Опубликовано: 24 апреля 2020

Нередко у правосланых богословов, размышляющих на тему сотворения мира, встречается представление о том, что до грехопадения в мире вне рая могли существовать тление и смерть. В предыдущих статьях мы сделали попытку показать невозможность подобного вывода на основании того, что тление и смерть являются понятиями негативными и прямо связаны с грехом. Тление материи и смерть плоти видятся отцам связанными с тлением воли и смертью души – то есть с преступлением человека и отступлением его от Бога. Далее мы попробуем показать, что, говоря о нетлении, святые отцы не утверждали, что лишь один рай нетленен, но что весь первозданный космос был также нетленным, и именно человек, отступив от Творца, ввел в мир страдание, тление и смерть.
Нетленность всего первозданного мира
Рассмотрим теперь святоотеческие размышления, начав со слов о рае преподобного Симеона Нового Богослова, которые мы приводили в предыдущей статье. В продолжении своего слова он пишет, что не только рай, но и весь мир изначально был создан нетленным: «Адам был создан с телом нетленным, однако же вещественным, а не духовным еще, и поставлен Творцом Богом как царь бессмертный над нетленным миром, не только над раем, но и над всем творением, сущим под небесами»[1]. Далее преподобный Симеон говорит: «Видишь, что вся эта тварь в начале была нетленною и создана Богом в чине рая? Но после Богом подчинена тлению и покорилась суете человеков»[2].
Свт. Иоанн Златоуст также учит, что только тогда «тварь сделалась тленною, когда тело твое стало тленным»[3]. Преподобный Максим Исповедник говорит: «Грехом мир превратился в место смерти и тления»[4], «Через человека грех влечет к смерти всю тварь»[5]. Древний апологет свт. Феофил Антиохийский говорит, что изначально все звери были добрыми, т. е. в мире не существовало хищничества[6] (ср. Быт. 1:30). Он пишет: «Звери (θηρία) получили свое имя от того, что они одичали (απὸ τοῦ θηριοῦσθαι), а не потому, чтобы изначала были злыми или ядовитыми, ибо ничего злого не было изначала сотворено Богом, но все было прекрасно; грех же человека испортил их, ибо с преступлением человека и они преступили. Если владыка дома хорошо ведет себя, то необходимо и слуги живут благочинно, если же господин согрешит, то и слуги также будут грешить; таким же образом произошло и то, что с согрешением человека, который есть господин всего, и служащие ему твари уклонились к злу. Но когда человек опять возвратится в сообразное со своею природой состояние, тогда и те животные восстановятся в первоначальный образ кротости»[7].
На изменение состояния всего мироздания после грехопадения указывается в Священном Писании, а именно в Божественном изречении: «Проклята земля в делех твоих» (Быт. 3:17). Преподобный Симеон Новый Богослов, толкуя это место, поясняет: «И не проклял Бог рая, так как он был образом будущей нескончаемой жизни вечного царства небесного. Если б не эта причина, надлежало бы проклясть его наипаче, так как внутри его совершилось преступление Адамово. Но Бог не сделал этого, а проклял лишь всю прочую землю, которая тоже была нетленна и все произращала сама собою, чтобы Адаму не иметь более жизни, свободной от утомительных трудов и потов»[8].
Преподобный Григорий Синаит размышляет о понятиях тления и нетления следующим образом: «Говорят, что вся тварь, скоропреходящая[9] ныне, первоначально не была подвержена тлению. Впоследствии же, обреченная на тление, она подчинилась суете, как говорит Писание, именно за человека, поработившего ее [тлению] не добровольно, а против желания – в надежде (см. Рим. 8: 20) обновления Адама, подпавшего тлению. Обновивший [человека] и освятивший его (хотя он [человек] по причине временной жизни носит тленное тело), обновил и тварь, но еще не освободил ее от тления. Избавление твари от разложения (φθορά) одни называют переменой к лучшему, другие – полным преобразованием чувственного»[10].
О состоянии первозданного Адама преподобный Григорий пишет: «Человек сотворен нетленным без влажности (άφθαρτος χωρίς ζωικούς χυμούς), каковым и воскреснет»[11]. «Разложение (φθορά) – порождение плоти. Вкушать пищу и извергать излишнее, горделиво выступать и спать – естественные свойства зверей и домашнего скота. В силу этого и мы, по непослушании [Богу] уподобившиеся скотам, отпали от свойственных нам богодарованных благ, превратившись из разумных [существ] в скотские и из божественных в зверские»[12]. Казалось бы, из этих слов можно было бы сделать вывод, что преподобный Григорий учит, будто животные созданы изначально тленными (собственно, отдельными исследователями и делается вывод о том, что некоторые святые отцы могли учить об изначальной тленности мироздания[13]). Однако именно в анализе настоящей мысли преподобного Григория мы можем подойти к решению вопроса – как совместить некоторые «скотские» свойства, которыми обладают животные, с нетленностью первозданного мира. Казалось бы, рай – место неизреченной радости, место полноты жизни (ибо Адам пребывал в благодатном общении с Богом, который есть Сама Жизнь (ср. Ин. 14:6), где нет место ничему несовершенному, ничему скверному…
Полнота жизни, которую получал Адам в общении со своим Творцом, с неизбежностью должна была изливаться на весь окружающий мир и освящать его, облагодатствовать его, даровать жизнь, и жизнь с избытком (ср. Ин. 10:10). Но в то же время мы не должны забывать, что рай – это еще не Царство Небесное[14]. Можно сказать, что Царство Небесное – это задача, к восхождению в него Адам призван был вести первозданный рай[15]. Согласно слову Божию, в раю действительно имели место некоторые несовершенства (в философском смысле), например, предполагалась нужда в еде (Быт. 1:29-30). Отрицая это, мы вполне могли бы впасть в оригенизм. Другое дело, что из слова Божия не ясно, означает ли позволение вкушать определенный род пищи необходимость это делать. Или же до падения Адама все были сыты и не нуждались в еде?
Преподобный Григорий в последующем (после приведенного ранее) отрывке пытается разрешить это недоумение, а именно: он говорит, что некая «текучесть» окружающего мира являла собой нечто среднее между тлением и нетлением, т. е. была неким «непорочным течением»: «Существует двоякий рай – чувственный и духовный, то есть едемский и благодатный. Едем – место весьма высокое, поднимающееся до самого третьего неба, как говорят [духовные] писатели. Он [Едем] ни нетленен безусловно, ни тленен в полном (πάντῃ) смысле этого слова. Находясь на рубеже (μέσον) тления и нетления, он всегда красуется цветами (ἀνθοῦντα – букв.: ”цветущий”) и богат незрелыми и созревшими плодами. Гниющие деревья и перезрелые плоды, низвергаясь на землю, делаются [в едемском раю] благовонным прахом и не издают запаха тления, как земные растения. Это происходит от великого избытка там всегда изливающейся благодати освящения»[16]. Т. е. мы видим, что может быть и некая «текучесть» в мире, которая хотя еще и не являет собой вечный «покой» (στάσις)[17] эсхатологического Царства, тем не менее тлением в собственном смысле не является. Равным образом и размножение могло происходить неким иным, не столь безобразным образом, каким мы видим его сейчас[18]. Как это могло быть? Возможно, это было так же, как было с жезлом Аарона прозябшим, когда у него одновременно были и листья, и почки, и цвет, и плоды (Чис. 17:8). Свт. Игнатий (Брянчанинов) также говорит: «Растения не были подвержены ни тлению, ни болезням; и тление, и болезни, и самые плевелы явились после изменения земли вслед за падением человека, как должно заключить из слов Бога изгоняемому из рая Адаму: терния и волчцы израстит тебе земля (Быт. 3:18)»[19].
Интересное толкование таинственных Библейских строк: «Огонь в воде удерживал свою силу (Ср. ц.-сл.: возмога́ше[20] вы́шше[21] своея́ си́лы), а вода теряла угашающее свое свойство (ц.-сл.: угаша́ющую си́лу забы́[22]); пламя, наоборот, не вредило телам бродящих удоборазрушимых (ц.-сл.: удоботлѣ́нныхъ[23]) животных, и не таял легко растаявающий снеговидный род небесной (ц.-сл.: сла́достныя[24]) пищи» (Прем. 19:20-21), обычно относимых к контексту исхода евреев из Египта, предлагает прот. Александр Салтыков: «Премудрость и учит нас, что, хотя живые организмы “удоборазрушимы” в нашем мире по сравнению с природной средой, но в первозданном мире они могли даже входить в огонь, и пламя им не вредило. Текст предлагает нам сильнейшее изображение гармонии изначальной мироздания, вплоть до полной противоположности миру после грехопадения… Речь, стало быть, идет об изначальных свойствах любых живых существ, о свободе первозданных существ, которая была утрачена, но может быть вызвана к жизни по особому мановению Божию в особых случаях, как чудо. Изначально стихии не боролись между собой, а как бы содействовали друг другу и живым существам, живые существа не ограничивались стихиями. И в таком случае это отсутствие жгучести в первозданном огне есть одно из проявлений софийности (премудрости) в устроении первомира»[25].
Гармонию первозданного мира и неуместность страданий и смертности в нем иллюстрирует отсутствие в первозданном мире хищничества (Быт 1:29-30), а также неуместность его в эсхатологическом мессианском Царстве: «Волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена вéдением Господа, как воды наполняют море» (Ис. 11:6-9). Свт. Григорий Эльвирский, толкуя это место, говорит, что оно вполне может пониматься буквально: «Где же и когда, как не в Царстве Божьем, где в изобилии хлеба, вина и масла, сбудется это благословение? Ведь земля сама собой даст хлеб, и все дурное устранится, как сказал Исаия… Действительно, когда придет Его царство, Бог преобразит мир, сделает его таким, каким он был в своем начале, до того, как первозданный человек согрешил. Он поступил вразрез со словом Божьим, поэтому весь мир был испорчен, осквернен и проклят, когда Бог сказал: “Проклята земля за тебя” (Быт. 3:17). Следовательно, проходящий уклад этого мира станет царством святых и освобождением творения»[26]. Сщмч. Ириней Лионский также признает буквальное толкование этого места[27].
Святой Василий Великий говорит, что до грехопадения животные не умирали: «Ничто из того, что получило именование или существование, еще не умерло, чтобы грифы смогли бы его есть. Природа еще не разделилась, ибо она была во всей своей свежести; охотники не занимались ловом, ибо это не было еще в обычае у людей; звери, со своей стороны, еще не терзали свою добычу, ибо они не были плотоядными… Но все следовали жизни лебедей, и все щипали траву на лугах»[28].
Подытоживая вышесказанное, мы видим, что согласие отцов заключается в том, что смерть и тление являются прямыми следствиями греха человека, и о наличии их в мире до грехопадения у отцов нет упоминаний. Впрочем, это не говорит о том, что в первозданном мире не было несовершенства (созданный как проект для будущего «возделывания» первым человеком, мир должен был быть возведенным Адамом в еще большую степень совершенства и благобытия). Например, в нем животные нуждались в пище, они могли размножаться. Однако различные физиологические процессы протекали тогда иным образом, они были лишены тех атрибутов разложения, что мы наблюдаем в настоящем виде – тогда же не было ни гниения, ни смрадного запаха. Можно предположить, что если животные и оставляли после себя навоз, то он мог благоухать (как выше созерцает распад опавших плодов свт. Григорий Палама). Хотя если первоначальный мир был нетленен, то мы можем думать, что он мог доставлять жизненную энергию и необходимые элементы нетленным образом, т. е. полностью поглощаясь без выделения каких-либо неусвоенных отбросов.
В дополнение хотелось бы еще несколько слов сказать о таком физическом законе современного мира, как второй закон термодинамики. Нередко его относят к одному из аспектов тленности современного мира, говоря, что в мире до грехопадения этого закона не было. Однако нужно отметить, что само по себе возрастание энтропии, описываемое этим законом, далеко не всегда обозначает увеличение беспорядка в мире в отрицательном смысле, что можно было бы характеризовать как непременный атрибут тленности бытия. Иногда энтропия возрастает (т. е. уменьшается качество энергии) при вполне необходимых для жизни процессах – например, при ходьбе (которая возможна только благодаря тому, что энергия рассеивается в тепловом виде в процессе трения), при пищеварении (разлагаются более сложно организованные молекулы на более простые, т. е. теряется информация), при передаче тепла от Солнца людям (что является классическим примером действия второго закона термодинамики). Все это означает, что второй закон термодинамики, ровно так и иные физические законы, отображающие некую степень описанной выше «текучести» материального бытия, сам по себе не является атрибутом тления, просто мы можем предположить, что до грехопадения он действовал иным, более совершенным, чем мы его наблюдаем сейчас, образом. Конечно, если к той реальности (до падения первых людей) вообще могут быть применены в той или иной степени физические законы современного мира.
Выводы
Проведя анализ святоотеческих текстов, мы можем подвести некоторый итог нашего исследования в четырех частях. Во-первых, мы видим, что святые отцы оценивают явления смерти и тления как глубоко порочные, в основе чего видится грех человеческий. Во-вторых, причина смерти телесной видится в смерти духовной. Смерть тела определяется отцами как «разделение души и тела», смерть души мыслится как «отделение души от Бога». Тление является следствием греха, и ввиду этого первозданный мир (как и мир в эсхатологической перспективе) видится святыми отцами нетленным, лишенным какого-либо порока. В-третьих, мы видим, что при определении понятий смерти и тления следует разделять смерть как страдание одушевленной твари (высших животных) и некую «текучесть» (ἡ ῥέουσα) первозданного вещества, в которой в уничтожении (съедении) ряда живых организмов, к примеру, растений и грибов, нет порочности, и что смертью в собственном смысле не может быть названо. Если второе (съедение растений) могло иметь место, то первое (страдание и смерть животных) всецело отвергается Священным Писанием и святыми отцами, что не оставляет места для эволюционной теории происхождения жизни.
Из слов свт. Симеона Солунского[29] (а также Прем. 1:12) мы видим, что смерть мыслится как зло; как то, чего быть не должно; как то, что противно замыслу Божию. В контексте полемики с эволюционизмом это означает, что преблагой Бог не мог творить мир при помощи «злой» смерти (которая является необходимой для теории эволюции). Смерть называет врагом и апостол Павел, говоря, что в конце мира «последний же враг истребится – смерть» (1 Кор. 15:26), над ней же нам даровал победу Христос: «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа? Жало же смерти – грех; а сила греха – закон. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!» (1 Кор. 15:55-57).
Итак, мы видим, что мысль о наличии тления и смерти в раю прямо противоречит святоотеческой традиции, и поэтому эволюционная модель космогонии неприемлема для православного человека, желающего оставаться в рамках мысли церковной традиции. Ведь для правильного направления христианской жизни у нас непременно должно быть и правильное представление о замысле Божием, о том, каким задуман человек и мир.
Закончить настоящую статью хотелось бы словами преподобного Симеона Нового Богослова, показывающими прямую связь между раем первозданным и раем обетованным. Преподобный Симеон сравнивает состояние человека и космоса в будущем веке с их состоянием до грехопадения: «Но как в начале, прежде вся тварь сотворена нетленною, а потом из нее взят и создан человек, так надлежит и опять прежде всей твари сделаться нетленною, а потом обновиться и стать нетленными и тленным телам людей, да будет снова весь человек нетленен и духовен и да обитает в нетленном, вечном и духовном жилище… Как собственные наши тела, разрушающиеся теперь на стихии и однако же в ничто не обращающиеся, опять возобновлены будут чрез воскресение – так и небо и земля со всем, что на ней, то есть вся тварь имеет возобновлена быть и освобождена от работы тлению, и эти стихии вместе с нами сделаются причастными светлости, происходящей от Божественного огня»[30].
Библиография (по всем четырем статьям)
Источники
Литература
[1] Симеон Новый Богослов, прп. Слово 45, 4 // Симеон Новый Богослов, прп. Слова. С. 381.
[2] Симеон Новый Богослов, прп. Слово 45, 4 // Симеон Новый Богослов, прп. Слова. С. 381.
[3] Иоанн Златоуст, свт. Толкования на послание к Римлянам, 14:5 // Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб., 1903. Т. 9. Кн. 2. С. 665.
[4] Максим Исповедник, прп. Вопросответы к Фалласию, 65 // PG. Vol. 90. Col. 740B.
[5] Maximus the Confessor. Various Texts on Theology, the Divine Economy, and Virtue and Vice, 4.47 // The Philokalia. London, 1981. Vol. 2. P. 248; цит. по: Дамаскин (Христенсен), иером. Святоотеческое учение о космосе до грехопадения // XVI Международные Рождественские образовательные чтения. Сборник докладов конференции «Православное осмысление творения мiра и современная наука». Вып. 4. М., 2008. С. 81.
[6] Следовательно, и эволюции, в основе которой лежит «борьба за существование», быть не могло.
[7] Феофил Антиохийский, свт. Три книги к Автолику. М., 1865. С. 45.
[8] Симеон Новый Богослов, прп. Слово 45, 2 // Симеон Новый Богослов, прп. Слова. С. 371.
[9] Букв.: «текучая» (ρευστή). Ср. со словами прп. Максима Исповедника из 38 Амбигвы, приводимыми ранее (PG. Vol. 90. Col. 1157A).
[10] Григорий Синаит, прп. Весьма полезные главы, расположенные акростихами, 11 // Григорий Синаит, прп. Творения / пер. еп. Вениамина (Милова). М., 1999. С. 9–10.
[11] Григорий Синаит, прп. Весьма полезные главы, 8 // Творения. С. 8.
[12] Григорий Синаит, прп. Весьма полезные главы, 9 // Творения. С. 8.
[13] Например см.: Мумриков О., свящ. Концепции современного естествознания. Сергиев Посад, 2013. С. 118.
[14] См. об отношении первозданного рая к раю обетованному и Царствию Небесному: Дионисий (Шлёнов), иером. Тайна рая: отрывки о рае из богословских сочинений прп. Никиты Стифата по славянской «Диоптре» Филиппа Пустынника (с богословско-экзегетическим комментарием) // Богословский Вестник. 2003. Вып. 3. С. 70–128.
[15] См. об этом: Максим Исповедник, прп. Амбигвы, 37 // PG. Vol. 91. Col. 1304D–1312B.
[16] Григорий Синаит, прп. Весьма полезные главы, 10 // Творения. С. 8–9.
[17] Триада движения мира от творения к покою (γένεσις – κίνησις – στάσις) раскрывается довольно подробно в трудах прп. Максима Исповедника. См. об этом: Шервуд П. Ранние Ambigua преподобного Максима Исповедника и опровержение им оригенизма // Прп. Максим Исповедник: полемика с оригенизмом и моноэнергизмом. СПб., 2007. С. 389–495.
[18] См.: Свт. Григорий Нисский. Об устроении человека. Гл. 17 // Свт. Григорий Нисский. Творения. Ч. 1. М., 1861. С. 147.
[19] Игнатий (Брянчанинов), свт. Слово о человеке. М., 1997. С. 19.
[20] LXX: ἴσχυεν.
[21] в LXX нет слова «выше».
[22] LXX: ἐπελανθάνετο.
[23] LXX: εὐφθάρτων.
[24] LXX: ἀμβροσίας.
[25] Александр Салтыков, прот. Библейские сведения о первозданном мире и о Рае после книги Бытия. [Электронный ресурс.] URL: http://www.kadashi.ru/stati-prot-aleksandra-saltykova/item/1441-biblejskie-svedeniya-o-pervozdannom-mire-i-o-rae-posle-knigi-bytiya.html (дата обращения: 10.01.2020).
[26] Gregorius Illiberitanus. Tractatus de libris Sanctarum Scripturarum // Bulhart V. Opera quae supersunt. Dubia et spuria; Opera (Gregorius Iliberritanus, Gregorius Iliberritanus (Ps.), Faustinus Luciferianus). Brepols, 1967. P. 3–146. [CCSL, 69.] Цит. по: Григорий Эльвирский, свт. Трактат о книгах Священных Писаний [Электронный ресурс.] URL: http://bible.optina.ru/old:is:11:06 (дата обращения: 10.01.2020).
[27] Ириней Лионский, свмч. Против ересей, 5:33.4 // Ириней Лионский, свмч. Творения. СПб., 1900. Т. 5. С. 519.
[28] Basil the Great. On the Origin of Humanity, Discourse 2.6 // On the Human Condition. Crestwood, N.Y., 2005. P. 53; цит. по: Дамаскин (Христенсен), иером. Святоотеческое учение о космосе до грехопадения. С. 77.
[29] Симеон Солунский, свт. Послание в поддержку благочестия, против Агарян. С. 219.
[30] Symeon the New Theologian. Ethical Discourse 1 // On the Mystical Life: The Ethical Discourses. Crestwood, N.Y., 1995. Vol. 1. P. 35–36; цит. по: Дамаскин (Христенсен), иером. Святоотеческое учение о космосе до грехопадения. С. 83.
Тление до грехопадения? Часть 1: Разбор понятия «смерть»