Мало кому известно, что Армения[1], или Айястан (от самоназвания племен хай, армен, арартов и др., населявших данную территорию), — первая страна, сделавшая христианство государственной религией (301 г.). Еще меньше известно о том, что князь Владимир, креститель Руси, был женат на греческой царевне Анне, которая происходила из армянской династии Македонян, правившей в Византии в 867–1056 гг.

Сосуществование граничащих друг с другом государств Армении и Византии обусловило обмен населением вплоть до того, что некоторые высшие должности в Византии занимали армяне. Из этого «родства» никак не следовало религиозное разделение, начавшееся в 451 г. на политической почве, и которое не удается преодолеть до сих пор.

Что же произошло с государством и Церковью Армении в переломный момент Раннего Средневековья?

Находясь на западно-восточном перепутье, Армения была лакомым кусочком для окружающих стран, в частности Рима, Византии, Парфии, Персии, пытавшихся контролировать торгово-экономические отношения в данном регионе. На руинах государства Урарту и страны Хайяса армянские племена вели бесконечные войны, воспитавшие в них трепетное отношение к своей национальной независимости и религии. Страна находилась под властью персов, греков, римлян, византийцев, арабов и турок; иногда переходила «из рук в руки». Непрерывные освободительные войны не ввергли армян в национальную замкнутость, презрение и ненависть к другим народам. Завоеванные в IV в. до Р. Х. сначала персами, а позднее греками, после смерти Александра Македонского ввиду возникших междоусобиц армяне образовали Великую и Малую Армению, став вассалом Селевкидов (301–190 г.). В период борьбы Рима с Селевкидами (190 г.) Великая Армения провозгласила независимость и в союзе с Парфией предотвратила экспансию Рима на Восток, став, таким образом, ко времени проповеди апостолов Варфоломея и Фаддея самостоятельным государством — протекторатом Рима и Парфии.

Желая исцелится от болезни, эдесский царь Авгарь V Ухомо (в его подчинении была часть Армении) просил Иисуса Христа прийти к нему, но Спаситель прислал правителю плат со своим изображением и апостола Фаддея, который исцелил Авгаря и проповедовал христианство в Армении. «Авгарь сказал: Ты, Фаддей, делаешь все это силой Божией, и мы сами изумлены. И потому, прошу тебя, расскажи мне о пришествии Иисуса, как оно произошло, о могуществе Его и о том, какой силой творил Он все, о чем я слышал»[2], — повествует о начале христианской проповеди в Армении церковный историк III в. Евсевий Кесарийский и Лев Диакон[3]. Сын царя Авгаря Анак воздвиг гонение на христиан, в котором пострадал апостол Фаддей и Варфоломей, также проповедовавший христианство на этой территории. Христианство еще не упрочилось в Армении. «Согласно другому преданию Армянской Церкви, Армения считается одной из тех стран, которые были представлены в день Пятидесятницы в Иерусалиме (Деян. 2:9)»[4].

«К концу III в. о наличии христианской общины в Армении знали христианские сообщества других городов Римской империи. Количество христиан было так велико, что в 301 г. христианство без особых усилий стало государственной религией Армении»[5]. Путь к принятию христианства лежал через тернистую стезю войн и отстаивания своей веры перед южными завоевателями — Сасанидами. Они пришли к власти в 226 году в результате переворота в Персии, насаждали свою власть и религию в Армении. Армянский царь Традт (Тиридат) одержал победу над Сасанидами и благодаря его исцелению по молитвам верующего армянина Григория Просветителя Трдат не только сам стал христианином, но и сделал свою страну христианской. Не без кровавых распрей христианство изгнало традиционную национальную армянскую религию, связанную в основном с древнеиранскими верованиями. Григорий, получив епископство в Каппадокии, занимался распространением христианства, разрушая языческие капища и созидая церкви. Армянский историк V в. Агатангелос в своей «истории Армении» сохранил рассказ о происхождении храма св. Эчмиадзин. Сошедший Христос в окружении ангелов явился Григорию и привел его к языческому капищу Сандаромета (в Вагаршапате). «От Его удара золотым молотом возникает алтарь в ореоле огненного креста. На этом месте, указанном Господом, св. Григорий в 303 г. воздвиг храм, ставший кафедральным. Впоследствии, дабы увековечить память о чудесном видении св. Григория, храм был назван Эчмиадзин, что означает “сошел Единородный”»[6].

Параллельно с религиозным возрождением на территории Армении велась политическая и идеологическая война с Сасанидами. В IV в. с переменным успехом армяне при поддержке Византии вели войну с персами. В результате Армения была разделена между Персией, Византией и Албанией, ставшей вассалом Персии. С византийской Арменией связана деятельность миссионера, переводчика, педагога Месропа Маштоца (361–440 гг.), создателя азбуки для армян, грузин и албанцев. В персидской Армении постепенно насаждалась зороастрийская религия персов. Мир с персами гарантировал религиозную свободу. А религиозная свобода — исповедание христианства — влекла к духовному единению с Византией, что не нравилось персам. В любом случае политическая подчиненность Персии влекла за собой религиозное согласие армян с персами, что означало разрыв с Византией. Нежелание армян мириться с отменой христианства привело к восстаниям против Сасанидов (450–451, 482–484 и 571–572 гг.)[7]. В VI–VII вв. Византия отвоевала большую часть персидской Армении, а оставшаяся часть в 645 г. вошла в состав арабского Халифата, разгромившего Сасанидскую династию (630 г.). Восстания против жестокости арабских сборщиков налогов (VIII в.) в Армении привели к миграции населения. В дальнейшем территория Армения «распределялась» между Византией, арабским халифатом и даже грузинской монархией…

Из истории многострадальной Армении, ставшей наковальней между пограничными империями, видно, что в беспрерывных войнах она не могла адекватно реагировать и активно участвовать в богословских диспутах Византийской Церкви, и volens-nolens «политическая подчиненность обязательно влекла за собой религиозное согласие»[8].

К религиозному расколу между Византией и Арменией привели две взаимосвязанные причины:

1) Отрицание греками автокефальных тенденций Армянской Церкви или же отвержение последней греческого влияния.«Армяне считают свою церковь созданной апостолами и независимо от своего рождения; св. Григорий только возобновил иерархию, и таким образом, посвящение (его — А. У.) в Кесарии (Каппадокийской — А. У.) не привело к подчинению или иерархической зависимости от Константинополя»[9]. С другой стороны, часть Армении (Малая Армения) граничила с Каппадокией и в религиозном отношении зависела от последней. Эта зависимость набирала обороты: в частности город Кукуз, «самый заброшенный городок Армении, осаждаемый ночью и днем исаврийцами»[10], был местом ссылки опальных епископов. Сюда же в начале V в. был сослан Иоанн Златоуст, армянин по происхождению[11]. Армяне отдалялись от влияния Константинополя, не приняли раздельное празднование Рождества и Богоявления.

2) Отвержение Халкидонского догмата о воссоединении во Христе Божества и человечества.«Представители Армянской Церкви не присутствовали в Халкидоне из-за тяжелейшей военной ситуации (возможно армяне не хотели присутствовать на соборе, созванном императором Маркианом, отказавшим им в борьбе с персами — А. У.), а постановления, суть которых неточно передали им сирийские монахи-переводчики, отвергли»[12]. Приведем пространные слова Католикоса всех армян Гарегина I: «Армянская Церковь не является монофизитской в том смысле, который обычно вкладывают в это понятие. Под монофизитством, как правило, понимают признание лишь Божественной природы Христа при почти полном исчезновении Его человеческой природы, которая, согласно Евтихию, была потеряна в Его Божественности, “как капля меда в океане”. Мы также не следуем учению Нестория, так как никогда не принимали его дуализм в личности Христа, воплощенного Слова. Доказательством этого служат наши литургические тексты, в которых мы предаём анафеме Евтихия, Нестория и их учения.

Что касается нашей христологии, мы остаемся в русле богословия Кирилла Александрийского. Если под монофизитством понимать исповедание “одной природы Бога, Воплощенного Логоса” как единства двух природ, в этом случае мы монофизиты. Две природы не потеряли собственных черт и своей полноты, но они не действуют нераздельно, иначе мы бы имели дуализм, и воплощение не имело бы места.

Во времена борьбы вокруг формулировок Халкидонского собора богословы и церковные иерархи, обвиняя друг друга в ереси, были искренни. Но когда мы смогли установить подлинный церковный диалог и прийти к взаимной открытости, другие церкви несколько раз констатировали, что наше “монофизитство” не было ересью»[13].

На политической почве, а также ввиду серии неудачных попыток Византии присоединить Армянскую Церковь произошли догматические и религиозные разногласия двух Церквей: Двинский Собор (VI в.) усугубил разногласия, официально отвергнул Халкидонский Собор, постановив признавать во Христе «одну природу». Единоприродие Христа было выражено в смежном праздновании Рождества и Крещения 6 января. Была принята афтартодокетистская доктрина Юлиана Галикарнасского о нетленности Тела Христова; воплощением этого стало служение на пресном хлебе и неразбавленном водой вине. Также была принята умеренная монофизитская фраза в Трисвятом: «Распныйся за ны».

Из всех попыток воссоединения ближе всего к успеху был диалог[14] между императорским представителем Феорианом и Католикосом Нерсесом IV (1166–1173 гг.), но с его смертью диалог прекратился. На соборе в Хромкле (1179 г.), инициированном императором Мануилом и патриархом Лукой Хризовергом, армяне выступили против соглашения. Со смертью Мануила и Луки диалог прервался. Тарсийский Собор 1179 г. «постигла неудача, не только потому, что две стороны не смогли преодолеть разногласия в плане юрисдикции, но и по причине IV Крестового похода (1204) и тревожной политической ситуации, которая ему предшествовала»[15]. «Мелкое честолюбие способно расстроить грандиозные замыслы, что и произошло впоследствии, когда чрезмерные притязания армян и греков в административных и юрисдикционных вопросах привели эти переговоры к полной неудаче»[16]. Безуспешные попытки воссоединения, инициированные армянами, закончились к XIV в., когда в Армению хлынула католическая экспансия. Получив решительный отпор (сопротивление унии привело к убийству шести пролатинских католикосов), католический прозелитизм отступил. Все же уния имела место, но это были незначительные непризнанные Апостольской Церковью отщепенцы в самой Армении и в диаспоре (например, в Украине). В ходе различных завоеваний в 1441 г. резиденция армянского католикоса была перенесена на исконное место — в Эчмиадзин, что гарантировало сплоченность армян и сохранность нации.

Кроме указанных причин невозможности объединения греческой и армянской Церквей следует указать Промысел Божий, который скоропостижно забрал жизни трех инициаторов и участников диалога — Патриарха Луку, императора Михаила и Католикоса Нерсеса.

Присоединение Армении к Российской империи в XIX в. привело к рассмотрению религиозных разногласий между Церквями. Анализируя изложение веры Нерсеса[17], русский канонист И. Троицкий замечает: «Поскольку все эти наиболее характеристичные с точки зрения расхождений между православными и монофизитами определения изложены в такой эластичной форме или же обставлены такими уточнениями и ограничениями, то это дает возможность толковать их в монофизитском духе»[18].

Начавшийся в 1964 г. в городе Ааргус (Дания) диалог между богословами Православных и Древневосточных Церквей привел к решению, что последние (в том числе Армянская Церковь) не являются монофизитами, ибо монофизитизм — это евтихианская ересь, которая предана анафеме Армянской Церковью. Однако это решение опротестовала Элладская Православная Церковь и Гора Афон, возможно, в связи с историческим прошлым греков и армян. Диалог[19], длящийся до сих пор, показывает, что:

1) Выработанное в ходе заседаний христологическое учение в виде «соглашений» представляет собой компромисс на основе «умеренного монофизитства». Нечеткость формулировки позволяет истолковать данные формулы в монофизитском духе. Необходима четкая и ясная позиция армянской Церкви и принятие этой позиции сообществом Православных Церквей.

2) Догматические разногласия Древней Церкви, отраженные в богослужении и обрядах, необходимо унифицировать, не нарушая культурных особенностей (несмешивание воды с вином в потире, добавление в Трисвятом «Распныйся за ны…»).

3) «Армянская сторона готова обсуждать вопросы социального служения, пастырской практики, различные проблемы общественной и церковной жизни, но к обсуждению догматических вопросов интереса не обнаруживает»[20].