История текста
Рассказ Книги Бытия о грехопадении Адама и Евы (Быт. 3) в целом носит этиологический характер. Он призван в первую очередь объяснить причины наличных условий человеческого существования: невозможности непосредственного общения с Творцом, неприветливости окружающей природы, рождения детей в муках, перехода от собирательства к земледелию («труда в поте лица»), подчиненного положения женщины в обществе, а также смертности и тленности. А заодно сделать понятными и некоторые второстепенные вещи: почему у змей, в отличие от остальных животных, нет ног, почему люди испытывают к ним устойчивую неприязнь, как и зачем была изобретена одежда и т. д.
Сам сюжет в основных своих узнаваемых чертах сложился, вероятно, в Междуречье, откуда, собственно, и пришли в Палестину предки евреев около 2 тысяч лет до Р. Х. (ср. библейскую историю Авраама). На это могут указывать и столь подробно расписанное географическое положение Эдемского сада, помещаемого рассказчиком у истоков великих рек Месопотамии (Быт. 2:10-14), и явные параллели между образами Эдема и чудесного острова Дильмун (Тильмун) из шумеро-аккадской мифологии [4]. А вот записана эта история была в другое время и в другом месте.
Повествование третьей главы Книги Бытия относится к тем текстам Пятикнижия, которые в библеистике принято возводить к добиблейскому документу, обозначаемому как «Яхвист» (сокращенно – J). По всей видимости, текст J происходит из Иудеи (вероятно, из Иерусалима), из среды, тесно связанной с Первым Храмом и царским домом потомков Давида, и был записан между 828 и 722 гг. до Р. Х., в период разделенных царств. Изначально он представлял собой придворный сборник древних еврейских преданий, традиционно связываемых с именем пророка Моисея. Не исключено, что писцом-книжником – его составителем – была женщина из высшего общества [9, с. 2, 43-44, 130].
Аналогичные сюжеты в мифах народов мира
Описанная в J история об искушении в Эдемском саду имеет много параллелей в мифологиях других народов, на что неоднократно указывали исследователи. Так, Джеймс Дж. Фрэзер видит в данном сюжете вариацию на тему первобытных легенд о том, как некое животное (змея, ящерица, лягушка и т. д.), обхитрив человека, присвоило себе предназначавшийся ему дар бессмертия и начало менять кожу – то есть периодически возрождаться. Подобные мифы, отличающиеся подробностями, но общие по своей сути, в древности бытовали, например, у шумеров, аккадцев и финикийцев, а в Новое время были записаны этнографами на огромной территории – от Африки до Юго-Восточной Азии, островов Тихого океана, Австралии и Южной Америки. Как и в библейском рассказе, во многих из них объясняются не только причины лишения нас божественного дара бессмертия, но и человеческая неприязнь к потомкам того животного, чей прародитель когда-то стал виновником нашей смертности, а также и то, откуда взялись характерные особенности облика и поведения представителей этого вида (безногость змеи, вытаращенные глаза у хамелеона, рассеченная губа у зайца и т. д.) [10, с. 55-100].
Мирча Элиаде указывает на сходство зафиксированного в «Яхвисте» предания о первых людях, чудесных деревьях и змее с легендами об источнике бессмертия и стерегущем его чудовище. Такого рода мифы были известны древним грекам, вавилонянам и иранцам, они долгое время сохранялись у калмыков, бурятов и некоторых народов Центральной Азии. В этом ключе библейский рассказ выглядит как повесть о непройденном нашими прародителями героическом испытании (инициации), итогом которого могло бы стать обретение вечной жизни. А в иранской мифологии присутствует и мотив греха (гордыни и ложных помыслов) как причины утраты первочеловеком бессмертия [11, с. 120, 124-126].
И Фрэзер, и Элиаде считают, что текст J об эдемской трагедии неполон, содержит редакторские лакуны и потому нуждается в реконструкции. Каждый из них предлагает свой его вариант. К вопросу о справедливости такого подхода мы вернемся ниже. Пока же скажем, что мифы, рассматриваемые этими учеными в качестве аналогов истории из Книги Бытия, вовсе не обязательно излагают первичные и более «правильные» по сравнению с ней версии сюжета о приходе смерти в мир людей. А то, что эту историю можно соотнести сразу с несколькими категориями таких преданий (и об украденном у наших предков бессмертии, и о непройденном ими испытании, и о совершенном ими грехе), говорит о ее смысловой объемности и многогранности.
В христианстве и частично в иудаизме (каббале) грехопадение Адама и Евы рассматривается как катастрофа, отразившаяся не только на них самих и их потомках, но и на всем мироздании, и направившая весь мировой процесс в ложное русло. В некоторых других развитых религиях – например, в зороастризме, индуизме и буддизме – также присутствует идея о том, что «с этим миром что-то не так» (здесь будет уместно вспомнить также и «платоновскую пещеру»). Каждая из названных традиций, естественно, предлагает свою версию событий, отличную от библейской. Но такая идейная перекличка весьма знаменательна.
Юрий Евгеньевич Берёзкин, составитель электронного аналитического каталога фольклорно-мифологических мотивов [2], приводит множество преданий разных народов, в которых можно увидеть параллели с библейским повествованием о грехопадении. Например, в мифе племен оромо, консо, гуджи и дараса (Эфиопия) змея получила бессмертие в качестве приза после того, как демиург предложил ей и человеку бежать наперегонки. Человек встретил по пути женщину (вариант: курящую старуху) и задержался, а змея приползла первой и стала бессмертной [3]. В данном случае можно предположить иудейское или христианское влияние, но есть народы, в отношении которых это сделать сложнее, а сюжеты их преданий о происхождении смерти еще разительней напоминают третью главу Бытия.
Вот легенды некоторых обитателей Черной (Тропической) Африки (к югу от Сахары).
Миф народа меру (восточная Кения): «Murungu (Ngai, Mwene inya) – создатель; люди жили в Mbwa, обходились без одежды, не работали; <...> Бог запретил есть плоды определенного дерева; змея сказала, что отведавший их обретет разум Бога; женщина попробовала, мужчина отказался, но в конце концов согласился, образовалось адамово яблоко (кадык); Бог наказал змею, расплющив ей голову; послал крота сказать людям, что после смерти те должны возрождаться; крот встретил гиену, рассказал о поручении бога; гиена воспротивилась – ей нечего будет есть, если люди станут бессмертными; пригрозила кроту проглотить его, тот согласился сказать людям, что смерть будет окончательной; Бог наказал крота, определив ему жить под землей далеко от неба...» [2].
Миф народа паре (парре) (северо-восток Танзании): «Kyumbi вылепил людей из глины... К. дал людям скот и злаки, был близко; змей Kiriamage соблазнил людей есть запрещенные К. яйца; К. наказал их, послав голод, люди ели жуков, умерли, остались мужчина и женщина, они породили новых людей; люди стали строить башню до неба, чтобы пойти туда войной; бог K. вызвал землетрясение, башня упала, придавила строителей; после этого К. удалил небо от земли» [2]. К слову, здесь очевидна параллель не только с историей грехопадения Адама и Евы, но и с библейскими повествованиями о потопе (в роли всемирной катастрофы, посланной людям в наказание, выступает голод) и о вавилонском столпотворении.
Миф пигмеев эфе (экваториальные леса северо-восточного Конго (Заира): «С помощью Месяца Бог вылепил первого человека Baatsi, прикрыл кожей, оросил кровью, тот ожил; Бог шепнул ему, что тот будет должен порождать детей; разрешил есть плоды разных деревьев, кроме дерева tahu; однажды беременной женщине очень захотелось этого плода, она попросила мужа дать его ей; тот сорвал плод, кожуру спрятал в листьях, это заметил Месяц, сообщил Богу; тот в наказание сделал людей смертными» [2].
Миф группы народов фанг (пангве, пахуин, фанве, – юг Камеруна, Экваториальная Гвинея и север Габона): «У бога Essamnyamaböge четверо сыновей: Mode (человек), Горилла, Шимпанзе, Змей; он оставляет М. и женщину, велит им не есть плоды ebon, не совокупляться; посылает Гориллу, затем Шимпанзе отнести им кукурузу, маниок, арахис, огонь и пр., те останавливаются есть, не доносят; тогда посылает Змея, тот подговаривает М. съесть запретный плод; Э. пришел в селение М., М. с женщиной спрятались за бананом; Э. велел женщине рожать, каждый второй ребенок будет умирать» [2].
А теперь легенды некоторых обитателей Южной и Юго-Восточной Азии.
Миф народа мири (Северо-Восток Индии (индийский Тибет): «Si-Duinye (солнце) вылепил мужчину и женщину... С. велел им жить вместе, но они не умели сойтись; Змея дала сладкий плод женщине, та устыдилась наготы, дала съесть мужчине, тот тоже прикрылся; С. сказал, что теперь они должны будут работать, рожать детей и умирать; Змее отрубил руки и ноги...» [2].
Миф народа Багобо (Филиппины): «Первые люди Tuglay и Mona могли видеть богов; змея дала им плод, сказала, что если они его съедят, их глаза откроются; Бог разгневался, больше люди богов не видят» [2].
И аналогичное сказание из Океании – миф обитателей острова Банаба (Ошен), (Микронезия, к западу от архипелага Гилберта (Кирибати): «Когда небо и земля еще не разделились, от их трения родились Tabakea и его сестра Tituabine; на верхней поверхности неба возник Banaba – множество островов; на Б. брат сошелся с сестрой, у них много детей, старший Nakaa; эти люди не знали секса, сыновья Т. жили на северо-западе в Bouru, дочери – на юго-востоке; у мужчин были неистощимые верши и дерево жизни Tarakaimaiu (срываешь один кокос, появляется новый, то же с рыбой); у женщин было дерево Karikibai, “дерево-женщина”; Н. предупредил братьев не рвать цветы с К., но тех привлек аромат, они сорвали по цветку и сошлись с Женщиной <…>; Н. обнаружил цветы в волосах мужчин и женщин, сказал, что теперь те станут умирать; еще раз предложил выбрать между деревом Жизни и деревом Женщины; они выбрали Женщину, это дерево зовется также Деревом Смерти Tarakaimate; Н. бросил людям на затылки насекомых, они станут медленно выедать из них жизнь; забрал дерево Жизни и неистощимую вершу, ушел на запад...» [2].
Место библейского сюжета
среди схожих древних преданий разных народов
Возникает вопрос: чем именно объясняется явная схожесть процитированных сюжетов (собственно, семи вариантов одного и того же сюжета) с библейским повествованием о грехопадении прародителей? Может быть, это влияние проповеди христианских и исламских миссионеров или результат соприкосновения с иудеями? Евреи присутствовали в Северной Африке, Эфиопии и Эритрее задолго до Рождества Христова, христианство в тех местах заметно распространилось уже к IV веку, а в начале VII в. в Эфиопии появились мусульмане (Коран также содержит историю о грехопадении). Так что вполне можно предположить раннее проникновение библейских сюжетов далее на юг – в Тропическую Африку. Но как быть с Южной и Юго-Восточной Азией и с Океанией? Неужели туда эти мотивы попали лишь с приходом ислама и в период европейской колонизации? Или все же можно говорить об общих древних корнях всех этих сказаний и текста «Яхвиста» из третьей главы Бытия?
В личной переписке с автором статьи Е.Ю. Берёзкин высказал на сей счет следующее авторитетное мнение: «Это тот случай, когда практически невозможно понять, вызвано сходство проповедью миссионеров или африканские тексты более древнего происхождения. Сюжет есть в Сибири, где он вряд ли древний. Там заимствования, наверное, от русских, но исключать более раннее распространение сюжета, начиная с середины I тыс[ячелетия] н. э., тоже нельзя. К сожалению, мало данных по Чаду, Судану, Эфиопии, Эритрее, которые отделяют Переднюю Азию от Тропической Африки. Теоретически возможно проникновение библейских влияний задолго до европейской колонизации. В <…> палеолитическую древность мотива в Африке я все же слабо верю – уж очень велико сходство в деталях с библейским вариантом <…> Насчет пигмеев [эфе, лишь в 30-х гг. ХХ века открытых европейцами]. Фольклор легко заимствуется. Пигмеям не надо было [непосредственно] контактировать с евреями, чтобы получить данный мотив»[1]. Однако, как нам кажется, полностью отвергать возможность происхождения этих близких сюжетов из одного древнего корня нельзя. Окончательный вывод может быть сделан только после дальнейших полевых исследований.
Что же касается тех распространенных почти по всему миру повествований, о которых пишут Фрэзер и Элиаде и которые схожи с третьей главой Бытия в каких-то более общих чертах, то здесь придется допустить либо случайные сюжетные совпадения, либо единый источник. Возможно, оба объяснения применимы в разных случаях. Тогда в качестве общего корня подобных сюжетов может рассматриваться, во-первых, некое древнее предание, сложившееся еще в глубоком палеолите, во времена компактного проживания Homo Sapiens; во-вторых, схожие переживания, присущие всем людям – общечеловеческий психический опыт религиозного (трансперсонального) характера.
По мнению ряда исследователей – психологов и психиатров – на возникновение многочисленных сказаний о рае и изгнании из него могла повлиять пережитая всеми нами родовая травма: болезненный (сопоставимый с предсмертной агонией) опыт утраты блаженного пребывания в материнском чреве, запечатленный в подсознании у каждого из нас [см., напр., 5]. По поводу общего религиозного опыта интересное высказывание делает Е.А. Торчинов: «Можно предположить, что у архаического человека в силу значительно большей открытости областей бессознательного (не придавленного еще толстым слоем цивилизационных норм, навыков и стереотипов и не испытывавшего еще такого давления со стороны сознания) его проявления, в том числе и в виде трансперсональных переживаний, были значительно более частыми, интенсивными и достаточно обыденными. По своей психической организации архаический “дикарь” был не грубее, а значительно тоньше и чувствительнее, чем современный “цивилизованный” человек. Далее эти переживания выражались уже в формах мифологического мышления и категориях примитивной культуры» [8, с. 67].
В ходе переписки с Е.Ю. Берёзкиным ему был задан и другой важный вопрос: «Рассматривая библейскую историю о грехопадении, Дж. Фрэзер и М. Элиаде говорят о ее неполноте, об утрате в этом месте Книгой Бытия каких-то фрагментов, важных для понимания изначального смысла. Оба видят эту недоговоренность в разном и по-разному реконструируют текст <...> На Ваш взгляд как специалиста, можно ли все-таки говорить о цельности и законченности оного библейского сюжета или в нем действительно присутствуют лакуны? Или, может быть, он – плод наложения друг на друга двух разных сюжетов: например, сюжета со сменой кожи и сюжета о драконе-стороже? <...> Как этот отрывок из Книги Бытия выглядит именно с точки зрения сравнительной мифологии?» Ответ уважаемого исследователя был таким: «Я против реконструкций и заполнения лакун. Практика показывает, что любой сюжет встречается во множестве вариантов и комбинаций. Библейский вариант ничуть не хуже любого другого (выделено мной – авт.). Вполне допускаю, что в Ханаане в период фиксации канонического текста Книги Бытия были представлены разные варианты истории грехопадения. Но доказать это невозможно» [7].
Итак, нет серьезных оснований отрицать полноту, цельность и самодостаточность рассказа «Яхвиста» о событиях в Эдеме. При этом очевидна его связь с преданиями многих других народов о происхождении смерти. В одних случаях она может объясняться широким влиянием библейской традиции. В других – глубокой древностью сюжета. В третьих – общностью психического опыта, носящего религиозный (трансперсональный) характер, и связанных с ним архетипов. В любом случае, с точки зрения сравнительной мифологии записанный в книге Бытия вариант предания о причинах нашей смертности «ничуть не хуже любого другого». По степени же влияния, оказанного и оказываемого на духовную жизнь человечества, он несравненно превосходит все остальные. И это не случайно. Библейское повествование о преступлении Адама и Евы – текст, уникальный по своей «аскетической нагруженности». Сама последовательность этапов – искушение, падение, вовлечение в свой грех ближнего, страх возмездия, нежелание признать свою вину и перекладывание ее на другого весьма архетипична. И если рассмотреть отдельно этап искушения, то в нем четко прописаны те стадии вовлечения в грех, о которых пишут ап. Иоанн Богослов (1 Ин. 2:16), отцы «Добротолюбия», свв. Нил Сорский, Никодим Святогорец и многие другие подвижники. Здесь и «похоть очей» (корень сребролюбия), и «похоть плоти» (корень сластолюбия), и «гордость житейская» (корень славолюбия). Здесь и классическая схема «прилог (помысел) – сочетание (внимание) – сосложение (услаждение) – пленение (желание) – решение (согласие на грех) – дело (падение)». Здесь и гордыня – самообожествление – как источник всех прочих страстей и грехов. Причем толкователям не требуется особых усилий для извлечения всех этих аскетических смыслов – они буквально лежат на поверхности.
Заключение
С учетом этих своих замечательных особенностей, повествование «Яхвиста» об эдемской драме «перерастает» уровень просто этиологического текста и обретает особую глубину. Современный католический теолог, священник Александр Конев видит ее в утверждении «фундаментальной зависимости сотворенного человека от Бога, необходимости доверия к Богу, человеческой верности в этих отношениях, опасности иллюзии “автономии”, бесплодности попыток самоспасения, а также необходимости критического отношения к атакующим веру искушениям, структура которых удивительным образом остается практически неизменной во все времена» [5]. В этом – вечное послание третьей главы Книги Бытия.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1) Библия. Священное Писание Ветхого и Нового Заветов. Брюссель: Жизнь с Богом, 1989. – 2560 с.
2) Берёзкин Е.Ю. Электронный аналитический каталог фольклорно-мифологических мотивов. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/folklore/berezkin/ (дата обращения: 17.11.2015).
3) Бирюкова Н. Стать бессмертным: советы бывалых. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://arzamas.academy/materials/64 (дата обращения: 16.11.2015).
4) Гроф С. За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. М.: Ганга, 2014. – 524 с.
5) Конев А., свящ. Книга Бытия и ее буквальный смысл. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://alexander-konev.livejournal.com/96794.html (дата обращения: 12.04.2017).
6) Никанор (Лепешев), иером. Сюжет об искушении в Эдемском саду: от Тропической Африки – до Океании. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://fr-hamlet.livejournal.com/255387.html (дата обращения: 23.05.2015).
7) Тильмун В.А. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х томах. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1982. – 720 с. С. 512.
8) Торчинов Е.А. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1998. – 303 с.
9) Фридман Р. Как создавалась Библия. М.: Эксмо, 2011. – 400 с.
10) Фрэзер Дж. Дж. Фольклор в Ветхом Завете. М.: Издательство политической литературы, 1989. – 1045 с.
11) Элиаде М. Трактат по истории религий. Т. II. СПб.: Алетейя, 2000. – 394 с.
[1] Из личной переписки автора с Берёзкиным Е.Ю. от 14-16.05.2015. Полный ее тест см. [7].