В современной Православной Церкви часто говорят про общины, но до конца не ясно, что это такое. Чем это является в своей сути, в своем основании. Очень часто община все-таки определяется по каким-то внешним формам ее организации; нам же важно понять, чем христианская община является по сути. Постараемся выделить и по возможности раскрыть ключевые понятия, которые мы можем использовать для того, чтобы говорить об общине. 

Явление общины для России не новое и чуждое. Н.А. Бердяев, пишет, что «русский народ — самый коммюнотарный в мире народ»[i]. Одним из самых важных принципов коммюнотарности Бердяев называет соборность и личностность, при этом он говорит, что важно отличать соборность от коллективизма. Так как «коллективизм есть подавление личности, подавление человека коллективом, массовым началом», в то время как «соборность, коммюнотарность есть внутреннее, качественное начало в человеке, в самой его личности»[ii]. Давайте сначала рассмотрим, что значит личность с позиции христианского мировоззрения.

Митрополит Иоанн Зизиулас в своих трудах «Бытие как общение» и «Общение и инаковость» рассматривает личность как ключевое понятие православного богословия, особенно большое значение имеющее у отцов-каппадокийцев. Он тесно связывает понятие личности со Святой Троицей, сравнивает восточные и западные представления о том, в чем выражается единство Святой Троицы. Для западного богословия – это прежде всего Божественная природа. Единство Троицы выражается в единстве Божественной природы, которая едина для всех Ее лиц. Восточное же богословие, не отрицая соприродности всех Лиц Троицы, говорит о том, что это единство заключается в единоначалии Отца. Так называемое учение о божественной монархии (не путать с монархианством). Мысль о том, что Бог является Богом прежде всего по существу, по мнению митр. Иоанна, отбрасывает нас к античной онтологии, тогда как «греческие отцы учили, что единство Бога, онтологическое «начало» или «причина» бытия Бога коренится не в единой сущности, а в ипостаси или личности Отца»[iii]. «Единый Бог – это не единая сущность, а Отец, Который есть и «причина» рождения Сына, и исхождения Св. Духа»[iv]. И это принципиально важно, потому что таким образом мы не сковываем Бога «онтологической необходимостью», мы не сковываем Его личную свободу, Бог существует не по необходимости, Его существование связано с личной свободой. И тут мы приходим к следующему важному понятию – свободе. Свобода оказывается связана не с природой, а с личностью. С природой связана необходимость. Поэтому в Боге личность конституирует природу, а не наоборот, и именно это являет нам бытие Бога-Троицы – примат личности над природой, именно это должен явить человек как лично, так и соборно. Последствием грехопадения является то, что природа стала конституирующим началом для всего мира, для человека в частности. И вот община должна стать местом, где личность доминантна по отношению к природе.

Подведя промежуточный итог, мы видим, что община подразумевает соборность, личностность и свободу. Все три эти составляющие мы встречаем в Святой Троице. «Бытие Бога отождествляется с личностью»[v], – пишет митрополит Иоанн. Здесь мы видим, как бытие Церкви в определенном смысле отражает бытие Бога, когда догматы становятся не просто отвлеченными идеями, а напрямую связываются с реальностью, воплощая древний святоотеческий принцип единства веры, жизни и молитвы. Поэтому общину мы можем назвать выразителем не просто братско-общинной экклесиологии, а экклесиологии троической. Потому что именно в общине должно осуществляться то, что осуществляется в Троице: личностность, свобода и соборность. Все три неразрывно связаны. Как мы уже показали, личностность возможна только в свободе. Личности в данном случае противостоит природа, но личность не отрицает природу, чтобы было бы абсурдно, потому что наша природа тоже часть нас, личность просто ставит ее на свое место, освобождает человека от ее тирании, дарит свободу, преодолевая необходимость. Именно при наличии свободы и личностности возможна соборность. Человек живет в мире необходимости, и все наши основные отношения и связи в этом мире, семейные ли, социальные, являются обусловленными и несут на себе печать несвободы. Но соборность – это единение личностей в свободе, без всякого принуждения, без всякой необходимости. Как это возможно, в чем это выражается? И тут мы приходим к четвертому понятию, от этого слова произошло и само слово община, – общению. 

Митрополит Иоанн пишет, что личности не существует вне общения. Внутренняя жизнь Святой Троицы часто в православном богословии и называется общением Лиц. Действительно, ведь отец есть только тогда, когда есть сын, и наоборот. Поэтому наименования Лиц Троицы Отцом и Сыном, по мнению митрополита Иоанна, важны как выражающие прежде всего не что есть Бог, а как есть Бог, отношения между Лицами Троицы. Но, как пишет Бердяев, «Божественная мистерия не завершается в Двоичности, она предполагает Троичность. Отношение Бога к Другому осуществляется в Третьем». То есть в Святом Духе. Бытие Троицы являет собой образ общины. Потому что даже Двоичность подразумевала бы некую закрытость, замкнутость на себе, но Троичность дает выражение полноты жизни в свободе и общении, и, в конечном счете, в любви. 

Человек в полноте становится человеком, когда раскрывается как личность, для этого он должен вступить в общение с другой личностью, с Перволичностью. Тогда происходит «рождение свыше». «Кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Иоан.3:5). Родиться свыше – это значит в полноте раскрыть свою личность, свою уникальность и неповторимость. Это возможно только если вступить в общение с Отцом через Его Сына в Духе Святом. Мы видим, что личностность у человека – это не данность, это заданность. Это то, к чему человек призван, что он должен раскрыть в общении с Богом. В конце концов, в этом и заключается спасение. Человек, становясь личностью, преодолевает природу, подчиняет ее себе. Значит он выходит из природного мира, из мира необходимости, где самой страшной и главной необходимостью является смерть. 

Черный двойник личности – индивидуальность. Все мы рождаемся с актуальной индивидуальностью и потенциальной личностностью. Индивидуальность – это то, что нас разъединяет, личностность – это то, что нас соединяет. Индивидуальность лежит на поверхности, личностность лежит внутри и требует творческого усилия для ее раскрытия. Когда человек устает от атомизации и одиночества, которые провоцируют индивидуализм и индивидуальность, он приходит к коллективизму. Но со временем в человеке зреет бунт против насилия и несвободы, с которыми всегда связан коллективизм, и он снова возвращается к индивидуализму. Именно поэтому у нас в церкви, с одной стороны, любят говорить об общине, с другой, очень настороженно относятся к тому, когда кто-то пытается реализовать ее на практике. Сразу появляются обвинения в сектантстве. Все это последствия насильного насаждения коллективизма в советский период. Поэтому сейчас какие-то объединения людей под подозрением, точнее, их под подозрением их искренность и неидеологизированность. 

Индивидуализации и коллективизму противостоит личностность и соборность. Как и индивидуальность, личностность отличает человека от иного, но при этом эта инаковость становится не разделяющей, а, наоборот, соединяющей. И в этом единении личное не нивелируется, а, наоборот, раскрывается. Таким образом является соборность. В этой соборности личности соединены через общение, которое возможно только в свободе. «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоан.8:32). Истина есть Бог, Который раскрывается в личности Христа. И познание Бога, вступление в общение с Ним делает нас личностями, а значит свободными. И в этой свободе мы являем подлинное братское единство. Потому что, став личностями во Христе, через общение с Ним, мы не можем не встретиться с другими личностями, которые тоже пребывают в Нем, и мы вступаем в общение с ними, и все это воплощается в любви. Во Христе мы видим полную победу личности над природой, кульминацией этой победы является Крест. А если личность преодолела природу, значит, над ней уже не властна смерть, поэтому Христос воскресает. Мы, пребывая в общении со Христом и друг с другом, таким образом, тоже ожидаем, что смерть и природа будут побеждены, и мы все сподобимся воскресения. Но это возможно только при полной доминанте личности над природой, а значит в тесном общении с Богом и ближними. 

«По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоан.13:35). Такая парадигма взаимоотношений подразумевает преодоление природы и главенство личностности. Главная задача природы – выживание, личности – общение. Поэтому для природы иной – прежде всего конкурент, в лучшем случае – сотрудник; для личности иной – цель, объект общения. Поэтому в природной парадигме существования люди всегда противостоят друг другу. Об этом говорит вся история человечества, которая есть история войн. Да, конечно, и в самой лучшей церковной общине будут встречаться разногласия, скандалы и пр. Об этом мы читаем в посланиях Павла. Но это говорит лишь о том, что в реалиях падшего мира пребывание в Боге, то есть в общении, в актуализированной личностности всегда будет испытывать инерцию природного или ветхого начала. Вопрос в том, будет ли преобладать «ветхий человек», то есть природный, или «новый», то есть тот, который находится в личностных отношениях с Богом и ближними. Всегда будет угроза выпасть из личности снова в природу. Но в общине – в нормальном случае – личные отношения будут давать возможность и силу преодолевать всякие проваливания в природу, которые в данной реальности, к сожалению, неизбежны. 

Личность появляется в результате общения и вне его существовать не может, в этом смысле ее бытие реляционно. Община – это пребывание в общении, в котором полностью раскрывается личностная уникальность, и эта уникальность и личностность становится самым сильным объединяющим фактором. Нигде, ни в каком другом месте это невозможно, потому что падший человек пребывает в природе, в природных взаимоотношениях с миром. К таковым можно отнести как семейные, так и социальные отношения. «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лук.14:26). Христос здесь говорит о преодолении доминанты родственных отношений, которые изначально являются природными, а значит, по сути своей, несвободными и конечными. «Ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мар.3:35). Исполняет волю Отца тот, кто пребывает с Ним в общении. Здесь опять Иисус говорит, что является подлинной основой отношений между людьми. Это не их родственные связи, а отношения каждого с Богом. Поэтому полнота общения и единения вне Бога невозможны, так как тогда мы находимся в реалиях природного мира, связанного необходимостью. 

Можно заключить, что община – это то место, где возможны личные отношения через Христа, и в этих личных отношениях, в подлинном общении реализуется подлинное я человека. Но это подлинное я подразумевает уникальные дары, а дары, в свою очередь, всегда подразумевают служение, потому что Бог дает дар для служения. Поэтому в общине всегда раскрывается призвание человека, его харизма. Если этого не происходит, значит, пока еще это не община. Община всегда связана со служением. Это служение не по необходимости, потому что служение по необходимости – это работа. Это служение в свободе, а значит, в глубине своей – творчество. Община – это место творчества, как личного, так и соборного. Потому что в ней раскрывается Бог, Который есть Творец. 

В чем же должно выражаться служение общины? Главное служение общины – это служение слова. Мы говорили о том, что условием существования личности является общение, личности без общения не существует, поэтому община – это всегда общение ее членов, как Святая Троица – это общение Лиц Святой Троицы. Но что делать со всеми теми, кто находится вне этого общения? Хотя в них еще и не раскрыта в полноте личность, и они находятся в парадигме природного существования, тем не менее мы не можем их игнорировать, мы должны вступить с ними в общение, потому что мы не можем быть в личностных отношениях с избранным кругом лиц, а с другими находиться в природных. Общение утверждает иного, его бытие. Но специфика общения с теми, кто находится вне общины, будет иная, потому что они еще не родились свыше, еще находятся в рамках природного мира, царства смерти. Поэтому в каком-то смысле на данном этапе общение будет односторонним: это будет устремленность личности к иному, призыв его к общению, к выходу за пределы его ограниченной природном миром реальности. Это есть свидетельство, или миссия. Поэтому братское общение в любви, что конституирует общину изнутри, вовне выливается в свидетельство. Член общины обращается к иному за ее пределами, чтобы помочь ему родиться вновь, явить свою подлинную идентичность через общение во Христе. Таким образом, миссия – это интегральная часть жизни общины, свидетельствующая о жизни этой общины именно как общины, а не просто какой-то общности, коллектива. Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Матф.28:19), – это задание вступить в общение со всем миром, чтобы привести всех в общину Бога, что в окончательном своем варианте есть Царство Божие. То же самое делает и сам Бог-Троица. Из полноты Своего общения Лиц на землю посылается Сын для того, чтобы всех привести к общению со всей полнотой Святой Троицы. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Иоан.3:16).

Но когда человек устремляется с призывом к общению в падший мир, он вступает в неизбежное противоречие с реальностью природного мира. Поэтому тут неизбежен конфликт, поэтому, в конечном счете, неизбежен Крест. Падший мир всегда будет воспринимать христианина как чужеродный элемент, который он будет стараться или адаптировать под свои реалии, или отторгать. Поэтому есть шанс все-таки на благополучный исход миссии и свидетельства только потому, что человек, даже находясь полностью во власти стихий мира сего, до конца не утратил связь с Богом, с Личностью, поэтому есть куда обратиться в этом человеке, куда направить свое слово, чтобы вызвать личность человека из состояния сна. Но человек, оставляя в себе зачатки личностности, оставляет в себе и зачатки того, что является неразрывным атрибутом личности – свободой. В падшем состоянии она редуцируется до свободы выбора, но и это предоставляет возможность отвергнуть общение и остаться в природе, а значит во власти смерти. Такое окончательное «нет» Богу в Писании описывается как «хула на Духа Святого», человек в данном случае окончательно разрывает всякую возможность общения с Богом, а значит и с ближним, возможность общения в подлинном смысле этого слова. 

К сожалению, сейчас поместно-приходское устройство Православной Церкви зиждется на правовом начале, а не на личностном и соборном. На это еще указывал протопресвитер Николай Афанасьев в своей книге «Церковные соборы и их происхождение», рассматривая эволюцию соборов, начиная с первого Иерусалимского и заканчивая Вселенскими соборами Константиновского периода. Само основание собирания людей на приходе по территориальному признаку (а не личностному) уже входит в противоречие с вышеописанными нами признаками общины. Отношения внутри прихода носят функциональный характер. Конечно, поверх этого могут складываться какие-то личные отношения, как это бывает в любом пространстве жизни человека, но таковые будут складываться уже как бы сверху или даже вопреки приходскому устроению. Именно вследствие этого сейчас на приходе возможна ситуация, когда все его члены, включая клир и прихожан, могут не иметь никаких личных отношений, даже не быть знакомыми. Потому что для системы, основанной на функциональных отношениях, а не личностных, это совсем не имеет значения. В священнике важна его каноническая и физическая дееспособность, хор должен уметь петь, тогда будет осуществляться ритуал, вокруг которого и строится вся жизнь прихода. Постоянные члены прихода – тут вещь, в принципе, факультативная. Первичным в такой системе является культ, где люди – лишь функционал, необходимый для осуществления культа.

Таинства Церкви есть выражение в эмпирической реальности жизни общины в Боге, именно это и стоит за Таинствами, что видно из них самих. Крещение во Имя Отца и Сына и Святого Духа, сочетание со Христом – это вхождение во внутритроическую жизнь через Христа, через личное общение со Христом в Духе Святом. Затем миропомазание – как рождение свыше и обретение даров Духа вследствие обретения подлинной личности и раскрытия себя уникального в общении с Богом. Наконец, Евхаристия – как Причастие или Общение Святого Духа, в которое мы входим, когда Христос пребывает среди нас, то есть вся Церковь пребывает в личном общении со Христом и через Христа друг с другом. Как мы видим, все это возможно в общине, построенной на принципах личностности и общения, где Таинства – пространство общения людей с Богом и друг другом. В противном случае мы получаем некий ритуал, который помогает воздействовать на Бога для получения от Него порции благодати и всяческого покровительства. Конечно, Дух Святой в Церкви живет и сейчас и будет жить всегда, ибо врата адовы не одолеют ее, но, как правило, это происходит не благодаря данной реальности, а вопреки. Сама же сложившаяся система часто не принимает, а начинает отторгать появление подлинной общинности и движений Духа, потому что видит в этом конфликт с административным устроением церковного института. Можно вспомнить, каким гонениям были подвергнуты скиты преподобного Нила Сорского; преподобный Серафим со своей девичьей обителью, которая после его смерти была сразу разорена; оптинские старцы, которые часто испытывали различные репрессии со стороны церковных властей; крестовоздвиженское трудовое братство Николая Неплюева, которое имело много критиков и противников внутри Церкви. 

Что же нам делать сейчас, на что опираться при созидании общин в наше время, чтобы это не было просто квазиреальностью или просто стилизацией под какие-то исторически отжившие формы? Здесь нам очень может помочь опыт новомучеников и исповедников российских. В XX веке, когда Церковь в России подверглась тяжелейшим преследованиям, вдруг внутри нее стали открываться подлинные основания церковной жизни, которые, как оказалось, есть братско-общинные основания. Известно воззвание Святейшего Патриарха Тихона о созидании братств и общин как условии выживания Церкви. И мы видим, что именно в братско-общинной форме Церковь смогла противостоять, возможно, самой страшной репрессивной машине за всю историю человечества. Да, большинство из них были просто физически уничтожены, но это нисколько не умаляет того вклада, который они внесли в созидание Церкви. Наиболее известные – это мечевские общины или покаяльные семьи, как они себя сами называли, Александро-Невское братство, община архимандрита Сергия Савельева и многие другие известные и неизвестные. Трагические события начала прошлого века показали, что поместно-приходское устройство неспособно существовать автономно от государства, неспособно «удержать» Церковь – для этого нужны общины и братства. Также общинный опыт есть в Католической и протестантских Церквах, и он тоже требует изучения: опыт Дитриха Бонхефера, Жанна Ванье, католического движения «Неокатехуменальный путь» и многих других. 

Думаю, в нашей стране, в нашем народе, если верить словам Бердяева, есть все основания для зарождения подлинных церковных общин, которые бы смогли в полноте явить Церковь Христову, способствовать возрождению церковной жизни как в России, так и в других странах.