акты Московского Симонова монастыря (1506–1613 гг.) / сост. Л. И. Ивина. Л., 1983.
9. Акты Российского государства. Архивы Московских монастырей и соборов XV–XVII вв. М., 1998.
10. Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII века. М., 1998. Т. 2; М., 2002. Т. 3.
11. Акты феодального землевладения и хозяйства. Ч. 1–3. М., 1951–1961.
12. Акты, относящиеся до юридического быта Древней России. СПб., 1857. Т. 1.
13. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедициею Императорской Академии наук: Дополнены и изданы Высочайше учрежденной комиссией. СПб., 1836. Т. 1–4.
14. Алехина Л. И. Время патриарха Иова и служба князю Даниилу Московскому // Макариевские чтения: иерархия в Древней Руси / Материалы XII Российской научной конференции, посвященной памяти святителя Макария. Можайск, 2005. Вып. 12. С. 260–272.
15. Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII–XVII вв. М., 1973.
16. Анисимова Т. В. Рукописи московских писцов братьев Басовых (80-е годы XVI — нач. XVII века) // От Средневековья к Новому времени / сб. ст. в честь Ольги Андреевны Белобровой. М., 2006. С. 587–608.
17. Антонов А. В. Вотчинные архивы московских монастырей и соборов XIV — начала XVII века // Русский дипломатарий. Вып. 2: Архивные материалы по истории Москвы. М., 1997. С. 73–225.
18. Антонов А. В. Из частной жизни служилых людей рубежа XVI–XVII веков // Русский дипломатарий. М., 1999. Вып. 5. С. 160–174.
19. Антонов А. В. Костромские монастыри в документах XVI — начала XVII века // Русский дипломатарий. М., 2001. Вып. 7. С. 52–218.
20. Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV — начала XVII века // Русский дипломатарий. М., 2002. Вып. 8.
21. Антонов А. В., Маштафаров А. В. Вотчинные архивы нижегородских духовных корпораций конца XIV — начала XVII веков // Русский дипломатарий. М., 2001. Вып. 7. С. 418–476.
22. Антонов А. В., Маштафаров А. В. Об архиве Суздальского Покровского девичьего монастыря XV–XVII века // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 272–334.
23. Антонова В. И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина. М., 1966.
24. Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи. Опыт историко-художественной классификации. Т. 2: XVI–XVIII века. М., 1963.
25. Анхимюк Ю. В. Разрядная книга 1598–1602 годов // Русский дипломатарий. М., 2003. Вып. 9. С. 361–413.
26. Аренкова Ю. И., Мехова Г. И. Донской монастырь. М., 1970.
27. Арсений Елассонский — архиепископ Суздальский: сб. ст. / сост. А. А. Тенеткина. Владимир, 2008.
28. Арсений Елассонский, [архиеп.]. Мемуары из русской истории // Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 163–210.
29. Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. Тверь, 1895.
30. Арсеньев А. В. История посылки первых русских студентов за границу при Борисе Годунове. СПб., 1887.
31. Барабанов О. Н., Волхонский М. А., Мирзоева А. М., Муханов В. М. Очерки истории христианства на Северном Кавказе. С древнейших времен до начала ХХ века. М., 2015.
32. Барсов Н. Из неизданных памятников древней русской литературы. Послание патриарха Иова к Грузинскому митрополиту Николаю // Христианское чтение. 1869. № 11. С. 858–893.
33. Барсов Н. Как учил о крестном знамении Святейший Иов, патриарх Московский и всея Руси. По поводу книги преосв. Никанора «Беседа о перстосложении». СПб., 1890.
34. Барсуков Н. Источники русской агиографии. СПб., 1882.
35. Баталов А. Московское каменное зодчество конца XVI века. Проблемы художественного мышления эпохи. М., 1996.
36. Баталов А. Л. Борисов (Царёв-Борисов) городок // Православная энциклопедия. М., 2003. Т. 6. С. 61–62.
37. Баталов А. Л. Гроб Господень в замысле «Святая Святых» Бориса Годунова // Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С. 154–173.
38. Баталов А. Л. О времени построения собора Болдино-Дорогобужского монастыря // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник 1985. М., 1987. С. 442–447.
39. Баталов А. Л., Вятчанина Т. Н. Об идейном значении и интерпретации Иерусалимского образца в русской архитектуре XVI–XVII вв. // Архитектурное наследство. [Вып.] 36: Русская архитектура. М., 1988. С. 22–42.
40. Бегунов Ю. К. Козма пресвитер в славянских литературах. София, 1973.
41. Белоброва О. А. К вопросу об иконографии Максима Грека // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1958. Т. 15. С. 301–312.
42. Белов Е. А. О смерти царевича Димитрия // Журнал Министерства народного просвещения. 1873. Ч. 168. № 7. С. 1–44; № 8. С. 277–320.
43. Белокуров С. О библиотеке Московских государей в XVI столетии. М., 1898.
44. Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время (7113–7121 гг.). М., 1907.
45. Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. Материалы, извлеченные из Московского главного архива министерства иностранных дел. Вып. 1: 1578–1613 гг. // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1888. Кн. 3.
46. Беляев И. Иное сказание о самозванцах // Временник Императорского Московского общества истории и древностей российских. М., 1853. Кн. 16. Материалы. С. 1–80.
47. Бенешевич В. Н. Московский Собор конца XVI века о церковном вине // Известия Отделения русского языка и словесности. 1917. Т. 22. Кн. 1. С. 1–9.
48. Библиотека литературы Древней Руси. Т. 14: Конец XVI — начало XVII века. СПб., 2006.
49. Бобровницкая И. А. Борис Годунов — от слуги до государя всея Руси // Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. М., 2015.
50. Богданов А. П. Русские патриархи от Иова до Иосифа. М., 2015.
51. Борисенков Е. П., Пасецкий В. М. Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы. М., 1988.
52. Борисов Н. С. Церковные деятели средневековой Руси XIII–XVII вв. М.: Изд-во МГУ, 1988.
53. Брюханова Е. В., Э. П. Р. Иона (Думин), митрополит Ростовский и Ярославский // Православная энциклопедия. М., 2010. Т. 25. С. 456–457.
54. Буганов В. И. Сказание о смерти царя Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова (записи в разрядной книге) // Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. Вып. 19. М., 1957. С. 167–184.
55. Буганов В. И., Корецкий В. И., Станиславский А. Л. «Повесть како отомсти» — памятник ранней публицистики Смутного времени // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 28: Исследования по истории русской литературы XI–XVII вв. Л., 1974. С. 231–254.
56. Бурдей Г. Д. Молодинская битва 1572 года // Ученые записки Института славяноведения. Т. 26: Из истории межславянских культурных связей. К семидесятилетию академика Михаила Николаевича Тихомирова. М., 1963. С. 48–79.
57. Варенцов В. А. Варлаам, митрополит // Великий Новгород. История и культура IX–XVII веков. Энциклопедический словарь. СПб., 2007. С. 106.
58. Васенко Пл. Лжедимитрий I-й // Русский биографический словарь. Т.: Лабзина — Ляшенко. СПб., 1914. С. 382.
59. Венчания на царство и коронации в Московском Кремле. Ч. 1: XVI–XVII века. М., 2013.
60. Вернадский Г. В. История России. Московское царство. М., 1997. Ч. 1.
61. Верюжский И., свящ. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею Церковию и местно чтимых. Вологда, 1880.
62. Веселовский С. Б. Дьяки и подъячие XV–XVII вв. М., 1975.
63. Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.; Л., 1947. Т. 1.
64. Виктор (Олейник), архим. Праздничное богослужение в кафедральном соборе // Журнал Московской Патриархии. 1979. № 11. С. 15–20.
65. Вишневская И. И. Драгоценные ткани. М., 2007.
66. Вишневская И. И. Саккос первого Русского патриарха Иова // Московский Кремль XVI столетия: древние святыни и исторические памятники. М., 2014. Кн. 2. С. 461–476.
67. Вкладная и кормовая книга Московского Симонова монастыря / подг. текста, вступ. ст., комм. А. И. Алексеева; ред. текста А. В. Маштафарова // Вестник церковной истории. М., 2006. № 3. С. 5–184.
68. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987.
69. Вовина-Лебедева В. Г. Новый летописец: история текста. СПб., 2004.
70. Вольгин А. Святой благоверный Василий, Московский чудотворец // Журнал Московской Патриархии. 1977. № 8. С. 75–79.
71. Воротникова И. Введенский Владычный монастырь // Воротникова И. А., Неделин В. М. Кремли, крепости и укрепленные монастыри Русского государства XV–XVII веков. Крепости центральной России. М., 2013. С. 277–280.
72. Воротникова И. А., Неделин В. М. Кремли, крепости и укрепленные монастыри Русского государства. Крепости центральной России. М., 2013.
73. Временник Ивана Тимофеева. СПб., 2004.
74. Г. Старица и Старицкий Успенский монастырь // Русский паломник. 1914. № 4.
75. Галахов А. Историческая хрестоматия церковно-славянского и русского языка. Т. 1: От начала славяно-русской письменности до Петра I (IX–XVIII стол.). М., 1848.
76. Георгиевский Г. Праздничные службы и церковные торжества в старой Москве. М., 1995.
77. Георгиевский Г. П. Первый патриарх Московский // Журнал Московской Патриархии. 1944. № 8. С. 12–16.
78. Г-ков К. Д. Всероссийский патриарх Иов — первый русский патриарх // Странник. СПб., 1895. № 6–7. С. 177–186.
79. Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 21903.
80. Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. М., 1911. Т. 2. Ч. 2.
81. Голубовский П. Повесть о смерти царевича Димитрия // Исторический вестник. Историко-литературный журнал. СПб., 1896. № 12. С. 856–877.
82. Голубцов А. П. Чиновники московского Успенского собора и выходы патриарха Никона. М., 1908.
83. Горсей Д. Записки о России XVI — начала XVII в. М., 1990.
84. [Горский А. В., прот., Невоструев К. И.] Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки. Отд. 2: Писания святых отцов. [Ч.] 1: Толкование Священного Писания. М., 1857; Отд. 3: Книги богослужебные. Ч. 1. М., 1869.
85. Грамота патриарха Адриана // Тверские епархиальные ведомости. 1899. № 1.
86. Грюнберг П. Н. О «разрешительной грамоте» двух патриархов // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского богословского института. Материалы. М., 1998. С. 130–142.
87. Гусева А. А. Издания кирилловского шрифта второй половины XVI века. Сводный каталог. М., 2003. Кн. 2.
88. Даннинг Ч. Царь Дмитрий // Вопросы истории. 2007. № 1. С. 39–57.
89. Два сватовства иноземных принцев к русским великим княжнам в XVII столетии / пер. с нем. А. Н. Шемякина. М., 1868.
90. Дворцовые разряды. Т. 3: (с 1645 по 1676 г.). СПб., 1852.
91. Дебольский Г., прот. Дни богослужения Православной Церкви. М., 1996. Т. 1.
92. Дело об убийстве царевича Димитрия. М., 2012.
93. Дергачева И. В. Посмертная судьба и «иной мир» в древнерусской книжности. М., 2004.
94. Деяние Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о канонизации святителей Иова и Тихона, патриархов Московских и всея Руси // Журнал Московской Патриархии. 1990. № 1. С. 6–7.
95. Дмитриев И. Д. Московский первоклассный Новоспасский ставропигиальный монастырь в прошлом и настоящем (историко-археологический очерк). М., 1909.
96. Дмитриева О. В. Внешняя политика России эпохи Бориса Годунова // Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. М., 2015. С. 31–49.
97. Дмитриевский А. А. К трехсотлетнему юбилею Астраханской епархии (Житие и подвиги первого архиепископа Астраханского Феодосия) // Труды Киевской духовной академии. 1903. Т. 2. С. 145–171.
98. Дневник Ивана Михайловича Снегирева. 1857-й год // Русский архив. 1904. № 6. С. 224–237.
99. Дневник Марины Мнишек / пер. В. Н. Козлякова. СПб., 1995.
100. Доброклонский А. П. Руководство по истории Русской Церкви. М., р2009.
101. Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. М., 2015. Т. 5.
102. Донской Д. В. Рюриковичи. Исторический словарь. М., 2008.
103. Дополнения к Актам историческим. СПб., 1846. Т. 1.
104. Досифей, архим. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. М., 21853. Ч. 3.
105. Досифей, архим. Летописец Соловецкий. М., 41847.
106. Дракохруст Е. И. Иконографические источники, освещающие интервенцию начала XVII века // Труды Государственного исторического музея. Вып. 14: Сб. ст. по истории СССР XVI–XVIII вв. М., 1941. С. 29–72.
107. Дубаков А. В. Житие святителя Феодосия, архиепископа Астраханского и Терского // Мир Православия: сб. ст. Вып. 6: 15-летнему юбилею Волгоградской епархии Русской Православной Церкви. Волгоград, 2006. С. 274–308.
108. Дьяченко Г., свящ. Полный церковно-славянский словарь. М., 1993.
109. Елдинский М., свящ. Подвижники и страдальцы за веру православную и землю Святорусскую от начала христианства на Руси до позднейшего времени. М., 2001.
110. Енин Г. П. «Повесть о победах Московского государства» — новонайденный памятник древнерусской литературы // Повесть о победах Московского государства / изд. подг. Г. П. Енин. Л., 1982. С. 93–134.
111. Енин Г. П. Иов // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2: (вторая половина ХIV–ХVI в.). Ч. 1: А–К. Л., 1988. С. 415–420.
112. Енин Г. П. Патриарх Иов и его утешительное послание царице Ирине в условиях своего времени // Рукописные памятники. Публикации и исследования. СПб., 1997. Вып. 4. С. 67–94.
113. Еропкин М. Патриарх Иов и Лжедмитрий I // Православная беседа. М., 2008. № 1. С. 77–79.
114. Ерусалимский К. Ю. Василий Блаженный // Православная энциклопедия. М., 2004. Т. 7. С. 126–127.
115. Ерусалимский К. Ю., Липаков Е. В. Герман // Православная энциклопедия. М., 2006. Т. 11. С. 209–213.
116. Житие преподобного отца нашего Дионисия, архимандрита Сергиевой лавры, Радонежского чудотворца. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1908.
117. Житие святого и благоверного князя Романа Владимировича, Угличского чудотворца // Ярославские епархиальные ведомости. 1889. № 48. Стб. 753–768.
118. Житие святого Иова, первого патриарха Московского и всея Руси // Журнал Московской Патриархии. 1990. № 2. С. 49–56.
119. Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881.
120. Жукова Л. В. Арсений, архиепископ Элассонский и Архангельский, гречанин // Троицкие чтения: 1997. Сб. научн. исслед. по материалам конференции. Большие Вяземы, 1998. С. 43–49.
121. Забелин И. Историческое описание Московского ставропигиального Донского монастыря. М., 21893.
122. Законодательные акты Русского государства второй половины ΧVΙ — первой половины XVII века. Тексты. Л., 1986.
123. Зварич В. В. Нумизматический словарь. Львов, 1975.
124. Зверев С. В. Новые материалы о русских студентах в Любеке в начале XVII в. // Иноземцы в России в XV–XVII веках: сб. материалов конференций 2002–2004 гг. М., 2006. С. 260–269.
125. Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи с библиографическим указателем. [Т.] 2: Монастыри по штатам 1764, 1786 и 1795 годов. СПб., 1892.
126. Зельников М. И. Особенности совершения богослужений в условиях гонений в опыте новомучеников и исповедников российских // Наследие преподобного Серафима Саровского и будущее России. Нижний Новгород, 2012.
127. Зернова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI–XVII веках. Сводный каталог. М., 1958.
128. Зимин А. А. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой крестьянской войны в России. М., 1986.
129. Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV–XVI в.). М., 1977.
130. Зимин А. А. Опричнина. М., 2001.
131. Зимин А. А. Смерть царевича Димитрия и Борис Годунов // Вопросы истории. 1978. № 9. С. 92–111.
132. Зубарев Л., прот. Св. преподобный Трифон, Вятский чудотворец. Вятка, 1912.
133. Зубарев Ф. К. Город Старица и Вознесенский монастырь. Старица, 1914.
134. Иванов В. И. Монастыри и монастырские крестьяне Поморья в XVI–XVII веках: механизм становления крепостного права. СПб., 2007.
135. Икона «Собор Тверских святых» (устроена Иоасафом Яковлевичем Кункиным в 1902 году) // Журнал Московской Патриархии. 1979. № 11. С. 21.
136. Ильин М. А. Проект перестройки центра московского Кремля при Борисе Годунове // Сообщения Института истории искусств. М.; Л., 1951. [Т.] 1. С. 79–83.
137. Ильин М. А. Русское шатровое зодчество. Памятники середины XVI века. Проблемы и гипотезы, идеи и образы. М., 1980.
138. Иностранцы о древней Москве: сб. / сост. М. М. Сухман. М., 1991.
139. Иов, патриарх Московский // Православный собеседник. Казань, 1867. Ч. 1. № 10. С. 81–106.
140. Иосиф, архим. Подробное оглавление Великих Четиих Миней Всероссийского митрополита Макария. М., 1892.
141. Иосселиан П. Краткая история Грузинской Церкви. СПб., 21843.
142. Исаева Е. В. Годуновская Псалтирь 1591 года. М., 2015.
143. История о первом Иове, патриархе Московском и всея России // Троицкий сборник. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 2001. Сб. № 1. С. 65–80.
144. История о первом патриархе Иове Московском и всея России (по Старицкому списку) / под ред. и с предисл. А. Н. Вершинского. Старица, 1912.
145. История Русской Православной Церкви. М., 2015. Т. 2.
146. Какаш и Тектандер. Путешествие в Персию через Московию. 1602–1603 гг. / пер. с нем. А. Станкевича // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1896. Кн. 2. III: Материалы иностранные. С. 1–54.
147. Канонизация святых в ХХ веке. М., 1999.
148. Каптерев Н. Светские архиерейские чиновники в Древней Руси. М., 1874.
149. Каптерев Н. Ф. Собрание сочинений. М., 2008. Т. 1.
150. Каталог славяно-русских рукописных книг XVI века, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов. Вып. 2: Лествица — Пчела. М., 2014.
151. Каштанов С. М. Финансы средневековой Руси. М., 1988.
152. Клейн В. Угличское следственное дело о смерти царевича Димитрия 15-го мая 1591 года. М., 1913.
153. Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII веков. М., 1980.
154. Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871.
155. Ключевский В. О. Курс русской истории. М., 1988. Ч. 3.
156. Книги переписные Успения Пречистыя монастыря, что в Старице на посаде у Волги на берегу // Тверская старина. Ежемесячный журнал. Старица, 1911. № 2–3; 1912. № 1.
157. Книжные центры Древней Руси. Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности. Л., 1991.
158. Козляков В. Борис Годунов. Трагедия о добром царе. М., 2011. (Серия ЖЗЛ).
159. Козляков В. Лжедмитрий I. М., 2009. (Серия ЖЗЛ).
160. Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. Опричнина Ивана Грозного. СПб., 2004.
161. Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI века. М., 1987.
162. Кондрашкина Е. С. Кодикология лицевых литургических рукописей Москвы рубежа XVI–XVII вв. М., 1996.
163. Корецкий В. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986.
164. Корецкий В. Новая летопись о «Смутном времени» // Знание — сила. 1972. № 1. С. 46–48.
165. Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники. 1980 г. В. Н. Татищев и изучение русского летописания. М., 1981. С. 223–243.
166. Косточкин В. В. Государев мастер Федор Конь. М., 1964.
167. Костюхина Л. М. Из истории рукописного дела России XVII в. // Археографический ежегодник за 1964 год. М., 1965. С. 56–76.
168. Костюхина Л. М. Книжное письмо в России XVII в. М., 1974.
169. Костюхина Л. М. Писцовая школа московского Чудова монастыря в конце XVI в. // Новое о прошлом нашей страны. М., 1967. С. 134–142.
170. Кочетков И. А. Словарь русских иконописцев XI–XVII веков. М., 2009.
171. Красев А. Литературная деятельность русских патриархов // Душеполезное чтение. М., 1910. Ч. 3. № 9.
172. Кривцов Д. Ю., Морохин А. В. К обсуждению вопроса о том, был ли Григорий Отрепьев автором Похвалы трем святителям? // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). К 80-летию члена-корреспондента РАН. В. И. Буганова. М., 2012. С. 46–50.
173. Кротов М. Г. Послание царя Алексея Михайловича о смерти патриарха Иосифа (Этюд из исторической психологии) // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 2: XVI — начало XVIII веков. М., 1989. С. 149–178.
174. Крутецкий В. Ю. Максим Грек и учреждение патриаршества в России (Разрешительная грамота патриарха Иеремии II Максиму Греку, июль 1588 г.) // 400-летие учреждения патриаршества в России. Roma, 1991. С. 115–130.
175. Крылов А. Иерархи ростовско-ярославской паствы в преемственном порядке, с 992 года до настоящего времени. Ярославль, 1864.
176. Крылов И. П. Старица и ее достопримечательности. Старица, 21914.
177. Кудрявцев И. М. «Послание на Угру» Вассиана Рыло как памятник публицистики XV в. // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1951. Т. 8. С. 158–186.
178. Кузнецов И., прот. Святые блаженные Василий и Иоанн, Христа ради московские чудотворцы // Записки Московского археологического института. М., 1910. Т. 8.
179. Кулакова И. П. К истории московского Кремля как религиозного центра конца XVI — начала XVII века (о почитании святителей Петра, Алексея и Ионы) // Музей-заповедник «Московский Кремль». Материалы и исследования. [Т.] 15: Кремли России. М., 2003. С. 142–154.
180. Кулакова И. П. Петр, Алексей, Иона — святители Московские (Из истории церковно-политической мысли конца XVI — начала XVII века) // Европейский альманах. История. Традиции. Культура. 1999. М., 2000. С. 19–33.
181. Кучкин В. А. Демография московских Рюриковичей // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2011. № 3 (45). С. 65–66.
182. Лаврентьев А. В. Иов // Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Т. 2: Д–К. М., 1996. С. 365–366.
183. Лаврентьев А. В. Царевич — царь — цесарь. Лжедмитрий I, его государственные печати, наградные знаки и медали. 1604–1606 гг. СПб., 2001.
184. Латухинская степенная книга 1676 года. М., 2012.
185. Лебедев А. П. Очерки внутренней истории Византийско-Восточной Церкви в IX, X и XI веках. М., 21902.
186. Лебедев В. П. Патриаршее прощение // Русский паломник. 1904. № 4.
187. Левитский Н. Игнатий, патриарх Московский (Историко-биографический очерк) // Христианское чтение. СПб., 1886. Ч. 2. № 11/12. С. 546–590; 1887. Ч. 1. № 1/2. С. 20–53.
188. Леонид (Кавелин), архим. Надписи Троицкой Сергиевой лавры. СПб., 1881.
189. Лествица о соборных властех, кои были в 107-м году на Соборе у Иева патриарха на Москве // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1912. Кн. 2. Смесь. С. 39–41.
190. Летописец о Ростовских архиереях / с прим. А. А. Титова. СПб., 1890.
191. Липатова С. Н. Фрески Сретенского монастыря. М., 2009.
192. Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в Х–ХVI вв. Династическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006.
193. Лифшиц Л. И. К вопросу о дате создания византийской камеи панагии патриарха Иова // Образ Византии: сб. ст. в честь О. С. Поповой. М., 2008. С. 257–272.
194. Лицевые рукописи XI–XVII веков. М., 2010.
195. Макарий [Веретенников], архим. Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси. М., 2002.
196. Макарий [Веретенников], архим. Митрополит Макарий и патриарх Иов // Макарьевские чтения: Русские государи — покровители православия. Можайск: Терра, 2001. Вып. 8. С. 91–93.
197. Макарий [Веретенников], архим. Митрополит Макарий и патриарх Иов. Примеры икономии в истории Русской Церкви // Альфа и Омега. Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России. М., 2001. № 4 (30). С. 130–139.
198. Макарий [Веретенников], архим. Митрополичий дворецкий // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2003. № 3 (13). С. 101–104.
199. Макарий [Веретенников], архим. Святитель Макарий Московский и обитель преподобного Иосифа Волоцкого. Можайск, 2015.
200. Макарий [Веретенников], архим., Э. П. Р. Иов // Православная энциклопедия. М., 2010. Т. 25. С. 253–264.
201. Макарий [Веретенников], архим. Монахиня Ольга (Годунова) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2002. № 3 (9). С. 92–97.
202. Макарий [Веретенников], архим. О Церкви земной и Церкви Небесной. М., 2006.
203. Макарий, митр. Московский и Коломенский. История Русской Церкви. М., 1996. Кн. 6.
204. Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи: 992–1891. Т. 2: Иоанн — Симеон II. М., 2003.
205. Маржерет Жак. Состояние Российской империи // Ж. Маржерет в документах и исследованиях (Тексты, комментарии, статьи). М., 2007.
206. Марков Н., свящ. Коломенская епархия. М. 1888.
207. Мартышева Л. Ю. Климент VIII, папа Римский // Православная энциклопедия. М., 2014. Т. 35. С. 529–534.
208. Масса Исаак. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937.
209. Маштафаров А. В., Спрингис Е. Э., Стрельникова Е. Р. Горицкий в честь Воскресения Господня женский монастырь // Православная энциклопедия. М., 2006. Т. 12. С. 113–118.
210. Маштафаров А. В. Старицкие монастыри в документах XVI века // Русский дипломатарий. М., 1998. Вып. 4. С. 129–151.
211. Маясова Н. А. Древнерусское лицевое шитье. Каталог. М., 2004.
212. Миловидов А. И. Государственное значение Всероссийских патриархов // Вера и разум. Харьков, 1901. Т. 1. Ч. 1. С. 141–158, 197–219, 407–427 (отд. отт.: Харьков, 1901. [2], 61 с.).
213. Минея дополнительная. М., 2005. Вып. 1.
214. Минея июнь. Ч. 2. М., 1986.
215. Минея июнь. Ч. 2. М., 2011.
216. Минея май. Ч. 3. М., 2008.
217. Минея март. Ч. 2. М., 2008.
218. Минея февраль. М., 1981.
219. Мишанова И. А. Гемма из панагии патриарха Иова // Древнерусское искусство. Зарубежные связи. М., 1975. С. 45–54.
220. Мордовина С. П. К истории Утвержденной грамоты 1598 г. // Археографический ежегодник за 1968 год. М., 1970. С. 127–141.
221. Морозов Б. Н. Соловецкий след в рукописях Ионы Соловецкого // Книжные центры Древней Руси. Книжники и рукописи Соловецкого монастыря. СПб., 2004. С. 175–182.
222. Морозова Л. Е. Борис Федорович Годунов // Вопросы истории. 1998. № 1. С. 59–81.
223. Морозова Л. Е. Два царя: Федор и Борис. М., 2001.
224. Морозова Л. Е. Иов // Исторический лексикон. Кн. 1: XIV–XVI века. М., 2001. C. 615–619.
225. Морозова Л. Е. Федор Иванович // Вопросы истории. 1997. № 2. С. 49–71.
226. Морозова Л., Морозов Б. Иван Грозный и его жены. М., 2005.
227. Московия и Европа. М., 2000.
228. [Муравьев А. Н.] Сношения России с Востоком по делам церковным. СПб., 1858. Ч. 1.
229. Н. А. А. Всероссийский патриарх Иов // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1847. Ч. 3. С. 19–24.
230. Насонов А. Н. История русского летописания XI–XVIII века. Очерки и исследования. М., 1969.
231. Невоструев К. И. Замечательная рукопись Служебник Всероссийского патриарха Иова, приобретенный в московский Успенский собор. М., 1870.
232. Немировский Е. Л. Анисим Михайлов Радишевский. М., 1997.
233. Немировский Е. Л. Иван Федоров и его эпоха. Энциклопедия. М., 2007.
234. Немировский Е. Л. Славянские издания кирилловского (церковнославянского) шрифта: 1481–2000. Инвентарь сохранившихся экземпляров и указатель литературы. Т. 2. Кн. 1: 1551–1592. М., 2011; Кн. 2: 1993–1600. М., 2012.
235. Никанор, архиеп. Херсонский и Одесский. О перстосложении крестного знамения и благословения. СПб., 1890.
236. Никитников Г., прот. Иерархия Вятской епархии. Вятка, 1863.
237. Николаевский П., прот. Материалы для истории Русской Церкви // Христианское чтение. СПб., 1885. № 9–10. С. 503–505.
238. Николаевский П., свящ. Учреждение патриаршества в России // Христианское чтение. 1879. Ч. 2. № 7–8. С. 3–40.
239. Никольский К., свящ. Об антиминсах Православной Русской Церкви. М., 22005.
240. Никольский К., прот. Анафематствование (отлучение от Церкви), совершаемое в первую Неделю Великого поста. Историческое исследование о чине православия. СПб., 1879.
241. Никон, патр. Труды / научн. иссл., подготовка документов к изданию, составл. и общая ред. В. В. Шмидта. М., 2004.
242. Новиков Н. Древняя Российская вивлиофика. М., 21788. Ч. 6–7; М., 1789. Ч. 12.
243. Новикова О. Л. О второй редакции так называемого Соловецкого летописца // Книжные центры Древней Руси. Соловецкий монастырь. СПб., 2001. С. 214–254.
244. О начале войн и смут в Московии. М., 1997.
245. О сборах с низшего духовенства русского в казну епархиальных архиереев в XVII и XVIII столетиях // Православный собеседник. Казань, 1866. Ч. 1. С. 37–55.
246. О московских крестных ходах, совершаемых из Успенского собора, с показанием времени и причины их учреждения. М., 21893.
247. Описание документов XIV–XVI вв. в копийных книгах Кирилло-Белозерского монастыря, хранящихся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки. СПб., 1994.
248. Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской духовной академии. Казань, 1885. Ч. 2.
249. Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1.
250. Определения Священного Синода // Журнал Московской Патриархии. 1997. № 8. С. 4–17.
251. Островский П., прот. Историко-статистическое описание Костромского первоклассного кафедрального Ипатьевского монастыря. Кострома, 1870.
252. Охотникова В. И. Псковская агиография XIV–XVII вв. СПб., 2007. Т. 1.
253. Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584–1605 гг.). СПб., 1992.
254. Павлов А. П. Соборная утвержденная грамота об избрании Бориса Годунова на престол // Вспомогательные исторические дисциплины. [Вып.] 10. Л., 1978. С. 206–225.
255. Павлов Н. М. Правда о Лжедмитрии // Русский архив. М., 1886. № 8. С. 525–604.
256. Памятники архитектуры Москвы: Кремль, Китай-город, центральные площади. М., 1893.
257. Памятники литературы Древней Руси. XVII век: Кн. 1-я. М., 1988.
258. Памятники литературы Древней Руси. Конец ХVI — начало ХVII веков. М., 1987.
259. Памятники литературы древней Твери. Тверь, 2002.
260. Панова Т. Д. Кремлевские усыпальницы. История, судьба, тайна. М., 2003.
261. Парфентьев Н. П., Парфентьева Н. В. Варлаам (Рогов Василий) // Православная энциклопедия. М., 2003. Т. 6. С. 597–598.
262. Пассек Г. Историческое описание московского Симонова монастыря. М., 1843.
263. Патриархи Московские. М., 2004.
264. Пашуто В. Т. Голодные годы в Древней Руси // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы 1962 г. Минск, 1964.
265. П-в С. Иов // Русский биографический словарь. Т.: Ибак — Ключарев. СПб., 1897. С. 303–310.
266. Пенской В. Иван Грозный и Девлет-Гирей. М., 2012.
267. Первосвятители Московские. М., 2001.
268. Пинчук В. Первый патриарх Всероссийский. Исторический очерк // Русский паломник. 1914.
269. Пирлинг [П.] Дмитрий самозванец. Ростов-на Дону, 1998.
270. Писарев Н., свящ. Иов — первый патриарх Всероссийский // Православная богословская энциклопедия. СПб., 1906. Т. 7. Стб. 213–219.
271. Платон (Любарский), архим. Сборник древностей Казанской епархии и других приснопамятных обстоятельств. Казань, 1868.
272. Платон [Игумнов], игум. На Святом Афоне // Журнал Московской Патриархии. 1984. № 3. С. 15–17.
273. Платонов С. Ф. Борис Годунов. М., 1999.
274. Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века, как исторический источник. СПб., 1888.
275. Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время). М., 1937.
276. Платонов С. Ф. Собрание сочинений в шести томах. Т. 3: Статьи по русской истории 1883–1917 годов. М., 2012.
277. Плигузов А. И. Полемика в Русской Церкви первой трети XVI столетия. М., 2002.
278. Повести и сказания Древней Руси. Памятники литературы XI–XVII веков в избранных переводах. Изборник. М.; СПб., 2001.
279. Повесть князя И. М. Катырева-Ростовского // Русская историческая библиотека. Т. 13: Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. СПб., 1891. С. 558–624.
280. Повесть о победах Московского государства / изд. подг. Г. П. Енин. Л., 1982.
281. Погодин М. Русский исторический альбом. М., 1853.
282. Покровский И. Русские епархии в XVI–XIX вв., их открытие, состав и пределы. (Опыт церковно-исторического, статистического и географического исследования). Т. 1: XVI–XVII вв. Казань, 1897.
283. Полосин И. И. Социально-политическая истории России XVI — начала XVII в. Сб. ст. М., 1963.
284. Понырко Н. В. «История о первом Иове, патриархе Московском и всея России» // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: (XVII в.). Ч. 2: И–О. СПб., 1993. С. 129–131.
285. Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в Хронографы русской редакции. М., 1869.
286. Попов Г. М. Материалы для истории патриарха Московского Питирима // Христианское чтение. 1890. № 9–10. С. 489–523.
287. Попов Н. Рукописи Московской Синодальной (Патриаршей) библиотеки. Вып. 2: Симоновское собрание. М., [б. г.].
288. Попов. Н. Рукописи Московской Синодальной (Патриаршей) библиотеки. Вып. 1: Новоспасское собрание. М., [б. г.].
289. Поселянин Е. Богоматерь. Полное иллюстрированное описание Ее земной жизни и посвященных Ее имени чудотворных икон. СПб., [б. г.].
290. Алексий, архиеп. Калининский и Кашинский. Послание клиру и мирянам Калининской епархии [по случаю первого празднования Собора Тверских святых] // Журнал Московской Патриархии. 1979. № 11. С. 15.
291. Пимен, патриарх Московский и всея Руси. Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Алексию, архиепископу Калининскому и Кашинскому [поздравление с празднованием Собора Тверских святых] // Журнал Московской Патриархии. 1979. № 9. С. 4.
292. Послания и поучения патриарха Иова. Историко-литерат[урный] очерк // Русский паломник. 1914. № 4.
293. Посольская книга по связям России с Грецией (православными иерархами и монастырями) 1588–1594 гг. М., 1988.
294. Похлебкин В. В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Вып. 2. Кн. 1: Войны и мирные договоры. Справочник. М., 1995.
295. Пр. Г-ий. Патриархи Московские: 1589–1944 гг. // Журнал Московской Патриархии. 1944. № 9. С. 11–16.
296. Православие и Российское государство. Х–ХХ века. Историко-документальная выставка. Каталог. М., 2000.
297. Преподобный Кирилл Белозерский. Кирилло-Белозерский монастырь, 2011.
298. Пречистенский Т. Летопись Русской Православной Церкви // Журнал Московской Патриархии. 1945. № 7. С. 49.
299. Прибавления к Церковным ведомостям. СПб., 1907. № 15. Хроника. С. 695.
300. Прищепенко В. Н. К биографии Ф. С. Коня // Советская археология. М., 1966. № 4. С. 209–210.
301. Проезжая по Московии (Россия XVI–XVII веков глазами дипломатов). М., 1991.
302. Пролог. Кн. 2: Месяцы март — август. СПб., 1896.
303. Протасьева Т. Н. Описание рукописей Чудовского собрания. Новосибирск, 1980.
304. Полное собрание русских летописей. М., 1978. Т. 34; М., 1968. Т. 31; М., 2003. Т. 5. Вып. 1; СПб., 1841. Т. 3; СПб., 1848. Т. 4; СПб., 1910. Т. 14.
305. Пугачёв А. Н. Вяземский край — родина Бориса Годунова. Вязьма, 2009.
306. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским / пер. с араб. Г. Муркоса. М., 2005.
307. Пыляев М. И. Исторические колокола // Исторический вестник. Историко-литературный журнал. СПб., 1890. Т. 42. № 10. С. 169–204.
308. «Радуйся, Невесто Неневестная». 60 акафистов Божией Матери и Ее чтимым иконам. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 2002.
309. Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966.
310. Разрядная книга: 1475–1605. М., 1994. Т. 4. Ч. 1.
311. Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ). Ф. 173. I. Собр. МДА. № 201. Месяцеслов XVII в.
312. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Соловецкое собрание. № 683 (852). Сборник исторический начала XVII в.
313. Рогов И. В., Уткин С. А. Ипатьевский монастырь. Исторический очерк. М., 2003.
314. Рождественский В. А. Историческое описание Серпуховского Владычнего общежительного девичьего монастыря. М., 1866.
315. Розов Н. Н. Русская рукописная книга. Этюды и характеристики. Л., 1971.
316. Романов Г. А. Деятельность Московских святителей по организации городских соборов священнослужителей (сороков) // Церковная археология. Вып. 4: Материалы II Всероссийской церковно-археологической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Н. В. Покровского (1848–1917). Санкт-Петербург, 1–3 ноября 1998 года. СПб., 1998.
317. Романов Г. А. Семисоборная организация крестных ходов в Москве XVI в. // Этнографическое обозрение. М., 1997. № 5. С. 46–60.
318. Российское законодательство Х–ХХ веков. Т. 2: Законодательство периода образования Русского централизованного государства. М., 1985; Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985.
319. Россия XV–XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986.
320. Россия и Европа глазами Орудж-бека Баята — дон Жуана персидского. СПб., 2007.
321. Румянцева В. С. Из истории патриаршества в России: первосвятитель Иов и царь Борис Годунов // Церковь в истории России. М., 2007. Сб. 7. С. 44–55.
322. Русская историческая библиотека. СПб., 1875. Т. 2; СПб., 1876. Т. 3; СПб., 1891. Т. 13: Памятники древнерусской письменности, относящиеся к Смутному времени; Петроград, 1915. Т. 32: Архив П. М. Строева.
323. Русская Православная Церковь. ХХ век / А. Л. Беглов, О. Ю. Васильева, А. В. Журавский и др. М., 2008.
324. Рябошапко Ю. Б. Русско-шведские отношения на рубеже XVI–XVII вв. // Вопросы истории. 1977. № 3. С. 26–39.
325. Савва, архиеп. Тверской. Указатель для обозрения Московской Патриаршей (ныне Синодальной) ризницы. М., 51883.
326. Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. // Исторический архив. М.; Л., 1940. Т. 3. С. 113–303.
327. Саенкова Е., Свердлова С. Симон Ушаков. Древо государства Московского (Похвала иконе «Богоматерь Владимирская»). М., 2015.
328. Сазонова Л. И. Андроник Тимофеев // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2: (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 1: А–К. Л., 1988. С. 40–42.
329. Салимов А. М. Средневековое зодчество Твери и прилежавших земель XII–XVI века. Тверь, 2015. Т. 2.
330. Салимов А. М., Салимова М. А. Старицкий Успенский монастырь. М., 2008.
331. Сапожникова О. С. Иоанн Златоуст и митрополит Филипп (К вопросу об образах, прообразах и моделях) // Книжные центры Древней Руси. Книжники и рукописи Соловецкого монастыря. СПб., 2004. С. 183–213.
332. Сборник Императорского русского исторического общества. М., 1912. Т. 137.
333. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России: Смоленская область. М., 2001.
334. Святые русские римляне: Антоний Римлянин и Меркурий Смоленский / подгот. текстов и исслед. Н. В. Рамазановой. СПб., 2005.
335. Святые угодники Божии и подвижники Костромские, их жизнь, подвиги, кончина и чудеса. Кострома, 1879.
336. Сергий (Шелонин), инок. Канон всем русским святым // Альфа и Омега. 2002. № 2 (32). С. 167–177.
337. Серегина Н. Песнопения русским святым. По материалам рукописной певческой книги XI–XIX вв. «Стихирарь месячный». СПб., 1994.
338. Серов А. Е. Рамешковский район. Населенные пункты. Тверь, 2001. (Сер.: Энциклопедия «Тверская деревня»).
339. Синицына Н. В. Исаия Каменец-Подольский и Максим Грек (Из истории русской культуры второй половины XVI в.) // Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 195–208.
340. Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977.
341. Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV–XVI вв.). М., 1998.
342. Сиренов А. В. Степенная книга: история текста. М., 2007.
343. Сказание Авраамия Палицына / подг. текста и комм. О. А. Державиной и Е. В. Колосовой. М.; Л., 1955.
344. Скворцов Д. Дионисий Зобниновский, архимандрит Троицкого-Сергиева монастыря (ныне лавры. Историческое исследование. Тверь, 1890.
345. Скрипкина Е. В. «Священство» и «Царство» в русской практике в конце XVI — начале XVII в. // Вестник Омского университета. 2010. № 3 (57). С. 66–68.
346. Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., 1979.
347. Скрынников Р. Г. Земский собор 1598 года и избрание Бориса Годунова на трон // История СССР. 1977. № 3. С. 141–157.
348. Скрынников Р. Г. Крест и корона. Церковь и государство на Руси IX–XVII вв. СПб., 2000.
349. Скрынников Р. Г. Лихолетье. Москва в XIV–XVII веках. М., 1988.
350. Скрынников Р. Г. Переписка Грозного и Курбского. Парадоксы Эдварда Кинана. Л., 1973.
351. Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в. «Смута». М., 1988.
352. Скрынников Р. Г. Россия накануне «Смутного времени». М., 21985.
353. Скрынников Р. Г. Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев. Новосибирск, 1987.
354. Словарь архитекторов и мастеров строительного дела Москвы XV — середины XVIII века. М., 2008.
355. Словарь древнерусского языка XI–XIV вв. М., 2000. Т. 6.
356. Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1975–2011. Вып. 1–29.
357. Сметанина С. И. Записи XVI–XVII веков на рукописях собрания Е. Е. Егорова // Археографический ежегодник за 1963 год. М., 1964. С. 358–396.
358. [Смирнов С. К.] Церковно-исторический Месяцеслов Свято-Троицкой Сергиевой лавры. М., 1850.
359. Снегирев И. М. Путеводитель из Москвы в Троице-Сергиеву лавру. М., 1856.
360. Снессорева С. Земная жизнь Пресвятой Богородицы. Ярославль, 1993.
361. Соболев Н. Проект реконструкции памятника архитектуры храма Василия Блаженного в Москве // Архитектура СССР. 1977. № 2. С. 42–48.
362. Собор Московских святых. Сб. житий. М., 2006.
363. Собор Русских патриархов: к 90-летию восстановления патриаршества в Русской Православной Церкви. М., 2007.
364. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М., 1819. Ч. 2.
365. Сойкин И. Богородице-Рождественская Свято-Лукианова пустынь // Журнал Московской Патриархии. 2007. № 8. С. 60–79.
366. Соколов Н. К. Иов, патриарх Всероссийский, и его время // Московские университетские известия. М., 1871 (отд. отт.: М., 1871. [2], 117 с.).
367. Солодкин Я. Г. Алферьев-Безнин Семен // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: XVII в. Ч. 1: А–З. СПб., 1992. С. 75–77.
368. Солодкин Я. Г. Иосиф, келейник патриарха Иова // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: XVII в. Ч. 2: И–О. СПб., 1993. С. 107–108.
369. Солодкин Я. Г. История о разорении русском // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: XVII в. Ч. 2: И–О. СПб., 1993. С. 133.
370. Солодкин Я. Г. История позднего русского летописания. М., 1997.
371. Солодкин Я. Г. По поводу «Истории о разорении русском» Иова-Иосифа (Заметки о летописании) // Труды Отдела древнерусской литературы. Т 3: Древнерусские литературные памятники. Л., 1979. С. 437–440.
372. Солодкин Я. Г. Повесть о царе Федоре Ивановиче: время создания и предназначение // Общественное сознание населения России по отечественным нарративным источникам XVI–XX вв. Сборник научных трудов. Новосибирск, 2006. С. 35–41.
373. Солодкин Я. Г. Сергий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: XVII в. Ч. 3: П–С. СПб., 1998. С. 337–338.
374. Солодкин Я. Г. Царица Ирина (Александра) Федоровна // Вопросы истории. 2013. № 12. С. 133–139.
375. Спасский Ф. Г. Русское литургическое творчество. М., 22008.
376. Спирина Л. М. Царская усыпальница Годуновых на территории Троице-Сергиевой лавры. Сергиев Посад, 2008.
377. Срезневский И. И. Материалы для Словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб., 1903. Т. 3.
378. Станюкович А. К., Шитков А. В. Гробница Пелагии Старицкой // Проблемы комплексного изучения церковных и монастырских некрополей. Звенигород, 2003. С. 112–135.
379. Старчевский А. В. Словарь древнего славянского языка, составленный по Остромирову Евангелию. СПб., 1899.
380. Стерлигова И. А. Панагии русских государей XVI столетия с иконами-камеями. К истории искусства глиптики в средневековой Руси // Московский Кремль XVI столетия. Древние святыни и исторические памятники. М., 2014. Кн. 2. С. 331–354.
381. Строев П. М. Библиологический словарь и черновые к нему материалы. СПб., 1882.
382. Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877.
383. Сулоцкий А., прот. Замечательные по Сибири колокола // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1871. Кн. 1. Смесь. С. 78–84.
384. Сумароков Е. Н. Лекции по истории Русской Церкви. Харбин, 1945. Т. 2.
385. Сухова О. А., Смирнов Ю. М. Иулиания Лазаревская, Муромская. М., 2012.
386. Съянова Е. Страстотерпец // Знание — сила. 2015. № 2. С. 43–49.
387. Тверская классика. Тверь, 2005.
388. Тверской патерик. Краткие сведения о тверских местночтимых святых. Казань, 1907.
389. Терновский Ф. [А.] Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение в Древней Руси. Киев, 1875–1876. Вып. 1–2.
390. Титов А. А. Ростовская иерархия. Материалы для истории Русской Церкви. М., 1890.
391. Титов А. А. Рязанские епископы. М., 1891.
392. Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979.
393. Тобольский архиерейский дом в XVII веке. Новосибирск, 1994.
394. Токмаков И. Ф. Историческое и археологическое описание Московского ставропигиального первоклассного Симонова монастыря. М., 1892. Вып. 1.
395. Толстой М. В. Книга, глаголемая описание о российских святых. М., 1887.
396. Троице-Сергиева лавра и русские государи. М., 2002.
397. Турилов А. А. Из истории проектов ликвидации Брестской унии (неизвестное послание князя Константина Острожского патриарху Иову) // Славяне и их соседи. М., 1991. Вып. 3. С. 128–140.
398. Турилов А. А. Памятники южнославянской книжности в составе русских библиотек конца XV–XVII веков (по материалам древнерусской библиографии) // Советское славяноведение. 1977. № 1. С. 67–82.
399. Ульяновский В. Смутное время. М., 2006.
400. Ундольский В. М. Грамоты об учреждении поповских старост и о церковном благочинии в Москве // Временник Императорского московского общества истории и древностей российских. М., 1852. Кн. 14. Смесь. С. 21–24.
401. Успенский Б. А. Царь и патриарх. Харизма власти в России (византийская модель и ее русское переосмысление). М., 1998.
402. Успенский Б. А. Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Художественный язык Средневековья. М., 1982. С. 201–235.
403. Уставная грамота патриарха Иова Новинскому монастырю 7098 года // Временник Императорского московского общества истории и древностей российских. М., 1849. Кн. 2. Смесь. С. 17–21.
404. Феофилакт (Моисеев), игум. Святитель Иов — первый Русский патриарх (К 400-летию учреждения патриаршества) // Богословские труды. М., 1990. Сб. 30. С. 201–240.
405. Филарет (Гумилевский), архиеп. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. СПб., 2008.
406. Филарет, архиеп. Черниговский. Обзор русской духовной литературы. СПб., 31884.
407. Флетчер Дж. О государстве Русском. М., 2002.
408. Флоря Б. Н. Борис Феодорович Годунов // Православная энциклопедия. М., 2003. Т. 6. С. 70–74.
409. Флоря Б. Н. Димитрий Иоаннович // Православная энциклопедия. М., 2007. Т. 15. С. 132–146.
410. Фонкич Б. Л. Греческие рукописи и документы в России в XIV — начале XVIII в. М., 2003.
411. Фонкич Б. Л. Греческо-русские связи в XV–XVII вв. (Греческие рукописи в России). М., 1977.
412. Хроника. Трехсотлетие со дня кончины патриарха Иова // Прибавления к церковным ведомостям. СПб., 1907. № 26.
413. Хроники Смутного времени. М., 1998.
414. Хронологический указатель иерархов Ростовския и Ярославския паствы, от учреждения ея при св. равноапостольном Великом князе Владимире до настоящего времени. СПб., 1859.
415. Царский титулярник. Кн. 1: Титулярник 1672 г.; Кн. 2: Тексты, исследования, комментарии. М., 2007.
416. Цветаев Д. Мария Владимировна и Магнус Датский // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1878. Ч. 196. № 3. С. 57–85.
417. Цицинова О. А., Мартынова М. В., Вилкова М. В. Ктиторская деятельность Годуновых в свете художественных тенденций последней четверти XVI — начала XVII века // Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. М., 2015.
418. Черепнин Л. В. «Смута» и историография XVII века (Из истории древнерусского летописания) // Исторические записки. М., 1945. Вып. 14. С. 81–128.
419. Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI–XVII вв. М., 1978.
420. Чеснокова Н. П. Самозванцы в Византии (к вопросу о характере императорской власти в конце XII — начале XIII в.) // Византийские очерки. Труды российских ученых к XIX международному конгрессу византинистов. М., 1996. С. 97–100.
421. Шабатин И. Н. Первый патриарх Московский и всея Руси Иов (к 350-летию со дня кончины) // Журнал Московской Патриархии. 1957. № 5. С. 65–70.
422. Шереметев С. Д. Труды по истории Смутного времени. [М.,] 2015.
423. Широков С., свящ. Биографический словарь миссионеров Русской Православной Церкви. М., 2004.
424. Шитков А. «Святителю Иове, моли Бога о нас…» (400-летие со дня преставления) // Тверская старина. Тверь, 2007. № 26.
425. Шитков А. Иов. К 400-летию памяти святителя Иова, первого патриарха Московского и всея Руси. Старица, 2009.
426. Щапов Я. Н., Соколова Е. И. Архимандрития в древнерусском городе // Церковь, общество и государство в феодальной России: сб. ст. М., 1990. С. 40–46.
427. Юхименко Е. М. Покровский собор (храм Василия Блаженного) на Красной площади. М., 2011.

[1]Н. А. А. Всероссийский патриарх Иов // ЧОИДР. М., 1847. Ч. 3. С. 19–24; Иов, патриарх Московский // Православный собеседник. Казань, 1867. Ч. 1. № 10. С. 81–106; Барсуков Н. Источники русской агиографии. СПб., 1882. Стб. 262–264; Филарет, архиеп. Черниговский. Обзор русской духовной литературы. СПб., 31884. С. 215–216; П-в С. Иов // РБС. Т.: Ибак–Ключарев. СПб., 1897. С. 303–310; Писарев Н., свящ. Иов — первый патриарх Всероссийский // Православная богословская энциклопедия. СПб., 1906. Т. 7. Стб. 213–219; Пинчук В. Первый патриарх Всероссийский. Исторический очерк // Русский паломник. 1914. С. 52; Георгиевский Г. П. Первый патриарх Московский // ЖМП. 1944. № 8. С. 12–116; Пр. Г-ий. Патриархи Московские: 1589–1944 гг. // ЖМП. 1944. № 9. С. 11–12; Пречистенский Т. Летопись Русской Православной Церкви // ЖМП. 1945. № 7. С. 49; Шабатин И. Н. Первый патриарх Московский и всея Руси Иов (К 350-летию со дня кончины) // ЖМП. 1957. № 5. С. 65–70; Борисов Н. С. Церковные деятели средневековой Руси XIII–XVII вв. Изд. МГУ, 1988. С. 156–169; Енин Г. П. Иов // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2: (вторая половина ХIV–ХVI в.). Ч. 1: А–К. Л., 1988. С. 415–420; Феофилакт (Моисеев) игумен. Святитель Иов — первый Русский патриарх (К 400-летию учреждения патриаршества) // БТ. М., 1990. Сб. 30. С. 201–240; Житие святого Иова, первого патриарха Московского и всея Руси // ЖМП. 1990. № 2. С. 49–56; Георгиевский Г. Праздничные службы и церковные торжества в старой Москве. М., 1995. С. 280–296; Лаврентьев А. В. Иов // Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Т. 2: Д–К. М., 1996. С. 365–366; Морозова Л. Е. Иов // Исторический лексикон. Кн. 1: XIV–XVI века. М., 2001. C. 615–619; Елдинский М., свящ. Подвижники и страдальцы за веру православную и землю Святорусскую от начала христианства на Руси до позднейшего времени. М., 2001. С. 326–337; Макарий, архим. Митрополит Макарий и патриарх Иов // Макарьевские чтения: Русские государи — покровители православия. Можайск: Терра, 2001. Вып. 8. С. 91–93; Первосвятители Московские. М., 2001. С. 41– 43; патриархи Московские. М., 2004. С. 29–44; Широков С., свящ. Биографический словарь миссионеров Русской Православной Церкви. М., 2004. С. 59–61; Собор Московских святых. Сборник житий. М., 2006. С. 186–188; Еропкин М. Патриарх Иов и Лжедмитрий I // Православная беседа. М., 2008. № 1. С. 77–79; Платонов С. Ф. Собрание сочинений в шести томах. Т. 3: Статьи по русской истории 1883–1917 годов. М., 2012. С. 491–501; Богданов А. П. Русские патриархи от Иова до Иосифа. М., 2015. С. 31–120; История Русской Православной Церкви. М., 2015. Т. 2. С. 25–30; Съянова Е. Страстотерпец // Знание — сила. 2015. № 2. С. 43–49.

[2]Шитков А. «Святителю Иове, моли Бога о нас…» (400-летие со дня преставления) // Тверская старина. Тверь, 2007. № 26. С. 12. Встречается также указание о рождении первого патриарха «около 1525 г.» (Крылов И. Старица и ее достопримечательности. Старица, 21914. С. 40).

[3]РИБ. Т. 13: Памятники древнерусской письменности, относящиеся к Смутному времени. СПб., 1891. Стб. 923; Стерлигова И. А. Панагии Русских государей XVI столетия с иконами-камеями. К истории искусства глиптики в средневековой Руси // Московский Кремль XVI столетия. Древние святыни и исторические памятники. М., 2014. Кн. 2. С. 340.

[4]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. Тверь, 1895. С. 6. Известно, однако, предположение, что монастырь мог существовать и во времена, предшествовавшее XVI веку (Салимов А. М., Салимова М. А. Старицкий Успенский монастырь. М., 2008. С. 71–72).

[5]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 10. О связи архитектуры монастырского Успенского собора с храмами Московской Руси см.: Салимов А. М., Салимова М. А. Старицкий Успенский монастырь. М., 2008. С. 136–141.

[6]Об этом явлении в церковной жизни Древней Руси см.: Щапов Я. Н., Соколова Е. И. Архимандрития в древнерусском городе // Церковь, общество и государство в феодальной России. Сб. ст. М., 1990. С. 40–46.

[7]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 20

[8]Там же. С. 55.

[9]Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877. Стб. 460; Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. Тверь, 1895. С. 34.

[10]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 35.

[11]Тверской патерик. Краткие сведения о тверских местночтимых святых. Казань, 1907. С. 102; Филарет (Гумилевский), архиеп. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. СПб., 2008. С. 622.

[12]Ерусалимский К. Ю., Липаков Е. В. Герман // ПЭ. М., 2006. Т. 11. С. 209.

[13]Минея июнь. М., 2011. Ч. 2. С. 571.

[14]Макарий, митр. Московский и Коломенский. История Русской Церкви. М., 1996. Кн. 6. С. 51. См. также: Макарий (Веретенников), архим., Э. П. Р. Иов // ПЭ. М., 2010. Т. 25. С. 253.

[15]РИБ. Т. 13. Стб. 923.

[16]Вишневская И. И. Саккос первого русского патриарха Иова // Московский Кремль XVI столетия. Древние святыни и исторические памятники. М., 2014. Кн. 2. С. 471, 474.

[17]РИБ. Т. 13. Стб. 924.

[18]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 35–36. См. также: Салимов А. М., Салимова М. А. Старицкий Успенский монастырь. М., 2008. С. 77.

[19]Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российския Церкви. СПб., 1877. Стб. 460.

[20]Салимов А. М., Салимова М. А. Старицкий Успенский монастырь. С. 77. Об этом соборе см.: Ильин М. А. Русское шатровое зодчество. Памятники середины XVI века. Проблемы и гипотезы, идеи и образы. М., 1980. С. 85–96; Салимов А. М. Средневековое зодчество Твери и прилежавших земель XII–XVI века. Тверь, 2015. Т. 2. С. 433–511.

[21]Маштафаров А. В. Старицкие монастыри в документах XVI века // Русский дипломатарий. М., 1998. Вып. 4. С. 142–147.

[22]Донской Д. В. Рюриковичи. Исторический словарь. М., 2008. С. 156. См. также: Зимин А. А. Опричнина. М., 2001. С. 184–185.

[23]Арсений игумен. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 8. См. также: Воротникова И. А., Неделин В. М. Кремли, крепости и укрепленные монастыри Русского государства. Крепости центральной России. М., 2013. С. 707; Г. Старица и Старицкий Успенский монастырь // Русский паломник. 1914. № 4. С. 63.

[24]Токмаков И. Ф. Историческое и археологическое описание Московского ставропигиального первоклассного Симонова монастыря. М., 1892. Вып. 1. С. 103.

[25]Бурдей Г. Д. Молодинская битва 1572 года // Ученые записки Института славяноведения. Т. 26: Из истории межславянских культурных связей. К семидесятилетию академика Михаила Николаевича Тихомирова. М., 1963. С. 48–79; Пенской В. Иван Грозный и Девлет-Гирей. М., 2012. С. 191–261.

[26]Зимин А. А. Опричнина. М., 2001. С. 283–284.

[27]ПСРЛ. М., 1968. Т. 31. С. 139. Соборное определение о четвертом браке царя Иоанна Грозного и подписи участников Собора см.: ААЭ. Т. 1: 1294–1598. СПб., 1836. С. 329–332. № 284. Интересно отметить, что симоновский настоятель назван в тексте документа, но его подпись в конце не значится.

[28]Вкладная и кормовая книга Московского Симонова монастыря // Вестник церковной истории. М., 2006. № 3. С. 67. Л. 64 об.

[29]Там же. С. 70. Л. 68.

[30]Там же. Подробнее о нем см.: Макарий, архим. Митрополичий дворецкий // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2003. № 3 (13). С. 101–104.

[31]Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. // Исторический архив. М.; Л., 1940. Т. 3. С. 253–254. № 49; АФЗХ: Акты Московского Симонова монастыря (1506–1613 гг.) / сост. Л. И. Ивина. Л., 1983. С. 232–233. № 184; Антонов А. В. Вотчинные архивы московских монастырей и соборов XIV — начала XVII века // Русский дипломатарий. Вып. 2: Архивные материалы по истории Москвы. М., 1997. С. 174; Попов Н. Рукописи московской Синодальной (Патриаршей) библиотеки. Вып. 2: Симоновское собрание. М., б. г. С. 110.

[32]Дмитриев И. Д. Московский первоклассный Новоспасский ставропигиальный монастырь в прошлом и настоящем (Историко-археологический очерк). М., 1909. С. 93; Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877. Стб. 143.

[33]ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 226.

[34]Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.; Л., 1947. Т. 1. С. 35; Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в ΧVΙ–ΧVΙΙ вв. М., 1978. С. 120–125; Каштанов С. М. Финансы средневековой Руси. М., 1988. С. 224–226.

[35]Законодательные акты Русского государства второй половины ΧVΙ — первой половины XVII века. Тексты. Л., 1986. С. 57; Российское законодательство Х–ХХ веков. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985. С. 26.

[36]Строитель — монах в большом монастыре, который заведует подворьями и вотчинами (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 2008. Вып. 28. С. 176).

[37]Попов Н. Рукописи московской Синодальной (Патриаршей) библиотеки. Вып. 1: Новоспасское собрание. М., б. г. С. 42.

[38]Новиков Н. Древняя российская вивлиофика. М., 21788. Ч. 6. С. 107; Марков Н., свящ. Коломенская епархия. М. 1888. С. 12.

[39]Новиков Н. Древняя российская вивлиофика. Ч. 6. С. 107–108.

[40]ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 231.

[41]Законодательные акты Русского государства второй половины ΧVΙ — первой половины XVII века. Тексты. Л., 1986. С. 61; Российское законодательство Х–ХХ веков. Т. 3. С. 31. О соборе 1584 года см.: Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в ΧVΙ–ΧVΙΙ вв. М., 1978. С. 125–132; Колычева Е. И. Аграрный строй России XVI века. М., 1987. С. 152–158.

[42]Изуст — наизусть (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1979. С. 211).

[43]РИБ. Т. 13. Стб. 927.

[44]Там же. Стб. 924. См. также: Хронологический указатель иерархов Ростовския и Ярославския паствы, от учреждения ея при св. равноапостольном великом князе Владимире до настоящего времени. СПб., 1859. С. 10; Крылов А. Иерархи Ростовско-Ярославской паствы в преемственном порядке, с 992 года до настоящего времени. Ярославль, 1864. С. 113–116; Летописец о Ростовских архиереях / с прим. А. А. Титова. СПб., 1890. С. 10; Титов А. А. Ростовская иерархия. Материалы для истории Русской Церкви. М., 1890. С. 62.

[45]Новиков Н. Древняя российская вивлиофика. Ч. 6. С. 108; СГГД. М., 1819. Ч. 2. 179.

[46]РИБ. Т. 32: Архив П. М. Строева. Пг., 1915. Т. 1. Стб. 632–633.

[47]Там же. Т. 32. Стб. 536; ААЭ СПб., 1836. Т. 1. С. 358. См. также: Описание документов XIV–XVI вв. в копийных книгах Кирилло-Белозерского монастыря, хранящихся в отделе рукописей Российской национальной библиотеки. СПб., 1994. С. 324. № 1889.

[48]Сметанина С. И. Записи XVI–XVII веков на рукописях собрания Е. Е. Егорова // АЕ за 1963 год. М., 1964. С. 365.

[49]ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14. С. 37; Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 270. См. также: Латухинская степенная книга 1676 года. М., 2012. С. 572.

[50]Новиков Н. Древняя российская вивлиофика. Ч. 6. С. 108; СГГД. М., 1819. Ч. 2. 179.

[51]Парфентьев Н. П., Парфентьева Н. В. Варлаам (Рогов Василий) // ПЭ. М., 2003. Т. 6. С. 597–598.

[52][Муравьев А. Н.] Сношения России с Востоком по делам церковным. СПб., 1858. Ч. 1. С. 185.

[53]РИБ. Т. 32. Стб. 617.

[54]Там же. Т. 32. Стб. 654–656.

[55]Там же. Т. 13. Стб. 924–925.

[56]Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники. 1980 г. В. Н. Татищев и изучение русского летописания. М., 1981. С. 241.

[57]Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 168.

[58]Посольская книга по связям России с Грецией (православными иерархами и монастырями) 1588–1594 гг. М., 1988. С. 26.

[59]Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1. С. 218. Л. 351 об.

[60]Нестаточный — невозможный (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1986. Вып. 11. С. 306).

[61]Изженути — изгнать (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1979. Вып. 6. С. 156).

[62]Посольская книга по связям России с Грецией… С. 37–38.

[63]Там же. С. 9. См. также: РИБ. СПб., 1875. Т. 2. Стб. 314–327.

[64]Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники. 1980 г. В. Н. Татищев и изучение русского летописания. М., 1981. С. 241.

[65]ПСРЛ. Т. 14. С. 38.См. также: ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 233–234.

[66]Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979. С. 231.

[67]Латухинская степенная книга 1676 года. М., 2012. С. 575.

[68]См.: ПСРЛ. Т. 14. С. 5–6.

[69]Флетчер Дж. О государстве Русском. М., 2002. С. 117–120; Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII–XVII вв. М., 1973. 311. См. также: Горсей Д. Записки о России XVI — начала XVII в. М., 1990. С. 92.

[70]Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1. С. 69. Л. 63 об.–64. Анализ содержания грамоты см.: Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV–XVI вв.). М., 1998. С. 299–305.

[71]Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1. С. 370. Л. 654 об.; С. 393. Л. 702 об.

[72]Там же. М., 1977. Ч. 1. С. 210. Л. 337.

[73]Насонов А. Н. История русского летописания XI–XVIII века. Очерки и исследования. М., 1969. С. 416; Солодкин Я. Г. История позднего русского летописания. М., 1997. С. 42.

[74]Савва, архиеп. Тверской. Указатель для обозрения Московской патриаршей (ныне синодальной) ризницы. М., 51883. С. 7–8; Мишанова И. А. Гемма из панагии патриарха Иова // Древнерусское искусство. Зарубежные связи. М., 1975. С. 45–54; Собор Русских патриархов. К 90-летию восстановления патриаршества в Русской Православной Церкви. М., 2007. С. 18–19.

[75]Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. М., 2015. С. 157; Лифшиц Л. И. К вопросу о дате создания византийской камеи панагии патриарха Иова // Образ Византии: сб. ст. в честь О. С. Поповой. М., 2008. С. 259.

[76]Анисимова Т. В. Рукописи московских писцов братьев Басовых (80-е годы XVI — нач. XVII века) // От Средневековья к новому времени: сб. ст. в честь Ольги Андреевны Белобровой. М., 2006. С. 605.

[77]Фонкич Б. Л. Греческо-русские связи в XV–XVII вв. (Греческие рукописи в России). М., 1977. С. 59. См. также: Он же. Греческие рукописи и документы в России в XIV — начале XVIII в. М., 2003. С. 52–53. В Ставроникитском монастыре на Афоне и поныне хранится чудотворная икона святителя Николая XIII века. Она находилась когда-то в воде и была выловлена рыбаками, к ней приросла ракушка, частица которой была вложена в панагию, которую патриарх Иеремия подарил как святыню Московскому первосвятителю (Платон, игум. На Святом Афоне // ЖМП. 1984. № 3. С. 17).

[78]Никон, патр. Труды / научн. иссл., подготовка документов к изданию, составл. и общая ред. В. В. Шмидта. М., 2004. С. 206. См. также: Успенский Б. А. Царь и патриарх. Харизма власти в России (Византийская модель и ее русское переосмысление). М., 1998. С. 78–80.

[79]РИБ. Т. 13. Стб. 927–929.

[80]Зимин А. А. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой крестьянской войны в России. М., 1986. С. 147.

[81]Скрипкина Е. В. «Священство» и «Царство» в русской практике в конце XVI — начале XVII в. // Вестник Омского университета. Омск, 2010. № 3 (57). С. 66.

[82]Макарий, митр. Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Кн. 6. С. 48; Доброклонский А. П. Руководство по истории Русской Церкви. М., 2009. С. 287; Сумароков Е. Н. Лекции по истории Русской Церкви. Харбин, 1945. Т. 2. С. 17–23.

[83]Макарий, митр. Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Кн. 6. С. 62.

[84]Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI–XVII вв. М., 1978. С. 132. Прим. 184.

[85]Какаш и Тектандер. Путешествие в Персию через Московию. 1602–1603 гг. / пер. с нем. А. Станкевич // ЧОИДР. М., 1896. Кн. 2. III: Материалы иностранные. С. 22.

[86]Местный летописец характеризует его, как «мужа свята и праведна и многолетна в старьчестве и во властех и бысть первопрестольник» (ПСРЛ. М., 2003. Т. 5. Вып. 1. С. 114).

[87]См.: Жукова Л. В. Арсений, архиепископ Элассонский и Архангельский, гречанин // Троицкие чтения: 1997. Сб. науч. исслед. по мат-лам конф. Большие Вяземы, 1998. С. 43–49; Арсений Елассонский — архиепископ Суздальский. Владимир, 2008.

[88]Арсений Элассонский, [архиеп.]. Мемуары из русской истории // Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 168–170.

[89]Он же. Мемуары из русской истории // Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 209–210; Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи в XV–XVII вв. (Греческие рукописи в России). М., 1977. C. 20–21; Он же. Греческие рукописи и документы в России в XIV — начале XVIII в. М., 2003. С. 33.

[90]Макарий, митр. Московский и Коломенский. История Русской Церкви. М., 1996. Кн. 5. С. 307.

[91]Турилов А. А. Из истории проектов ликвидации Брестской унии (Неизвестное послание князя Контантина Острожского патриарху Иову) // Славяне и их соседи. М., 1991. Вып. 3. С. 129

[92]Там же. 140. Встречно — наперекор, напротив (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1976. Вып. 3. С. 155).

[93]РИБ. СПб., 1876. Т. 3. Стб. 701. Острожский князь при Крещении был назван Василием, но по отцу нередко назывался Константином (См.: Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в Х–ХVI вв. Династическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006. С. 198).

[94]Посольская книга по связям России с Грецией… С. 63.

[95]Там же. С. 64.

[96]Там же. С. 69; Царский титулярник. Кн. 2: Тексты, исследования, комментарии. М., 2007. С. 138.

[97]Там же. С. 78.

[98]Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1. С. 69–70. Л. 64 об.

[99]Фонкич Б. Л. Греческие рукописи и документы в России в XIV — начале XVIII в. М., 2003. С. 380.

[100]Посольская книга по связям России с Грецией… С. 75.

[101]Посольская книга по связям России с Грецией…С. 75.

[102] Там же. С. 79.

[103] Там же. С. 97; [Муравьев А. Н.] Сношения России с Востоком по делам церковным. СПб., 1858. Ч. 1. С. 247–248.

[104]Там же. С. 104.

[105]Там же. С. 132; Новиков Н. Древняя российская вивлиофика. М., 21789. Т. 12. С. 388–401. По поводу определения места Московского первосвятителя в диптихе Вселенских патриархов см.: Каптерев Н. Ф. Собрание сочинений. М., 2008. Т. 1. С. 71–75.

[106]Фонкич Б. Л. Греческие рукописи и документы в России в XIV — начале XVIII в. М., 2003. С. 385–399. См. также: Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. М., 2015. С. 150–151.

[107]Фонкич Б. Л. Греческие рукописи и документы в России в XIV — начале XVIII в. М., 2003. С. 407. При патриархе Иове он приезжал в Москву, еще будучи архимандритом (Терновский Ф. Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение в Древней Руси. Киев, 1876. Вып. 2. С. 77).

[108]Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской духовной академии. Казань, 1885. Ч. 2. С. 555; Николаевский П., свящ. Учреждение патриаршества в России // ХЧ. 1879. Ч. 2. № 7–8. С. 5. Прим. 2; Скрынников Р. Г. Переписка Грозного и Курбского. Парадоксы Эдварда Кинана. Л., 1973. С. 26.

[109][Муравьев А. Н.] Сношения России с Востоком по делам церковным. СПб., 1858. Ч. 1. С. 229–231.

[110]Там же. 294–295.

[111]АИ. СПб., 1841. Т. 1. С. 429. По мнению Н. В. Синицыной, такая формулировка патриаршего титула Московского предстоятеля приближена «к титулу Константинопольского патриарха» (Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV–XVI вв.). М., 1998. С. 273).

[112]АИ. Т. 1. С. 430. № 227. См. также: Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. Материалы, извлеченные из Московского главного архива министерства иностранных дел. Вып. 1: 1578–1613 гг. // ЧОИДР. М., 1888. Кн. 3. С. 89–91.

[113]АИ. Т. 1. С. 429–433; Галахов А. Историческая хрестоматия церковно-славянского и русского языка. Т. 1: О началах славяно-русской письменности до Петра I (IX–XVIII стол.). М., 1848. С. 321. См. также: Иосселиан П. Краткая история Грузинской Церкви. СПб., 21843. С. 103–104.

[114]Барсов Н. Из неизданных памятников древней русской литературы. Послание патриарха Иова к Грузинскому митрополиту Николаю // ХЧ. 1869. № 11. С. 858–893; Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом… С. 91–93.

[115]Макарий, митр. История Русской Церкви. Кн. 6. С. 59. См. также: Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV–XVI в.). М., 1977. С. 316; Красев А. Литературная деятельность русских патриархов // Душеполезное чтение. М., 1910. Ч. 3. № 9. С. 56.

[116]Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения. М., 1881. С. 756.

[117]Бегунов Ю. К. Козма пресвитер в славянских литературах. София, 1973. С. 94.

[118]Барсов Н. Из неизданных памятников древней русской литературы… С. 877. Подлинность этого фрагмента подверг сомнению архиепископ Никанор Херсонский, который также говорит: «…трудно уверять, что всякая строчка в этом послании вышла из под пера и в свое время скреплена подписью патриарха Иова» (Никанор, архиеп. Херсонский и Одесский. О перстосложении крестного знамения и благословения. СПб., 1890. С. 266). Иерарх называет данное место вставкой, он также ставит под сомнение подлинность всего патриаршего послания (Там же. С. 275–276), отмечая связь послания со Стоглавом, к которому патриарх Иов, по его мнению, отнесся «не как к безусловному общеобязательному каноническому соборному определению, а просто как к литературному историческому каноническому памятнику» (Там же. С. 291).

[119]Барсов Н. Из неизданных памятников древней русской литературы… С. 881.

[120]Там же. С. 893.

[121]Барсов Н. Как учил о крестном знамении Святейший Иов, патриарх Московский и всея Руси. По поводу книги преосв. Никанора: «Беседа о перстосложении». СПб., 1890.

[122]Там же. С. 6.

[123]См. о нем: Антонова В. И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина. М., 1966. С. 89–91; Кочетков И. А. Словарь русских иконописцев XI–XVII веков. М., 2009. С. 178.

[124]Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом… С. СII. Прим. 142.

[125]Там же. С. 105–106.

[126]Там же. С. 107.

[127]Там же. С. 179.

[128]Причиной напряженности было следующее. В 1588–1589 годах в Грузию приезжал Константинопольский «патриарх Феолипт для милостины, а привез с собою сак святительской; и Олександр царь велел тот сак дати и благословити в нем служити архиепискупу Гаврилу Егорьевского монастыря Алаверды. И митрополит Миколай стал за то, что изначала во всей Иверстей земле святительский сак на одном митрополите, а другово саку ни на ком не бывало оприч митрополита» (Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом… С. 180).

[129]Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом… С. 122.

[130]Там же. С. 226.

[131]Там же. С. 228–230.

[132]Тексты их см.: Там же. С. 232–234.

[133]Там же. С. 249–250.

[134]Там же. С. 250.

[135]Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1. С. 77. Л. 80.

[136]Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом… С. 265.

[137]Там же. С. 268.

[138]Там же. С. 323–324.

[139]Там же. С. 407–409.

[140]Бегунов Ю. К. Козма Пресвитер в славянских литературах. София, 1973. С. 93. Прим. 4.

[141]Вернадский Г. В. История России. Московское царство. М., 1997. Ч. 1. С. 174.

[142]Проявитися — явиться, обнаружиться, быть явленным (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1995. Вып. 21. С. 14–15).

[143]ПСРЛ. СПб., 1848. Т. 4. С. 320. Среди лиц, получивших исцеление у мощей блаженного Василия, называется уроженец Старицы Феодор (Кузнецов И., прот. Святые блаженные Василий и Иоанн, Христа ради Московские чудотворцы // Записки Московского археологического института. М., 1910. Т. 8. С. 69, 255), а также повар патриарха Иова — Феодор (Там же. С. 254).

[144]Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники. 1980 г. В. Н. Татищев и изучение русского летописания. М., 1981. С. 241; Новикова О. Л. О второй редакции так называемого Соловецкого летописца // Книжные центры Древней Руси. Соловецкий монастырь. СПб., 2001. С. 253. Прощение — освобождение от болезни, страдания; исцеление (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1995. Вып. 21. С. 13–14).

[145]ПСРЛ. Т. 14. С. 38. См. также: Ерусалимский К. Ю. Василий Блаженный // ПЭ. М., 2004. Т. 7. С. 126–127. В Прологе указан как дата кончины святого Василия — 1552 год (Пролог. Кн. 2: Месяцы март — август. СПб., 1896. Л. 327). Протоиерей И. Кузнецов рассмотрел свидетельства рукописных источников, признав за таковую 1557 год (Кузнецов И., прот. Святые блаженные Василий и Иоанн… С. 234, 359–351. См. также: Вольгин А. Святой благоверный Василий, Московский чудотворец // ЖМП. 1977. № 8. С. 79. Прим. 8).

[146]Соболев Н. Проект реконструкции памятника архитектуры храма Василия Блаженного в Москве // Архитектура СССР. 1977. № 2. С. 43; Юхименко Е. М. Покровский собор (храм Василия Блаженного) на Красной площади. М., 2011. С. 140–145.

[147]Флетчер Дж. О государстве Русском. С. 130.

[148]Спасский Ф. Г. Русское литургическое творчество. М., 2008. С. 238, 429.

[149]Макарий, архимандрит. Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси. М., 2002. С. 18–21; Он же. Святитель Макарий Московский и обитель преподобного Иосифа Волоцкого. Можайск, 2015. С. 46–55.

[150]Строев П. М. Библиологический словарь и черновые к нему материалы. СПб., 1882. С. 145. См. также: Спасский Ф. Г. Русское литургическое творчество. С. 235.

[151]Кулакова И. П. К истории Московского Кремля как религиозного центра конца XVI — начала XVII века (о почитании святителей Петра, Алексея и Ионы) // Музей-заповедник «Московский Кремль». Мат-лы и исслед. [Т.] 15: Кремли России. М., 2003. С. 144–145. См. также: Дебольский Г., прот. Дни богослужения Православной Церкви. М., 1996. Т. 1. С. 494–495. В последующее время перечень Московских чудотворцев был расширен. По ходатайству митрополита Иннокентия († 1879; пам. 31 марта) Святейший Синод включил имя святителя Филиппа († 1569; пам. 9 янв.) в лик Московских чудотворцев. В службе митрополиту Иннокентию говорится: «…на престол Московский пришед, праздник святителей Петра, Алексия, Ионы и Филиппа учредил еси» (3 тропарь 7 песни канона на утрени // Минея март. М., 2008. Ч. 2. С. 336).

[152]Кулакова И. П. К истории Московского Кремля как религиозного центра… С. 145.

[153]Там же. С. 147.

[154]Там же. С. 145; Она же. Петр, Алексей, Иона — святители Московские (Из истории церковно-политической мысли конца XVI — начала XVII века) // Европейский альманах. История. Традиции. Культура. 1999. М., 2000. С. 26.

[155]Протасьева Т. Н. Описание рукописей Чудовского собрания. Новосибирск, 1980. С. 58; Г-ков К. Д. Всероссийский патриарх Иов — первый Русский патриарх // Странник. СПб., 1895. № 6–7. С. 180.

[156]Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 21903. С. 118–119.

[157]Спасский Ф. Г. Русское литургическое творчество. С. 183.

[158]Там же. С. 184–185, 430–431.

[159]Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. Опричнина Ивана Грозного. СПб., 2004. С. 16; Досифей, архим. Летописец Соловецкий. М., 41847. С. 44–45.

[160]Житие святого и благоверного князя Романа Владимировича, Угличского чудотворца // Ярославские епархиальные ведомости. 1889. № 48. С. 767; Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 21903. С. 118.

[161]Минея февраль. М., 1981. С. 133; Серегина Н. Песнопения русским святым. По материалам рукописной певческой книги XI–XIX вв. «Стихирарь месячный». СПб., 1994. С. 23. См. также: Солодкин Я. Г. Алферьев-Безнин Семен // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: (XVII в.). Ч. 1: А–З. СПб., 1992. С. 75–77; Он же. Сергий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: (XVII в.). Ч. 3: П–С. СПб., 1998. С. 337–338.

[162]Латухинская степенная книга 1676 года. М., 2012. С. 588.

[163]Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 21903. С. 119. О предшествующем почитании новгородского подвижника см.: Святые русские римляне: Антоний Римлянин и Меркурий Смоленский / подг. текстов и исслед. Н. В. Рамазановой. СПб., 2005. С. 246.

[164]ААЭ. Т. 2: 1598–1613. СПб., 1836. С. 379. № 222. Таким образом, ко времени Собора преподобному Корнилию была составлена служба (Спасский Ф. Г. Русское литургическое творчество. С. 306).

[165]Крутецкий В. Ю. Максим Грек и учреждение патриаршества в России (Разрешительная грамота патриарха Иеремии II Максиму Греку, июль 1588 г.) // 400-летие учреждения патриаршества в России. Roma, 1991. С. 115–130.

[166]Белокуров С. О библиотеке московских государей в XVI столетии. М., 1898. Приложение. С. XCIV.

[167]Там же. С. XCVI–XCVIII.

[168]Там же. C. XCIX–C.

[169]Там же. С. CII; Белоброва О. А. К вопросу об иконографии Максима Грека // ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 15. С. 303. См. также: Кочетков И. А. Словарь русских иконописцев XI–XVI веков. М., 2009. С. 764.

[170]Синицына Н. В. Исаия Каменец-Подольский и Максим Грек (Из истории русской культуры второй половины XVI в.) // Литература и искусство в системе культуры. М., 1988. С. 199. См. также: [Горский А., прот., Невоструев К. И.] Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки. Отд. 2: Писания святых отцев. [Ч.] 1: Толкование Священного Писания. М., 1857. С. 126.

[171][Горский А., прот., Невоструев К. И.] Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки. Отд. 2: Писания святых отцев. М., 1857. Ч. 1. С. 126.

[172]Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977. С. 48.

[173]Алехина Л. И. Время патриарха Иова и служба князю Даниилу Московскому // Макариевские чтения: Иерархия в Древней Руси. Мат-лы XII Российской научн. конф., посвященной памяти святителя Макария. Можайск, 2005. Вып. 12. С. 266.

[174]Там же. С. 267.

[175]Зубарев Л., прот. Св. преподобный Трифон, Вятский чудотворец. Вятка, 1912. С. 95.

[176]Там же. С. 97. Прим. 2.

[177]Там же. С. 99.

[178]Там же. С. 112. Прим. 3. Текст патриаршей грамоты на учреждение обители см.: ААЭ. Т. 2. С. 61.

[179]Преподобный Кирилл Белозерский. Кирилло-Белозерский монастырь, 2011. С. 111.

[180]Проезжая по Московии (Россия XVI–XVII веков глазами дипломатов). М., 1991. С. 181; Россия и Европа глазами Орудж-бека Баята — дон Жуана персидского. СПб., 2007. С. 158.

[181]Бенешевич В. Н. Московский Собор конца XVI века о церковнем вине // ИОРЯС. Пг., 1917. Т. 22. Кн. 1. С. 1–9.

[182]Макарий, архим. Примеры икономии в истории Русской Церкви // Альфа и Омега. Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России. М., 2001. № 4 (30). С. 130–139; Макарий, архим. О Церкви земной и Церкви Небесной. М., 2006. С. 92–101. В IX веке христиане на Востоке, находившиеся под властью мусульман, испытывали многие притеснения. Им было запрещено «под предлогом уважения к магометанскому закону, покупать и продавать вино, и так строго смотрели за исполнением этого приказания, что по местам вино перестали выделывать. В такой крайности христиане толкли в воде сушеный виноград и полученный сок употребляли для таинства Евхаристии» (Лебедев А. П. Очерки внутренней истории Византийско-Восточной Церкви в IX, X и XI веках. М., 21902. С. 122). В ХХ веке заключенные на Соловках использовали на Литургии сок выжатой клюквы (Зельников М. И. Особенности совершения богослужений в условиях гонений в опыте новомучеников и исповедников Российских // Наследие преподобного Серафима Саровского и будущее России. Нижний Новгород, 2012. С. 289), или даже просто воду (Там же. С. 290).

[183]История о первом патриархе Иове Московском и всея России (По Старицкому списку) / под ред. и с предисл. А. Н. Вершинского. Старица, 1912. С. 18.

[184]Дергачева И. В. Посмертная судьба и «иной мир» в древнерусской книжности. М., 2004. С. 163.

[185]Там же. С. 167.

[186]Там же. С. 168.

[187]Голубцов А. П. Чиновники московского Успенского собора и выходы патриарха Никона. М., 1908. С. 134.

[188]См.: Два сватовства иноземных принцев к русским великим княжнам в XVII столетии. М., 1868. С. 33–35, 38–42. Описание чина шествия на осляти см.: Иностранцы о древней Москве: сб. / сост. М. М. Сухман. М., 1991. С. 160.

[189]Тобольский архиерейский дом в XVII веке. Новосибирск, 1994. С. 219, 226.

[190]Вернадский Г. В. История России: Московское царство. Тверь, М., 1997. Ч. 1. С. 181.

[191]Там же. С. 182.

[192]Там же. С. 181.

[193]Аренкова Ю. И., Мехова Г. И. Донской монастырь. М., 1970. С. 5.

[194]Забелин И. Историческое описание Московского ставропигиального Донского монастыря. М., 21893. С. 7–8; ПСРЛ. Т. 14. С. 15. Ниже из опубликованного И. Забелиным документа XVIII века явствует, что при царе Алексии Михайловиче данный крестный ход совершался 19 августа (Там же. С. 145. См. также: Поселянин Е. Богоматерь. Полное иллюстрированное описание Ее земной жизни и посвященных Ее имени чудотворных икон / под ред. Е. Поселянина. СПб., б.г. С. 541). Исторические обстоятельства были таковы: в 1646 году в курских пределах были успешно отражены крымские татары и «царь Алексей Михайлович, питавший особенную веру к Донской иконе Богоматери, учредил постоянный крестный ход в Донской монастырь 19-го августа» (О московских крестных ходах, совершаемых из Успенского собора, с показанием времени и причины их учреждения. М., 21893. С. 23).

[195]ПСРЛ. Т. 34. С. 197. См. также: Морозова Л. Е. Два царя: Федор и Борис. М., 2001. С. 138. Бытует представление об умственной ограниченности царя Феодора. «Анализ этих характеристик показывает, что… все они принадлежат иностранцам… кандидатура русского царевича, а потом и царя неоднократно рассматривалась в качестве претендента на польскую корону… Отрицательные характеристики Федора создавались теми людьми, которые не хотели усиления России после присоединения Польши и Литвы и стремились повлиять на умы польских избирателей» (Морозова Л. Е. Федор Иванович // Вопросы истории. 1997. № 2. С. 52).

[196]Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. М., 1911. Т. 2. Ч. 2. С. 573; Платон (Любарский) архимандрит. Сборник древностей Казанской епархии и других приснопамятных обстоятельств. Казань, 1868. С. 66–75.

[197]Макарий, митр. Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Кн. 6. С. 61.

[198]В 1595 году близ Ивангорода в местечке Тявзино был заключен «вечный мир» со шведами (Похлебкин В. В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Вып. 2. Кн. 1: Войны и мирные договоры. Справочник. М., 1995. С. 178–182). Об усилиях шведской стороны по ратификации данного договора Русским государством и политических обстоятельствах русско-шведских отношений того времени см.: Рябошапко Ю. Б. Русско-шведские отношения на рубеже XVI–XVII вв. // Вопросы истории. 1977. № 3. С. 26–39.

[199]ПСРЛ. Т. 14. С. 7. В Новом летописце об этом говорится, что царь перед началом военных действий «советовав с Ыевом патриярхом» (ПСРЛ. Т. 14. С. 44).

[200]ПСРЛ. Т. 14. С. 9–10.

[201]Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи: 992–1891. Т. 2: Иоанн — Симеон II. М., 2003. С. 590–591.

[202]Покровский И. Русские епархии в XVI–XIX вв., их открытие, состав и пределы. (Опыт церковно-исторического, статистического и географического исследования. Т. 1: (XVI–XVII вв.). Казань, 1897. С. 57. Север страны в конце XVI века подвергался шведским нападениям. В 1589 году Печенгский монастырь был разорен, «игумен, старцы и монастырские слуги (95 чел.) убиты» (Иванов В. И. Монастыри и монастырские крестьяне Поморья в XVI–XVII веках: механизм становления крепостного права. СПб., 2007. С. 149).

[203]ААЭ. Т. 1. С. 439; Ундольский В. М. Грамоты об учреждении поповских старост и о церковном благочинии в Москве // Временник Императорского московского общества истории и древностей российских. М., 1852. Кн. 14. Смесь. С. 21–24.

[204]ААЭ. Т. 1. С. 440.

[205]Каптерев Н. Светские архиерейские чиновники в Древней Руси. М., 1874. С. 158, 191.

[206]ААЭ. Т. 1. С. 442.

[207]Романов Г. А. Семисоборная организация крестных ходов в Москве XVI в. // Этнографическое обозрение. М., 1997. № 5. С. 46–60; Он же. Деятельность Московских святителей по организации городских соборов священнослужителей (сороков) // Церковная археология. Вып. 4: Мат-лы 2-й Всеросс. церковно-археологической конф., посвященной 150-летию со дня рождения Н. В. Покровского (1848–1917). Санкт-Петербург, 1–3 ноября 1998 года. СПб., 1998. С. 269.

[208]ААЭ. Т. 2. С. 380–383. № 223; Ундольский В. М. Грамоты об учреждении поповских старост… С. 24–28.

[209]Российское законодательство Х–ХХ веков. Т. 2: Законодательство периода образования русского централизованного государства. М., 1985. С. 358–359. Святитель Макарий, еще будучи Новгородским архиепископом, включил в августовскую Софийскую Четью-Минею соборные материалы 1503 года (Каталог славяно-русских рукописных книг XVI века, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов. Вып. 2: Лествица — Пчела. М., 2014. С. 142). См. также описание Успенской августовской Минеи: Иосиф, архим. Подробное оглавление Великих Четиих Миней Всероссийского митрополита Макария. М., 1892. 2 пагинация. Стб. 476.

[210]ААЭ. Т. 1. С. 486.

[211]Российское законодательство Х–ХХ веков. Т. 2. С. 354–355.

[212]Там же. С. 359–360.

[213]Плигузов А. И. Полемика в Русской Церкви первой трети XVI столетия. М., 2002. С. 335–336.

[214]ПСРЛ. СПб., 1841. Т. 3. С. 187, 263–264; Варенцов В. А. Варлаам // Великий Новгород. История и культура IX–XVII веков. Энциклопедический словарь. СПб., 2007. С. 106.

[215]ДАИ. СПб., 1846. Т. 1. С. 229. № 137.

[216]ПСРЛ. Т. 3. С. 264.

[217]Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877. Стб. 316, 344.

[218]Дмитриевский А. К трехсотлетнему юбилею Астраханской епархии (Житие и подвиги первого архиепископа Астраханского Феодосия) // ТКДА. Киев, 1903. Т. 2. С. 168. «Камень для строительства храмов брали из развалин Сарая — бывшей столицы Орды» (Барабанов О. Н., Волхонский М. А., Мирзоева А. М., Муханов В. М. Очерки истории христианства на Северном Кавказе. С древнейших времен до начала ХХ века. М., 2015. С. 192).

[219]Дмитиревский А. К трехсотлетнему юбилею Астраханской епархии… С. 168.

[220]Покровский И. Русские епархии в XVI–XIX вв., их открытие, состав и пределы… С. 144–155.

[221]См.: Дмитриевский А. К трехсотлетнему юбилею Астраханской епархии… С. 145–171; Дубаков А. В. Житие святителя Феодосия, архиепископа Астраханского и Терского // Мир православия: сб. ст. Вып. 6: 15-летнему юбилею Волгоградской епархии Русской Православной Церкви. Волгоград, 2006. С. 274–308.

[222]Титов А. А. Рязанские епископы. М., 1891. С. 29. П. Строев относит его назначение на Рязанскую кафедру к 1602 году (Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. Стб. 415).

[223]Морозов Б. Н. Соловецкий след в рукописях Ионы Соловецкого // Книжные центры Древней Руси. Книжники и рукописи Соловецкого монастыря. СПб., 2004. С. 177.

[224]Морозов Б. Н. Соловецкий след в рукописях Ионы Соловецкого… С. 177.

[225]Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. Стб. 731, 333. См. также: Брюханова Е. В., Э.П.Р. Иона (Думин… // ПЭ. М., 2010. Т. 25. С. 456–457

[226]Сиренов А. В. Степенная книга: история текста. М., 2007. С. 313.

[227]Сиренов А. В. Степенная книга: история текста. С. 313. В Патриаршей библиотеке имелся список Степенной книги (Сиренов А. В. Степенная книга: история текста. С. 303, 304).

[228]Проразсуждение = прорассуждение, что означает «решение» (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1995. Вып. 20. С. 203).

[229]Сиренов А. В. Степенная книга: история текста. С. 304.

[230]Там же. С. 300.

[231]Сиренов А. В. Степенная книга: история текста. С. 302, 305

[232]АФЗХ. М., 1961. Ч. 3. С. 43. № 23; Уставная грамота патриарха Иова Новинскому монастырю 7098 года // ВМОИДР. М., 1949. Кн. 2. Смесь. С. 17. См. также: Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-восточной Руси. Т. 1. Ч. 1 и 2. М.; Л., 1947. С. 451–452.

[233]Антонов А. В. Костромские монастыри в документах XVI — начала XVII века // Русский дипломатарий. М., 2001. Вып. 7. С. 343.

[234]АФЗХ. Ч. 3. С. 365.

[235]Там же. С. 16–17. № 5.

[236]АФЗХ. Ч. 3. С. 69–71. № 37; Соколов Н. К. Иов патриарх Всероссийский и его время // Московские университетские известия. М., 1871. № 7. С. 350.

[237]АФЗХ. Ч. 1. С. 268. № 312.

[238]АИ. Т. 1. С. 409; АФЗХ. Ч. 3. С. 37. № 18; С. 37. № 18. ААЭ. СПб., 1836. Т. 3. С. 151–152. № 110; АФЗХ. Ч. 3. С. 68–69. № 36; С. 100. № 58; С. 360. № 1; С. 365–366. № 4; С. 366–369. № 5.

[239]РИБ. Т. 32. Стб. 679–680.

[240]АФЗХ. Ч. 3. С. 72. № 38.

[241]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 14–15.

[242]Маштафаров А. В. Старицкие монастыри… С. 151; Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 55, 62. Оброк — налог в пользу митрополита (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1987. Вып. 12. С. 155, 156).

[243]Грамота патриарха Адриана // Тверские епархиальные ведомости. 1899. № 1. С. 8; Крылов И. П. Старица и ее достопримечательности. Старица, 21914. С. 31; Шитков А. Иов. К 400-летию памяти святителя Иова, первого патриарха Московского и всея Руси. Старица, 2009. С. 88–89.

[244]Сойкин И. Богородице-Рождественская свято-Лукианова пустынь // ЖМП. 2007. № 8. С. 61; Снессорева С. Земная жизнь Пресвятой Богородицы. Ярославль, 1993. С. 310–311; Барсуков Н. Источники русской агиографии. СПб., 1882. Стб. 333–334.

[245]Никитников Г., прот. Иерархия Вятской епархии. Вятка, 1863. С. 93.

[246]Пассек Г. Историческое описание Московского Симонова монастыря. М., 1843. С. 42.

[247]Литвина А. Ф., Успенский Ф.Б. Выбор имени у русских князей в Х–ХVI вв. Династическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006. С. 204.

[248]Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи. Опыт историко-художественной классификации. Т. 2: XVI–XVIII века. М., 1963. С. 156–157, 185–186, 331–332; Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 316.

[249]Рождественский В. А. Историческое описание Серпуховского Владычнего общежительного девичьего монастыря. М., 1866. С. 127.

[250]АФЗХ. Ч. 3. С. 47. № 24. В 1598 году патриарх Иов освободил крестьян Благовещенского монастыря от уплаты оброка с улова рыбы и бортных лесов (АФЗХ. Ч. 3. С. 67–68. № 35). Бортный лес — угодье с бортными деревьями. Борть — колода для пчел, дерево с дуплом, в котором водятся дикие пчелы (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1975. Вып. 1. С. 300).

[251]АФЗХ. Ч. 3. С. 79–82. № 45, 46

[252]АФЗХ. Ч. 3. С. 62–63. № 32.

[253]Антонов А. В., Маштафаров А. В. Вотчинные архивы нижегородских духовных корпораций конца XIV — начала XVII веков // Русский дипломатарий. С. 435, 437.

[254]Там же. С. 463–465, 473.

[255]Оброк — дань, подать, налог (Словарь русского языка XI–XVII в. М., 1987. Вып. 12. С. 155).

[256]Бобыль — человек, не имеющий своей земли и не исполняющий государственных повинностей (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1975. Вып. 1. С. 155).

[257]АФЗХ. Ч. 1. С. 129. № 144.

[258]Там же. Акты Московского Симонова монастыря (1506–1613 гг.) / сост. Л. И. Ивина. Л., 1983. С. 262. № 215.

[259]Там же. Ч. 2. С. 458–459. № 407; ААЭ. Т. 2. С. 63–64. № 14; О сборах с низшего духовенства русского в казну епархиальных архиереев в XVII и XVIII столетиях // Православный собеседник. Казань, 1866. Ч. 1. С. 52.

[260]Там же. Ч. 2. С. 459–461. № 408.

[261]Там же. Ч. 3. № 44; Акты, относящиеся до юридического быта Древней России. СПб., 1857. Т. 1. С. 135–138; Православие и Российское государство Х–ХХ века. Историко-документальная выставка. Каталог. М., 2000. С. 15.

[262]Антонов А. В. Костромские монастыри в документах XVI — начала XVII века // Русский дипломатарий. С. 163–165; Островский П., протоиерей. Историко-статистическое описание Костромского первоклассного кафедрального Ипатьевского монастыря. Кострома, 1870. С. 218–221.

[263]Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII века. М., 1998. Т. 2. С. 19, 76–77. № 64.

[264]АФЗХ. Ч. 1. С. 239–241. № 271–272. Одноушево было родиной святителя Московского Ионы († 1461), отцом которого был Федор Одноуш (Святые угодники Божии и подвижники Костромские, их жизнь, подвиги, кончина и чудеса. Кострома, 1879. С. 55).

[265]Там же. Ч. 3. С. 64–66. № 33.

[266]Там же. Ч. 3. С. 66–67. № 34.

[267]Акты Российского государства. Архивы Московских монастырей и соборов XV–XVII вв. М., 1998. С. 331. № 136.

[268] Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII века. М., 1998. Т. 2. С. 257, 259. № 286.

[269]Там же. С. 45–46. № 29; Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV–XVII века // Русский дипломатарий. М., 2002. Вып. 8. С. 42. № 273.

[270]Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII века. Т. 2. С 9. № 43.

[271]Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII века. М., 2002. Т. 3. С. 63. № 77; Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV — начала XVII века // Русский дипломатарий. М., 2002. Вып. 8. С. 79. № 585.

[272]Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII века. Т. 3. С 8. № 81.

[273]Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV — начала XVII века // Русский дипломатарий. С. 155. № 1207; С. 245. № 1936.

[274]Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII века. Т. 3. С. 378. № 460; Антонов А. В. Из частной жизни служилых людей рубежа XVI–XVII веков // Русский дипломатарий. М., 1999. Вып. 5. С. 164. № 1.

[275]АФЗХ. Ч. 3. С. 125–126. № 1–2.

[276]Там же. С. 126–235, 259, 290; Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV — начала XVII века // Русский дипломатарий. М., 2002. Вып. 8. С. 121. № 923; С. 340. № 2703.

[277]Антонов А. В. Костромские монастыри в документах XVI — начала XVII века // Русский дипломатарий. С. 165–166.

[278]Антонов А. В., Маштафаров А. В. Об архиве Суздальского Покровского девичьего монастыря XV–XVII века // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 316. № 315.

[279]Антонов А. В. Частные архивы русских феодалов XV — начала XVII века // Русский дипломатарий. М., 2002. Вып. 8. С. 67. № 481.

[280]Новиков Н. Древняя российская вивлиофика. Ч. 6. С. 107–125; СГГД. Ч. 2. С. 179–186.

[281]Воспроизведение автографа первосвятителя см.: Погодин М. Русский исторический альбом. М., 1853. Лист 18. № 116. Духовная грамота имеет также подпись патриаршего духовника: «К сей духовной, патриархов отец духовной священноинок Феодосий руку приложил» (Новиков Н. Древняя российская вивлиофика. Ч. 6. С. 125).

[282]Красев А. Литературная деятельность русских патриархов // Душеполезное чтение. М., 1910. Ч. 3. № 9. С. 56.

[283]Енин Г. П. Патриарх Иов и его утешительное послание царице Ирине в условиях своего времени // Рукописные памятники. Публикации и исследования. СПб., 1997. Вып. 4. С. 68.

[284]Там же. С. 77.

[285]Корецкий В. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986. С. 113–114.

[286]Солодкин Я. Г. Иосиф, келейник патриарха Иова // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: (XVII в.). Ч. 2: И–О. СПб., 1993. С. 107–108. См.: также: Он же. История о разорении русском // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: (XVII в.). Ч. 2: И–О. СПб., 1993. С. 133.

[287]Он же. По поводу «Истории о разорении русском» Иова-Иосифа (Заметки о летописании) // ТОДРЛ. Т 3: Древнерусские литературные памятники. Л., 1979. С. 440.

[288]Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 319.

[289][Горский А., прот., Невоструев К.] Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки. Отд. 3: Книги богослужебные. М., 1869. Ч. 1. С. 78.

[290]Там же. С. 227. Очевидно, архимандрит Закхей был пострижеником святителя Иова, который до своего архиерейства был настоятелем Новоспасской обители. П. М. Строев датирует настоятельство архимандрита Закхея 1598–1602 годами (Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. Стб. 143). Впрочем, И. Д. Дмитриев данного архимандрита не называет в своем труде (См.: Дмитриев И. Д. Московский первоклассный Новоспасский ставропигиальный монастырь в его прошлом и настоящем (Историко-археологический очерк). М., 1909. С. 94).

[291]Более подробное его описание см.: Невоструев К. И. Замечательная рукопись Служебник Всероссийского патриарха Иова, приобретенный в московский Успенский собор. М., 1870.

[292]Кондрашкина Е. С. Кодикология лицевых литургических рукописей Москвы рубежа XVI–XVII вв. М., 1996. С. 14.

[293]Там же. С. 16.

[294]Гусева А. А. Издания кирилловского шрифта второй половины XVI века. Сводный каталог. М., 2003. Кн. 2. С. 812.

[295]Протасьева Т. Н. Описание рукописей Чудовского собрания. Новосибирск, 1980. С. 177–186.

[296]Костюхина Л. М. Книжное письмо в России XVII в. М., 1974. С. 28, 30; Она же. Писцовая школа Московского Чудова монастыря в конце XVI в. // Новое о прошлом нашей страны. М., 1967. С. 136, 139. Она же отмечает связь Миней и первопечатного Апостола: «Почерки же XVI в., подобные письму Макарьевских Миней, послужили образцами для шрифта московских печатных изданий И. Федорова» (Там же. С. 14). Об этих Минеях см. также: Костюхина Л. М. Из истории рукописного дела России XVII в. // АЕ за 1964 год. М., 1965. С. 59.

[297]Гусева А. А. Издания кирилловского шрифта второй половины XVI века. Сводный каталог. М., 2003. Кн. 2. С. 803.

[298]Немировский Е. Л. Славянские издания кирилловского (церковнославянского) шрифта: 1481–2000. Инвентарь сохранившихся экземпляров и указатель литературы. Т. 2. Кн. 1: 1551–1592. М., 2011. С. 369–373, 482–485.

[299]Там же. Т. 2. Кн. 2: 1993–1600. М., 2012. С. 25–29, 30–33, 44, 131–134, 145–146, 168–171, 184–187.

[300]См.: [Горский А., прот., Невоструев К. И.] Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки. М., 1857. Отдел 2. Ч. 1. С. 86.

[301]Зернова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI–XVII веках. Сводный каталог. М., 1958. С. 24.

[302]Гусева А. А. Издания кирилловского шрифта второй половины XVI века. Сводный каталог. М., 2003. Кн. 2. С. 1074.

[303]Сазонова Л. И. Андроник Тимофеев // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2: (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 1: А–К. Л., 1988. С. 40–42.

[304]Немировский Е. Л. Иван Федоров и его эпоха. Энциклопедия. М., 2007. С. 540.

[305]См. о нем: Немировский Е. Л. Анисим Михайлов Радишевский. М., 1997.

[306]Морозова Л., Морозов Б. Иван Грозный и его жены. М., 2005. С. 234, 237.

[307]См.: Скрынников Р. Г. Россия накануне «Смутного времени». М., 21985. С. 74; Он же. Лихолетье. Москва в XVI–XVII веках. М., 1988. С. 148. На Руси Церковью традиционно благословялся первый брак, разрешался второй и в исключительных случаях допускался третий. Поэтому справедливо замечание иностранца-современника: «Даже светским неохотно разрешают вступать в брак больше двух раз. Этим предлогом пользуются теперь против единственного брата царя, шестилетнего ребенка, о котором не молятся в церквах… на том основании, что он от шестого брака и, следовательно, незаконнорожденный» (Флетчер Дж. О государстве Русском. С. 141).

[308]См. о нем: Веселовский С. Б. Дьяки и подъячие XV–XVII вв. М., 1975. С. 52.

[309]ПСРЛ. Т. 34. С. 196–197.

[310]Скрынников Р. Г. Лихолетье. Москва в XVI–XVII веках. М., 1988. С. 155. См. также: Флоря Б. Н. Димитрий Иоаннович // ПЭ. М., 2007. Т. 15. С. 134.

[311]Досифей архимандрит. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря… М., 21853. Ч. 3. С. 192.

[312]Козляков В. Борис Годунов. Трагедия о добром царе. М., 2011. С. 123 (Серия ЖЗЛ).

[313]Скрынников Р. Г. Россия накануне «Смутного времени». С. 79.

[314]Полосин И. И. Социально-политическая история России XVI — начала XVII в.: сб. ст. М., 1963. С. 236.

[315]Дело об убийстве царевича Димитрия. М., 2012. С. 18–19.

[316]Текст соборного приговора см.: СГГД. Ч. 2. С. 103–123; Дневник Марины Мнишек / пер. В. Н. Козлякова. СПб., 1995. С. 165–167; также: Клейн В. Угличское следственное дело о смерти царевича Димитрия 15-го мая 1591 года. М., 1913.

[317]Белов Е. О смерти царевича Димитрия // ЖМНП. СПб., 1873. № 7. С. 44.

[318]Некоторое время она находилась в Воскресенском Горицком монастыре на Белоозере (Стрельникова Е. Р. Горицкий в честь Воскресения Господня женский монастырь // ПЭ. М., 2006. Т. 12. С. 114; Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи с библиографическим указателем. [Т.] 2: Монастыри по штатам 1764, 1786 и 1795 годов. СПб., 1892. С. 110).

[319]В тобольской ссылке угличский колокол находился в 1593–1892 годах (См.: Сулоцкий А., прот. Замечательные по Сибири колокола // ЧОИДР. М., 1871. Кн. 1. Смесь. С. 78–84; Пыляев М. И. Исторические колокола // Исторический вестник. Историко-литературный журнал. СПб., 1890. № 10. С. 195–197).

[320]См.: Временник Ивана Тимофеева. СПб., 2004. С. 195–196.

[321]Флоря Б. Н. Борис Феодорович Годунов // ПЭ. М., 2003. Т. 6. С. 71.

[322]Козляков В. Лжедмитрий I. М., 2009. С. 10 (Серия: ЖЗЛ). См. также: Полосин И. И. Социально-политическая история России XVI — начала XVII в. Сб. ст. М., 1963. С. 224; Морозова Л. Е. Два царя: Федор и Борис. М., 2001. С. 225.

[323]Скрынников Р. Г. Россия накануне «Смутного времени». С. 76; Он же. Крест и корона. Церковь и государство на Руси IX–XVII вв. СПб., 2000. С. 326. Историк А. А. Зимин, впрочем, отмечает, что «глава Следственной комиссии кн. В. И. Шуйский после 1591 г. дважды менял свою точку зрения на события 15 мая. В 1605 г. в самозванце он признал чудом спасшегося царевича, а в 1606 г., напротив, санкционировал версию об убийстве Димитрия Годуновым» (Зимин А. А. Смерть царевича Димитрия и Борис Годунов // Вопросы истории. М., 1978. № 9. С. 99).

[324]Зимин А. А. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой крестьянской войны в России. С. 171; Он же. Смерть царевича Димитрия… С. 104.

[325]Голубовский П. Повесть о смерти царевича Димитрия // Исторический вестник. Историко-литературный журнал. СПб., 1896. № 12. С. 856–877. Об угличском деле см.: Полосин И. И. Социально-политическая история России XVI — начала XVII в. С. 218–245.

[326]Скрынников Р. Г. Лихолетье. Москва в XVI–XVII веках. С. 148–149.

[327]Верюжский И., свящ. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею Церковию и местно чтимых. Вологда, 1880. С. 610.

[328]Там же. С. 630; Филарет (Гумилевский), архиеп. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. СПб., 2008. С. 532–533.

[329]БЛДР. Т. 14: Конец XVI — начало XVII века. СПб., 2006. С. 92; ПСРЛ. Т. 14. С. 17.

[330]Настояти — усердно заниматься (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1983. Вып. 10. С. 274)

[331]БЛДР. Т. 14. С. 92.

[332]Буганов В. И. Сказание о смерти царя Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова (Записи в Разрядной книге) // Записки Отдела рукописей ГБЛ. М., 1957. Вып. 19. С. 174.

[333]Соколов Н. К. Иов, патриарх Всероссийский, и его время // Московские университетские известия. М., 1871. № 7. С. 337.

[334]Панова Т. Д. Кремлевские усыпальницы. История, судьба, тайна. М., 2003. С. 71.

[335]ПСРЛ. Т. 14. С. 21.

[336]Кучкин В. А. Демография московских Рюриковичей // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2011. № 3 (45). С. 66.

[337]Там же. С. 66.

[338]ПСРЛ. Т. 14. С. 1–22; ПЛДР. Конец ХVI — начало ХVII веков. М., 1987. С. 74–129; БЛДР. Т. 14: Конец XVI — начало XVII века. СПб., 2006. С. 54–103.

[339]Солодкин Я. Г. Повесть о царе Федоре Ивановиче: время создания и предназначение // Общественное сознание населения России по отечественным нарративным источникам XVI–XX вв.: сб. научн. тр. Новосибирск, 2006. С. 41.

[340]Адрианова-Перетц В. П. Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго // ТОДРЛ. М.; Л., 1947. Т. 5. С. 95.

[341]Адрианова-Перетц В. П. Очерки поэтического стиля Древней Руси. М.; Л., 1947. С. 147.

[342]Адрианова В. П. Из начального периода русского стихосложения // ИОРЯС. Пг., 1921. Т. 26. С. 271–276.

[343]Сиренов А. В. Степенная книга: история текста. С. 313.

[344]Енин Г. П. «Повесть о победах Московского государства» — новонайденный памятник древнерусской литературы // Повесть о победах Московского государства / Издание подготовил Г. П. Енин. Л., 1982. С. 114.

[345]Сиренов А. В. Степенная книга: история текста. С. 331.

[346]Черепнин Л. В. «Смута» и историография XVII века (Из истории древнерусского летописания) // Исторические записки. М., 1945. Вып. 14. С. 97. Патриаршее творение использовал также автор «Повести о победах Московского государства» (Повесть о победах Московского государства / издание подготовил Г. П. Енин. Л., 1982. С. 114–116).

[347]Об этом сборнике см.: Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII веков. М., 1980. С. 274.

[348]Буганов С. И. Сказание о смерти царя Федора Ивановича… С. 174. Царица прислала в Троице-Сергиеву обитель после кончины своего супруга-государя «на сороусты и на церковное строение денег 3000 рублев» (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 28).

[349]См.: Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966. С. 335, 538, 539; Зимин А. А. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой крестьянской войны в России. С. 215.

[350]Миловидов А. И. Государственное значение Всероссийских патриархов // Вера и разум. Харьков, 1901. № 3. С. 145.

[351]Скрынников Р. Г. Россия накануне «Смутного времени». С. 61.

[352]Цветаев Д. Мария Владимировна и Магнус Датский // ЖМНП. СПб., 1878. № 3. С. 57–85.

[353]Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время). М., 1937. С. 181.

[354]Там же. С. 180.

[355]Серов А. Е. Рамешковский район. Населенные пункты. Тверь, 2001. С. 591–600 (Сер.: Энциклопедия «Тверская деревня»). В этом дворцовом селе Симеон Бекбулатович строит храм в честь Смоленской иконы Богоматери. Его архитектура восходит к Архангельскому собору Московского Кремля. А. Баталов пишет в связи с этим: «Последовательное повторение форм Архангельского собора в кушалинской церкви означает включение царя Симеона Бекбулатовича в харизматическое пространство царского сана. Поэтому ориентация на Архангельский собор является… средством для самоидентификации заказчика в этой системе ценностей» (Баталов А. Московское каменное зодчество конца XVI века. Проблемы художественного мышления эпохи. М., 1996. С. 265).

[356]ПСРЛ. Т. 14. С. 50.

[357]Солодкин Я. Г. Царица Ирина (Александра) Федоровна // Вопросы истории. М., 2013. № 12. С. 136.

[358]Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584–1605 гг.). СПб., 1992. С. 226.

[359]Зимин А. А. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой крестьянской войны в России. С. 230.

[360]Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI–XVII вв. М., 1978. С. 143.

[361]Морозова Л. Е. Борис Федорович Годунов // Вопросы истории. 1998. № 1. С. 72.

[362]Решения собора были сообщены по разным городам, одновременно было разослано повествование патриарха Иова о царе Феодоре Иоанновиче (Морозова Л. Е. Два царя: Федор и Борис. М., 2001. С. 240).

[363]Как считает Л. Е. Морозова, данный день был определен совершенно неслучайно, т. к. «по вторникам в Византии праздновалась память Богоматери Одигитрии, в честь Которой был построен собор Новодевичьего монастыря» (Морозова Л. Е. Борис Федорович Годунов // Вопросы истории. 1998. № 1. С. 72).

[364]ПСРЛ. Т. 14. С. 50. В Пискаревском летописце также отмечено учреждение празднования 21 февраля: «И уставиша в то число празновати и с образы, и со кресты ходити в Новой манастырь ежегод» (ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 201).

[365]ПСРЛ. Т. 34. С. 236.

[366]ААЭ. Т. 2. С. 13–16; Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 218; Венчания на царство и коронации в Московском Кремле. Ч. 1: XVI–XVII века. М., 2013. С. 42; Новиков Н. Древняя российская вивлиофика. М., 21788. Ч. 7. С. 36–127. Анализ содержания грамоты с учетом всех дошедших ее списков см.: Мордовина С. П. К истории Утвержденной грамоты 1598 г. // АЕ за 1968 год. М., 1970. С. 127–141; Павлов А. П. Соборная утвержденная грамота об избрании Бориса Годунова на престол // Вспомогательные исторические дисциплины. [Вып.] 10. Л., 978. С. 206–225; Скрынников Р. Г. Земский собор 1598 года и избрание Бориса Годунова на трон // История СССР. 1977. № 3. С. 141–145.

[367]ААЭ. Т. 2. С. 1–6. См. также: Памятники литературы древней Твери. Тверь, 2002. С. 122–124; Тверская классика. Тверь, 2005. С. 284–286.

[368]Вернадский Г. В. История России: Московское царство. Тверь; М., 1997. Ч. 1. С. 189.

[369]Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1. С. 316. Л. 547 об. Текст грамоты см.: СГГД. 2. С. 144; Галахов А. Историческая хрестоматия церковнославянского и русского языка. М., 1848. Т. 1. С. 340–345.

[370]Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1. С. 316. Л. 547 об.–548.

[371]ААЭ. Т. 2. С. 6–9; Кудрявцев И. М. «Послание на Угру» Вассиана Рыло как памятник публицистики XV в. // ТОДРЛ. М.; Л., 1951. Т. 8. С. 184.

[372]Зимин А. А. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой крестьянской войны. С. 226.

[373]ААЭ. Т. 2. С. 9–11.

[374]Там же. С. 11–12.

[375]Воротникова И. Введенский Владычный монастырь // Воротникова И. А., Неделин В. М. Кремли, крепости и укрепленные монастыри Русского государства XV–XVII веков. Крепости центральной России. М., 2013. С. 278–279.

[376]ПСРЛ. Т. 34. С. 237; Буганов С. И. Сказание о смерти Царя Федора Ивановича… С. 181.

[377]ААЭ. Т. 2. С. 12–13.

[378]Там же. С. 16–54; Зимин А. А. В канун грозных потрясений… С. 228.

[379]ПСРЛ. Т. 14. С. 51. См. также: Там же. Т. 31. С. 146–147. Известна роспись иерархов и настоятелей крупных монастырей, пребывавших в Москве (1599 г. Лествица о соборных властех, кои были в 107-м году на Соборе у Иева патриарха на Москве // ЧОИДР. М., 1912. Кн. 2. Смесь. С. 39–41). Очевидно, они пребывали в Москве еще с предшествующего года, когда было соборное избрание нового царя, Бориса.

[380]ААЭ. Т. 2. С. 54–56; ДАИ. Т. 1. 238. Эта же дата указана в «Ином сказании» (РИБ. Т. 13. Стб. 16). См. также: Разрядная книга: 1475–1605. М., 1994. Т. 4. Ч. 1. С. 17, 54.

[381]Анхимюк Ю. В. Разрядная книга 1598–1602 годов // Русский дипломатарий. М., 2003. Вып. 9. С. 375–377; Буганов В. И. Сказание о смерти царя Федора Ивановича… С. 183.

[382]ДАИ. Т. 1. С. 240–241.

[383]ААЭ. Т. 2. С. 55–56. Изображение царя Бориса Годунова см.: Царский титулярник. Кн. 1: Титулярник 1672 г. М., 2007. Л. 44.

[384]Сказание Авраамия Палицына / подг. текста и коммент. О. А. Державиной и Е. В. Колосовой. М.; Л., 1955. С. 104; РИБ. СПб., 21909. Т. 13. Стб. 477; Латухинская степенная книга 1676 года. М., 2012. С. 594.

[385]ДАИ. Т. 1. С. 249. Об этом же говорится в грамоте, направленной в город Корелу (Там же. С. 253).

[386]Маржерет Жак. Состояние Российской империи // Ж. Маржерет в документах и исследованиях (Тексты, комментарии, статьи). М., 2007. С. 127; О начале войн и смут в Московии. М., 1997. С. 45; Масса Исаак. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С. 52.

[387]Пугачёв А. Н. Вяземский край — родина Бориса Годунова. Вязьма, 2009. С. 7.

[388]Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., 1979. С. 8, 10.

[389]Розов Н. Н. Русская рукописная книга. Этюды и характеристики. Л., 1971. С. 67.

[390]Исаева Е. В. Годуновская Псалтирь 1591 года. М., 2015. С. 6–7; Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 18, 108–109.

[391]Дмитриева О. В. Внешняя политика России эпохи Бориса Годунова // Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 36.

[392]Косточкин В. В. Государев мастер Федор Конь. М., 1964. С. 49.

[393]Косточкин В. В. Государев мастер Федор Конь. С. 79.

[394]Там же. С. 171. Завершился жизненный путь государева мастера, возможно, на Соловках «в смирении» (См.: Прищепенко В. Н. К биографии Ф. С. Коня // Советская археология. М., 1966. № 4. С. 209–210).

[395]Баталов А. Л. Борисов (Царёв-Борисов) городок // ПЭ. М., 2003. Т. 6. С. 61.

[396]Пугачёв А. Н. Вяземский край — родина Бориса Годунова. С. 82.

[397]Словарь архитекторов и мастеров строительного дела Москвы. XV — середины XVIII века. М., 2008. С. 337. Впервые Лобное место упоминается в летописях под 1547 годом, каменным оно стало при царе Борисе (ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 202; Памятники архитектуры Москвы: Кремль, Китай-город, центральные площади. М., 1893. С. 403).

[398]Баталов А. Л. Московское каменное зодчество конца XVI века. Проблемы художественного мышления эпохи. М., 1996. С. 277.

[399]Баталов А. Л. Московское каменное зодчество… С. 283.

[400]ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 202.

[401]Памятники архитектуры Москвы: Кремль, Китай-город, центральные площади. С. 323. См. также: Баталов А. Л., Вятчанина Т. Н. Об идейном значении и интерпретации Иерусалимского образца в русской архитектуре XVI–XVII вв. // Архитектурное наследство. [Вып.] 36: Русская архитектура. М., 1988. С. 24–26

[402]ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 202. См. также: Бобровницкая И. А. Борис Годунов — от слуги до государя всея Руси // Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 27.

[403]Баталов А. Л. Гроб Господень в замысле «Святая Святых» Бориса Годунова // Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С. 156. См. также: Ильин М. А. Проект перестройки центра Московского Кремля при Борисе Годунове // Сообщения Института истории искусств. М.; Л., 1951. [Т.] 1. С. 79–83.

[404]Цицинова О. А., Мартынова М. В., Вилкова М. В. Ктиторская деятельность Годуновых в свете художественных тенденций последней четверти XVI — начала XVII века // Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 71.

[405]Рогов И. В., Уткин С. А. Ипатьевский монастырь. Исторический очерк. М., 2003. С. 18–31.

[406]Баталов А. Л. О времени построения собора Болдино-Дорогобужского монастыря // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник 1985. М., 1987. С. 442–447.

[407]Свод памятников архитектуры и монументального искусства России: Смоленская область. М., 2001. С. 430.

[408]ПСРЛ. Т. 34. С. 202. См. также: Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 29; Цицинова О. А., Мартынова М. В., Вилкова М. В. Ктиторская деятельность Годуновых… С. 76; Троице-Сергиева лавра и русские государи. М., 2002. С. 217–218.

[409]Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 29. В светлице царицы Ирины Феодоровны были изготовлены шитые покрова на раки русских святых (Цицинова О. А., Мартынова М. В., Вилкова М. В. Ктиторская деятельность Годуновых… С. 78).

[410]Дмитриева О. В. Внешняя политика России эпохи Бориса Годунова // Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 47.

[411]Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в. «Смута». М., 1988. С. 137. См. также: Арсеньев А. В. История посылки первых русских студентов за границу при Борисе Годунове. СПб., 1887.

[412]О последующей судьбе некоторых из них см.: Зверев С. В. Новые материалы о русских студентах в Любеке в начале XVII в. // Иноземцы в России в XV–XVII веках. Сб. мат-лов конф. 2002–2004 гг. М., 2006. С. 260–269.

[413]Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в. «Смута». С. 138. В 1613 и 1621 годах новый русский царь из династии Романовых предпринял дипломатические усилия к возвращению ранее посланных за границу русских студентов, но безуспешно. «И мы можем себе ясно представить горе русского государя и горе родителей этих молодых людей при потере стольких свежих сил, образованных за границею, которые были необходимы для устраивающегося государства, пережившего столько бед междоусобия» (Арсеньев А. В. История посылки первых русских студентов за границу при Борисе Годунове. С. 19).

[414]Арсеньев А. В. История посылки первых русских студентов за границу при Борисе Годунове. С. 20. См. также: Козляков В. Борис Годунов. Трагедия о добром царе. С. 202–203.

[415]ПСРЛ. Т. 14. С. 53.

[416]Борисенков Е. П., Пасецкий В. М. Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы. М., 1988. С. 190. См. также: Пашуто В. Т. Голодные годы в Древней Руси // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы 1962 г. Минск, 1964. С. 70.

[417]Какаш и Тектандер. Путешествие в Персию через Московию… С. 18.

[418]История о первом патриархе Иове Московском и всея России (по Старицкому списку) / под ред. и с пред. А. Н. Вершинского. Старица, 1912. С. 20.

[419]Охотникова В. И. Псковская агиография XIV–XVII вв. СПб., 2007. Т. 1. С. 197.

[420]Филарет, архиеп. Русские святые, чтимые всею Церковию или местно. СПб., 2008. С. 11–14. См. о ней также: Сухова О. А., Смирнов Ю. М. Иулиания Лазаревская, Муромская. М., 2012.

[421]Павлов Н. М. Правда о Лжедмитрии // Русский архив. М., 1886. № 8. С. 533.

[422]Терновский Ф. Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение в Древней Руси. Киев, 1876. Вып. 2. С. 77.

[423]Козляков В. Лжедмитрий I. С. 7.

[424]Чеснокова Н. П. Самозванцы в Византии (к вопросу о характере императорской власти в конце XII — начале XIII в.) // Византийские очерки. Труды российских ученых к XIX международному конгрессу византинистов. М., 1996. С. 97. Ф. Терновский говорит о самозванце, появившемся в Византии в IX веке (Терновский Ф. Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение в Древней Руси. Киев, 1875. Вып. 1. С. 101).

[425]Успенский Б. А. Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 202. Автор приводит интересное культурологическое сравнение-противопоставление: «…если подлинный царь может уподобляться Христу… и восприниматься как образ Бога, живая икона, [то] самозванец может восприниматься как лже-икона, т.е. и д о л» (Там же. С. 205).

[426]Васенко Пл. Лжедимитрий I-й // Русский биографический словарь. Т.: Лабзина — Ляшенко. СПб., 1914. С. 369–370.

[427]Скрынников Р. Г. Лихолетье. Москва в XVI–XVII веках. С. 219.

[428]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев. Новосибирск, 1987. С. 25. Он же. Лихолетье. Москва в XVI–XVII веках. М., 1988. С. 224. См. также: Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., 1979. С. 161.

[429]Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., 1979. С. 160.

[430]РИБ. Т. 13. Стб. 17; Беляев И. Иное сказание о самозванцах // ВМОИДР. М., 1853. Кн. 16. С. 10; Буганов В. И., Корецкий В. И., Станиславский А. Л. «Повесть како отомсти» — памятник ранней публицистики Смутного времени // ТОДРЛ. Т. 28: Исследования по истории русской литературы XI–XVII вв. Л., 1974. С. 244.

[431]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 29; Он же. Россия в начале XVII в. «Смута». М., 1988. C. 90; Сборник Императорского Русского исторического общества. М., 1912. Т. 137. С. 319.

[432]ААЭ. Т. 2. С. 142. См. также: Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в. «Смута». C. 90.

[433]Кривцов Д. Ю., Морохин А. В. К обсуждению вопроса о том, был ли Григорий Отрепьев автором Похвалы трем святителям? // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). К 80-летию члена-корреспондента РАН. В. И. Буганова. М., 2012. С. 49.

[434]РИБ. Т. 13. Стб. 18, 155. См. также Повесть князя И. М. Катырева-Ростовского (Там же. С. 568).

[435]Ч. Даннинг отмечает, что самозванец принял монашество в четырнадцать лет, а через год «был назначен дьяконом» (Даннинг Ч. Царь Дмитрий // Вопросы истории. 2007. № 1. С. 42).

[436]Сказание Авраамия Палицына / подгот. текста и коммент. О. А. Державиной и Е. В. Колосовой. М.; Л., 1955. С. 112; РИБ. Т. 13. Стб. 493.

[437]ПСРЛ. Т. 14. С. 59.

[438]Там же. Т. 31. С. 149.

[439]ДАИ. Т. 1. С. 255. № 151. См. также: Сборник Императорского русского исторического общества. Т. 137. С. 281–282, 321.

[440]ДАИ. Т. 1. С. 255.

[441]Ключевский В. О. Курс русской истории. М., 1988. Ч. 3. С. 30.

[442]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 41.

[443]Там же. С. 37; Козляков В. Лжедмитрий I. С. 28, 230. Прим. 60 (Серия: ЖЗЛ).

[444]ДАИ. Т. 1. С. 256; Сборник Императорского Русского исторического общества. М., 1912. Т. 137. С. 280–281.

[445]ДАИ. Т. 1. С. 258; Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 137. С. 244.

[446]Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 137. С. 436.

[447]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 42.

[448]ПСРЛ. СПб., 1910. С. 61.

[449]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 44.

[450]Там же. С. 44.

[451]Скрынников Р. Г. Лихолетье. Москва в XVI–XVII веках. С. 244.

[452]Павлов Н. М. Правда о Лжедмитрии // Русский архив. М., 1886. № 8. С. 541. См. также: Пирлинг [П.] Дмитрий самозванец. Ростов-на-Дону, 1998. С. 84–85.

[453]Лаврентьев А. В. Царевич — царь — цесарь. Лжедмитрий I, его государственные печати, наградные знаки и медали. 1604–1606 гг. СПб., 2001. С. 40.

[454]Скрынников Р. Г. Лихолетье. Москва в XVI–XVII веках. С. 245; Он же. Самозванцы в России… С. 61. С целью сделать более успешным военную акцию самозванца король предпринял дипломатические усилия, чтобы подвигнуть крымского хана на военные действия с Москвой (Козляков В. Лжедмитрий I. С. 108; Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в. «Смута». С. 128).

[455]Скрынников Р. Г. Лихолетье. Москва в XVI–XVII веках. С. 244–245; Он же. Россия в начале XVII в. «Смута». С. 123. См. о нем: Веселовский С. Б. Дьяки и подъячие XV–XVII вв. М., 1975. С. 98; Дракохруст Е. И. Иконографические источники, освещающие интервенцию начала XVII века // Труды Государственного исторического музея. Вып. 14: Сборник статей по истории СССР XVI–XVIII вв. М., 1941. С. 62–66.

[456]Пирлинг [П.] Дмитрий самозванец. С. 52.

[457]Козляков В. Лжедмитрий I. С. 89. Ср.: Пирлинг [П.] Дмитрий самозванец. С. 95.

[458]Интересно отметить, что до своего понтификата папа Климент VIII был польским нунцием (Мартышева Л. Ю. Климент VIII // ПЭ. М., 2014. Т. 35. С. 529).

[459]Козляков В. Лжедмитрий I. С. 89–90; Пирлинг [П.] Дмитрий самозванец. С. 96–97. Подпись на грамоте впервые отражает титул, присвоенный себе самозванцем: «Дмитрий Иванович царевич Великой Руси и наследник государств Московской монархии». На печати, скреплявшей грамоту, на одной стороне был изображен двухглавый орел, а на другой — надпись: «Божиью милостию царевичь Московский Дмитр Иванович» (Козляков В. Лжедмитрий I. С. 91).

[460]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 61.

[461]Пирлинг [П.] Дмитрий самозванец. С. 103.

[462]ААЭ. Т. 2. С. 78.

[463]Там же.; Памятники литературы древней Твери. Тверь, 2002. С. 125. Статочный — возможный (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 2008. Вып. 28. С. 30).

[464]ААЭ. Т. 2. С. 80.

[465]Там же. С. 81–84. № 29; Досифей, архим. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря… С. 190–197.

[466]Ульяновский В. Смутное время. М., 2006. С. 31.

[467]Опись архива Посольского приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1. С. 263. Л. 437 об.

[468]В войске самозванца были два иезуита, при первой встрече с которыми беглый монах сказал: «Я вручаю вам свою душу» (Пирлинг [П.] Дмитрий Самозванец. С. 135).

[469]Доправить — взыскать (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1977. Вып. 4. С. 319).

[470]Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII века. Тексты. Л., 1986. С. 73; СГГД. М. 1819. Ч. 2. С. 164. Огурство — неповиновение, нежелание исполнять службу, уклонение (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1987. Вып. 12. С. 262).

[471]Маржерет Ж. Состояние Российской империи. С. 150; Россия XV–XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986. С. 255.

[472]РИБ. Т. 13. Стб. 31.

[473]Козляков В. Лжедмитрий I. С. 114.

[474]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 108.

[475]Он же. Россия в начале XVII в. «Смута». С. 96; Павлов Н. М. Правда о Лжедмитрии // Русский архив. М., 1886. № 8. С. 532; Даннинг Ч. Царь Дмитрий // Вопросы истории. 2007. № 1. С. 41.

[476]С. Ф. Платонов говорит о болезненности также сестры Бориса Годунова, Ирины Феодоровны (1557–† 26. IX. 1603), жены царя Феодора Иоанновича, которая рано свела «ее в могилу» (Платонов С. Ф., Платонов С. Борис Годунов. М., 1999. С. 183). Она была погребена в Вознесенском монастыре в Кремле, отпевал ее, возможно, патриарх Иов. После кончины своей сестры царицы-инокини Борис Годунов прислал в Троице-Сергиеву обитель на поминовение «денег 1000 рублев» (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 28).

[477]ПСРЛ. Т. 14. С. 63. Поновитись — исповедоваться, получить отпущение грехов (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1991. Вып. 17. С. 56).

[478]БЛДР. Т. 14: Конец XVI — начало XVII века. СПб., 2006. С. 535; ПЛДР. Конец XVI — начало XVII веков. М., 1987. С. 328; Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в Хронографы русской редакции. М., 1869. С. 191.

[479]Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 176.

[480]ПСРЛ. Т. 14. С. 63. См. также: Панова Т. Д. Кремлевские усыпальницы. История, судьба, тайна. М., 2003. С. 74.

[481]Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., 1979. С. 137. См. также: Морозова Л. Е. Два царя: Федор и Борис. С. 327–328.

[482]Там же. См. также: Ульяновский В. Смутное время. С. 89–91.

[483]Платонов С. Ф. Борис Годунов. М., 1999. С. 221.

[484]РИБ. Т. 13. Стб. 574.

[485]Козляков В. Лжедмитрий I. С. 120. См. также: ААЭ. Т. 2. С. 87; Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время (7113–1721 гг.). М., 1907. С. 172, 199.

[486]ПСРЛ. Т. 34. С. 241.

[487]ААЭ. Т. 2. С. 87. № 32.

[488]СГГД. Ч. 2. С. 189–190. Текст присяги см.: Там же. С. 191–194.

[489]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 113.

[490]Там же. Неоднозначным было отношение к Борису Годунову среди русских императоров. Петр I «считал Годунова “великим человеком”, а Екатерина назвала его “несчастным”, оклеветанным врагами и противными ему партиями» (Шереметев С. Д. Труды по истории Смутного времени. [М.], 2015. С. 190). Историк С. Ф. Платонов завершает свою книгу о царе Борисе словами: после его кончины «интрига и клевета восторжествовали над его семьей и погубили ее, а личную память Бориса омрачили тяжкими обвинениями… Обвинения, однако, не были доказаны: они только получили официальное утверждение государственной и церковной власти и передали потомству загрязненный облик Бориса. Его моральная реставрация есть, по нашему мнению, прямой долг исторической науки» (Платонов С. Ф. Борис Годунов. С. 241).

[491]ПСРЛ. Т. 14. С. 64.

[492]Козляков В. Лжедмитрий I. С. 127; Васенко Пл. Лжедимитрий I-й // Русский биографический словарь. Т. X: Лабзина — Ляшенко. СПб., 1914. С. 382; Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в. «Смута». С. 176; Пирлинг [П.] Дмитрий самозванец. С. 161.

[493]ПСРЛ. Т. 14. С. 65.

[494]Ульяновский В. Смутное время. М., 2006. С. 58–59.

[495]Там же. С. 58.

[496]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 132–133.

[497]ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 242.

[498]Корецкий В. Новая летопись о «Смутном времени» // Знание — сила. 1972. № 1. С. 48.

[499]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 137.

[500]Там же. С. 138; Он же. Лихолетье. Москва в XIV–XVII веках. М., 1988. С. 314.

[501]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 139; ПСРЛ. Т. 14. С. 66.

[502]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 139. Это, как отмечает В. Козляков, было первое убийство государя, что «повторится потом с Петром III и Павлом I» (Козляков В. Лжедмитрий I. С. 140). Здесь можно назвать также имена императоров Всероссийских: Александр II (1855–† 1881) и страстотерпец Николай II (1896–† 1918).

[503]Ульяновский В. Смутное время. С. 63.

[504]Маржерет Ж. Состояние Российской империи. С. 166.

[505]Скрынников Р. Г. Самозванцы в России… С. 139–140.

[506]ПСРЛ. Т. 14. С. 66; ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 205; Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи с библиографическим указателем. Т. 2: Монастыри по штатам 1764, 1786 и 1795 годов. С. 100–101.

[507]Позднее в Троице-Сергиевом монастыре была погребена и дочь Бориса Годунова Ксения († 1622), в монашестве Ольга. Перед своей кончиной, будучи в Суздальском монастыре, она завещала похоронить себя рядом с родителями (Макарий, архим. Монахиня Ольга (Годунова) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2002. № 3 (9). С. 92–97). Следует отметить, что Борис Годунов чаще других государей посещал Троицкий монастырь и более других жаловал в него вкладов. Поминовение всей царской семьи творилось в обители преподобного Сергия 1 мая. В этот день до Литургии совершалась соборная панихида «при печальных звуках большого Годуновского колокола. При служении Божественной литургии употребляются… вклады Годунова: сосуды, воздухи и покров на мощи преподобного Сергия» ([Смирнов С. К.] Церковно-исторический Месяцеслов Свято-Троицкой Сергиевой лавры. М., 1850. С. 37; Снегирев И. М. Путеводитель из Москвы в Троице-Сергиеву лавру. М., 1856. С. 103). В 1780–1781 годах паперть Успенского собора была разобрана, «а над захоронениями Годуновых сооружена существующая ныне кирпичная палатка, названная усыпальницей Годуновых» (Спирина Л. М. Царская усыпальница Годуновых на территории Троице-Сергиевой лавры. Сергиев Посад, 2008. С. 24).

[508]Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в. «Смута». С. 231; Он же. Крест и корона. Церковь и государство на Руси IX–XVII вв. СПб., 2000. С. 338.

[509]Скрынников Р. Г. Лихолетье. Москва в XIV–XVII веках. М., 1988. С. 317.

[510]ПСРЛ. Т. 14. С. 66. См. также: ПСРЛ. Т. 31. С. 151; Латухинская степенная книга 1676 года. М., 2012. С. 616.

[511]ААЭ. Т. 2. С. 154. № 67. Позор — стыд, позор (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1990. Вып. 16. С. 123).

[512]Новиков Н. Древняя российская вивлиофика. Ч. 6. С. 113.

[513]Скрынников Р. Г. Крест и корона. Церковь и государство на Руси IX–XVII вв. СПб., 2000. С. 338. Аналогичным образом в Новом летописце описано затем поругание сторонниками Тушинского вора Ростовского митрополита Филарета при взятии ими Успенского собора в Ростове Великом (Вовина-Лебедева В. Г. Новый летописец: история текста. СПб., 2004. С. 322).

[514]РИБ. Т. 13. Стб. 578. См. также: Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII в. «Смута». С. 232; Хроники смутного времени. М., 1998. С. 177.

[515]ААЭ. Т. 2. С. 92. № 35.

[516]Временник Ивана Тимофеева. СПб., 2004. С. 86. Оземство — изгнание, ссылка (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1987. Вып. 12. С. 307).

[517]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 62.

[518]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 18.

[519]Вовина-Лебедева В. Г. Новый летописец: история текста. СПб., 2004. С. 191; Латухинская степенная книга 1676 года. М., 2012. С. 62; Левитский Н. Игнатий, патриарх Московский (Историко-биографический очерк) // Христианское чтение. СПб., 1886. Ч. 2. С. 566.

[520]Никольский К., прот. Анафематствование (отлучение от Церкви), совершаемое в первую Неделю Великого поста. Историческое исследование о Чине православия. СПб., 1879. С. 243–249.

[521]РИБ. Т. 13. Стб. 926.

[522]БЛДР. Т. 14: Конец XVI — начало XVII века. СПб., 2006. С 541.

[523]ААЭ. Т. 2. С. 148–160. № 67; Грюнберг П. Н. О «разрешительной грамоте» двух патриархов // Ежегод. богосл. конф. Православного Свято-Тихоновского богословского ин-та. Мат-лы. М., 1998. С. 130–142. Стихотворение на эту тему см.: Лебедев В. П. Партиаршее прощение // Русский паломник. 194. № 4. С. 58.

[524]Скворцов Д. Дионисий (Зобниновский), архимандрит Троицкого-Сергиева монастыря (ныне лавры). Историческое исследование. Тверь, 1890. С. 54. О приезде в Москву престарелого патриарха Иова сообщает в своем труде также голландец Исаак Масса (Масса Исаак. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С. 167; О начале войн и смут в Московии. М., 1997. С. 140).

[525]Книжные центры Древней Руси. Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности. Л., 1991. С. 172.

[526]Книги переписные Успения Пречистыя монастыря, что в Старице на посаде у Волги на берегу // Тверская старина. Ежемесячный журнал. Старица, 1911. № 3. С. 23–26; Скворцов Д. Дионисий (Зобниновский), архимандрит Троицкого-Сергиева монастыря (ныне лавры). С. 52.

[527]Книги переписные Успения Пречистыя монастыря, что в Старице на посаде у Волги на берегу // Тверская старина. Ежемесячный журнал. 1911. № 2. С. 14.

[528]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 20.

[529]Турилов А. А. Памятники южнославянской книжности в составе русских библиотек конца XV–XVII веков (по материалам древнерусской библиографии) // Советское славяноведение. 1977. № 1. С. 81.

[530]История о первом патриархе Иове Московском и всея России. С. 26.

[531]Арсений, игум. Историческое описание Старицкого Успенского монастыря. С. 44. Одна из оставшихся патриарших шуб была дана затем архиепископу Феоктисту (Там же. С. 62). Среди лиц, названных в описании розданных вещей в поминовение патриарха Иова, назван также племянник «патриархов Федор Пасынков» (Книги переписные Успения Пречистыя монастыря, что в Старице на посаде у Волги на берегу // Тверская старина. 1912. № 1. С. 60).

[532]РИБ. Т. 13. Стб. 940.

[533]Крылов И. П. Старица и ее достопримечательности. Старица, 21914. С. 31.

[534]Леонид (Кавелин), архим. Надписи Троицкой Сергиевой лавры. СПб., 1881. С. 77.

[535]Зубарев Ф. К. Город Старица и Вознесенский монастырь. Старица, 1914. С. 130–134.

[536]Станюкович А. К., Шитков А. В. Гробница Пелагии Старицкой // Проблемы комплексного изучения церковных и монастырских некрополей. Звенигород, 2003. С. 112–135.

[537]Николаевский П., прот. Материалы для истории Русской Церкви. Послание Московского патриарха Иосифа к мощам патриарха Иова при перенесении их из Старицы в Москву // ХЧ. 1885. № 9–10. С. 503–504.

[538]ПСРЛ. Т. 31. 181. См. также: Дворцовые разряды. Т. 3: (с 1645 по 1676 г.). СПб., 1852. Стб. 304–305; ААЭ. Т. 4: 1645–1700. СПб., 1836. С. 77–87.

[539]Дворцовые разряды. Т. 3. С. 304–305. См. также: Сапожникова О. С. Иоанн Златоуст и митрополит Филипп (К вопросу об образах, прообразах и моделях) // Книжные центры Древней Руси. Книжники и рукописи Соловецкого монастыря. СПб., 2004. С. 213.

[540]В перенесении мощей принимал участие митрополит Ростовский Варлаам, которому было явление преподобного Дионисия в канун изнесения тела патриарха из Старицы (Житие преподобного отца нашего Дионисия, архимандрита Сергиевой лавры, Радонежского чудотворца. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1908. С. 87–88).

[541]ПЛДР. XVII век: Книга первая. М., 1988. С. 503; Московия и Европа. М., 2000. С. 497; Повести и сказания Древней Руси. Памятники литературы XI–XVII веков в избранных переводах. Изборник. М.; СПб., 2001. С. 734; ААЭ. СПб., 1836. Т. 4. С. 77. См. также: Кротов М. Г. Послание царя Алексея Михайловича о смерти патриарха Иосифа (Этюд из исторической психологии) // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 2: XVI — начало XVIII веков. М., 1989. С. 158.

[542]Панова Т. Д. Кремлевские усыпальницы. История, судьба, тайна. С. 28.

[543]История о первом Иове, патриархе Московском и всея России // Троицкий сборник. Свято-Троицкая Сергиева лавра., 2001. Сб. № 1. С. 65–80; Памятники литературы древней Твери. Тверь, 2002. С. 91–98; Тверская классика. Тверь, 2005. С. 241–248; Шитков А. Иов. К 400-летию памяти святителя Иова, первого патриарха Московского и всея Руси. Старица, 2009. С. 73–87.

[544]Понырко Н. В. «История о первом Иове, патриархе Московском и всея России» // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3: (XVII в.). Ч. 2: И–О. СПб., 1993. С. 129.

[545]Там же. 130.

[546]Там же. См. также: Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века, как исторический источник. СПб., 1888. С. 279–283.

[547]Толстой М. В. Книга, глаголемая описание о российских святых. М., 1887. С 9. № 169; Барсуков Н. Источники русской агиографии. СПб., 1882. Прил. С. III.

[548]Сергий (Шелонин), инок. Канон всем русским святым // Альфа и Омега. М., 2002. № 2 (32). С. 177.

[549]РГБ. Ф. 173. I. Собр. МДА. № 201. Месяцеслов XVII в. Л. 314 об.

[550]Попов Г. М. Материалы для истории патриарха Московского Питирима // ХЧ. 1890. Ч. 2. С. 499–509.

[551]Савва, архиеп. Тверской. Указатель для обозрения Московской патриаршей (ныне Синодальной) ризницы. С. 7–8; Венчания на царство и коронации в Московском Кремле. Ч. 1: XVI–XVII века. М., 2013. С. 75.

[552]Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 156; Маясова Н. А. Древнерусское лицевое шитье. Каталог. М., 2004. С. 220–221; Венчания на Царство и коронации в Московском Кремле. Ч. 1: XVI–XVII века. М., 2013. С. 79.

[553]Савва, архиеп. Тверской. Указатель для обозрения Московской патриаршей (ныне Синодальной) ризницы. С. 19; Вишневская И. И. Драгоценные ткани. М., 2007. С. 105. № 35; Собор Русских патриархов. К 90-летию восстановления патриаршества в Русской Православной Церкви. М., 2007. С. 16; Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 152.

[554]Вишневская И. И. Саккос первого русского патриарха Иова // Московский Кремль XVI столетия. Древние святыни и исторические памятники. М., 2014. Кн. 2. С. 465, 470.

[555]Там же. С. 466, 467. Отмечается, что ткань «стана саккоса патриарха Иова находит аналогию в изображении одеяния одного из волхвов в картине “Поклонение волхвов” художника Эухенио Кахеса… из собрания Музея изобразительных искусств в Будапеште» (Там же. С. 468–469).

[556]Там же. С. 471.

[557]Савва, архиеп. Тверской. Указатель для обозрения Московской патриаршей (ныне Синодальной) ризницы. С. 25; Маясова Н. А. Древнерусское лицевое шитье. Каталог. М., 2004. С. 222–223.

[558]Дневник Ивана Михаиловича Снегирева. 1857-й год // Русский архив. 1904. № 6. С. 231.

[559]Хроника. Трехсотлетие со дня кончины патриарха Иова // Прибавления к церковным ведомостям. СПб., 1907. № 26. С. 1050.

[560]Прибавления к Церковным ведомостям. СПб., 1907. № 15. Хроника. С. 695.

[561]Алексий, архиеп. Калининский и Кашинский. Послание клиру и мирянам Калининской епархии [по случаю первого празднования Собора Тверских святых] // Журнал Московской Патриархии. 1979. № 11. С. 15.

[562]Виктор (Олейник), архим. Праздничное богослужение в кафедральном соборе // ЖМП. 1979. № 11. С. 15–20; Минея Июнь. М., 1986. Ч. 2. С. 571. Изображение святителя Иова имелось уже на иконе Собора Тверских святых начала ХХ века (Икона «Собор Тверских святых» (устроена Иоасафом Яковлевичем Кункиным в 1902 году) // ЖМП. 1979. № 11. С. 21).

[563]Пимен, патр. Московский и всея Руси. Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Алексию, архиепископу Калининскому и Кашинскому [поздравление с празднованием Собора Тверских святых] // ЖМП. 1979. № 9. С. 4.

[564]Виктор (Олейник), архим. Праздничное богослужение в кафедральном соборе // ЖМП. 1979. № 11. С. 16.

[565]На Соборе Русской Церкви 1917–1918 годов, который избрал святителя Тихона, в дискуссиях неоднократно называлось и имя патриарха Иова (Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. М., 2015. Т. 5. С. 441, 511, 713, 714, 722, 733).

[566]Деяние Освященного Архиереского Собора Русской Православной Церкви о канонизации святителей Иова и Тихона, патриархов Московских и всея Руси // ЖМП. 1990. № 1. С. 6; Канонизация святых в ХХ веке. М., 1999. С. 91–92. См. также: Русская Православная Церковь. ХХ век / Беглов А. Л., Васильева О. Ю., Журавский А. В. и др. М., 2008. С. 606.

[567]Канонизация святых в ХХ веке. М., 1999. С. 92.

[568]Определения Священного Синода // ЖМП. 1997. № 8. С. 14.

[569]Минея дополнительная. М., 2005. Вып. 1. С. 309.

[570]Там же. С. 301.

[571]2 стихира на Господи воззвах // Минея июнь. М., 2011. Ч. 2. С. 544–545.

[572]2 тропарь 1 песни канона на утрени // Минея июнь. М., 2011. Ч. 2. С. 549.

[573]6 стихира на «Господи воззвах» на велицей вечерни // Минея дополнительная. М., 2005. Вып. 1. С. 106

[574]Минея май. М., 2008. Ч. 3. С. 359.

[575]6 кондак // Акафисты русским святым. А–Д. СПб., 1995. С. 91.

[576]12 кондак // «Радуйся, Невесто Неневестная». 60 акафистов Божией Матери и Ее чтимым иконам. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 2002. С. 165.

[577]5 кондак // Акафисты русским святым. Н–Ф. СПб., 1996. С. 546.

[578]12 кондак // Акафисты русским святым. Д–М. СПб., 1995. С. 422.

[579]Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским / пер. с арабского Г. Муркоса. М., 2005. С. 481.

[580]Царский титулярник. Кн.: 1. Титулярник 1672 г. М., 2007. Л. 87; Царский титулярник. Кн. 2: Тексты, исследования, комментарии. М., 2007. С. 64.

[581]Саенкова Е., Свердлова С. Симон Ушаков. Древо государства Московского (Похвала иконе «Богоматерь Владимирская»). М., 2015. С. 24, 26.

[582]Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 21903. С. 581.

[583]Липатова С. Н. Фрески Сретенского монастыря. М., 2009. С. 40, 66. К этому же времени относятся также алтарные росписи соборного храма Новоспасского монастыря и среди них «изображения (портреты) всех 10 Русских патриархов» (Дмитриев И. Д. Московский первоклассный Новоспасский ставропигиальный монастырь в его прошлом и настоящем (Историко-археологический очерк). М., 1909. С. 33). Следовательно, открывает галерею патриарших портретов образ святителя Иова.

[584][Горский А., прот., Невоструев К. И.] Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки. М., 1869. Отд. 3. Ч. 1. С. 68; Никольский К., свящ. Об антиминсах Православной Русской Церкви. М., 2005. С. 82.

[585]Борис Годунов. От слуги до государя всея Руси. С. 146.

[586][Горский А., прот., Невоструев К. И.] Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки. М., 1857. Отд. 2. Ч. 1. С. 126: Сметанина С. И. Записи XVI–XVII веков на рукописях собрания Е. Е. Егорова // Археографический ежегодник за 1963 год. М., 1964. С. 365; Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977. С. 262; Лицевые рукописи XI–XIX веков. Кн. 1: Лицевые рукописи XI–XVII веков. М., 2010. С. 113.

[587]Енин Г. П. Иов // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2: (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 1: А–К. Л., 1988. С. 418.

[588]Послания и поучения патриарха Иова. Историко-литерат[урный] очерк // Русский паломник. 1914. № 4. С. 55.

[589]Там же. С. 56.

[590]ААЭ. Т. 2. С. 9. № 3.

[591]ПСРЛ. Т. 14. С. 65; Хроники Смутного времени. М., 1998. С. 303.

[592]Там же. Т. 31. С. 144.

[593]РИБ. Т. 13. Стб. 539. Очевидно, имеется в виду святитель Герман Казанский († 1567; пам. 6 нояб.), который, как предполагается, отказался от предложенного Иоанном Грозным избрания на первосвятительскую кафедру (Филарет (Гумилевский), архиеп. Русские святые, чтимые всею Церковью или местно. СПб., 2008. С. 623).

[594]РИБ. Т. 13. Стб. 938.

[595]2 тропарь 8 песни канона на утрени // Минея дополнительная. М., 2005. Вып. 1. С. 305.

[596]Румянцева В. С. Из истории патриаршества в России: первосвятитель Иов и царь Борис Годунов // Церковь в истории России. М., 2007. Сб. 7. С. 51.

[597]Непредельный — беспредельный (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1986. Вып. 11. С. 243).

[598]Властельски (наречие) от «властель», т. е. верховный правитель, властелин (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1975. Вып. 2. С. 217, 218).

[599]Смесне — смешанно, слитно (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 2000. Вып. 25. С. 178).

[600]Предизбранный — от «предъизбирати», что означает «предназначать, предопределять» (Дьяченко Г., свящ. Полный церковнославянский словарь. М., 1993. С. 484).

[601]Воеже, въеже — с тем, чтобы; для того, чтобы (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1975. Вып. 2. С. 263).

[602]Порадование — радость, удовольствие (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1991. Вып. 17. С. 108).

[603]Пребывание — бытие, жизнь, усердие (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1992. Вып. 18. С. 147).

[604]Позазрити = позазрети — осудить, упрекнуть (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1990. Вып. 16. С. 108).

[605]Единородный — родственный, связанный духовным родством (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1978. Вып. 5. С. 28).

[606]Надержатися — держаться какого-либо направления (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1983. Вып. 10. С. 67).

[607]Законоположити — установить, наставить (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1978. Вып. 5. С. 220).

[608]Непревратимо — твердо, непоколебимо (Дьяченко Г., свящ. Полный церковнославянский словарь. С. 349).

[609]Опасно — тщательно, прилежно, с особым вниманием (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1987. Вып. 13. С. 316).

[610]Навершати — исполнять (Дьяченко Г., свящ. Полный церковнославянский словарь. С. 327).

[611]Еже — чтобы (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1978. Вып. 5. С. 35).

[612]Подаровати — дать, даровать, одарить (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1989. Вып. 15. С. 217).

[613]Корень — продолжение рода, потомок (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1980. Вып. 7. С. 310).

[614]Расленный — от «расль», т. е. «отрасль, отпрыск» (Дьяченко Г., свящ. Полный церковнославянский словарь. С. 543).

[615]Животные книги — «книги жизни», в которые, согласно христианского вероучения, записываются деяния праведников (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1978. Вып. 5. С. 106).

[616]Область — власть, господство (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1987. Вып. 12. С. 67).

[617]РНБ. Соловецкое собрание. № 683 (852). Сборник исторический начала XVII в.

[618]Ниже — отрицательная частица; союз выражающий отрицание (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1986. Вып. 11. С. 366). Преcтаемый — от «престание», т. е. «прекращение, окончаемый» (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1994. Вып. 19. С. 54). Ниже престаема — бесконечна, некончаемого.

[619]Подаровати — дать, даровать, одарить (Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1989. Вып. 15. С. 217)

[620]РНБ. Соловецкое собрание. № 683 (852). Сборник исторический. Скоропись начала XVII в.

 

Цитирование. Макарий (Веретенников), архим. Первый патриарх Иов и его время // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2018. № 1 (21). С. –170. DOI: 10.24411/2224-5391-2018-10101