Введение в проблематику

В представленной статье рассматривается сотериологическое учение средневековой японской школы буддизма Чистой Земли (Дзёдо). Данная школа интересна прежде всего тем, что в её рамках было сформулировано положение о «спасении только верой», напоминающее аналогичное учение Мартина Лютера[1]. Одним из первых европейских теологов, обративших внимание на сходство учений протестантизма и буддизма Чистой Земли, был Карл Барт, затронувший этот вопрос в своей «Церковной Догматике»[2]. В научной и популярной литературе буддизм Чистой Земли часто называют «амидаизмом» по имени будды Амиды[3] (на санскрите Амитабха – «Бесконечный Свет» или Амитаюс – «Бесконечная Жизнь»[4]), на сострадательную помощь которого уповают последователи этого учения. В данной работе понятие «амидаизм» мы будем применять в широком смысле ко всем многочисленным направлениям и практикам, относящимся к будде Амиде, под названием же «буддизм Чистой Земли» (Дзёдо-сю) будем понимать одно из направлений амидаизма — школу, основанную буддийскими учителями Хонэном и Синраном в Японии XII – XIII вв.

Следует отметить, что амидаизм и, в частности, школа буддизма Чистой Земли мало известны в России, поскольку данное направление не вызывало особого интереса у отечественных исследователей. Ведущий специалист в области японской буддийской философии и культуры Н.Н. Трубникова писала в 2014 году: «Из всех направлений японского буддизма амидаизм — учение о будде Амида и его Чистой земле — реже всего обсуждался в наших отечественных исследованиях. Нет ни одной книги, посвящённой ему, статей немного, переводов тоже не наберется и десятка. Это странно, учитывая, как много было и есть амидаистов в Японии, как много их единомышленников в Китае, Корее, Вьетнаме и других странах. Но это объяснимо: ведь у нас принято исследовать прежде всего буддийские учения или отношения буддийских движений с государственной властью. Но учение амидаистов настолько просто, что о нём и сказать почти нечего: один из будд, известный под именем Амида, дал обет спасти всех, кто обратится к нему, и потому каждый, кто с верою произносит слова «Слава будде Амида!», сможет после смерти возродиться в буддийском раю — в Чистой земле Высшей Радости»[5]. На наш взгляд, существуют и другие причины отсутствия интереса к учению амидаизма, которые будут рассмотрены в заключительной части данной статьи. Вначале же, в связи с данным обстоятельством, коротко рассмотрим основные положения этого направления буддизма.

 Религиозно-доктринальные положения амидаизма[6]

Как сказано выше, главным объектом почитания в амидаизме является будда Амида. В важнейшем тексте этого направления, «Большой сутре о Стране Высшей Радости»[7], говорится том, что неисчислимое количество времени тому назад один великий правитель услышал буддийское учение, отрекся от мира и стал монахом по имени Дхармакара. Дхармакара принял сорок восемь обетов, суть которых сводилась к тому, что он достигнет просветления и станет буддой только при том условии, что на пути совершенствования он накопит бесконечное количество религиозных заслуг, и, разделяя этот океан заслуг со всеми живыми существами, будет помогать им добиваться освобождения. Когда, спустя бесчисленное количество лет и перерождений, монах Дхармакара стал буддой по имени Амида, это означало, что все его обеты выполнены. Силой своей добродетели будда Амида создал своего рода буддийский рай, «Чистую Землю» — «Западную Страну Высшей Радости»[8]. В этой Стране нет страданий, заблуждений и даже тени зла. Земля там состоит из драгоценностей разных видов, с высоты звучит божественная музыка, с неба падают прекрасные цветы. Тот, кто родился в ней, уже никогда не вернётся в мир страданий. В некоторых случаях Страна Высшей Радости понимается как место, откуда легко достичь окончательного освобождения — нирваны, иногда же Чистая Земля будды Амиды рассматривается как собственно нирвана.

Самым важным среди сорока восьми обетов монаха Дхармакары был 18-й, получивший название «Изначального Обета». В этом обете говорится о том, что любой человек, искренне поверивший и доверившийся будде Амиде, если пожелает родиться в его Чистой Земле, ему достаточно хотя бы десять раз обратиться мыслью к будде Амиде, и после смерти этот человек обязательно возродится в Стране Высшей Радости[9].

Концепция «десяти мыслей» первоначально имела различные трактовки, однако со временем главной (а часто и единственной) практикой амидаистких школ стало «произнесение имени» — то есть словесное или мысленное произнесение формулы «Слава будде Амиде» («Наму Амида буцу», сам процесс произнесения имени, «моления», получил название «нэмбуцу»). Вера в восемнадцатый обет будды Амиды и созданную им Чистую Землю является основой догматики амидаизма.

 Развитие амидаистской мысли в Индии и Китае

Главные учителя махаянских школ индийского буддизма оставили сочинения, так или иначе связанные с почитанием будды Амиды. В Индии было сформулировано учение о трудном и легком пути к освобождению. Трудный путь сравнивается с движением к цели пешком, легкий же путь — это путешествие на лодке, влекомой течением. В первом случае путь проходится собственными усилиями адепта, на втором в помощь призываются будды и великие бодхисаттвы (существа высокого духовного уровня)[10]. 

В первые века по Р.Х. учение о Чистой Земле будды Амиды из Индии проникло в Китай. В развитие амидаизма в Китае особый вклад внесли три буддийских учителя: Тань Луань, Дао Чо и Шань Дао.

Тань Луань (476–542 гг.), основываясь на учении о трудной и легкой практике, ввёл понятия о достижении спасения «с опорой на собственные силы» и с «опорой на силу другого», то есть на помощь будды Амитабхи, основанную на силе его обетов. Эти два понятия: «опора на собственную силу» (яп. дзирики) и «опора на силу другого» (яп. тарики) стали ключевыми в словаре амидаистких школ Китая и Японии[11].

Дао Чо (562–645 гг.) выделил в буддизме два пути к спасению: «путь святых», включающий в себя практику и учение всех других буддийских школ, и «путь учения Чистой Земли», который опирается на изначальный обет будды Амиды и ведет к возрождению в его Западной Стране Высшей радости. Поскольку учение Будды постепенно приходит в упадок, а повреждённость людей увеличивается, достичь спасения собственными усилиями становится практически невозможною. Реально к спасению может привести только сострадательная сила будды Амиды, заключённая в его обетах[12].   

Дао Чо применял практику произнесения имени будды Амиды. Согласно традиции, он произносил молитвенную формулу «Наму Амида буцу» около 70 тысяч раз в сутки. Кроме того, он ввел в употребление практику произнесения имени с подсчетом молитв по бобам. По мысли Дао Чо, произнесение имени способно очистить психические загрязнения, укротить страсти и уничтожить последствия кармических грехов даже самых злых людей[13].

Третий мыслитель, Шань Дао (613–681 гг.) сделал особый упор на сотериологическом значении практики произнесения имени и выделил её в качестве основного средства спасения в амидаизме, хотя и не отрицал полностью других средств (чтение амидаистких сутр, совершение обрядов и так далее). Учение Шань Дао базировалось на его собственном опыте видения будды Амиды и его Чистой Земли. Будда Амида предстал перед ним как воплощение безмерного океана религиозных заслуг, обретенных им в прошлом, и всё, что требовалось от верующего, — это принять и использовать заслуги будды Амиды для своего спасения. Этой цели и служила практика произнесения имени[14].

Таким образом, в китайском амидаизме сложился устоявшийся комплекс идей: вера в Изначальный Обет будды Амиды; произнесение имени будды Амиды как основное средство достижения спасения; разделение путей спасения на те, которые опираются на собственные силы практикующего, и те, которые опираются на «силу другого». Эти идеи позднее послужили основой для японской школы буддизма Чистой Земли Хонэна и Синрана.

Однако прежде чем перейти к непосредственному рассмотрению этой школы, необходимо указать на еще одну «историософскую» идею, корни которой уходят в Индию и Китай, но которая получила особое звучание в японском буддизме. Речь идет о буддийском представлении о «последних временах».

 Основная историософская идея амидаизма. Время «конца Учения»

В целом буддизм, с его теорией бесконечного разворачивания громадных космических циклов, был достаточно безразличен к истории, как, собственно, и другие учения индийского происхождения. Тем не менее в буддизме была сформулирована одна, сыгравшая значительную роль в истории китайского и особенно японского буддизма концепция, которую можно назвать «историософской». Эта концепция состоит в том, что с течением времени буддийское учение клонится к упадку, и при этом проходит три закономерные стадии: «время истинного Учения», «время имитации (подобия) Учения» и «время конца Учения». Сроки этих периодов назывались разные: первые два периода обычно считались в пятьсот или тысячу лет, «время конца Учения» — в десять тысяч лет, отсчёт начинается от времени кончины Будды[15]. В первый период сохраняется подлинное учение Будды, а способности людей позволяют им понимать учение и практиковать в соответствии с ним, достигая окончательного освобождения. В век «имитации Учения» еще существует и проповедуется подлинное учение Будды, но мало кто способен понять его и реализовать на практике. Обряды и практики выполняются формально, без полного понимания их сути. В последний же период, «время конца Учения», способности людей столь малы, что они неспособны понимать учение и действовать в соответствии с ним, соответственно, нет уже ни практик, ни освобождения, искажено уже и само учение Будды[16]. Кроме того, «последние времена» сопровождаются различными природными и социальными катаклизмами.

Корни этого учения восходят еще к временам Будды, но окончательно оно сформировалось в средневековом Китае. Согласно разным вариантам подсчета, время «конца Учения» наступило либо в середине VII, либо в середине XI века (в Японии в основном была принята последняя датировка)[17]. Осмысление прихода «последних времен» и привело японского монаха Хонэна к кардинальной переоценке буддийских учений своего времени.

 Учение Хонэна

Буддийский монах Хонэн (1133–1212 гг.) пришел к выводу, что с наступлением времени «конца Учения» спасение своими усилиями становится невозможным. Все ранее принятые буддийские практики: созерцания, обряды, изучение и переписывание буддийских сочинений и так далее уже не работают и не ведут к окончательному освобождению. Единственный способ спастись в эпоху «конца Учения» — положиться на «силу другого», обратиться к милосердию будды Амиды и довериться силе его Изначального Обета. Главной практикой во времена «конца Учения» является обращение к будде Амиде и произнесение его имени (то есть чтение формулы Нэмбуцу: «Слава будде Амиде – Наму Амида буцу!»). Практика произнесения имени существовала во многих буддийских школах, как правило, в сочетании со многими другими. Хонэн же настаивал на «исключительном» Нэмбуцу, то есть на единственности и исключительности такой практики. Он справедливо считал, что если человек, наряду с обращением к будде Амиде, выполняет и другие практики, то он, собственно, не верит в силу Изначального Обета. Кроме того, и само произнесение имени перестало рассматриваться как созерцательная практика, ведущая к очищению сознания (это было слишком сложно для времен «конца Учения»), а стало выражением почитания и благодарности будде Амиде за его спасительный обет[18].

На наш взгляд, специфику и определенную парадоксальность нового учения хорошо иллюстрирует приписываемая последователям Хонэна мандала (священное изображение) «Сэссю фуся». В центре этой мандалы изображён сидящий будда Амида, от которого исходит свет; вокруг него монахи и миряне. На монахов, читающих сутры, свет не попадает, он струится на мирян, которые убивают животных, но при этом произносят имя будды Амиды[19]. Об этом же говорит известное изречение, приписываемое Хонэну: «Даже добродетельный человек может достичь рождения в Чистой Земле и, уж само собою, порочный»[20].

Хонэн оставил завещание — знаменитое «Исповедание веры в один лист», в котором кратко резюмировал сущность своего учения: «Нэмбуцу (то есть произнесение формулы "Наму Амида Буцу"), которому я учу, это не созерцательное Нэмбуцу, преподаваемое многими учёными мастерами Китая и Японии, и не Нэмбуцу, практикуемое с полным пониманием значения "нэн", приходящего во время обучения. Это не что иное, как произносить "Наму Амида Буцу" с убеждением, что сказавший это хотя бы один раз непременно достигнет рождения в Чистой Земле. Три Сознания и Четыре Практики[21], о которых говорится в связи с Нэмбуцу, содержатся в убеждении, что все достигнут рождения с помощью будды Амитабхи. Если ваша вера основана на иных основаниях, чем это, вы не можете принять сострадание двух будд (Шакьямуни и Амида) и останетесь вне Изначального Обета. Те, кто принимает веру в Нэмбуцу, даже обладающие обширными познаниями в учении Будды, должны считать себя за неграмотных, глупых существ, и без претензий на обладание мудростью, с единой мыслью в сердце произносить "Наму Амида Буцу" вместе с обычными неучёными последователями Будды, мужчинами и женщинами»[22].

Этот текст, помимо упора на произнесение имени, демонстрирует еще один важнейший аспект учения Хонэна — спасение становится доступно для всех людей, даже самых простых и неученых. Традиционный буддизм с его сложной догматикой, трудной для усвоения системой созерцаний и обрядов, фактически был обращен только к монашеской элите. В индийском буддизме считалось, что только монах может реализовать высшие религиозные ценности буддийского учения[23]. Хотя часто утверждается, что в дальнейшем буддизм приобрел более демократичный характер, однако трудно найти реальные подтверждения этому. В средневековой Японии, например, монахи самой влиятельной школы Тэндай проходили стандартный двенадцатилетний курс обучения. Для обычных мирян такое обучение было недоступно, для них предписывалось совершение благочестивых дел, чтобы улучшить свою карму и в следующем рождении обрести более благоприятные условия для спасения. Сам Хонэн, будучи монахом школы Тэндай, также прошел традиционный двенадцатилетний курс. Несмотря на то, что Хонэн проявлял определенные успехи в учебе, он пришел к выводу, что неспособен освоить три раздела учения Тэндай: «заповеди», «сосредоточение» и «мудрость»[24]. Спасительный же обет будды Амиды был обращен ко всем без исключения, без различия социального положения и интеллектуальных способностей. Каждый, кто обрел веру, мог достичь спасения.

Тем не менее учению Хонэна была присуща некоторая непоследовательность. Он принимал веру в Изначальный Обет будды Амиды скорее как некое начальное принятие существования будды Амиды и его блаженной Страны Высшей Радости. После такого принятия веру следовало укреплять путем чтения амидаистских текстов, поклонения будде Амиде, но прежде всего — путем произнесения имени. Считается, что сам Хонэн произносил формулу «Слава будде Амиде» около 70 тысяч раз за день. Хотя произнесение имени не рассматривалась как созерцательно-медитативная практика, а являлось лишь знаком доверия к будде Амиде, оно все же было необходимо. Нэмбуцу — это то, что человек должен был делать для спасения, и, таким образом, спасение зависело от активности самого человека. Можно сказать, что учение Хонэна было сосредоточено в большей степени на произнесении имени, а не собственно на вере[25].

И только ученик Хонэна Синран, во многом переосмыслив учение Хонэна и других учителей амидаизма, сделал основной упор на вере в милосердие будды Амиды. Кроме того, будучи последовательным до конца, он пришел к радикальному выводу о том, что в последние времена человек не может обрести веру своими усилиями. Будда Амида сам дарует человеку веру в свой спасительный Изначальный Обет.

 Жизнь Синрана

Синран (1173–1263 гг.), как и его учитель Хонэн, в молодости поступил в ведущий монастырь школы Тэндай — одной из основных школ японского буддизма того времени. Здесь он прошел стандартный двенадцатилетний курс обучения, а затем еще восемь лет был монахом. По некоторым сведениям, Синран участвовал в одном из ритуалов школы Тэндай — непрерывном чтении имени будды Амиды, проводившимся на средства частных заказчиков. Заслуга, обретенная в ходе проведения этого ритуала, посвящалась умершим родственникам заказчиков для улучшения их посмертной судьбы[26].

Однако пребывание в монашестве не избавляло Синрана от сомнений в собственном спасении. Скорее, он все более убеждался в неспособности победить свои страсти, следуя традиционному пути школы Тэндай, и в неизбежности рождения в аду после смерти. Однажды, в ходе стодневного затворничества, Синран получил откровение о том, что ему следует уйти из школы Тэндай и стать учеником Хонэна. Встреча с Хонэном определила его дальнейшую судьбу, он стал одним из главных учеников Хонэна. Тем не менее, как уже было сказано, Синран во многом переосмыслил учение своего учителя. Можно также отметить, что со временем он женился, отказавшись от монашеских обетов. Тем самым он подтвердил свое учение о возможности спасения в обыденной повседневной жизни и положил начало женатому священству школы Чистой Земли. Синран прожил очень долгую по тем временам жизнь, последние годы были посвящены окончательному формулированию учения и переписке с учениками. Кроме того, необходимо было улаживать отношения с властями, поскольку его последователи подвергались преследованиям по обвинениям в аморальности и непочитании родных богов[27]. 

 Механизм веры в учении Синрана

Одной из основных концепций буддизма махаяны, получившего распространение в странах дальневосточного региона, является учение о «передаче заслуг». Это означает, что один человек может передать другому пользу от заслуг, накопленную им в ходе религиозной деятельности, исполнения ритуалов, выполнения добрых дел и так далее. Концепция «передачи заслуг» легла в основу учения о бодхисатвах, подвижниках, помогающих живым существам на пути спасения. Заслуги от всех своих добрых дел, включающих в себя при необходимости и жертву собственной жизни, бодхисаттва посвящает на пользу всех живых существ. Когда в амидаистских текстах говорится о том, что, если человек, услышавший имя будды Амиды, доверится ему и обратится к нему с мыслью о возрождении в Чистой Земле, то с общемахаянских позиций это означает, что человек посвящает будде Амиде весь запас своих накопленных заслуг в надежде на рождение в Стране Высшей Радости будды Амиды.

Синран же радикально переворачивает идею о «передаче заслуг». По его мысли, человек не может своими силами накопить какой-либо запас заслуг, способный привести его ко спасению. Но когда человек обращается с молитвой к Амиде, сам будда открывает для него свой безграничный и неисчерпаемый океан заслуг. Это дар милосердия будды, и принять этот дар человек не может иначе, как только с верой обратившись к будде Амиде. Никаких других способов получить этот дар милосердия не существует[28]. Синран пошел дальше и признал, что вера — это также дар Амиды, не зависящий от морального и интеллектуального состояния человека. Вера в понимании Синрана подразумевает искренность, доверие и желание рождения в Чистой Земле. Человек не может обрести такое состояние своими усилиями, оно даруется ему по милосердию будды Амиды.

Кроме того, по мысли Синрана, необходимым условием обретения веры является видение человеком повреждённости своей природы, своей греховности, и происходящее отсюда понимание необходимости в милосердии. Человек должен увидеть себя таким, каков он есть, — ограниченным человеческим существом, обуреваемым страстями и желаниями, над которыми он не имеет контроля. Человек должен понять, что он не способен собственными усилиями освободить себя из плена страстей. Однако видение своей греховности и понимание нужды в помощи сам человек, собственными своими усилиями, обрести не может. Это также дар будды Амиды. И когда человек получает такое видение и понимание, ему открывается и то, что он обрел их по милосердию будды Амиды. Более человек не полагается на свои усилия, поскольку видит их бесполезность, но полностью доверяется милосердию будды Амиды[29].

Одной из главных заслуг Синрана было то, что он дал философское обоснование своего учения в общепринятых буддийских категориях. Синран отождествил обретение веры с постижением «природы будды» — некоего субстрата, лежащего в основе всех видимых вещей и явлений. Однако если в других школах постижение «природы будды» означало понимание онтологического единства всего универсума, то Синран определил постижение «природы будды» как достижение личностного единства верующего и будды Амиды[30], причем этот разрыв между человеком и буддой может быть преодолен только со стороны будды, через акт дарования веры.

Синран не отрицал произнесение имени, как и другие религиозные практики, связанные с буддой Амидой. Однако целью данной практики он скорее считал поддержание живой связи между человеком и буддой. Произнесение имени означало, что человек услышал призыв милосердия Амиды и отвечает ему. Произнесение имени ни в коей мере не было средством, помогающим обрести милость будды[31]. 

 Некоторые промежуточные выводы

Учение буддизма Чистой Земли, хотя и имело длительную историю внутри других буддийских направлений, в интерпретации Синрана достаточно сильно отличается от них. Прежде всего это было связано с изменением значения понятия «вера», существовавшего и в раннем буддизме, но кардинально переосмысленного Синраном. Он, подобно Мартину Лютеру, поставил понятие веры в центр своего учения. Подробности сравнительного анализа учений Синрана и Лютера выходят за пределы данной статьи. Можно отметить только, что такая близость вызывала интерес как у японских, так и у европейских ученых. Кто-то проводил параллели между ними, другие указывали на значительную разницу в контексте, в рамках которого существовали внешне подобные учения[32]. Сравнение обычно проводится в рамках западного восприятия христианства, с использованием «юридической» терминологии, но нам представляется, что анализ понимания веры Синраном может быть интересным и в рамках православного подхода, когда грехопадение и спасение скорее понимаются через повреждение и восстановление человеческой природы. В любом случае, явное сходство учения Синрана и основных положений христианства требует своего корректного осмысления.

На наш взгляд, учение буддийской школы Чистой Земли позволяет поставить еще одну важную проблему, а именно проблему теистической[33] эволюции буддизма.