Изгнание торговцев и меновщиков из Иерусалимского Храма – один из ярких эпизодов земной жизни Иисуса Христа. В статье содержится обзор толкований этого евангельского события у разных исследователей Нового Завета.

Акция Иисуса в Иерусалимском Храме – одна из самых запоминающихся сцен в евангельских повествованиях (Мк. 11:11, 15-19; Мф. 21:10-17; Лк. 19:45-46; Ин. 2:13-17). В то же время эта история непроста для понимания. Существуют несколько вопросов относительно акции Иисуса, которые до сих пор вызывают серьезные дискуссии в науке. Во-первых, в какой последовательности развивались события: как это описано у Марка, или как у Матфея и Луки, или как у Иоанна? Во-вторых, в какой период Иисус совершил акцию в Храме: в начале Своей проповеди, как это описано у Иоанна, или в конце, как у синоптиков? В-третьих, какой смысл в нее вкладывал Иисус? В библейских исследованиях на эти вопросы даются разные ответы, но именно последний пункт вызывает самые жаркие споры. В этой статье будет сделан обзор всех значимых интерпретаций, предлагаемых в современной библеистике относительно смысла акции Иисуса в Храме.

В русскоязычной литературе акция Иисуса часто называется «Изгнанием торгующих из Храма», а в западной – «Очищением Храма» («Cleansing of the Temple»). Такие именования совершенного Иисусом действия узко ограничивают его смысл, поэтому в последнее время все чаще в научной литературе это действие называют «акцией» («temple action»), что дает более широкое поле для понимания.

Можно условно выделить три основные категории[1] интерпретаций значения акции Иисуса в Храме, которые, конечно, не исключают друг друга. Первая, ритуальная или очистительная, акцентирует свое внимание на том, что действия Иисуса были направлены на религиозную критику храмового культа и того, что с ним было связано (торговля, священство, жертвоприношение, оскверненный Храм и т.д.). Вторая, символическая или пророческая (эсхатологическая), указывает на то, что акция Иисуса в Храме является пророческим действием, которое символизирует грядущие эсхатологические события (разрушение и обновление Храма, скорое наступление Царства Божьего и т.д.). Третья, социально-политическая, утверждает, что действия Иисуса были направлены на захват власти в стране, а также являлись своего рода выступлением против угнетения бедного населения Иудеи, против сотрудничества священнической аристократии с Римом и т.д. Существуют и другие, менее популярные интерпретации, которые трудно категоризовать.

Обзор интерпретаций

В течение долгого времени акция Иисуса в Храме понималась как противостояние внутреннего (духовного) против внешнего (материального), то есть Иисус выступил против жертвоприношений, священства, менял и торговцев, чтобы очистить Храм от скверны для поклонения Богу в духе и истине. Известный библеист XIX в. Давид Фридрих Штраус считает, что Иисус был возмущен осквернением святыни и «тем обманом, которым сопровождались эти торговые и меновые операции», поэтому Он выгнал продавцов вместе с товаром и покупателей, а также опрокинул столы и скамьи. Штраус утверждает, что «материальные жертвоприношения были противны Иисусу», и Он «требовал духовных жертвоприношений». Иисус, по его словам, «был глубоко убежден, что примирения с Богом можно достигнуть только внутренним путем, и потому, питая отвращение к грубому материализму жертвоприношений, Он и восстал против него с горячностью пророка, когда, придя в храм, впервые увидал там скотный рынок»[2]. Штраус придерживается довольно популярной идеи христианского богословия – теологии замещения (суперсессионизма)[3]. Такие взгляды были характерны не только для XIX в., но и дожили до наших дней.

Часто интерпретаторы акцентируют свое внимание именно на торговле в Храме. Известный израильский религиовед Давид Флуссер считает, что Иисус был разгневан фактом торговли в самом Храме, и если бы данная торговля и обмен денег происходили вне его стен, то не было бы и причин для гнева[4]. Действительно, это интересная интерпретация, которая вполне соответствует идее очищения Храма.

В ХХ в. взгляд на действия Иисуса постепенно сдвигается в сторону символизма акции, но все еще остается на уровне ритуального очищения Храма. В своей книге Рудольф Бультман пишет, что Иисус «занял со своими сторонниками Храм, чтобы, очистив его от всякой нечистоты, приготовить к грядущему Владычеству Бога»[5] (курсив мой – М. П.). Здесь Бультман хоть и говорит, что это эсхатологическая акция, но все-таки для начала Храм нужно очистить от всякой скверны. Данную линию интерпретации продолжает и развивает Мартин Хенгель, который считает действия Иисуса пророческим символическим актом. Храмовая акция – «это знак, указывающий на наступающее Царство Божье»[6]. Для Хенгеля торговля и обмен денег в Храме противоречат воле Бога и оскверняют Его Святыню, но с наступлением Царства Божьего все это, как и любой жертвенный культ, потеряет право на существование.

Некоторые исследователи считают, что Иисус направил Свой гнев конкретно против священнической аристократии, которая наживалась на торговле в Храме, а также препятствовала исполнению пророчества о Храме как о доме молитвы для всех народов (Ис. 56:7). Чарльз Додд полагает, что Иисус инсценировал притчу, чтобы обвинить «торгующих или, скорее, покровительствующих им священнослужителей в том, что те превратили Храм Божий в “разбойничий притон”»[7]. Священники использовали Храм для усиления своей власти, а также благодаря ему наживали хорошее состояние. Вместо служения Богу они служили своим интересам и не стремились к тому, чтобы вовлечь язычников в сферу храмовой деятельности. Стоит отметить, что, по мнению Додда, Иисус изгнал торгующих из Храма только силою Своего нравственного авторитета. Если бы в Храме были беспорядки, то римский гарнизон вмешался бы, чтобы предотвратить мятеж. Иоахим Иеремиас считает акцию Иисуса пророческим символическим действием, судом против касты священнической аристократии, ведь они злоупотребляли своей профессией, используя ее «для заключения сделок и получения наживы», и тем самым делали нечто ужасное, ставя «Бога на службу греху»[8]. Схожее мнение высказывает и Крейг Эванс: «Пророческая угроза Иисуса была направлена явно против священнической знати»[9].

Интересную интерпретацию действиям Иисуса в Храме дает Морис Кейси. Акция была направлена на то, чтобы весь расширенный Иродом Храм стал домом молитвы, а также на защиту его святости. Как и Флуссер, Кейси считает, что Иисус был противником торговли во дворе Храма, но не за ее пределами. Торговля в Храме происходила во дворе язычников, там, где должны возносить свои молитвы как ритуально нечистый еврей, так и любой человек из другого народа. Что касается меновщиков, то здесь гнев Иисуса был направлен не на них, а на ритуально «чистые», по мнению священников, храмовые деньги – тирский шекель. Кейси пишет, что «каждый тирский шекель имел изображение языческого бога Мелькарта», поэтому действия Иисуса были направлены также на то, чтобы «эти изображения идола больше не приносили в дом Божий»[10]. Помимо этого, гнев Иисуса был обрушен на богатых священников и их финансовую систему, так как они обирали бедных евреев своим ежегодным храмовым налогом и наживались на этом[11]. В свою очередь Ричард Хорсли указывает на то, что действия Иисуса в Храме напоминают пророческий символизм Исаии (Ис. 20) и Иеремии (Иер. 27-28). Смысл пророческой акции заключался в том, что Бог собирался уничтожить Храм, так как священническая каста притесняла народ[12].

Во второй половине XX в. некоторые исследователи подвергли критике интерпретацию действия Иисуса как направленного против священников-саддукеев, торговцев, торговли и жертвоприношений. Эд Сандерс, критикуя такие представления, пишет: «Кажется, что ученые-новозаветники, которые пишут о том, как заботила Иисуса чистота Храма, держат в уме известное протестантское представление: “чистое” богослужение – это Слово, и все внешние ритуалы должны быть удалены. Однако в иудаизме первого столетия забота о большей чистоте, несомненно, включала в себя заботу о расширении связанных с ней ритуалов, таких как омовение. Думаю, нам следует прекратить обсуждение акции Иисуса как направленной на то, чтобы сделать поклонение Богу более чистым»[13]. Также он утверждает, что ни торговля, ни обмен денег, ни храмовый налог не противоречили иудаизму Второго Храма, а «критиковать любого, кто имеет дело с деньгами или товарами, легко»[14]. По мнению Сандерса, опрокидывание стола (или столов) Иисусом является пророчеством о разрушении Храма либо угрозой его разрушить. После чего Храм будет восстановлен в эсхатологической перспективе[15]. В схожем направлении мыслит Николас Томас Райт, который полагает, что действия Иисуса в Храме – это «инсценированная притча о его близком разрушении»[16]. Символизм акции указывает «на приход Царства, осуждение города и отвергшего Царство Храма»[17]. В своем фундаментальном труде «Маргинальный еврей» Джон Майер пишет, что Иисус в течение всего Своего служения хорошо относился к Храму, так как только там евреи могли совершать жертвоприношения, молиться и получать наставления. «Тем не менее, когда Его служение подходило к концу, Иисус указывает, что этот нынешний порядок вещей, установленный Богом в Торе, скоро завершится»[18], – отмечает Майер. Акция Иисуса является символическим, пророческим действием, которое предсказывает и, возможно, развязывает неминуемый конец Второго Храма.

Существуют более радикальные взгляды на то, почему Иисус решился на такие действия в Храме. По мнению С. Д. Ф. Брэндона, Иисус хоть и не был зелотом и не принадлежал к их партии, но разделял их идеи, в том числе не исключал применение насилия. Священническая аристократия была проримской ради своего привилегированного положения и спокойной торговли в Храме. «Нападение на этот бизнес было равносильно нападению на собственность и власть этих магнатов; более того, оно было рассчитано на то, чтобы вызвать потасовку, к которой многие сторонники Иисуса и другие люди, вероятно, присоединятся, вызвав насилие и грабеж»[19]. Это подстрекательство было необходимо для того, чтобы поднять мятеж против правления Рима и для того, чтобы Иисус стал национальным вождем – Царем Иудейским.

Менее радикально интерпретируют эту сцену Маркус Борг и Джон Доминик Кроссан. Борг считает храмовую элиту коллаборационистами. Иисус решился на акцию не спонтанно, Ему помогали ее осуществить Его последователи. Его целью было не обличение жертвоприношений и торговли, а вынесение обвинительного приговора Храму, ставшего центром «имперской системы господства»[20] и угнетения нищего еврейского народа. «Ненасильственный протест» – так называет храмовую акцию Кроссан, – который был направлен «против любого сотрудничества между религиозной властью и имперским насилием»[21]. Последствием такого сотрудничества будет разрушение Храма – это смысл символического послания Иисуса.

Что-то среднее между Брэндоном и Боргом мы можем увидеть в интерпретации храмовой акции у Яна Нилунда. Первосвященник Каиафа санкционировал торговлю животными, которые были необходимы для жертвоприношения. В то же время Иерусалимский Храм, как и другие храмы античности, функционировал как банк (ср.: 2 Макк. 3:10-11). Торговля животными и обмен разных монет на тирский шекель приносили большой доход Иерусалиму. Все это привело к тому, что появились злоупотребления, а бизнес стал важнее храмового богослужения. Нилунд считает, что когда Иисус увидел эту алчность храмовой элиты, Он «бросил вызов всей банковской системе Иерусалима». И такое «вмешательство в деятельность храмового банка – а это основа экономики Иудеи – было прямым притязанием на царство»[22].

Некоторые библеисты попытались объединить многие интерпретации воедино. Такой подход мы можем увидеть у Мариуса Нела. Двор язычников в Храме использовался как место торговли, так как еврейским лидерам было безразлично, что язычники должны быть частью поклонения Яхве. Коррупция, коммерция в Храме, сотрудничество священнической аристократии с римской властью – это те причины, почему Иисус отверг Храм как место истинного поклонения. Акция в сердце религии Израиля – это Божий суд над народом. «Иисус не реформирует еврейский культ. Он скорее пророк, который объявляет окончательный суд Божий над культом в его нынешней форме»[23].

Как бы ни интерпретировали вышеприведенные библеисты смысл действия Иисуса в Иерусалимском Храме, их объединяет одно – они признают историчность этого события. Данная точка зрения является распространенной в научной среде. Но существуют исследователи, которые отрицают историчность храмовой акции. Подчеркну, что речь идет не о мифологической школе, которая в целом отрицает существование Иисуса, а о тех, кто считает Его исторической личностью. Пола Фредриксен полагает, что эта традиция появилась после разрушения Храма, чтобы укрепить в вере шокированных этим событием христиан. Евангелисты убеждают их в том, что Иисус не одобрял храмовый культ. «Для христиан важно Воскресение Иисуса (Ин. 20): разрушение Храма означает, что Царство вместе с возвращением Иисуса уже близко. Когда община увидит, что Храм разрушен, как полагает Иисус у Марка, ее члены будут знать, что Бог “сократил эти дни” и что “это поколение” – поколение, жившее при жизни Иисуса и во время Иудейской войны, – “не прейдет, как все это сбудется” (Мк. 13:30)»[24]. Однако такой взгляд не имеет большого распространения у исследователей Нового Завета.

Заключение

В статье были кратко рассмотрены основные интерпретации акции Иисуса в Храме. Конечно, в рамках данного формата невозможно привести все примеры и более широкую аргументацию авторов, но из этих сведений можно увидеть, насколько разнообразны существующие в науке мнения. Полярность взглядов ученых зависит не только от методологии, но и от того, кем для исследователя является Иисус: пророком, революционером, реформатором и так далее. Большинство современных библеистов склонны полагать, что храмовая акция Иисуса является символическим пророческим актом, но в понимании смысла этой акции согласие между ними отсутствует. Социально-политическая интерпретация, или теория, согласно которой данную историю придумал Марк для поддержки христиан, не выдерживает критики и немногие ученые ее разделяют. Акция в Иерусалимском Храме является одним из ключевых событий в служении Иисуса, и какой бы смысл эта акция ни имела, ясно одно: она, скорее всего, стала отправной точкой к Голгофе и Воскресению.

Библиография

Борг М. Бунтарь Иисус: Жизнь и миссия в контексте двух эпох. – М.: Эксмо, 2009. – 400 с.

Додд Ч.Г. Основатель Христианства. – М.: Наука. Издательская фирма «Восточная литература», 1993. – 175 с.

Иеремиас И. Богословие Нового Завета. Часть первая. Провозвестие Иисуса. – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. – 367 с.

Райт Н.Т. Иисус и победа Бога. – М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2004. – 688 с.

Сандерс Э.П. Иисус и иудаизм. – М: Мысль, 2012. – 610 с.

Словарь Нового Завета. Т.1: Иисус и Евангелия. Под ред. Джоэля Грина, Скота Макнайта, Говарда Маршалла. – М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2010. Xviii + 827 c.

Флуссер Д., Бультман Р. Загадка Христа. Две эпохальные работы об Иисусе. – М.: Эксмо, 2009. – 464 с.

Хенгель М., Швемер А.М. Иисус и иудаизм. – М.: Издательство ББИ, 2016. – 724 с.

Штраус Д.Ф. Жизнь Иисуса: Кн. 1 и 2. – М.: Республика, 1992. – 528 с.

Эванс К. Иисус против священников: как возникла церковь и кем были первые христиане. – М.: Эксмо, 2016. – 320 с.

Brandon, S. G. F. Jesus and the Zealots: A Study of the Political Factor in Primitive Christianity. – Manchester: University Press, 1967. Xvi + 414 p.

Casey M. Jesus of Nazareth: An Independent Historian's Account of his Life and Teaching. – London: T&T Clark, 2010. Xvi + 560 p.

Crossan J.D. God and Empire: Jesus Against Rome, Then and Now. – New York: HarperOne, 2008. – 257 p.

Fredriksen P. From Jesus to Christ: The Origins of the New Testament Images of Christ. – New Haven and London: Yale University Press, 2000. – 288 p.

Horsley R.A. Jesus and Empire: The Kingdom of God and the New World Disorder. – Minneapolis: Fortress Press, 2003. – 188 p.

Meier J.P. A Marginal Jew. Rethinking the Historical Jesus, Vol. III: Companions and Competitors. – New York: Yale University Press, 2001. – 720 p.

Nel M. Mark’s distinctive emphasis on the temple’s torn curtain [Electronic resource] // In die Skriflig/In Luce Verbi. – Vol 49, No 2. Art. №1823, 8 p. Режим доступа: http://dx.doi.org/10.4102/ids.v49i2.1823, свободный. Загл. с экрана.

Nylund J. Court of the Gentiles [Electronic resource] // J.D. Barry, D. Bomar, D.R. Brown, R. Klippenstein, D. Mangum, C. Sinclair Wolcott, & W. Widder (Eds.). – The Lexham Bible Dictionary. Lexham Press/Logos, 2016. Режим доступа: https://portal.research.lu.se/portal/en/publications/court-of-the-gentiles(bf934521-a72a-44b5-93a7-f97788377948).html, свободный. Загл. с экрана.