Одну из самых оживленных дискуссий в блогосфере на прошлой неделе вызвала публикация игуменом Петром (Мещериновым) записи «Об общинной жизни и других материях», где он пишет:
Я всегда с согласием читал, и сам писал и говорил о важности общинной жизни. Но вот не складывается она.
Во-первых, община всегда имеет в себе противопоставление чему-то внешнему, каким-то враждебным факторам, отгорожение от них. В наше время «оформленные», сознающие себя таковыми общины также опираются в значительной мере на некое противопоставление себя «всем прочим».
В «мирное время» в общинах всегда будет элемент искусственности. Эта искусственность отталкивает порой чуткие души.
Во-вторых. Любой формальный коллектив постсоветских (а точнее говорить — «построссийских») людей обязательно наполняется доносами друг на друга, борьбой за право входить в «ближайший круг» начальства и т.д. Церковные общины — не исключение, ведь они состоят из нас, постсоветских-построссийских.
И получается так — сама жизнь диктует: если хочешь быть честным перед самим собою и перед Богом, то вот тебе в Церкви Таинства — и пользуйся ими, а того, что называется у нас «церковной жизнью», со всеми её идеологиями, лозунгами, призывами и проч. - как можно меньше, только «по касательной».
Соглашаясь с тем, что текст о.Петра «очень интересный и верный», библеист Андрей Десницкий в свою очередь размышляет «Так что такое община?»
Настоящая община — это очень высоко ... люди часто начинают обольщаться, принимая за настоящую общину то, что, может быть, содержит некий зародыш общины, но на самом деле больше похоже, к примеру, на комсомольскую ячейку.
Критерий подлинной общинности тот же, что и критерий подлинной святости. Если рождается мысль «ой, ну опять вот эти, ну когда уже они угомонятся...» — это скорее игра в общинность.
Организовывать общинность (особенно по принципу «служи по уставу»), отчитываться в ней — немыслимо. Но можно постараться организовать нормальную приходскую жизнь, в устоявшихся формах.
Если не получилась подлинная общинность или хотя бы нормальная приходская жизнь, или если нет подлинного ее желания (а у большинства нет) — да, наверное, честнее быть в Церкви «по касательной», приходя туда за необходимыми таинствами, но не изображать то, чего нет. Это не так уж и страшно, как может показаться: в наших святцах полно христиан-индивидуалистов вроде Марии Египетской.
В свою очередь священник Даниил Сысоев не согласен с позицией о.Петра Мещеринова и в записи «Индивидуализм и Церковь» пишет:
«Православную Общину создать вполне можно. Для этого не нужно ничего особого, кроме тупого выполнения иерейской присяги и устава о Приходе, плюc обычное уважение к прихожанам. И Все! Ходи перед Богом и Бог тебе поможет. И чаще с прихожанами трапезу разделяй.
Что же касается позиции о. Петра, то это неправда и по сути (в России община реально существовала до 1927 года — в том числе и Церковная), и по убеждениям. В Библии ничего не сказано про "личного Спасителя" о котором нам говорят протестанты. Поэтому попытки воровать Таинства у Церкви — вещь бессмыленная. Если ты церковный человек, то изволь быть в Церкви не по касательной, а целиком».
Эту же мысль он развивает дальше в записи «Что делать?»: «Теперь что касается создания общины. Чтобы организовать ее нужно, чтобы священник любил прихожан и считал их не "собачками для дрессировки, а овечками Христа" (выражение К. Льюиса). Нужно, чтобы их он обучил и тонкостям святоотеческого учения, и аскетическим техникам (у меня обычно каждый пост проходит несколько мастер-классов по заповедям), и православному пониманию Библии (я веду библейскую школу уже 13 лет).
Я знаю по своему опыту, что если это, вкупе с призывами к частому приобщению к Св. Тайнам, будет делаться. То община будет вырастать сама. При и этом нужно конечно, и общее дело. В нашей общине - это внешняя миссиия. И касса взаимопомощи. И тесное обещние священника с прихожанами на совместных трапезах. Но главное — это общая молитва и взаимная любовь. При этом, чтобы в молитве могли участвовать все надо просто раздавать богослужебные тексты, хотя, конечно, вопрос русификации службы при этом встает очень остро. Но все преодолимо.