Само понятие таинства (др.-греч. μυστήριον — тайна, лат. sacramentum — присяга, обязательство) в некотором роде заимствовано Церковью из античной языческой традиции. Это вовсе не означает, что поначалу таинств в Церкви не было, это означает, что не существовало философского осмысления (в категориях античной философии) происходящих ритуальных действий[1], которых Священное Предание знает не так много – Крещение, Миропомазание, Покаяние, Евхаристия, Рукоположение и помазание маслом (прообраз Соборования). Отдельно стоит выделить Брак, который, несомненно, признается таинством, так как происходит по воле и при непосредственном воздействии Бога: «Так что они одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19:6). Но при этом о конкретном брачном ритуале в Священном Писании не сказано, кроме того, что день бракосочетания празднуют молодожены и их близкие люди. Впрочем, даже прямые отсылки к священнодействиям в Священном Писании не являлись для раннехристианских авторов достаточным основанием считать их таинствами, о чем будет сказано ниже. Античные мистерии требовали от участвовавшего в них веры в спасительную и освящающую силу священнодействия. Именно в таком виде раннее христианство заимствовало понятие таинства/мистерии, дополнив его христианскими смыслами (например, личным благочестием и необходимостью аскетического подвига)[2]. При этом и для античности, и в более поздние времена как следствие становится важной проблема действенности таинств.
С одной стороны, для языческого сознания характерно магическое восприятие таинств, то есть самого по себе ритуала. С другой – христиане верят в Бога, учение о Котором они получили в том числе и из ветхозаветных иудейских текстов. Отношение с Богом не могут иметь магический характер, так как Бог принципиально не подчиняем воле человека, выраженной в каких-либо священнодействиях. Несмотря на видимость простоты решения данной проблемы, таинство – это способ получения дара божественной благодати и способ соприкосновения с ней[3]. «По учению Православной Церкви, таинство действительно и благодать Божия несомненно нисходит на человека, когда таинство совершено правильно. Правильность же совершения таинства заключается в том, чтобы при этом были соблюдены предписываемые Церковью требования относительно совершителя и образа совершения таинства»[4]. Православное вероучение говорит о том, что для принятия Божественной благодати важны действительность и действенность таинств. Действительность – это объективная сторона таинства, когда Божественная благодать реально преподается верующему самим Богом через священнослужителя, который определенным образом совершает чинопоследование того или иного таинства. «Вообще действительность таинств нельзя ставить в зависимость от таких условий, выполнение или невыполнение которых нельзя наблюдать и проверить, следовательно, недостаток намерения священнослужителя и недостаток его веры не уничтожают действительности таинства, пока они являются делом совести священнослужителя. Иное дело, когда эти качества проявляются вовне и принимают характер ереси или явного отпадения от православной веры и, таким образом, становятся доступными наблюдению и оценке: тогда Церковь судит такого служителя, и, в случае явной виновности, его священнодействия пресекает»[5].
Действенность таинства, то есть принял ли человек дары Святого Духа, зависит от его веры во Христа и спасительную силу священнодействий (Мф. 13:58, 16:16), а также от искреннего желания принять благодать и через нее спасать свою душу. Но именно тут и возникает основная теологическая исследовательская проблема – как оценивать действенность «таинств», совершаемых в инославных Церквях? Суть вопроса осложняется пониманием того, что в таинстве свободно и по воле Божией подается Божественная благодать. Можно ли выработать критерии оценки передачи (или, наоборот, ее отсутствия) божественной благодати в инославных «таинствах»? Примеры из Священной истории Нового Завета – например, схождение Святого Духа на сотника Корнилия, описываемое в 10-й главе Деяний святых апостолов, то есть нарушение принятой последовательности таинств, «Миропомазание» без Крещения, – показывают, что выработка таких критериев весьма и весьма затруднительна, так как Бог по Своей абсолютно свободной воле способен нарушать ожидания и установления (в том числе и канонические) людей, имеющие отношение к приемлемости/неприемлемости определенных вероучительных традиций.
Ранние христианские авторы (Тертуллиан, св. Киприан Кафрагенский, св. Амвросий Медиоланский и пр.) выделяют всего лишь два таинства – Крещение и Евхаристию. Впрочем, уже при Папе Римском Мелхиаде (†314) Рукоположение считалось таинством[6]. Иными словами, количество таинств постоянно растет. Надо отметить, что рост количества таинств продолжался вплоть до XV века, когда в трудах митрополита Иосафа Эфесского мы встречаем уже десять таинств[7].
С IV века церковные авторы отмечают однозначность первых четырех таинств – Крещения, Миропомазания, Евхаристии и Рукоположения. Именно эти таинства выделяет Псевдо-Дионисий Ареопагит, первый систематизатор таинств Церкви и первый указавший их количество – шесть на рубеже V-VI веков в тексте «О церковной иерархии»[8]. Автор размещает их в следующей последовательности: Крещение, Евхаристия, Освящение мира, Рукоположение. Надо отметить, что Крещение и Освящение мира не только разделены Евхаристией, но и, по тексту автора, их связь и необходимость совершения в одно время (современная практика) неоднозначны. В 6-й и 7-й главах автор указывает на два других таинства – монашеский постриг и погребение[9]. Надо отметить, что несмотря на разные списки таинств в дальнейшем, которые можно встретить у святых отцов, для восточной Церкви именно этот список таинств был относительно обыденным и стандартным – спустя пятьсот лет именно такой список мы встречаем у прп. Феодора Студита[10]. Надо также отметить, что святые отцы, в первую очередь сам Псевдо-Дионисий Ареопагит, лишь косвенно опираются на Священное Писание не только для обоснования числа таинств, но и собственно их статуса. Так, при обращении к труду «О церковной иерархии» мы видим незначительное количество непрямых отсылок к Новому Завету[11].
Именно такой неоднозначный и непроработанный подход приводил к разнообразию мнений относительно числа и статуса таинств в Церкви. Весьма интересным в этом контексте видится тот факт, что количество и статус таинств не обсуждался на Вселенских соборах, несмотря на их первостепенную важность не только для литургической и богослужебной жизни Церкви, но и в целом для верующего человека. Любопытно, что относительно второстепенный вопрос иконопочитания (если этот вопрос, конечно же, сравнивать с ролью Евхаристии в жизни Церкви – прим. автора) стал главной повесткой для Седьмого Вселенского собора. Вообще вопрос иконопочитания стал первым вопросом, который затрагивался на Вселенских соборах и который имел отношение к символической (и отчасти к хозяйственной, так как изготовление икон — это сложный производственный процесс) жизни верующих. К сожалению, вопрос числа таинств и их статуса так и не получил такого же масштабного соборного осмысления в Православной Церкви, как и вопрос иконопочитания.
Богословская проблема числа таинств прочно связана и обусловлена вопросом о статусе таинства как таковом, как уже было отмечено выше. Так, если Блаженный Августин говорит о существовании всего трех таинств – Крещения, Евхаристии, Миропомазания[12], а у Псевдо-Дионисия Ареопагита мы встречаем в два раза больше, то правильный исследовательский вопрос должен быть поставлен так: почему Псевдо-Дионисий Ареопагит считает таинствами также рукоположение, пострижение в монашество и погребение, а другие святые авторы признают таинствами другое количество и другой набор священнодействий? И в чем тогда состоит критерий, благодаря которому мы можем отличить таинство от священнодействия и таинство от обряда? Значит ли, что, определив такой критерий, будет необходимо провести ревизию современного понимания таинства и обряда и как следствие православного богослужения? Учитывая, что ответа на все эти вопросы нет и поныне, и, предположительно, не будет в ближайшее время, а само учение о семи таинствах, прочно вошедшее в литургическую практику Православной Церкви, со всей очевидностью заимствовано с уже отколовшегося от полноты Церкви и впавшего в ересь Запада в более позднее время (об этом чуть ниже – прим. автора), можно говорить о том, что учение о количестве таинств и учение о том, что является таинством, а что не является, представляется наименее разработанной частью православного богословия на данный момент. Парадоксально, что это одна из наиболее важных его частей.
Семь таинств в том виде, в котором они закрепились в современном «академическом» богословии, впервые встречаются в XII веке, когда в западной Европе в завещании епископа Оттона Бамбергского (†1139) к жителям Померании говорится о разделении таинств и обрядов. В это же время можно встретить упоминания о семи таинствах (в том же виде, что и у Оттона Бамбергского) у писателя Гуго Виктора (†1141) и Петра Ломбарда (†1164)[13]. Надо заметить, что первое упоминание о семи таинствах на Востоке также относится примерно к этому периоду времени – в работах византийского монаха Иова (†1270), однако это не было заимствованием латинского набора таинств, так как на шестом месте стояла Схима (шире – принятие монашества), а на седьмом – Елеосвящение и Покаяние[14] (которые в католической и современной нам схеме разделены на два отдельных таинства).
Византия узнала о латинском католическом списке таинств в 1267 году из грамоты императора Михаила Палеолога («Исповедание веры», который некоторыми исследователями считается псевдоэпиграфом). Однако в Византии это учение о таинствах не получает популярности, о чем свидетельствуют работы св. Григория Паламы (который упоминает как таинства только Крещение и Евхаристию), Николая Кавасилы (которые в дополнение к этим двум таинствам упоминает еще и Миропомазание), свт. Симеона Солунского (который упоминает в дополнение к семи таинствам еще одно – монашеский постриг)[15].
Иными словами, количество и через это сам статус таинств у восточных отцов и писателей Церкви не абсолютизируется и не фиксируется, а фиксированное, так сказать «коробочное» решение, числа таинств и их статуса приходит с Запада. Отдельные попытки ревизии данной «академической» богословской позиции, например, предпринятые в XX веке архимандритом Иустином (Поповичем) (†1979)[16] и пр. писателями, не получили развития в последующем богословии Православной Церкви. Также количество и статус таинств не обозначен ни на одном признаваемом и обязательным для всех Православных Поместных Церквей соборе, то есть не закреплен канонически и догматически. Таким образом, несмотря на общепринятую православную «академическую» позицию признания католического, но уже перенятого у Церкви Запада, впадшей в ересь, учения о семи таинствах, вопрос о количестве и статусе таинств в православном богословии остается открытым.
Источники и литература
- Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии / Азбука.ру. [Электронный ресурс.] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Dionisij_Areopagit/o-tserkovnoj-ierarkhii/#4 (дата обращения: 29.03.2020).
- Зайцев А. Число таинств Церкви / Журнал «Камо грядеши», Вып. №1 (14) от 02.2001. [Электронный ресурс.] URL: http://kiev-orthodox.org/site/faithbasis/540/ (дата обращения: 29.03.2020).
- Иустин (Попович), архим. Православная Церковь и экуменизм. М.: Духовная нива. 1997. 152 с.
- Катанский А.Л. Догматическое учение о семи церковных таинствах в творениях древнейших отцов и писателей Церкви до Оригена включительно. СПб.: Тип. Ф.Г. Елеонского, 1877. 427 с.
- Королев А. Вера и таинства в Православной Церкви. [Электронный ресурс.] URL: https://bogoslov.ru/article/4850097 (дата обращения: 29.03.2020).
- Петров В.В. Таинство «Синаксиса» у Псевдо-Дионисия Ареопагита и у прп. Максима Исповедника // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 1: Богословие. Философия. Религиоведение, №. 24, 2008. С. 52-63.
- Сарычев В.Д. Конспект лекций по Догматическому богословию. Учение о Боге Спасителе / Сайт Саратовской епархии. [Электронный ресурс.] URL: https://www.eparhia-saratov.ru/Content/Books/126/42.html (дата обращения: 29.03.2020).
- Шмеман А., протопресвитер. Введение в литургическое богословие. К., Пролог, 2003. 248 с.
[1] Королев А. Вера и таинства в Православной Церкви. [Электронный ресурс.] URL: https://bogoslov.ru/article/4850097 (дата обращения: 29.03.2020).
[2] Шмеман А., протопресвитер. Введение в литургическое богословие. К., Пролог, 2003. С. 147-151.
[3] Королев А. Вера и таинства в Православной Церкви. [Электронный ресурс.] URL: https://bogoslov.ru/article/4850097 (дата обращения: 29.03.2020).
[4] Сарычев В. Д. Конспект лекций по Догматическому богословию. Учение о Боге Спасителе. [Электронный ресурс.] URL: https://www.eparhia-saratov.ru/Content/Books/126/42.html (дата обращения: 29.03.2020).
[5] Там же.
[6] Катанский А.Л. Догматическое учение о семи церковных таинствах в творениях древнейших отцов и писателей Церкви до Оригена включительно. СПб.: Тип. Ф.Г. Елеонского, 1877. С. 20.
[7] Зайцев А. Число таинств Церкви / Журнал «Камо грядеши», Вып. №1 (14) от 02.2001. [Электронный ресурс.] URL: http://kiev-orthodox.org/site/faithbasis/540/ (дата обращения: 29.03.2020).
[8] Петров В.В. Таинство «Синаксиса» у Псевдо-Дионисия Ареопагита и у прп. Максима Исповедника // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 1: Богословие. Философия. Религиоведение, №. 24, 2008. С. 53.
[9] Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии / Азбука.ру. [Электронный ресурс.] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Dionisij_Areopagit/o-tserkovnoj-ierarkhii/#4 (дата обращения: 29.03.2020).
[10] Зайцев А. Число таинств Церкви / Журнал «Камо грядеши», Вып. №1 (14) от 02.2001. [Электронный ресурс.] URL: http://kiev-orthodox.org/site/faithbasis/540/ (дата обращения: 29.03.2020).
[11] Дионисий Ареопагит. О церковной иерархии / Азбука.ру. [Электронный ресурс.] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Dionisij_Areopagit/o-tserkovnoj-ierarkhii/#4 (дата обращения: 29.03.2020).
[12] Катанский А.Л. Догматическое учение о семи церковных таинствах в творениях древнейших отцов и писателей Церкви до Оригена включительно. СПб.: Тип. Ф.Г. Елеонского, 1877. С. 23.
[13] Зайцев А. Число таинств Церкви / Журнал «Камо грядеши», Вып. №1 (14) от 02.2001. [Электронный ресурс.] URL: http://kiev-orthodox.org/site/faithbasis/540/ (дата обращения: 29.03.2020).
[14] Там же.
[15] Там же.
[16] Иустин (Попович), архим. Православная Церковь и экуменизм. М.: Духовная нива. 1997. С. 62.