Обоснование нужды
При кажущемся обилии богословской литературы дефицит изданий, разъясняющих самые «азы» (что такое христианство, каковы его источники, в чём смысл догматов, и т.п.), ощутим до сих пор, и как бы ни было несправедливо винить в том «слабость отечественной катехизистики», в горькую минуту такие мысли волей-неволей начинают закрадываться. Обидно и количественно, и качественно проигрывать изданиям популярных ныне западных богословов, точка зрения которых на узловые события Святого Писания порой существенно отличается от Православной Библеистики. Однако положение начинает меняться, когда к просветительским процессам подключаются профессиональные лекторы.
Книга старшего преподавателя кафедры библеистики Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ) Вероники Андросовой «Библия для всех: курс 30 уроков» создана в помощь и школьному, и институтскому преподавателям, решившимся читать собственный библеистический курс. И «начинающий», и «продолжающий», то есть уже преподающий предмет, найдёт в компактных главах книги всё самое необходимое для совершенствования: последовательные пересказы Книг Писания, изъяснение основных библейских сюжетов и даже готовые темы для семинарского обсуждения в виде подытоживающих вопросов для самопроверки. В части Ветхого Завета отдельно даны связи его с Новым, а сами трактовки дополнены уместными примечаниями современных православных богословов и, кроме прочего, суммирующими «актуальными смыслами» каждой из глав.
Деление издания на «уроки» выглядит несколько условным: их действительно тридцать, первые двенадцать посвящены Ветхому Завету от Книги Бытия до Псалтири, вторые восемнадцать – Новому Завету от начала евангельской истории до Апокалипсиса. При этом каждый такой «урок» со своей бездонной темой, о которой написаны библиотеки, отождествим лишь с «днями творения», описанными в Шестодневе, каждый из которых был, в соответствии с эволюционно-геологической теорией, поистине бесконечен.
Нужна ли Писанию адаптация?
Проблема адаптации священных текстов встаёт перед Православной Церковью далеко не впервые: перевод Библии на современный русский язык был начат еще два века назад, однако ни один из переводов, включая Синодальный, ещё не признан каноническим. При этом искренних и потому убедительных в доказательствах ревнителей изучения Писания исключительно на материале первоисточников было всегда предостаточно, и сегодня их позиции достаточно тверды и обоснованы.
Отрицание адаптационного подхода, кажется, подкреплено самим духом Писания. Высокая лексика, будь она трижды непонятна современному мирянину, и поныне остаётся исполненной величия, осенённой общим для десятков поколений филологическим ладом звучания, а усилия по расшифровке базисных формул и оборотов вменены в главную обязанность истинному христианину. Вне их, стократ повторённых, затверженных наизусть, принятых к самому сердцу, меркнет чувство единения с традицией.
На сакраментальный литературоведческий вопрос о том, что лучше: «Слово о полку Игореве» или перевод его Жуковским, Майковым, Бальмонтом, Заболоцким, Соснорой, и т.п., –ответ получен давным-давно: адаптационные версии являются самостоятельными произведениями, имеющими отношение к первоисточнику, но не превосходящими его. И точно так же ни один опыт адаптации Библии не может быть напрасным в информационную эпоху, когда у мирянина практически не остаётся времени на раздумчивое чтение «с карандашом и пометками на полях», а общий смысл Писания по-прежнему остро нуждается в том, чтобы его знало, осмысливало и принимало каждое новое поколение.
Вероника Андросова не предлагает подменять первоисточника своим адаптационным пособием, но ясно, как мнится, осознаёт, что в третьем тысячелетии библеистике нельзя рассчитывать исключительно на богословски образованные читательские круги. «Библия для всех», таким образом, порождена авторской интенцией и является выношенной идеей расширения не ограниченного ничем, кроме способности к чтению, числа православных библеистов. «Все-концепт», таким образом, нерасторжимо соотносится не только с преподавательской сферой, но и областью самообразования: по этой книге, снабжённой таким количеством фундаментальных объяснений, можно выучиться и самому.
Сложности перевода
Задача, поставленная перед «Библией для всех», относится к роду тех, за которые стоит браться самым высококвалифицированным специалистам: в ходе даже минимального упрощения библейских смыслов легко впасть в самые различные и ещё не ведомые соблазны. К чести автора, при пересказе стилистически разнообразных библейских источников современным русским языком, Вероника Андросова ни разу не вышла за рамки нейтрального стиля, не увлекаясь ни загадочностью, ни присущей искренне верующим эмоциональной экспрессивностью изложения:
«Иаков благополучно прибыл в Харран к дяде – брату Ревекки Лавану. Увидев младшую дочь Рахиль, которая была «красива лицом и красива станом», Иаков горячо полюбил её и согласился на условия Лавана служить ему семь лет, чтобы жениться на ней» – отрывок, как явствует, простой и ясный. Сравнение такого отрывка из 29 главы Книги Бытия с оригиналом выявляет множество «упущенных черт», как то: пейзаж с колодцем и камнем, разговор с пастухами, поение стад, встречу с Рахили и еще множество деталей, которые невольно отходят на второй план относительно главной идеи, далёкой, впрочем, от «голой» генеалогии «колен Израилевых».
Пересказ Андросовой предельно облегчён, а смысловой акцент, в духе точных наук, делается на смысле, а не на стиле. Отталкиваясь от многих примеров такого же рода, можно уверенно говорить о преимущественной модели образования книги: пересказывая сюжеты на лекциях, принимая зачёты и экзамены, лектор-богослов невольно выстраивает как минимум два важных смысловых плана, опираясь здесь как на своё знание и чувство, так и на типовые вопросы, задаваемые студентами. В результате итерационной «обкатки» сюжета в первый по важности план попадает лишь самое необходимое. Там, где историк и тем паче этнолог заговорил бы в первую очередь именно о «пустынной этике, вытекающей из микроэкономики топоса» («отвалим камень тогда, когда соберутся все стада»), богослов специфически выхватывает из повествования один священный сюжет и движется к следующему.
Так автору удаётся формулировать сложнейшие проблемы просто, разъясняя их противоречивую на первый взгляд суть: «На первый взгляд, этот поступок (подмена одного сына другим для благословления – С.А.) неблаговидно характеризует Ревекку и Иакова. Однако нельзя забывать, что Ревекке было первоначально открыто, что именно младший её сын избран Богом».
«Технология» вдумчивого и не отягощённого параллельными отступлениями объяснения создаётся знанием предмета, лаконично отсекающим второстепенные сущности. Возможно, художественная литература неохотно поддалась бы такому приёму, но сжатые пружиной лаконизма библейские строки – поддаются.
Не Буква, но Дух
Это – завязь, которой предстоит расцвести в душе каждого соприкоснувшегося с Книгой Книг. Далее, как и в настоящей Вере, многое зависит от самого соприкоснувшегося с ней. Что он запомнит? Что Авраам и Агарь породили арабов? Или, например, что образ Божий был в человеке заложен, а подобие его, даже после изгнания из Рая, он собой лишь представляет?
Гораздо важнее определений и фактов – дух противления обыденности. Какая малая, но значимая деталь: перед самым творением человека, в мире, уже наполненном светом и живыми существами, пропитанным высшей Гармонией, Господь обращается к самому себе: «Сотворим человека…» – будто бы про себя, но, словно бы обращаясь к еще не сотворённому собеседнику, младшему другу, предвидя его появление. В этом «сотворим» – сам Дух.
Наконец, в двухтомнике Вероники Андросовой читатель встретится и непременно подружится с феноменом современной русской мысли, родившейся на русской земле, что, с учётом ещё недавнего превалирования западных «введений» в библеистику, является самым обнадёживающим знаком как для отечественной богословской науки, так и для каждого приобщающегося к великому библейскому наследию.