Поиск адекватности в передаче оригинального библейского текста Синодальный переводом, которому часто по умолчанию присваивается имя русской Библии, приводит к выводу о необходимости выработки определенных правил его правки. О методах и особенностях перевода Ветхого Завета середины XIX века рассказывает прот. Ростислав Снигирев.

Середина XIX-го века была временем возникновения сразу нескольких переводов Священного Писания, из которых наиболее известен Синодальный перевод (СП), которому часто по умолчанию присваивается имя русской Библии. В данной статье делается попытка проанализировать адекватность в передаче оригинального текста СП, а также двумя переводами Ветхого Завета, оказавшими сильное на него влияние.

Автор первого из них — Василий Иванович Кельсиев (1835-1872), выпускник Восточного факультета Санкт-Петербургского университета. Полиглот — по воспоминаниям современников владел 25 языками. Во время пребывания в Лондоне В.И. Кельсиев получил от А.И. Герцена предложение перевести на русский язык Пятикнижие Моисеево. Тот же Герцен предложил Кельсиеву взять для издания своего перевода псевдоним «Вадим» по имени своего друга Вадима Пасека, умершего в 1843 году.

Сам текст перевода первых пяти книг Библии выходил в свет в течение всего 1860 года, причем вводная статья к первому тому излагает переводческие принципы В.И. Кельсиева. В ней он прямо указывает, что лучшим переводом есть такой, который «есть ближайшая, почти фотографическая копия текста»[i]. Образцом для В.И Кельсиева служил английский перевод доктора Авраама Бениша, чтеца Лондонской синагоги. Изданный в 1851 году он являлся подстрочником текста масоретского, лишь только в случае крайней нужды учитывающим особенности английского языка.

В силу следования подобным методам, рассматриваемый перевод является до крайности буквальным, носящим, скорее всего характер подстрочника, причем далеко не всегда понятного.

Так, сетуя в предисловии к первому тому на отсутствие «готового русского библейского языка», в отличие от того же языка Библии короля Якова (KJV), где есть «множество исключительно библейских выражений, ничуть не поражающих своей странностью»[ii], В.И. Кельсиев не замечает того обстоятельства, что библейская лексика KJV восходит первоначальному библейскому языку Западной Церкви — латыни, и что в русском переводе вполне логично было бы воспользоваться уже существующей и хорошо известной церковнославянской библейской лексикой. Напротив, стремление к десакрализации текста ведет к полному отказу от церковнославянской лексики. Причем производятся следующие замены[iii]:

Также непривычным является именование Кельсиевым согласно МТ фараона — «парао» (Исх. 1, 11), египтянина — «мицрит» (Исх. 2, 12), еврея — «ибрит» (Исх. 2, 12). 

Еще одной особенностью перевода В.И. Кельсиева является тщательное транскрибирование имен собственных, насколько это позволяют фонетические возможности русского языка. Делая оговорку, что «смешно было бы писать Пари вместо Париж и Кёбенхафн вместо Копенгаген»[iv]. В.И. Кельсиев видит в отказе от привычных русскому уху имен библейских персонажей и географических названий еще один способ десакрализации текста.

Для транскрибирования имен собственных В.И. Кельсиев избирает сфардское произношение древнееврейских слов, делая, правда, некоторые исключения[v]:

1. Для шва он берет не Ъ, как следовало бы, но Э, так как в русском Ъ утратил полугласное звучание.
2. Алеф, айн, и hей он пропускает, как «незаметные в произношении и не возможные для русского говора» (с. VI).
3. Для йод он вводит в употребление латинское J, указывая, что эта буква «существует во всех азбуках, и употреблялось даже в древнеславянской церковной, в виде I без точки» (С. VI).
4. Точно также игнорируется дагеш, как слабый так и сильный.

О буквах со слабым дагешем сказано, что «наш язык не имеет хотя приблизительно соответствующих звуков»[vi], о буквах с дагешем сильным указано, что «мы нигде не двоили согласных, это было бы почти незаметно в русском произношении...и затруднительно для правописания»[vii].

Таким образом, в передаче имен собственных В.И. Кельсиев дает картину половинчатого решения этого вопроса: отвергнув употребившуюся со времен Кирилло-Мефодиевского перевода традицию, В.И. Кельсиев не дает и точного фонетического отпечатка, так как в этом случае ему пришлось бы применять систему транскрибирования семитских языков, употребляемую в научных изданиях. А так как заявленной целью перевода было ознакомление с библейским текстом широких масс, то нерешенность этого вопроса в переводе В.И. Кельсиева очевидна. Более того, она подчеркивает оправданность использования в СП привычных имен библейских персонажей и географических названий.

Особо следует обратить внимание на передачу В.И. Кельсиевым имен Божиих hw:hy] (Яhвеh) и myhla (Элоhим).

Элоhим[viii] — В.И. Кельсиев предполагает, что стоило бы перевести его словом Бука, так как оно «дает идею о страхе» (с. VII), но, убоявшись явной несуразицы везде переводит Элоhим как «Бог», ссылаясь на традицию всех современных ему переводов на европейские языки.

Яhвеh Кельсиев переводит либо причастием «Сущий» либо глагольной формой Есмь (Исх. 3,14), ссылаясь на того же Авраама Бениша, видевшего в имени Яhвеh глагол hаваh — «быть, существовать» в третьем лице единственного числа несовершенной формы, и потому переводившего его — the Eternal.

Особо следует упомянуть употребление В.И. Кельсиевым диалектных и просторечных форм русского языка[ix]. Так Бог наводит на Авраама «спячку» (Быт. 21,21), Измаил будет между людьми «куланом» (Быт. 16,20), тазобедренное сухожилие именует «тяжем вертлюговым» (Быт. 32, 32), надгробный плач египтянок — «поминками» (Быт. 11,42), шатер — «альковом» (Числ. 25, 8). Таковы же выражения «глупили мы» (Числ. 12,11), «прибраться (т.е. умереть — Р.С.) должен Аарон» (Числ. 20,24), «болтовня губ ее» (Числ. 30,9), «последки исполинов» (Втор. 3,11). Образное именование народа Израилева — nwrvy — Йешурун — «прямой» (Синодальный перевод — Израиль) — переводится с уменьшительным суффиксом — Jисраэлюшка (Втор. 32,15; 33,5,26).

Использует В.И. Кельсиев и слова собственного изобретения. Так именуя Адама человеком, Еву он называет «человечицей» (Быт. 2, 33), пытаясь таким образом воспроизвести пару va иш — hva иша; для Духа Божия, посылаемого Его избранникам, которых, В.И. Кельсиев именует не пророками, а просто «вдохновенными» (Числ. XI, 29), изобретается слово «передух» (Числ. XI, 29), Тростниковое же море именуется Морем водорослей, чему не находится параллелей ни в каком другом переводе Ветхого Завета на русский язык.

Переводу Кельсиева свойственно сохранение древнееврейских грамматических конструкций, несвойственных русскому языку[x]: «ляжет... с нею лежанием семени» (Числ. 5,12), «хранить хранением» (Числ. 9,19), «истреблением...истреблены» (Втор. 4,26), «размахивать размахиванием» (Числ. 6,20), «всякое взмахивание святынь» (Числ. 18,19) «золото взмахивания, которое взмахнули они Сущему» (Числ. 31,49), «такими же были мы на их глаза» (Числ. 13,33), «будьте себе осторожны» (Втор. 2,4), «нет ему крови» (Числ. 35,27).

В начале последнего третьего тома, содержавшего перевод Второзакония содержалось краткое примечание о том, что «мы приостанавливаем в настоящее время перевод следующих книг Библии — во-первых, чтобы видеть, как будет принят публикой наш труд, а во-вторых, чтобы положительнее узнать, какой именно требуется перевод — передающий ли текст слово в слово, до какой степени, что его чтение почти заменяет чтение подлинника...или же перевод, который может употребляться всем и каждым... как легкое и занимательное чтение?»[xi].

В этом же предисловии В.И. Кельсиев указывает и на то, что после прочтения первых его переводов «многие, вполне добросовестные лица и хорошие судьи в деле русского языка, делали нам упрек тяжелый и слишком буквальный перевод первых четырех книг Библии»[xii]. Результатом этой критики стало то, что в переводе Второзакония В.И. Кельсиев во многих местах отступает от буквализма и использования вульгаризмов, заменяя их более привычными для письменной речи словами.

Автор второго из рассматриваемых переводов — Леон Иосифович Мандельштам (1819-1889), получил образование в Московском и Санкт-Петербургском университетах, отличался разносторонней ученостью, служил в министерстве образования. В 1862 году в Берлине вышел его перевод Пятикнижия Моисеева: «Тора, т. е. Закон или Пятикнижие Моисеево. Буквальный перевод Л. И. Мандельштама, кандидата петербургского университета. В пользу русских евреев. Берлин, 5622 [т. е. 1862]»[xiii], несколько позже — его же перевод Псалтири[xiv]. Весьма ценные комментарии содержат богатый филологический и богословский материал.[xv]

О своем переводе Пятикнижия Л.И. Мандельштам говорит, что «он должен служить...предварительной работой для будущего перевода Библии более изящным русским языком»[xvi]. В отличие от своего современника В. И. Кельсиева, Л.И. Мандельштам не сетует на отсутствие русского библейского языка, но исходя из истории немецкой и английской Библий, повлиявших на народный язык, говорит, что «так точно и русский...перевод Библии со временем может сделаться народным имуществом»[xvii]. Исходя из этого предположения, Л.И. Мандельштам формулирует свой главный переводческий принцип — дать текст, максимально приближенный к разговорной форме литературного языка, проведя, таким образом, локализацию библейского текста, при чем личность переводчика, по его мнению «должна исчезнуть пред собственным его произведением»[xviii].

В целях этой локализации Л.И. Мандельштам часто употребляет архаичные, диалектные и просторечные формы русского языка:

«Предостереги народ, чтобы не ломились поглядеть на Господа» (Исх. 19,21).

«И вломилась в них зараза» (Пс. 106,29).

«Всякий тороватый сердцем» (Исх. 35,5).

У Л.И. Мандельштама патриархи кочуют «табором» (Быт 32,8), едят вместо восточных лепешек «пироги» (Быт. 18,6), носят «кармазинный шелк» (Числ. 19,6), играют на «скрипках» (Быт. 31,27) меряют все на «аршин» (Быт. 6,15), а взвешивают — на «гривны» (Исх. 30,13); Иосиф носит «халат с позументами» (Быт. 37,23), а Фамарь «прикрывается фатой» (Быт. 38,14); зерно братья Иосифа засыпают в «кули» (Быт. 42,25) и едут на «телегах» (Быт. 45,27); превосвященник облачается в «льняные порты» (Исх. 28,42) и опоясывается «кушаком» (Исх. 29,9); народ израильский управляется «стряпчими» (Исх. 5,14) и суд происходит «на вече» (Втор. 25,7); соседи — горцы — «дикари» (Пс. 72,9) и живут в «аулах» (Пс. 83,7); в Израиле есть и «витязи» (Пс. 52,3), и «сыны барские» (Пс. 62,10), и даже «крамольники» (Числ. 20,10). С определенной долей вероятности желанием локализации библейского текста можно объяснить использование Л.И. Мандельштамом привычных русскому читателю славянских слов и даже грамматических конструкций: «Волу быть заброшену каменьями и мясу его не быть употреблену в пищу, владельцу быть предану смерти» (Исх. 21, 28), «Быть сожжену ему» (Лев. 4, 12). Явной отсылкой к славянскому тексту также является именование Красного моря — «Чермным» (Пс. 106, 9), головного убора первосвященника — «митрой» (Исх. 28, 4), телки — «юницей» (Быт. 15, 9), а барана — «овном» (Быт. 15, 9).

К особенностям перевода Л.И. Мандельштама относится о то, что в отличие от большинства переводчиков Ветхого Завета на русский язык, он стремится переводить поэтические разделы не буквально, но двустишиями, жертвуя содержанием ради формы:

 

«Чем-то я прокляну?
Ведь не проклял Творец!
Чем-то я похулю?
Не хулил же Господь» (Числ. 23, 8)
 

«Они разбиты
как будто пальма
Садам подобны
вблизи реки
Как бы алоэ —
Господь садил
Подобны кедрам
вблизи воды» (Числ. 24, 6)

 
«Дождем пусть прольется
ученье мое
Росою зареет
пусть слово мое
Как пряди дождя
на былие сходит
Как крупные капли
на зелень-траву» (Числ. 32, 2)

 

Часто давая довольно свободный перевод, Л.И. Мандельштам все же неодобрительно отзывался о тех, кто предлагал ему в своей работе «совершенно откинуть древние, восточные формы Библии, и перевести только мысли, а не слова ее»[xix]. По этой, очевидно, причине у него встречаются пассажи, несущие черты древнееврейских грамматических конструкций, явно несвойственных русскому языку:

«Воспоминая вспомнит» (Исх. 13, 19)

«Уставая устанешь» (Исх. 18, 18)

«Согрешили грехом» (Исх. 32,30)

«Не ложись ложем» (Лев. 18, 22)

«Уничтожением уничтожьте» (Втор. 12, 2)

«Обрезываясь, да обрежется» (Быт. 17, 13)

«Тоской затосковал» (Быт. 31, 30)

«Гаданием гадает» (Быт. 44, 5)

«Направил лицо свое к степи» (Числ. 24, 1), т.е. отправился в степь.

Слова Моисея о том, что он некрасноречив, Л.И. Мандельштам переводит двусмысленным выражением «я не человек слова» (Исх. 4, 10), и даже «я неразвязен речами» (Исх. 6,12). В тоже время некоторые древнееврейские фразеологизмы Л.И. Мандельштам переводит схожими по смыслу русскими, буквальный перевод приводя лишь в сноске: «в высокомерии своем» (Пс. 10, 4) сноска — «подняв нос».

Некоторые слова и выражения переведены Л.И. Мандельштамом с явным намерением согласования библейского текста с научными представлениями середины XIX века, в результате чего выражение Быт. 1, 2 о неустроенности первоначального мира (СП — Земля же была безвидна и пуста), переводится как «переворот и расторжение», так как это, по словам Л.И. Мандельштама, соответствовало научным представлениям его времени о вулканическом происхождении земли, на что он сам указывает в приложении к переводу[xx]. Аллегорическое выражение Быт. 3, 24 (СП — пламенный меч обращающийся; МТ — tkPht=Mh brjh- hахерев hамитhапехет), Л.И. Мандельштам переводит как «пыль вертящихся песков», чтобы передать мысль, приводимую в комментарии, что «охранять путь к дереву жизни» поставлены песчаные бури Аравийских пустынь[xxi].

При передаче имен собственных Л.И. Мандельштам следует ашкеназской фонетической традиции, также традиционна передача им имен Божиих Яhвеh — Яхве и Элоhим — Владыка. Краткая же форма Яh, которую Кельсиев переводит как Сущ, сокращая Сущий, Л.И. Мандельштам просто транслитерирует: «Именем его Jah» (Пс. 68, 15), «Для обители Jaha, Бога» (Пс. 68, 19), «Защитник — Jah» (Пс. 89, 9). В то же время, при переводе Исх. 3, 14 придерживается раввинистической истолковательной традиции, переводя Яhвеh глагольной формой: «Есмь, который Есмь... Есмь послал меня к Вам».

К переводческим находкам Л.И. Мандельштама можно отнести следующие. Так, слово rBdm — мидбар которое СП, следуя славянской традиции, переводит как «пустыня», Л.И. Мандельштам, исходя из того, что к XIX в. в русском языке слово это уже не означало, как ранее просто ненаселенную местность, но совершенно определенный тип ландшафта, явно не соответствующий библейским реалиям, совершенно верно переводит rBdm — мидбар как «степь». Довольно удачно Л.И. Мандельштам переводит выражение Быт. 2,1 Mabx* lkw~ — вэхоль-цваам, как «убранство», так как речь идет о небесных светилах, в то время как СП дословно говорит «Так совершены небо и земля и все воинство их» искажая смысл библейского текста.

К переводческим ошибкам Л.И. Мандельштама можно отнести следующие. Для одного и того же слова даются разные переводы: rG — гер и «иностранец» (Исх. 12, 48) и «чужестранец» (Исх. 12, 49). Слово иври - yrb[ переводится то «еврей», то «ибрит», смешивая различные переводческие традиции. Слово tdlwT - тольдот, которыми начинаются различные части повествования книги Бытия Л.И. Мандельштам переводит, то «происхождение» (Быт. 2, 4), то «очерк» (Быт. 5, 1), то «приключения» (Быт. 6,9), то «события» (Быт. 36, 1; 37, 2). В то же время, слово vya - иш, во всех переводах даваемое как «муж» или «человек», переводит одним из побочных его значений — «владелец», искажая тем самым смысл повествования — «владелец египетский, бьет владельца еврейского» (Исх. 2,11). Императивный суффикс hn — на всегда переводится как «пожалуйста», что в экспрессивных выражениях приобретает комический характер.

Об экспериментальном характере двух вышерассмотренных переводов Пятикнижия приходится говорить для того, чтобы подчеркнуть такой же во многом характер и перевода Синодального, что ставит вопрос о его адекватности в передаче оригинального: перевод различных частей Ветхого Завета производился разными авторами, и впоследствии не был должным образом выверен, кроме того, переводчики не знали как многих реалий библейской эпохи, реконструируемых сейчас в контексте всей древней истории Ближнего Востока, так и значения некоторых архаичных слов и выражений, переводившихся по контексту[xxii].

Первая группа примеров — географические названия. Так, город Бет — Хорон

Nrojo tyB именуется: Бефорон (3 Цар. IX, 17), Беф - Орон (Нав. XVI, 3, 5; XVIII, 13; XXI, 22; 1 Пар. VI, 68; VII, 24), Вефорон (Нав. X, 10; 2 Пар. VIII, 5; XXV, 13; 1 Мак. III, 16, 24; VII, 39; IX,50) и даже Ветерон (Иудифь IV, 4).

Примерами более серьёзной ошибки может служить смешение двух различных названий. Боцра в Эдоме hr;x]B;, с которой связано известное мессианское пророчество, и Бецер rx,B,, расположенный в Моаве. Оба этих города в СП именуются Восор.

Иногда ошибки возникают в связи с копированием славянского текста, который вслед за LXX даёт калькированный перевод географического названия. Так, Атрот Бет-Йоав ba;wy tyBe twrof][' в славянском тексте именуется «Венец дома Иоавля», чему следует и СП, затрудняя понимание этого места из 1 Пар. 1, 34. Существуют и примеры прямо противоположного свойства — так выражение µynIn/[m] N/lae - алон меонним из Суд 9, 37 переведено не как «дуб гадателей по облакам», но «дуб Меонним».

Следующий пример — в переводе выражения Nd,[eANg — Ган Эден, предположительно являющегося транслитерацией древнего, еще шумерского, названия местности в южной части междуречья — Ан-Эден /т.е. высокая степь/. Это выражение СП передаёт как «сад Едемский» (Быт.2,15).

Во время исхода из Египта (Исх. 13-15) народ Израильский пересекает цепь пресноводных озёр, находившихся во II тысячелетии до н.э. на месте нынешнего Суэцкого канала. Так как берега их были укрыты зарослями тростника, то МТ именует их pWsAµy" ям суф — Тростниковое (папирусное) море. Отождествление его с Красным (слав.-Чермным) морем, у солёных вод которого тростник не растёт, и нет заболоченных берегов, произошло в александрийской общине иудеев, сложившейся в эпоху персидского завоевания Египта, когда упомянутая ранее цель мелководных озёр была поглощена пустыней. Через перевод LXX это отождествление перешло и в СП, породив самые невероятные истолковательские гипотезы.

Вторая группа примеров — личные имена, которые СП иногда путает с географическими названиями. Так, одним словом «Вирсавия» переводится как географическое название ([b'v, raeB] — Беер-Шева так и имя жены Урии Хеттеянина — ([b'v,AtB' - Бат-Шева. Тот же «Хеттеянин» (МТ - yTij - хитти) - пример использования архаического чтения, вместо «хетт». Точно так же не соответствуют общепринятому чтению имена исторических личностей: фараонов Шешонка (СП - Сусаким) (МТ - qvwv - Шишак) и Априя (СП - Вафрий) (МТ - [r'p]j - Хефра), царей Тиглатпалассара (СП - Феглаффелассар) (МТ - rs,a,l]Pi tl'gTi - Тиглат Пилесер) и Пулу (СП - Фул) (МТ - lWP - Пул) и многих других. Таким образом, библейская история искусственно вычленяется из всемирной и загоняется в некое историко-культурное гетто.

Имена в СП смешиваются постоянно: как два различных персонажа именуются одним и тем же именем, так и наоборот, одна и та же личность может носить разные имена — в зависимости от вкусов переводчиков различных частей Ветхого Завета. Среди примеров первого рода наиболее знаменательно смешение имён swm[ — Амос (пророк) и Xwmoa — Амоц. Последнее носил отец пророка Исаии, что часто приводит к представлению о том, что пророк Исаия был сыном пророка Амоса.

Иногда личные имена появляются вследствие присоединения определённого артикля ha к определяемому слову, в результате чего младший сын (МТ - nf;Q;h'AnB, - бен-haккатан) превращается в «сына Гаккатана» (Ездр.8.12), и даже дети рабов — писцов (соферов) (МТ - tr,p,Soh'AynEB] бней-haссоферет) становятся «сыновьями Гассоферефа» (Ездр.2,55).

Третья группа примеров — флора и фауна библейского мира, о которой кабинетные переводчики позапрошлого века имели весьма приблизительное представление. Так, огурцы СП (МТ - µyaiVuQi' - кишуим. Числ. 11,5) — это на самом деле дыни (Cucumis melo), те ее сорта, которые имеют сочные, хорошо утоляющие жажду плоды, напоминающие по форме огурцы. Поэтому упоминаемые в Ис 1:8; Иер 10:5 огороды (досл. "огуречные поля"; в СП Иер 10:5 это выражение просто опущено) были бахчами, на которых выращивали дыни. Бук СП (МТ - rWVa't]- теашур. Ис 41:19; 60:13; Иез 27:6) — это кипарис с развесистой кроной, похожей на крону кедра (Cupressus sempervirens). Певг СП (МТ - µyGImul]a' yxe[} - эцей альмугим. 3Цар 10:11 и след.; 2Пар 2:8; 9:10 и след.) — красное сандаловое дерево (Pterocarpus santalinus). Верба СП (МТ - bir;[} — арави. Иов 40:17; Ис 44:4) — тополь евфратский (Populus euphratica), верба же (МТ - hp;x;p]x' - цафцафа) в Иез 17:5 названа ивой. Дерево ситтим СП (МТ - µyFivi yxe[} - эцей шиттим) — нильская акация (Acacia Nilica).

То же и с животным миром: филин СП (МТ - s/K - кос. Лев 11:17; Втор 14:16; Пс 101:7) это на самом деле сыч Athene noctua saharae. Сова СП (МТ - jiao - охи. Ис 13:21) — филин Bubo bubo aharonii, а также козодой обыкновенный (Caprimulgus europaeus) (МТ - sm;j]T - тахмас. Лев 11:16 и Втор 14:15). Ибис СП (МТ - pWvnY"' - яншуф. Лев 11:17; Втор 14:16) - ушастая сова (Asio otus). Лебедь СП (МТ - tm,v,nT - тиншемет. Лев 11:18; Втор 14:16) обозначает сову-сипуху (Tyto alba). Серна СП (МТ - li[eY' - яэли.1Цар 24:3; Пс 103:18;) - это Capra nubiana, вид дикой козы, обитавшей в горах Св. Земли. Скимен СП (МТ - rmen:] - намер. Ос 13:7) - барс (Felis pardus). Орел СП (МТ - rv,N< - нешер. Мих 1:16; Авв 1:8) означает собственно коршуна, а сип (МТ - µj;r - рахам. Лев 11:18; Втор 14:17) - коршуна-стервятника. Черного коршуна (Milvus migrans) (МТ - hY:a - айя.) СП в Лев 11:14 и Втор 14:13 именует соколом, и лишь в Иов 28:7 - коршуном. Антилопа (Antilope addax) (МТ - nvoyd - дишон. Втор 14:5) в СП - лань. Газель (Gazella dorcas) (МТ - yI;bX - цви. 2Цар 2:18; Притч 6:5; Ис 13:14 и др.) в СП - серна. Черноносых же газелей (Gazella arabica) (МТ - rm,eeze - земер. Втор 14:5;) СП вслед за LXX именует камелопардами. «Песьи мухи» СП - просто «дикие звери» (МТ - bro[;h, rs - Сар hеарав. Исх. 8,21), а мошки - вши (МТ - µN:Ki - кинам. Исх. 8,17). Серной СП называет и безоарового козла (Capra aegagrus) (МТ - W^Qa - акко Втор 14:5), дикого прародителя всех видов домашних коз.

Слово nyNIt - таннин, обозначающее, судя по контексту ядовитых змей, переводится СП по разному: это и змеи (Исх 7:9,12; Втор 32:33 и Пс 90:13), и рыбы (Быт 1:21, Иов 7:12, Пс 148:7), и шакалы (Иер 14:6), и даже просто «морское чудовище» (Пс 73:13; Иез 29:3; 32:2).

Четвертая группа примеров искажения реальной библейской действительности - в переводе придворных должностей. Так, царская гвардия, состоявшая из критян (МТ - ytireK - крети) и филистимлян (МТ - ytileP - плети), превратилась в таинственных Хелефеев и Фелефеев (2 Цар. 8, 18; 15:18; 20:7; 3Цар 1:38). Также и второй после царя человек (МТ - ryKizm' - мазкир досл. «напоминающий», «докладывающий». 2Цар 8:16; 20:24; 3 Цар 4:3; 4Цар 18:18,37; 1Пар 18:15; 2Пар 34:8; Ис 36:3,22), заведовавший внешней и внутренней политикой, стал просто «дееписателем».

Пятая группа примеров - намеренное следование славянскому переводу. Так, согласно МТ построение (МТ - nb,YI - йивен Быт. 2, 21) жены (СП - создание) происходит в состоянии исступления (МТ - hm;Der]T' - тардема.), в которое был погружен Адам. СП же говорит лишь только о крепком сне.

Рассмотрев переводы Ветхого Завета середины XIX-го века, вполне можно согласиться с мнением, что они носили черты эксперимента. Поиск адекватности в передаче оригинального библейского текста Синодальный переводом, которому часто по умолчанию присваивается имя русской Библии, приводит нас к выводу о необходимости выработки определенных правил его правки, потребность осуществления которой в настоящее время самоочевидна: ориентация на этические принципы Библии возможна лишь при наличии общепринятого национального перевода Священного Писания.

 

---

[i] Библия. Священное Писание Ветхого и Нового Завета, переведенное с еврейского независимо от вставок в подлинник и от его изменений, находящихся в греческом и славянском переводах. Ветхий Завет. Отдел 1-й, заключающий в себе Закон или Пятикнижие. Перевод Вадима. Лондон, 1860, с.3.

[ii] Библия. Священное Писание Ветхого и Нового Завета, переведенное с еврейского независимо от вставок в подлинник и от его изменений, находящихся в греческом и славянском переводах. Ветхий Завет. Отдел 1-й, заключающий в себе Закон или Пятикнижие. Перевод Вадима. Лондон, 1860, с. 4.

[iii] Снигирев Р.Л. Ветхий Завет в переводе В. И. Кельсиева (Лондон, 1860). В сб. Университетское переводоведение. Материалы IX Международной научной конференции «Федоровские чтения». 18-20 октября 2007 г. Филологический факультет СПбГУ. СПб., 2008, с. 350.

[iv] Библия. Священное Писание Ветхого и Нового Завета, переведенное с еврейского независимо от вставок в подлинник и от его изменений, находящихся в греческом и славянском переводах. Ветхий Завет. Отдел 1-й, заключающий в себе Закон или Пятикнижие. Перевод Вадима. Лондон, 1860, с. 5.

[v] Снигирев Р.Л. Ветхий Завет в переводе В. И. Кельсиева (Лондон, 1860). В сб. Университетское переводоведение. Материалы IX Международной научной конференции «Федоровские чтения». 18-20 октября 2007 г. Филологический факультет СПбГУ. СПб., 2008, с. 351.

[vi] Библия. Священное Писание Ветхого и Нового Завета, переведенное с еврейского независимо от вставок в подлинник и от его изменений, находящихся в греческом и славянском переводах. Ветхий Завет. Отдел 1-й, заключающий в себе Закон или Пятикнижие. Перевод Вадима. Лондон, 1860, с. 6.

[vii] Там же.

[viii] Эль - прасемитское «быть сильным»; элоаh - «Сильный» (то есть Бог), множественное число, усиливающее качество, дает предположительный перевод «Всесильный». В Синодальном переводе Ветхого Завета (1876) - «Бог».

[ix] Снигирев Р.Л. Ветхий Завет в переводе В. И. Кельсиева (Лондон, 1860). В сб. Университетское переводоведение. Материалы IX Международной научной конференции «Федоровские чтения». 18-20 октября 2007 г. Филологический факультет СПбГУ. СПб., 2008, с. 352.

[x] Снигирев Р.Л. Ветхий Завет в переводе В. И. Кельсиева (Лондон, 1860). В сб. Университетское переводоведение. Материалы IX Международной научной конференции «Федоровские чтения». 18-20 октября 2007 г. Филологический факультет СПбГУ. СПб., 2008, с. 353.

[xi] Библия. Священное Писание Ветхого и Нового Завета, переведенное с еврейского независимо от вставок в подлинник и от его изменений, находящихся в греческом и славянском переводах. Ветхий Завет. Отдел 1-й, заключающий в себе Закон или Пятикнижие. Перевод Вадима. Лондон, 1860, с. 273.

[xii] Там же.

[xiii] Тора, т. е. Закон или Пятикнижие Моисеево. Буквальный перевод Л. И. Мандельштама, кандидата петербургского университета. В пользу русских евреев. Берлин, 1862.

[xiv] Псалмы. Буквальный перевод Л. И. Мандельштама. 3-е издание Берлин 5632/1872.

[xv] Мандельштам Л. сост. Филологический словарь к русскому переводу Библии соответственно книгам, главам и стихам еврейского текста и на основании новейших исследований по семитическим языкам. СПБ. Ун-т. Берлин, 1862.

[xvi] Тора, т. е. Закон или Пятикнижие Моисеево. Буквальный перевод Л. И. Мандельштама, кандидата петербургского университета. В пользу русских евреев. Берлин, 1862, с. III.

[xvii] Тора, т. е. Закон или Пятикнижие Моисеево. Буквальный перевод Л. И. Мандельштама, кандидата петербургского университета. В пользу русских евреев. Берлин, 1862, с. VIII.

[xviii] Тора, т. е. Закон или Пятикнижие Моисеево. Буквальный перевод Л. И. Мандельштама, кандидата петербургского университета. В пользу русских евреев. Берлин, 1862, с. XIII.

[xix] Тора, т. е. Закон или Пятикнижие Моисеево. Буквальный перевод Л. И. Мандельштама, кандидата петербургского университета. В пользу русских евреев. Берлин, 1862, с. IV.

[xx] Мандельштам Л. сост. Филологический словарь к русскому переводу Библии соответственно книгам, главам и стихам еврейского текста и на основании новейших исследований по семитическим языкам. СПБ. Ун-т. Берлин, 1862, с.7.

[xxi] Мандельштам Л. сост. Филологический словарь к русскому переводу Библии соответственно книгам, главам и стихам еврейского текста и на основании новейших исследований по семитическим языкам. СПБ. Ун-т. Берлин, 1862, с.20.

[xxii] Снигирев Р.Л. Синодальный перевод Ветхого Завета (1876): поиски адекватности в передаче оригинального текста. В сб. Материалы XXXVI Международной филологической конференции. 12 - 17 марта 2007. Филологический факультет СПбГУ. СПб., 2007